Ухаживание в стиле Ферреро

Если и было что-то, что Сникерс ненавидел больше, чем чье-то занудство — так это пафос. Его простой, можно сказать, пролетарской душе гламурный лоск был так же близок, как Солнце какой-то там Туманности Андромеды. Где это, Сникерс в душе не знал, но, судя по нудению Натса, где-то в заднице мира. Поэтому, как можно было догадаться, он не испытывал особого счастья, находясь в самом крутом отеле города, забронированном под специальные расшаркивания между Ферреро и Форрестами. К слову, тоже довольно омерзительные. Но это так, штришок к общему пейзажу, который уже ничто не спасало. Вокруг, насколько Сникерсу хватало глаз, все было... До ужаса прилизанно, приторно, слащаво до того, что зубы почистить хотелось. «Элитность» отеля слепила глаза; Сникерс был в шаге от того, чтобы сцапать с носа ухмыляющегося Пикника его фиолетовые очки и нацепить их - чтобы глаза не так болели. Судя по всему, он один не мог расслабиться в этой обстановке. Большей части Форрестов было, откровенно говоря, наплевать; кое-кто, вроде Баунти и Твиксов, так и вовсе наслаждался. Усилием воли заставив себя сосредоточиться на цели их визита, Сникерс еле слышно скрипнул зубами. Все началось с унылого тона Марса. — Мероприятие проводится только для соблюдения формальностей. — Выглядел он в момент, когда объявлял это, будто лимон сгрыз подчистую. — Все вы идете со мной. Собравшиеся по большей части застонали (Пикник, Натс, Сникерс, Кит Кат и прочие; довольными выглядели только близнецы и Баунти). Тащиться на «этикетное» мероприятие для того, чтобы у стеночки с умным видом постоять, никто не жаждал. Марсу, видимо, тоже. Иной причины потащить туда всех — мучиться, так хотя бы не одному — Сникерс для него не находил. — Договоры уже были заключены? — осведомилась Линдт. Она осталась сдержанной, хотя, судя по выражению глаз, для Марса у нее имелась пара слов. — Да. В ближайшие пару лет будем хотя бы потише жить, чем сейчас, — вздохнул Марс. Он собирался продолжить фразу — видимо, хотел громогласно объявить о том, что война с Ферреро выжрала массу ресурсов — но Сникерс не выдержал: — Босс, если все просто для этого сраного этикета, то зачем столько людей? — взвыл он. Марс бросил на него взгляд в стиле «не-дури-ты-сам-понимаешь». — Сникерс. — Да, босс? — на всякий случай Сникерс приготовился оправдываться. Марс помассировал виски, словно замучившись объяснять своим подчиненным простые и очевидные истины. Разнообразный нудеж Сникерс все еще не любил. Однако, видимо, от него ждали ответа; и, нервно облизнувшись, он осторожно предположил: — Перестраховка? Ну, типа, чтобы они вдруг нас не наебали, еще что-нибудь в таком духе... — Не наебали. Очень точная формулировка. Спасибо, Сникерс, — не скрывая сарказма, поблагодарил Марс. Сникерс обиженно насупился. — Да шли бы вы все со своей политикой... — пробормотал он. Все то время, что они ехали сюда, Сникерс отчаянно дулся на весь свет. Во-первых, за каким-то хреном его засунули в парадный костюм (ну хоть бандану на шее оставили, изверги), и теперь Сникерс чувствовал себя словно в скафандре — неуютном, жмущем в самых важных местах и хрупком. Одних зацепок уже штук пять было... Во-вторых, Марс потребовал, чтобы все его «игрушки», как Сникерс с любовью называл свои чудесные взрывные приспособления, остались дома, и даже заставил Пикника его обыскать — это чтобы наверняка. Не остановили его даже витиеватые проклятия, которыми всех подряд осыпал Сникерс, когда его