Холод мертвых вещей

Любовь к холоду мертвых вещей - жалкая участь тех, кто смотрит на все живое с завистливой ненавистью. Неподвижное человеческое тело перед Ноксом было едва ли теплее стали и стекла, из которых он построил свой безжизненный мир причудливых механизмов. Темные пятна синяков на шее, сероватая кожа, синеватый оттенок век, наполовину прикрывающих остекленевшие водянисто-зеленые глаза. Длинные белые волосы, оскаленные в агонии белые зубы. Упоительная гармония тусклых оттенков. - Все закончилось, маленький фека, - пробормотал Нокс, осторожно поглаживая кончиками пальцев светлые локоны. Такие же мягкие, как у той зеленоглазой женщины, которую теперь он мог увидеть лишь во сне. - Тебя больше нет. Тебя теперь тоже больше нет. Все то, что было ему дорого, осталось далеко позади, и каждое одушевленное создание самим фактом своего существования жестоко насмехалось над его горем. Какая-то злобная радость просыпалась в душе просто потому, что еще одно сердце перестало биться, все чаще начинало казаться, что нет ничего прекраснее превращения живого в неживое. Умирающие люди, увядающие цветы... Раньше это казалось досадной необходимостью, но постепенно превратилось в некую забавную игру. Да, он воспринимал это как игру, для победы в которой приходится убивать. Чужая боль немного заглушала собственную, и собственная доля казалась не такой ужасной на фоне уготованной мертвому феке судьбы покорного мумифицированного раба - унизительнейшей формы небытия. Нокс приподнял свою маску, склонившись над трупом, и, давясь смехом, прикоснулся кончиком языка к влажной, солоноватой на вкус поверхности глазного яблока. Отнять тысячи жизней ради того, чтобы вернуть ее, зеленоглазую женщину, ту, что живет только в его снах - такое ли это большое преступление? "А если у меня ничего не получится? Если повернуть время вспять в принципе невозможно? Если вакфу всего мира не хватит для того, чтобы все исправить? Если я просто убью их всех - что тогда?" Безумная самонадеянность на миг уступила место гнетущим сомнениям и страхам. "По крайней мере, тогда никто никогда не сможет заставить меня вспомнить о прошлом!" Представив себе иссушенную планету, погрузившуюся в вечную тишину, Нокс улыбнулся.