Хроники ведьмы. И друг может предать

Александрис       Мелкие осколки впивались к ладони, но мне было всё равно. Под ладонями уже хлюпало, а я не мог поверить: она серьёзно?! Такое прощание казалось дурным сном, от которого я сейчас очнусь.       — Какая же ты дура, — наконец смог разлепить губы. — Либо я дурак.       Солнце неторопливо влезало в окно, заставляя прищуривать глаза, а я думал, что же на меня нашло? Почему я сказал такое Яре? Я был уверен, что в ней не сомневаюсь. Но тогда почему заявил такое?       Оторвавшись наконец, взглянул на ладони и вздрогнул: их нужно перевязать или хотя бы вытянуть осколки. Но есть ли на это время? Будто угадывая моё нежелание идти куда-то, Ге сам заглянул:       — Александрис, там невеста твоя тебя ждёт, — кинул, собираясь вернуться к больной, но, увидев бурые пятна на руках и сломанный витраж, скомандовал: — Иди за мной!       Я молча последовал, накидывая на шею верёвочку с камушком и надеясь, что быстро расправлюсь с этим и смогу подумать, что же делать дальше.       — Алекс, прости, я тебя напугала, — голос Бели, казалось, лучился виной, но я знал, что это не так. Ей было всё равно, она лишь играла свою роль. Как должен был и я.       — Ничего страшного, — слегка прижал к себе её голову, даря невесомый поцелуй макушке. Сразу же кинулся запах средств для закрепления прически, что отталкивал, но я сдержал себя, не отстраняясь от невесты. — Я рад, что сейчас ты себя чувствуешь хорошо.       — Иди сюда, — позвал Ге, абсолютно не реагируя на наше представление. — Как ты умудрился разбить витраж? Ещё и в чужой комнате. Не говори, что решил и Ярославу выбросить туда.       — За кого ты меня принимаешь?! — возмутился, от чего Изабелиссия и её фрейлины засмеялись, посчитав фразу шуткой. Вот только мне было не слишком смешно, ведь, по сути, так и было       — Ты не знаешь, где начальник охраны? — спросил быстро у Ге, надеясь, что он не сообразит, что что-то происходит не так.       — Наверное, как всегда на кухне, — пожал плечами, вынимая пинцетом осколки. — Зачем он тебе?       — Да так, интересно, что он делает в рабочее время на кухне, — мотнул головой. Гелейман нахмурился, смазывая раны и заматывая их тканью, видимо, чуял неладное.       — Спасибо, — поблагодарил, пробуя сжать руки. Это получалось сложно, что было не очень хорошо, но я понадеялся, что такое положение мне не помешает.       Тёмные коридоры навевали что-то неприятное, плохое.       «Шира…»       Воспоминания больно ударили. Был ли день, когда я не жалел о своей жестокости, что скрывалась внутри? Глаза брюнетки, такие же жестокие как и у меня тогда, казалось, взирали со стен тюрьмы.       — Ваше Величество, — хорошо знакомый голос заставил вздрогнуть и поморщится. — Я же знаю, она приходит к тебе. Жаль, что и ты, щенок, не сдох!       — Молчи, — привычно кинул ему, направляясь дальше. Отец Ширы не ответил, ему тоже уже приелись перепалки. Мне нужна была последняя камера в ряду. Камера, которую все боялись, где будто свет сгущался.       — Ого, — тихий шёпот я расслышал: он прозвучал подобно грому. — Что вы от меня хотите?! — тёмно- зеленые глаза пугали, напоминая омут, что затянет, губя. Тёмно-коричневые кудрявые волосы свалялись, портя совершенство внешности, да и вся она будто тонула в тени, лишь одинокий луч света, проходящий сквозь волосы, выдавал местоположение ведьмы.       — Доставь меня на земли, — сделал упор на последнее слово, намекая на конкретное место.       — Ты не перестаёшь удивлять, — женщина смотрела с интересом. — Зачем же тебе туда?       — Какое твоё дело?        — Какой мне от этого толк?       — Ты будешь свободной, — я молился, чтобы она согласилась. И она не подвела, поняв свою выгоду, но захотев поблефовать:       — Неужели человек, который рьяно ненавидит магию и призывает к этому и всех людей королевства, позволит мне уйти отсюда?       — Ты испытываешь моё терпение? — больше себе задал вопрос, чем женщине. — Думаю, я ясно сказал.       — Тогда открывай дверь, — её глаза опасно сверкнули, а я припомнил совет Яры: никогда не верить ведьмам. Но, пожалуй, я знал выход:       — После того, как скрепим договор клятвой, — делать это не хотелось, но выхода не было. Мне показалось, но на лице ведьмы мелькнуло уважение…и злость. Она явно не ожидала, что я буду задумываться о таком. Ведь её по головке не погладят за человека на землях.       — Ладно, раз такой умный, то нам нужна будет метла, нож и ключи от камеры.       — Я это и сам знаю, жди, — скривил губы — зачем поучать, если она понимает, что я и так всё знаю не хуже её. Не просто же так сюда заявился.       Нашел я главу охраны, как и подсказал мне Ге, на кухне. Тот неторопливо поглощал отбивную, а при виде меня поперхнулся, судорожно обдумывая, что же ему делать.       — Потом с тобой разберусь, мне нужны ключи от камер, — властно потребовал, показывая, что он даже может и не пытаться задавать вопросы. Тот, тяжело вздохнув, подал связку, снятую с ремня. Быстро пробежавшись пальцами по их основаниям, выбрал нужный, старый и очень ржавый: эту камеру редко использовали, вот только неделю назад поймали ведьму и решили запереть туда. Правда, почему её не убили, меня удивляло, но всё же это сыграло мне на руку: у меня был шанс исполнить задуманное, внезапно пришедшее в голову. Ключ, заскрипев, всё же слез с кольца, где было и других бессчетное множество. И я знал от чего какой. Страшно подумать, сколько же раз я ими пользовался раньше. — И дайте нож, — откидывая обратно связку начальнику охраны, повернулся уже к кухаркам. Те, испуганно притихшие, не сразу поняли, что я хочу от них. А затем с опаской выбрали самый маленький и протянули. Сразу стало не по себе: за кого же они меня держат?! Попытавшись как можно дружелюбнее улыбнуться им, поблагодарил и поспешил обратно.        Уже по пути понял, что выглядел действительно безумно: наверное, горящий взгляд, ключ от камеры, нож… Точно сошел с ума и решил кого-то прирезать. А зная как я ненавижу убийцу отца, у всех почти не было сомнений. Интересно, станут ли останавливать? Вообще, я в своей власти, но оправдание ли это? Радовало, что я не подтвержу их мыслей: нож нужен совсем для другого. По пути удачно захватил метелку, оставленную кем-то в углу. Стража у входа почтительно поклонилась, я же отрывисто приказал убираться отсюда, не обращая внимание на пораженные взгляды: оставлять камеры без охраны? Да, со стороны казалось, что я точно сошел с ума!       — Всё ещё не надумал отступить? — хмыкнула довольно женщина — ей не терпелось освободиться от оков. Пусть. Да, пусть своими руками я выпущу ту, что должна умереть, раз она ведьма, но мне нужно увидеть Яру. Зачем и для чего я не знал, хотя и понимал, что взглядом она резала не хуже ножа, но надеялся, что она перекипит и, успокоившись, нормально со мной поговорит.       — И не надумаю, — протянул ей нож и руку. — Черти.       — А не боишься, что я сейчас тебя им прирежу? — поинтересовалась, опасно сверкнув глазами.       — Я понадеюсь, что свобода тебе дороже, чем смерть, на которую ты себя обречёшь в этом случае, — я был ей равным противником, женщина понимала, поэтому приступила за известный мне ритуал. Без запинок произнеся нужные слова, выслушал её обещание:       — Клянусь, что доставлю Александриса лей Горфилдмеля на Темные Земли, — руки были сжаты, а коричневый рисунок опасно застыл на предплечье. К моему удивлению, я почувствовал, что раны на ладонях затянулись. Тут же снял мешавшие бинты. А неплохо всё вышло!       — Слишком ты хорошо знаешь про клятвы, — внезапно произнесла она. — С кем же из ведьм ты повстречался, что готов ради неё пойти на такое? — ключ дрогнул в моей руке, но я сделал вид, что не расслышал вопроса, а она продолжила: — Мы, милый мальчик, коварны и опасны. Рано или поздно, но она тебя убьёт. Кто увидел ведьму — долго не живёт.       — Я знаю, я готов, — покачал головой. Все меня кормили этими словами, я на них уже перестал обращать внимание. — Лучше идём, — кинул в руки женщины метелку. Пусть она и произносила своё имя, в голове был такой хаос, что я даже не старался запомнить.       — Связался с колдовством? — уже прикрывая железную дверь на входе, услышал злорадный голос. — Жду твоей смерти, дорогой, — захотелось ударить как можно сильнее, выплеснуть на отца, потерявшего из-за меня дочь, убившего моего, злость и обиду, но времени было мало, мне нужно было вверх. Тем более ведьма на удивление быстро поднималась по ступенькам, чувствуя свободу. Даже метла, что была в её руках, не казалась помехой.       — Я ещё приду, поверь мне, — кинул, окончательно захлопывая кованую дверь.       — Куда сейчас? — пройдя ещё с десяток метров по коридорам, женщина соизволила обернуться. Я, еле поспевая за ней, затормозил на пару метров раньше, намекая, что завернуть стоит сюда. Попытаться выбраться вместе с ней из замка я даже не думал: охрана, пусть и бывает безалаберной при определённом везении, но уж точно такого вида незнакомку не пропустят. А значит, взлететь можно было лишь с крыши.       Первый попавшийся уж слишком тяжелый для постоянного ношения меч больно бил по ляжке, заставляя постоянно пытаться избежать этого удара. Ведьма, будто почувствовав, остановилась, с ухмылкой спросив:       — Так ли нужен этот меч? По-моему, от него лишь больше хлопот. Кинжал, что у тебя в ботинке, куда манёвреннее и легче, — с её словами было не поспорить, а последний аргумент заставил снять оружие и оставить его в первом попавшемся ящике на взлетной площадке для шаров, куда мы как раз пришли. — Метла нас с тобой двоих еле поднимет, а тут ещё и тяжелый меч. Я не хочу упасть посреди дороги в воду и утонуть.       — Давай быстрее, — мысль, что если поторопимся, ещё сможем нагнать, билась в голове.       — Ты уверен, что хочешь этого? Там ты легкая добыча! — снисходительно взглянула женщина. — Ты же оставишь страну без короля. А то придёт какой-нибудь узурпатор на твоё место. А ты, может быть, в будущем и разрешил бы магию.       — Вот уж нет. Я же долго не проживу, — ответил их фразой. — И хватит говорить, летим уже.       — Садись давай, — пригласила она меня на метлу позади себя. Было очень уж странно, пусть с Ярой я и летал раз. Но это было не то. Если девушка была пусть и активна, но аккуратна в управлении, то женщина без промедления, не заботясь ни о чём рванула. Если бы не крепко сжатое древко, я бы лежал на внутреннем дворе замка в луже своей же крови, абсолютно не подавая признаки жизни.       Холодный ветер бил в лицо, заставляя морщиться, ледяной воздух будто давил: я так и не догадался переодеться, настолько спешил. А легкий синий жилет и рубашка совершенно не грели, скорее лишь холодили кожу ещё больше. И приводили мысли в порядок. Что я вообще творю? Неужели какая-то девчонка стоит моей жизни? Спокойствия всего королевства. Неужели ей невозможно ради всего пожертвовать? Тем более вряд ли с ней что-то случилось. Разозлилась? Однозначно. Тут я был виноват, хотя не мог и сам понять, что на меня нашло. Но уж точно с ней ничего серьёзного не произошло. Возможно, успокоилась бы и вернулась. Да даже если и нет — ничего в этом мире не поменяется.       — Жалеешь, что решился на это? — будто угадывая мысли, спросила ведьма, стараясь перекричать ветер. Сейчас я не узнал бы в ней женщину, которая сидела, сгорбившись, в камере, глядя болотными глазами на меня, — она будто ожила. — Захотел что-то делать, даже не продумав. Глупец!       — Да что ты знаешь?! — возмутился, крепче сжимая её бока — единственное, что не давало мне кульнуться с нашего транспортного средства; пусть было и противно, но я терпел.       — Думаешь, она тебя ждёт? — через пару минут уже более спокойнее и тише спросила та, но я прекрасно расслышал.       — Не знаю, — с каждой проведённой минутой, пусть она и вызывала отвращение своим видом, но внутренне начинала нравиться. Промелькнула мысль, что, быть может, ведьмы не такие и плохие. — В любом случае, хочу услышать это лично, — мне действительно было крайне важно услышать окончательно её слова. И я был голов успокоиться, зная мнение сестры.        «Сестра!» — укололо слово, случайно пришедшее в голову. Неужели эта девушка, свободная от чужого мнения и укоров, была одной крови со мной? Неужели этот гордый взгляд и уверенность, совершенно не такие как у меня — вынужденные, а настоящие могли бы быть и у меня? Но самым безумным было то, что меня тянуло к этой девушке. И то, что она моя родственница, совершенно не пугало — напротив, даже как-то приближало, заставляя трепетать, понимая, какой она в один миг стала родной и своей…       — Не ждёт, — убежденно ответила ведьма, прерывая мысли, заставив сосредоточится на её словах. — Все жаждут завладеть одним лишь мужчиной, что увеличит силу во много раз. И, поверь, твоя — не исключение. Пусть он и ужасен, но сила магнит.       — Она и так с ним знакома. Да и я видел пару раз. Он не такой уж и плохой, — качнул головой, отрицая слова женщины.       — Что? — она даже обернулась, глядя, не разыгрываю ли я её. И, увидев серьёзное лицо, прикинув в голове что-то, пробормотала: — А ты не прост. Совсем не прост, — решил не отвечать, прикрыв глаза, прислонил голову к её спине. И, как оказалось, прикорнул, потому что вздрогнул от тяжелого толчка, а затем полетел на влажную поверхность.       — Мы прилетели? — задал глупый вопрос, потому что где ещё можно было найти мокрый песок?       — Конечно, мой дорогой, — она подошла, наклоняясь, заглядывая прямо в глаза сидящему мне, ещё не пришедшему в себя после полета. — Я выполнила свою часть сделки, как и ты свою, — пусть и говорила она спокойно, но от такого тона что-то холодело внутри.       — Что ты хочешь? — спросил прямо.       — Отведи меня к Сатане, — потребовала она.       — Думаешь, я знаю, где он живёт на землях? Обычно он являлся сам. И то к той ведьме, — если по закону жанра Яра была где-то рядом, самое время, чтобы она появилась и меня спасла.       — Так ты бесполезен? — она разочарованно мотнула головой. — Теперь тебя можно и убить.       — А клятва? — ошарашено взглянул на неё.       — Я клялась доставить тебя на остров. И свою часть уговора я выполнила. Теперь каждый из нас может делать, что душа пожелает. А моя желает убить тебя. А то, как я погляжу, ты не веришь в байки про твою смерть. Заодно, может, и Сатану увижу.       — А не думаешь, что если я поговорю со своей ведьмой, она сможет позвать его? — судорожно искал пути к отступлению перед маячившей смертью. Главное сейчас — не умереть, а если найду Яру, уж как бы она не обижалась, но меня в смертельной опасности не оставит.       — Да ты умеешь неплохо соображать, когда хочешь спасти свою шкуру, — одобрительно улыбнулась она. — Идея неплохая, но не боишься ли накликать на неё беду всего шабаша? Так и она может умереть. Если одна попалась сердобольная, то не значит, что все будут добры с тобой. Точнее никто не будет. Я тебя не убью лишь потому, что хочу попробовать выкантовать тебя на Сатану у Ярославы, — холодно улыбнулась, глядя как у меня перехватило дыхание. — Будто я не знаю, у кого из наших хватило наглости и не хватило смелости убить знающего о ведьмах. Она одна такая, вроде бы своя, но какая-то чужая. Но, как оказалось, это даже плюс.       — Неужели даже среди вас она такая необычная? — хотелось прикоснуться к жизни блондинки, услышав факты от других людей.       — Даже среди нас она такая глупая и беспечная. Но я не такая. Умолкни, — потребовала ведьма, а затем сильно ударила по затылку, от чего все помутилось и поплыло, отправляя и меня в путешествие в серое небытие.