обшаривали и из самых неожиданных мест извлекали все новые и новые заряды. Пикник всю дорогу еще и глумился — за обиду и возмущения называл «милой принцессой Форрестов», а то и вовсе — «маленькой модницей». За костюм, разумеется, который, хоть Сникерсу и шел, но мешал и раздражал. В общем, к моменту, когда их машины подъезжали к ужасно элитному отелю «Роял» (хоть бы пооригинальнее название придумали, что ли), Сникерс был готов убивать голыми руками любого, кто скажет ему хоть слово. — Ебал я этот официоз... — безнадежно пробормотал он себе под нос, неуклюже вылезая из машины и пряча руки в карманы брюк. Так жать стало еще больше, так что руки он убрал — оставил болтаться вдоль тела. Прекрасное начало прекрасного вечера. Остальные тоже выходили на свет божий. Марс и Линдт уже направлялись к главному входу; с другой стороны к ним приближались близнецы Ферреро. Старший из них даже издалека умудрялся бесить одним своим видом. Основной же части и Форрестов, и Ферреро предстояло зайти с бокового входа. Туда и направились во главе с Пикником ребята; и, судя по исходящей с той стороны ауре Особенности, Ферреро уже ожидали там. Коротко поздоровавшись с новоявленными партнерами, Пикник толкнул дверь, пропуская всех внутрь. Гарден и Баунти, критически окинув друг друга выразительными взглядами, вошли первыми; за ними — Твиксы и Рафаэлло, и последний пропустил близнецов перед собой, вежливо им улыбнувшись. Попытавшись украдкой поправить брюки, давящие в области паха, Сникерс не выдержал и рванул вперед. Нужно было в туалет, и срочно — хоть как-то поправить эту чушь. Одного он не ожидал — что со стороны чопорных Ферреро найдется кто-то столь же нетерпеливый и неугомонный. Мандерли полез в дверь вперед него, однако пропускать его Сникерс не собирался. — Посторонись, Малфой, — насмешливо бросил он прилизанному Мандерли. — Ой, посмотрите, кто читал «Гарри Поттера», — огрызнулся тот, однако не отступил. — Не знал, что ты умеешь читать. — Фильм посмотрел, — гордо заявил Сникерс. — Странно, что не тебя на главную роль взяли, ты бы справился. — Какая похвала от того, кому по силам только бладжер изобразить, — парировал Мандерли и попытался оттиснуть плечом Сникерса. Не получилось. В итоге в дверях они застряли вдвоем — и, отчаянно пихаясь, попытались пролезть. — Ну ты и мудак, Ферреро, пропустить не мог?! — пропыхтел Сникерс под дружный хохот друзей. — Делать мне больше нечего, кроме как пропускать неотесанных идиотов. — Вы простите нашу принцессу, она иногда характер проявляет, — с умилением проворковал Пикник, обращаясь к Роше. — Пикник, заткнись!!! — Так ты у нас маленькая принцесса, Форрест? Это многое... Объясняет... — Извернувшись, Мандерли ухитрился пропихнуть в проем руки и потянулся вперед. Сникерс уступать не желал. — Куда уж мне до тебя, феечка! Неизвестно, сколько бы продолжался этот цирк, не лопни терпение у Рафа. С каким-то комментарием на итальянском (судя по порозовевшим ушам Мандерли, не очень приятным) он быстрым шагом подошел к проему и толкнул в него обоих. Со стороны это напоминало вылет пробки из бутылки; чертыхаясь (а в случае Сникерса и применяя эпитеты покрепче), оба ввалились в холл и, отряхиваясь, мрачно зыркнули друг на друга. — Имбецил, — ласково охарактеризовал его Мандерли. — Сам мудак, — не остался Сникерс в долгу и отвернулся. И вот теперь Сникерс, чувствуя себя самым униженным и оскорбленным существом на этой планете, под общие подколки своих друзей торчал, по собственному выражению, «как хуй на именинах», посреди просторного холла, полного золота и прочего гламура. Помимо общего раздражения, он со страшной силой хотел бы набить кое-кому лоснящемуся морду, чтобы сиял поменьше. Чтобы немного отвлечься, Сникерс в красках попредставлял себе эту картину, наслаждаясь ей от всей души. Впрочем, надолго его не хватило — долго злиться он не умел никогда. Главный мыслительный орган Сникерса - задница - отчаянно страдал под гнетом тесных брюк и жаждал на себя самых разных приключений. А это никогда хорошим не заканчивалось. Впрочем, когда Сникерса останавливали такие мелочи? Он цепким взглядом окинул помещение, отыскивая цель для развлечения. Попытался было сунуться к охране отеля, но признал эту идею не самой удачной — унылые мордовороты смотрели на него, как бог на таракана. Все свои были заняты. Нужно было что-то придумать; и Сникерс решил незаметно слинять, осмотреться, а заодно — дойти-таки до туалета, поправить многострадальные брюки в надежде, что хоть жать прекратит. Сказано — сделано. Через пару минут Сникерс уже брел по пафосным коридорам дурацкого отеля, насвистывая себе под нос какую-то глупую песенку. И все бы ничего, но у входа в уборную снова обнаружился Малфой местного разлива. — Ферреро, — Сникерс довольно осклабился. — Ты никак носик попудрить зашла, юная фея? Прости, но женский туалет далее по коридору. Мандерли взглянул на него почти с жалостью. — Это тебе так брюки все пережали, что ты такой злобный стал, или это сезонное? — Ты к чему? — Сникерс моргнул от неожиданности. Мандерли повел в воздухе рукой и с видом «кто тебе психиатр, если не я» произнес: — Ну, девочки не дают, вот тебе в голову и бьет... Кулак зачесался. Довольный собой, Мандерли прикрыл глаза и толкнул дверь. — Короче. Ферреро. Я был первым, — Сникерс уверенно шагнул вперед, собираясь отпихнуть наглеца, но понял, что повторяется ситуация, которой этот клятый вечер начался. Только на этот раз он застрял в двери сортира. С тощим и манерным Ферреро. (На всякий случай не стоит поворачиваться к нему спиной). Злобно сопящий Мандерли прищурился и заявил: — Полагаю, тебе стоит хорошенько промыть глаза. И с мылом. Глядишь, видеть лучше начнешь. — Ой, да пошел ты, — кисло буркнул Сникерс и попытался прорваться внутрь. Брюки опять нечеловечески жали, и Сникерс во имя сохранения вероятного потомства всеми силами постарался освободиться. Не прокатило. К тому же, в один момент ему показалось, что он чувствует на своей заднице руку, но, слава всем богам, это быстро прошло. А вот интуиция у Сникерса заходилась. Он продолжал по инерции перебрасываться с Мандерли подколками, пытаясь понять, в чем причина. С одной стороны, причина могла быть собственно в Мандерли — такой ходячий пиздец еще поискать. Но с другой... Когда они все же втиснулись в достаточно просторную — и достаточно типичную для отеля — уборную, то наконец-то до Сникерса дошло, в чем дело — стоило толкнуть дверь кабинки. В нос ударил запах. Сникерс инстинктивно натянул ворот футболки (отвоевал у Линдт возможность надеть хотя бы ее под рубашку) на нос, стараясь дышать как можно реже. За спиной послышался странный звук, и Сникерс резко развернулся, кладя свободную руку на рукоять пистолета. Позади него бледно-зеленый Мандерли зажимал себе рот. — О, да ты совсем неженка, — осклабился Сникерс, хотя ситуация была совсем не веселой. — Пошел к дьяволу, Сникерс, — Мандерли старался смотреть себе под ноги, а не на унитаз, на котором в идиотской позе