***

Ярослава       Песок скатывался под ноги, заваливался в туфли, даже умудрялся попасть в рот — делал всё, чтобы сделать мою жизнь хуже. Но, увы, ему было не тягаться с другим человеком, который уже её уже хорошенько подпортил.       — Гнев и злоба? — услышала за собой голос, резко обернулась и увидела знакомый силуэт. Он как всегда был неописуемо великолепен. Даже на пару секунд промелькнула в голове зависть. — Не расскажешь, что произошло? — поинтересовался он.       — Всё это Алекс! Не хочу даже вспоминать, — мотнула головой, качнув одновременно и метёлкой в руке. — Можно ли у тебя дождаться вечера? — задала животрепещущий вопрос.       — Конечно. Идём, — подал он мне руку, а когда я приняла её, быстрее чем обычно перенёс нас в свои хоромы. — Располагайся, всё тут в твоём распоряжении, — так просто и радушно сказал он, что на глаза навернулись слёзы. — Ты чего? — с удивлением взглянул на меня, тут же притягивая к груди, позволив уткнуться в неё и позорно, не в первый раз за сутки, разрыдаться.       Сат стоял тихо, лишь аккуратно поглаживал по спине, будто утешая, даря спокойствие.       — Наверное, считаешь меня никчемной плаксой? — наконец успокоившись, задала вопрос, который начал волновать всё сильнее и сильнее.       — Ну что ты! — он качнул головой. — Я рад, что ты не держишь это в себе, честно, Яра, — я аккуратно высвободилась, а он опустил руки, всё так же выжидающе глядя на меня, а затем спросил: — Может быть, хочешь чаю? Я схожу за ним, — не знаю, что меня больше поразило: что сам Сатана пьёт чай, или то, что он сам за ним сходит и принесёт сюда.       — Неужели не хватает слуг? — нехватку веры во всё на свете я компенсировала ершистостью. Парень понял это, лишь улыбнулся, отвечая на вопрос:       — Их более чем предостаточно, но такой гостье, как тебе, я бы хотел принести всё лично.       — Тогда давай, — согласилась на его предложение. Я думала, что он испарится прямо с этого же места, но он неторопливо пошёл в сторону двери, будто угадывая (который уже раз за день!) мои мысли:       — Постоянно перемещаться скучно, не правда ли? — конечно, я была не согласна, но кто его знает.       Прохлада тёмно-синего шёлка, на который я прилегла буквально на секундочку, сморенная последними происшествиями и бессонной ночью, убаюкивала, молила хоть на немножечко прикрыть глаза, забыться без сновидений. И я ей подчинилась, вот только сон пришёл. Всё тот же.       Это начинало напоминать больше комедию, чем трагедию: я знала концовку — меня убьют. И спорить и изменять что-то не хотелось. Единственный вопрос, который до сих пор мучил меня: кто же этот таинственный убийца. Голосок разума коварно зашептал, что это Алекс, который сегодня же получил повод свести со мной счёты, но вот те фразы совершенно со всем не вязались.       Тёплые, как я помнила, стены в этот раз оказались мокрыми и холодными, а в бойницы не проникали солнечные лучи, да и свет вовсе. Всколыхнулась мысль, что, быть может, без того слепящего солнца я наконец разгляжу таинственного убийцу.       Первый звоночек тревоги зазвонил, когда подол платья потяжелел, а взглянув вниз, я увидела воду, что щедро мочила всё вокруг. Но, когда начинался очередной раунд моего персонального шоу по выживанию, её не было. А значит, она прибывала. И очень быстро. Ускорив шаг, пошла к двери, надеясь, что тот ненормальный наконец вновь убьёт меня, заканчивая этот бред. Вода казалась опаснее незнакомца, а своему чутью я доверяла.       — Ну здравствуй, милый, — почти радостно потянула на себя двери, потому что воды успело набраться выше щиколотки.       — Неужели ты хоть раз рада меня видеть? — я немо уставилась вперёд, наконец понимая, кто тот таинственный и овеянный мраком убийца.       — Даже чересчур, — пришла в себя, отступив на шаг назад, но в противовес говоря: — Нельзя ли побыстрее меня убить? Я к этому уже привыкла.       — Да неужели? — он словно ветер бросается ко мне, заставляя огненные волосы гореть даже в серости пасмурного дня. — Объясни же, отчего не хочешь стать моей?       — Стать чьей, прости? Я лишь своя, не капли не твоя, можешь не говорить ни слова! — мотнула головой. — И никакой ни частью, ни половинкой не буду!       — Ты помнишь слова, что говорил я раньше? — странно-чёрные глаза с удивлением прищурились. — Ну что ж, быть может, в следующий раз ты будешь чуть сговорчивее, моя принцесса, — на таком диковатом обращении он без труда схватил меня за горло, сталкивая спиной прямо в воду, которая за несколько секунд залилась в рот, нос, глаза, не давая ни дышать, ни нормально видеть. Организм рефлекторно пытался выжить, выворачивая тело из-под тяжелой руки, что держала горло, но в голове я уже хотела окончание этого сна. Очередного ужасного кошмара. Вот только в этот раз я знала, кого и чего стоит бояться.       Пленительная своей красотой темнота заволокла мой разум незаметно, оплетая его равнодушием, отсекая все попытки организма выжить. И я порадовалась ей — мне надоело корчиться в агонии. И раз она закончилась, то я сейчас проснусь. Вернусь к Сату. Что ж, спасибо, что убил и в этот раз…       — Алекс, — выдохнула я, вздрагивая и взлетая с кровати, принимая сидячее положение.       — Что такое? — тёмно-вишнёвые глаза смотрели обеспокоенно, а кружка зелёного чая приятно испускала тёплый пар, который чувствовался даже отсюда. — Страх? — похоже, это входило уже в его привычку, говорить вслух мои эмоции.       — И отчаянье, — прикинула я. — Уже который раз вижу сон, где меня убивают.       — И кто же это? — отдавая кружку, поинтересовался парень. — Неужели Александрис?       — Он, — кивнула. — Хотя я не уверена, что-то меня очень смущает. Но когда ты во сне, увидеть это сложно, потому что мысли идут не туда.       — Так посмотри сейчас в шаре, — предложил он, садясь рядом.       — В шаре? — недоуменно переспросила, не понимая его предложения.       — Хрустальный шар, — попытался пояснить он, но я, видимо, была слишком невежественна. — В него можно заложить любые воспоминания или сны и просмотреть вновь, — добавил информации он. — Держи, — достал он из кармана, будто держал его всегда при себе. — Просто думай о том, что бы хотела увидеть.       Небольшой шар умещался на одной ладони, но после того, как оказался в моей руке, стал разрастаться до таких размеров, что я еле удерживала его в руках. Стала вглядываться в радужный блеск внутри, но он тут же помутнел, будто обволакиваясь серебристо-сизой дымкой, а затем в ней проступили уже знакомые очертания коридора. В прочем, так я себе метод работы шара и предположила. Тут же увидела виновника всех бед: он как раз ко мне подлетел, прожигая хищным серебристым взглядом дырку. Волосы всё также сияли огнём, как и с десяток минут назад, а чёрные тона одежды это лишь подчёркивали. С его обычными синими костюмами волосы не были такими пылающими, я даже не полагала, что одежда всё так скрашивает. Было даже забавно наблюдать, как меня ещё раз топят, абсолютно беспощадно и безразлично. Что же подвигло принца на это? Разум вновь заволокла обида, а сердце защемило от горечи. Но в тоже время вновь тревожный голосок зашептал, что что-то тут не так.       — Высохли все слёзы, скорчилась душа? — понимающе спросил Сат, тихо сидящий рядом. — Что ты будешь делать? Что, если это предзнаменование к чему-то большему?       — Станет он добычей горя и тоски, — качнула головой. — Они были всё же правы: ведьминский обычай вгонит в три доски! — отпитый напиток обжигал рот и горло, но я продолжала понемногу отхлёбывать его, косясь на Сатану. Тот задумчиво смотрел на противоположную стенку, даже не пытаясь завести разговор. Прошло, быть может, минут десять, а может и час, но он внезапно вздрогнул и тут же улыбнулся, заставив от неожиданности напрячься и меня, и произнёс: — Сегодня полнолуние?       — Да, шабаш будет, — подтвердила его слова.       — А после? Что будешь делать после? — задал он хороший вопрос. Увы, у меня не было ответа, я просто не знала.       — Наверное, вернусь к своей обычной жизни в своём маленьком городке, — с сожалением произнесла. Было тяжело признаться, но в душе мне начали нравиться наши с Алексом забавные приключения. Но теперь это в прошлом. Пора положить конец этой игре.       — Не сожалей и не грусти, — приобнял меня за плечи брюнет. — Так будет правильно.       — Я знаю, — кивнула ему. — Я, пожалуй, посплю? — робко попросила, ведь глаза сами уже начали слипаться, а зевок так и вырывался наружу.       — Конечно. Прости, что помешал, — резко поднялся с кровати парень. — Я разбужу тебя ближе к ночи, если сама не встанешь.       — Спасибо, — поблагодарила, дожидаясь выхода Сата, чтобы снять с себя, наконец, уже ставший обузой корсет и само платье. Шумная алая волна сползла с меня, а ветерок, пробежавший по комнате, заставил вздрогнуть и как можно быстрее шмыгнуть под манящее одеяло.       Я думала, что усну мгновенно, но, как всегда в такие моменты, сон не захотел являться, а я, прикрыв глаза, прогоняла в голове события минувшего, пыталась разложить всё по полочками. Однако ничего яснее от этого не становилось, напротив — всё обволакивалось будто склизким туманом, который блокировал все хорошие воспоминания, выставляя на передний план плохие, заставляя подмечать скрытые мотивы, осуждать других в своей жизни. И начиналось всё с отца: как мог он, король королевства, оставить свою дочь на улице? Да, пусть лишь бастард, но мог обеспечить всем необходимым, будто это чего-то стоило. А мать? Да тоже хороша! Какая-то безымянная ведьма, что не удосужилась даже сейчас навестить свою выросшую кровь. Элла, вечно пытающаяся меня выдать за кого-нибудь. Да она банально сбагривала меня. Себастьян? У того были планы на меня: кто ещё ему захочет помочь вернуть своё тело? Алекс? У него-то вообще была куча теорий и вариантов, что со мной можно было сделать. А Сат? Лишь только он казался самым светлым среди них. Пусть он и исполнял обещание, данное сестре, но он мне сказал это честно, ни разу не пытался извлечь выгоду. Удивительно, но единственный, кому я оказалась нужна, это Сатана — по преданиям и рассказам самое ужасное существо на свете. Никогда не стоит доверять чужим словами.       С такими мрачными мыслями, которые с каждой секундой овладевали мной всё больше и больше, портя настроение и создавая какую-то мрачную решительность, я обнаружила Сата, который обеспокоенно присел на корточки рядом. В руках у него было много черной шелковой ткани.        — Поднимайся, уже поздно, — видя, что я не сплю, тихо, но отчётливо произнёс. — Это тебе платье туда, не в том же алом идти, — он кивнул на кучу кровавого цвета ткани, что так и осталась лежать на полу. — Собирайся, скоро пойдём.       — Пойдём? — привстала на кровати, прижимая одеяло к груди.       — Да, я иду с тобой. Даже не спрашивай почему, я думаю, ты и сама всё поймёшь, как мы туда прибудем. И вовсе не обрадуешься, — он покачал головой. — Как я узнал, там образовалась одна проблема. Большая проблема. Которую нужно будет спасти, — его слова были таинственными и загадочными, что подгоняло меня быстрее уже увидеть, о чем он говорит.       Как всегда угадывая мои мысли, парень быстро и бесшумно вышел из комнаты, оставив меня наедине с собой и тёмной горой ткани, что после примерки оказалось чёрным приталенным платьем с узкими рукавами-фонариками и высоким стоячим горлом, отливавшим на свету тёмно-синим, с золотистым узором на рукавах, горле и подоле. Чёрный плащ, данный мне в комплект, пристёгивался двумя большими золотыми пряжками к платью. Пожалуй, отражение зеркала показывало девушку, которую не портил такой мрачный наряд, напротив — делал величественнее и фантастичнее. И Сат, который незаметно появился рядом, был под стать: как всегда в чёрном, смотрел с теплом на меня, подбадривая, показывая, что всё будет хорошо.       — Идём? — робко спросила, отрывая от отражения взгляд: та девушка напротив даже чем-то пугала.       — Конечно, моя принцесса, — он услужливо и чуть насмешливо подал руку, а я поняла, что меня доводило до дрожи в отражении: я действительно была в таком виде близка к королевской чете.       Перемещение, которое раньше волновало и захватывало, теперь не вызывало никаких эмоций. Вообще. Они стали привычными, и именно поэтому потеряли всю свою прелесть. Шатко-валкий домик встретил обычной сыростью, а мрамор — своей гулкостью стука туфлей. Оборотни, стоявшие как всегда на страже, что-то уловили в моём виде, а быть может, настроении, но не решились даже попросить продемонстрировать свои способности, как делали всегда. Даже одновременно отступили на пару тройку шагов назад, оставаясь позади.       — Готова? — шёпот раздался над ухом, от чего я, и так взвинченная, резко вздрогнула, но меня тут же поддержали сзади руки, не давая оступиться. — Я всегда буду за тобой, главное — не теряй головы.       — Ты так говоришь, что мне одновременно не терпится увидеть что там, но и страшно до безумия, — я стояла в шаге от огромных кованых дверей, которые отрезали нас от шумного веселого собрания, которое в этот раз, вроде бы, было шумнее, чем обычно.       — Давай, — он легонько толкнул рукой двери, и те открылись, показывая мне привычную и даже в какой-то мере родную картину шабаша. Но, как и предсказывал Сат, что-то было не так. Лишь только я показалась, как все девушки, женщины и старухи замолкли, настолько пристально всматриваясь в меня, что становилось страшно. Постепенно гул голосов нарастал, а в груди образовывался сковывающий неприятный комочек страха, от которого не было спасенья. Но было не ясно ещё одно: если Сат со мной, почему к нему нет никакого внимания. Мелькнула мысль, что он меня оставил, но обернувшись, я увидела его, так и стоящего в шаге позади, безмолвно подбадривающего. — Они меня не видят, не переживай. Только пока. Не хочу портить им раньше времени сюрприз. И ты мне сейчас не отвечай, не давай повод для подозрений, — стараясь как можно безразличнее обернуться назад, я наткнулась взглядом на Милиссандру, которая будто бы этого и ждала — тут же поднялась и подошла почти что вплотную.       — Идём, моя милая, — она резко ухватила за руку, потащив куда-то в сторону. Растеряно оглядываясь по сторонам, я видела в глазах других лишь азарт: они точно знали то, что произойдёт сейчас. А значит, единственной, для кого это сюрприз, была я. Подведя к огромной железной клетке, которая обычно пустовала, она толкнула меня прямо к решетке, радостно выплёвывая слова:        — Смотри, кого же мы поймали на землях. И вовсе он уже не такой смелый, как тогда, когда мы встретились с тобой в столице. Что же будешь делать теперь, а, Ярослава? — самодовольно улыбалась, понимая, в какую, пусть и не настоящую, клетку меня загнала. Но я пропустила её слова и, обхватив руками прутья, смотрела на парня, что сидел внутри, прижимая ноги к груди и оперев голову о колени. Услышав голоса, он поднял голову, пытаясь увидеть кто же там, но я понимала, что это сложно, ведь в клетке полумрак, а прямо за нами горел, слепя глаза даже нам, костёр с фениксом внутри. Но он всё же разглядел, потому что его рука, до этого безвольно лежащая на земле, потянулась в нашу сторону. А я, отравленная ужасом происходящего, смогла лишь отшатнуться от клетки, врезаясь в спину Сата, что тихо выдохнул мне в ухо:        — Теперь понимаешь, зачем я пришёл?        — О да! — так же тихо сказала себе под нос. Я прекрасно понимала, что происходит, и понимала, что ничем хорошим это не кончится в любом случае. Хотя, если здесь сам Сатана, то, быть может, у него ещё есть надежда?