был уложен труп. Звук через ладонь шел глухо. Они заткнулись на некоторое время. Голова Сникерса лихорадочно работала: кто, как, когда? Именно сегодня — не с целью ли какой-нибудь подставы семьям... возможно, обеим? — Надо доложить об этом, — наконец произнес он и кивнул куда-то вбок. Сникерс, мысленно сделав себе пометку, что его только что назвали по имени, вернулся к двери и остановился рядом с Мандерли. Сникерс попытался пройти к окну, чтобы хоть немного проветрить здесь — без особых шансов. Окно было совсем рядом с кабинкой, и в нос ударило с новой силой. Едва подавив подступившую к горлу тошноту, он рванулся было к выходу, но уперся носом прямо в Мандерли. — Стой, — тот упрямо взглянул на него. Сникерс замотал головой: — Ты сам сказал, что доложить надо. — На нас подумают. — Какой дебил решит, что этот — наш? Да этот ебучий кусок дерьма явно тут несколько столетий лежит... — Тогда это была бы мумия, — явно на автомате сообщил Мандерли и выпустил Сникерса из туалета, вышел и сам, плотно закрыв за собой дверь. Попытался отдышаться. — Что? Которая из фильма, ходячая такая? Бррр, — Сникерса передернуло. — Хвалю, у тебя великолепные познания. Уроки истории прогуливал? Не знаешь, что мумии не только в фильмах существуют? — Да кому нужна эта история?! — Тоже мне, Шерлок... Нужно узнать, кто последним тут был, — Отдышавшись, Мандерли собрался. — Отлично, блядь. Спросим у нашего третьего собеседника? — с сарказмом предложил Сникерс. Мандерли посмотрел на него как на слабоумного. — Комната охраны. Камеры. Запись, — спокойно произнес он. Сникерс нахмурился. — Хм. — Весело, главное, делу помогло. Ты потрясающий напарник, — Мандерли вздохнул. — Если у вас все в Форрестах такие, я удивлен, что вас еще не захватили. Все просто: увидим записи — узнаем, кто. — Хм, — глубокомысленно изрек Сникерс. Мандерли закатил глаза. — Можешь даже сам покопаться в записях, а я отвлеку охрану, — тоном «я делаю тебе одолжение, и ты обязан мне по гроб жизни» сообщил он. Подавив желание притопить его в том самом туалете, Сникерс тяжело вздохнул и полез в карман за телефоном. — Номер дай, — потребовал он. — Прости, что? — Номер. Телефон. Вотсапп, — терпеливо пояснил он. — Не бойся, удалю, нахер ты мне сдался в контактах. Сникерс быстро записал названные цифры и, зайдя в мессенджер, тут же отправил Мандерли смайл со средним пальцем. — Ты всегда такой остроумный? — скучающе спросил Мандерли, бросив взгляд на телефон. — Да. Стой, — остановил его Сникерс и закрутил головой. Мандерли цокнул языком: — А теперь-то что? — Ну, надо бы это... Закрыть туалет, чтобы никто не зашел, — Сникерс почесал в затылке. — А, повесим табличку, что уборка, только и всего, — видимо, проблема не показалась Мандерли стоящей; он отмахнулся от нее и отвернулся. Сниверс с недоверием взглянул на него. — Это что, сработает? — Сникерс. Это приличный отель, где люди знают, что табличка «Уборка» может означать только одно, — голос Мандерли понизился до интригующего шепота, а глаза загадочно блеснули, стоило ему обернуться. Любопытство взяло верх. Сникерс подобрался поближе: — Что? Мандерли выдержал эффектную паузу, а потом рявкнул: — Уборку! — и, быстро развернувшись, попытался было пулей вылететь прочь из коридора. Маневр не удался — Сникерс успел его перехватить и прижать к себе. По инерции, все дело в инерции! Как ни странно, но Мандерли не вырывался, а сам Сникерс чувствовал себя, мягко говоря, странно, практически вжимаясь в него грудью. — Хм. А такое положение вещей мне даже нравится, — задумчиво протянул Мандерли, не пытаясь высвободиться. — Ты... Блядь, заткнись, — Сникерс убрал руки и попытался отвернуться. — Бляяяя, хорошо, что никто не видит.... — А тебе идет румянец, — хохотнул Мандерли. — Проваливай уже... — Сникерс отвернулся, стараясь на него не смотреть. Нет, все Ферреро с головой не ладят, это факт. Но этот... Даже по ферреровским меркам — пиздец. Там, неподалеку, Мандерли изображал из себя бедного и обиженного; ворвался в охранный пункт, закатил демонстративную истерику, отголоски которой долетали до Сникерса. — Мой кошелек... напали трое вооруженных! В этом отеле! Как это возможно?!.. — Вот это он мастер ебалом торговать, — восхищенно признал Сникерс, уже по привычке поправляя на брюках пах. Жало, что поделать! Тем временем охранники под предводительством Мандерли направились за ним. Страдания, достойные постановки Гамлета, не иначе. Цель была достигнута, и Сникерс в обход всех видимых ему камер кинулся в каморку охранников — поднимать записи. «Давай быстрей, меня уже достали эти мордовороты». Сообщение пришло как раз в тот момент, когда Сникерс пытался набрать пароль, сверяясь с бумажкой у монитора. Он не ожидал, что Мандерли напишет ему первым, поэтому ответил не сразу, раздумывая над тем, что бы такое остроумное написать. Вышло не очень: «Предложи отсосать, быстро заткнутся и будут долго обдумывать предложение». — Блин, сюда бы Натса, он бы все в два счета сделал, — безнадежно пробормотал он, ожесточенно лупя пальцами по клавиатуре и выискивая необходимые файлы. Вот камера, направлена на злополучный туалет. Черт, да почему их так много?! Ответ не заставил себя ждать. «Посмотрите-ка, кто у нас тут? Да неужели сам Сникерс КОРОЛЬ ШУТОК Форрест». Сникерс фыркнул и едва не подавился от сдавленного хохота. Он представил себе выражение лица Мандерли, получившего сообщение. «Задрот». «Идиот». Ну, вот и поговорили, хотел было написать Сникерс, но передумал. Быстро стер уже набранный текст и вместо него отправил иное сообщение: «О, а ведь интеллектуала строил. Имбе.. имби.. цилом обзывался». «Работай давай, хватит ебать свой бедный телефон, пытаясь быстрее набрать мне сообщения». «Я бы предпочел ебать кого-то другого, но под рукой лишь старая Нокия, а жаль. Прости, чувак, придется тебе потерпеть». После собственного сообщения Сникерсу стало как-то жарко, словно это была не комната охраны, а филиал Ада, постепенно наполняющийся жаром. Он забегал глазами по файлам, на очень быстрой перемотке начал просматривать один за другим. Мандерли не давал ему покоя. Интересно, как он, умудряясь развлекать толпу охранников, на своем пафосном айфоне еще и сообщения строчит, не вызывая подозрений? «Ты себе свой кирпич допотопный на голову, что ли, уронил?» Это было последнее сообщение, присланное Мандерли, но Сникерс оставил его без ответа. Перед ним лежала задача, смысл которой был в том, чтобы понять, какого хрена эти дебилы не нумеруют записи с камер? Нет, серьезно. В папке была куча совершенно однотипных записей, в свойствах которых он копаться не был готов. К тому же, судя по всему, охранники баловались тем, что подсматривали за постояльцами. Иного объяснения файлам под названием «Красотка, душ и старый хрен», «Танец маленьких утят» и «Мандерли <3 Сникерса», он не видел. Стоп. — ЧТО?! — Сникерс подпрыгнул, вытаращив глаза, и поспешно щелкнул файл, чувствуя, как по виску течет капля пота. — Ах вот же ты маленький гламурный хер... На видео Мандерли стоял в обнимку с охранниками, приветственно махал рукой в камеру и улыбался, указывая на мешок с трупом. Судя по торчащему оттуда лицу, это был их старый знакомый. На груди — костюм был явно не тот, что сегодня, просто повседневный — был прикреплен лист бумаги с надписью: «Сникерс, ты так мил, когда растерян <3». — Убью. Убью на хер, — поклялся Сникерс и пулей вылетел из каморки охранников. Как и ожидалось, Мандерли мило болтал с охранниками за ближайшим поворотом и сжимал в руке телефон. — А ну-ка пойдем выйдем, — грозно потребовал Сникерс, схватив Мандерли за руку. — Эй, стой! Куда ты меня тащишь?! — возмутился Мандерли. — Я, между прочим, достояние этого мира, а ты так со мной обращаешься! Сникерс упрямо волок его за собой, стараясь глубоко дышать. — Ох, Мандерли, — сквозь зубы, стараясь удержаться, чтобы не натворить глупостей, процедил Сникерс, — Ох, и зря ты меня наебал... Верещавший Мандерли затих. Что-то в голосе Сникерса, видимо, ему показалось заслуживающим молчания. Сникерс сжимал запястье Мандерли до хруста в собственных пальцах, и тащил его за собой — даже через зал, в котором они все собрались. Другого пути наружу он не знал. Не то чтобы он уже определился с тем, что будет делать с Мандерли — пока разрывался между двумя заманчивыми вариантами, в короткой трактовке его авторства звучавшими как «выебать» и «уебать». Но разговоров не будет точно. Пока он волок его — затихшего, с округлившимися от удивления глазами — через весь зал, их провожали, мягко говоря, потрясенные взгляды. Краем сознания Сникерс уловил восхищенные возгласы Пикника — «Посмотрите, наша принцесса нашла себе принца!» — и клятвенно пообещал себе потом надавать по наглой роже и ему тоже. Хотя бы в отношении Пикника дилеммы не возникало. Уже хорошо. Если не считать вышеупомянутых возгласов, в зале висела полнейшая тишина, полная искреннего недоумения. Однако Сникерс не обращал внимания — молча протащив Мандерли на буксире до коридора, он захлопнул за ними дверь и задумчиво оглядел коридор. — А тут довольно пусто, — подал голос Мандерли. Сникерс шикнул на него. Отель и правда был пуст — загадкой оставалось, зачем нужно было бронировать его целиком. Впрочем, сейчас это было явно им на пользу. Раз нет посторонних, можно воспользоваться ситуацией. Первая же комната оказалась открытой; впихнув в нее Мандерли, Сникерс запер дверь, прислонился к ней и скрестил руки на груди, испытующе глядя на обвиняемого. — Ты меня бесишь, — искренне изрек он. Мандерли пожал плечами. — Да, у людей такое бывает, — без тени сожаления признал он. — А ты не мог выбрать номер получше? Кажется, ты умудрился найти единственный дешевый номер во всем отеле. А вдруг тут простыни недостаточно свежие? — Ну ты и мажор, — недовольно фыркнул Сникерс. Для него этот номер уже казался хоромами — он один превосходил его крошечную квартирку. — Куда уж тебе меня понять, — снисходительно ответил Мандерли. — Нет, слушай, я решительно отказываюсь тут находиться! Он направился к двери, явно собираясь освободиться, однако Сникерс перехватил его за запястье и резко дернул на себя. — Повторяешься, — язвительно заметил Мандерли. — Что, места тебе мало? — поинтересовался Сникерс. — Ну так давай покажу, что такое — действительно мало. И потащил его к шкафу-кладовке, тихо шипя себе под нос. Кажется, «уебать» отменяется. Затолкнув его в шкаф, он в упор взглянул на Мандерли и поинтересовался: — И что это, блядь, было? — Мне кажется, я выразился предельно ясно, — Мандерли в ответ лишь только хмыкнул, задумчиво проводя ладонью по груди Сникерса. — Ты очень милый. Иногда. Как сейчас, например. Чертовы брюки. Нет, никаких больше пафосных костюмов, однозначно нет. Сникерс зажмурился, коротко выдохнул — и распахнул глаза, продолжая смотреть на Мандерли в упор. — Я знаю, что ты не любишь скуку. И, что удивительно, скуку не люблю и я, — снисходительно пояснил Мандерли — Самая хуевая отмазка в моей жизни, — задумчиво признал Сникерс. — Оу, так я нечетко выразился? Мандерли осклабился. Вырвал руку из захвата Сникерса, закинул ему на шею, притягивая к себе. — Виноват, мое допущение. Ничего, сейчас исправлю, — с видом невинной овечки заявил он. И поцеловал. В представлении Мандерли, наверное, это должно было быть ужасно романтично — а вышло неловко и в чем-то даже смешно. Они столкнулись носами, лбами; темнота не то чтобы добавляла удобства, но других вариантов не было. (Вообще-то были, но кому-то простыни не те.) И деваться дальше тоже было некуда. Сникерс обеими руками подхватил Мандерли за задницу и приподнял, пытаясь посадить на полку в шкафу. Неудачно. — Бля, ты выглядишь куда легче, — проворчал он себе под нос. Мандерли, не давая ему полностью разорвать поцелуй, пробормотал: — Рост-то у нас одинаковый. И телосложение похоже. Вроде. — Ни хера, ты тощий! — упрямо заявил Сникерс, забираясь пальцами под чужую рубашку. — Заткнись уже и займись делом, Форрест, — раздраженно потребовал Мандерли, ловко управляясь с застежкой на брюках Сникерса и запуская руку ему в трусы. Вздох облегчения скрыть не удалось. Зажатые практически в тиски жизненно важные части тела испытали ни с чем не сравнимое облегчение; Сникерс тихо застонал. — Мало тебе надо, чтобы завестись, — протянул ему на ухо Мандерли, поглаживая член кончиками пальцев. — Иди нахер! — возмутился Сникерс. — Походи весь день в штанах, которые тебе яйца зажимают, а я на тебя посмотрю! — Потому что шить надо у нормального мастера, — поучительно сказал Мандерли, слез с полки и подтолкнул к ней Сникерса, сам стягивая с него трусы окончательно и забирая член в рот. — Да-а... ммм, мастера — это дохера важно, — блаженно простонал Сникерс. Усаживаясь на полочку поудобнее, он пошире развел ноги и окончательно стряхнул треклятые брюки с трусами с ног. Откинулся на локти, от удовольствия поджимая пальцы на ногах — уж очень увлеченно и хорошо Мандерли сосал, ни у одной девчонки так не получалось, — и блаженно прикрыл глаза. Все равно темно, так зачем! А что что-то идет не так, он понял слишком поздно. — Эй, какого хера?! — взвыл он после очередного голодного стона, сообразив, что уже некоторое количество времени Мандерли растягивает его двумя пальцами. Нет, ощущений это, конечно, добавляло, но это не по плану! — Тебе что-то не нравится? — ласково осведомился Мандерли, начиная ритмично двигать пальцами. Простату он нашел быстро, каждым движением задевал ее — и каждый раз Сникерс глухо стонал, жмурясь. — Нет... в смысле, эй, я должен быть сверху! — Кто тебе сказал такую глупость? — удивился Мандерли. — Так очевидно же... — Ну, у меня тут другое «очевидно», — справедливо заметил Мандерли и отстранился, чтобы избавиться от одежды. Сникерс, пользуясь моментом, сжал член, закусил губу, начиная дрочить себе. — И вообще, нахрена ты меня сюда затащил? — А вот нехуй было выпендриваться... — блаженно простонал Сникерс, а еще через секунду его бесцеремонно стащили с полочки, поставили спиной к себе и наклонили. Заскрипела резинка. Вот сволочь — все предусмотрел! — Совет — держись покрепче. Все будет круто, я же лучший, правильно? Не то чтобы в его голосе слышалась уверенность. — Эй, ты же не собираешься... — испуганно пробормотал Сникерс, пытаясь оглянуться — в почти полной темноте. Вместо ответа Мандерли вошел. Осторожно, но быстро, заставив Сникерса взвыть. — Ай, блядь, куда?!! Стой, с-сука, нет, не смей!!! Не слушая его воплей, Мандерли застонал, начиная мерно двигаться. — Ферреро, ну ты и сволочь!.. — Знаешь, Сникерс, — глухо произнес Мандерли за его спиной, чуть нажимая на поясницу Сникерсу и свободной рукой обхватывая его член, — это тот случай, когда можно применить фразу «расслабься и получай удовольствие...» — Иди на хуй!.. — Стесняюсь тебе об этом сообщить, но мне придется брать пример с тебя. Неожиданно для самого себя Сникерс громко застонал, подался бедрами назад и залился краской. Видимо, Мандерли все-таки нашел нужный угол. Господи, спасибо, что в этой кладовке-шкафу темно. А то была бы очередная порция особенно умных замечаний... — Просто не останавливайся, слышь, — простонал он. Мандерли крепче сжал ладонь на его члене, ускоряясь. — А как же «стой, сука, нет, не смей»?.. — лукаво поинтересовался он. — Честное слово, Ферреро, еще одна подъебка — и я тебя самого заебу до смерти, так и знай! Как ни странно, но Мандерли заткнулся, однако продолжал двигаться, глухо постанывая. Темп все возрастал, Сникерс подавался к нему, жадно толкался в руку, едва удерживаясь на ногах — и, когда Мандерли разогнался совсем, кончил буквально через несколько жестких, резких движений, вцепившись зубами в собственную руку. Мандерли наклонился, отчаянно додрачивая ему, и прикусил зубами кожу на спине, кончая следом и без сил обнимая Сникерса за талию. Господи, как хорошо, что в этой клятой пафосной гостинице душ в каждом номере... — И все-таки ты извращенец, — резюмировал Сникерс, когда они выходили из номера после душа. Оба успели привести себя в порядок; вроде бы даже получилось сделать так, что не бросалось в глаза, что брюки на Сникерсе немного порваны, а рука искусана. Правда, ровно Сникерс шел только на силе воли — задница болела безбожно. — С непривычки, потом пройдет, — утешил его Мандерли. — И с чего я извращенец? — Зачем нужно было устраивать весь этот цирк с трупом? — Сникерс покачал головой. — Где ты его вообще взял? И откуда, господь всеебучий тебя забери, такие познания в гейском сексе? Мандерли задумался. — Поверь мне, ты не хочешь знать ответ на последний вопрос, — решительно сказал он. — А вот что касается остальных... Где-где, в морге и взял. — Бля-а-адь... — безнадежно протянул Сникерс, подходя к двери в зал. — Ты ебнутый. Мандерли пожал плечами. — И ничего я не ебнутый, — мрачно заметил он. — Я просто пытался за тобой поухаживать. Сникерс испытал желание позвонить в ближайшую психушку, но вместо этого, вздохнув, толкнул дверь в зал. И застыл. Все присутствующие смотрели на них с Мандерли так, что Сникерсу по неизвестной причине захотелось провалиться сквозь землю. Особенно от взгляда Пикника. Столько яда не было даже во время «маленькой принцессы»... Натс, кашлянув, негромко сказал: — Будьте добры, впредь выбирайте не смежную с залом комнату, идет? А то даже музыку перекрыли… — Я тебя уебу... — тоскливо прошептал Сникерс, не поворачиваясь к Мандерли. — Выебешь, — педантично поправил его Мандерли сзади, сглотнув. — Выебу, — пообещал Сникерс и закрыл глаза, направляясь к своим, как на казнь.