Цветы

Паристон сыплет цветами так же, как улыбками. Лилии, принесённые от него, пахнут горечью, и Чиидол зажимает нос, чтобы не задохнуться — собачий нюх слишком хорошо улавливает такие ароматы. Она отсылает курьера, даже не прикоснувшись к цветам, — как делает это раз за разом, когда Паристону вздумается подшутить над ней и её нюхом. В руках остаётся открытка с видом города с высоты. На ней нет поздравлений или вообще каких-нибудь сообщений. Только одно-единственное слово: «Раниск». Раниск — город на краю вселенной, недавно оказавшийся во всех новостях из-за кровопролитной гражданской войны. Не нужно было гадать, чтобы понять, кто приложил к этому руку. Чиидол в ярости рвёт открытку — убить бы мерзавца! Но председатель отчего-то спускает Паристону с рук любые его выходки — только усмехается, когда слышит очередной донос. И Паристон по-прежнему остаётся его правой рукой. Запах лилий режет нос, вязким привкусом оседает на языке. Это чувство не исчезнет ещё несколько дней — Паристон умеет подбирать ароматы, из-за которых Чиидол начинает ненавидеть свою модификацию. Телефон звонит через час и семь минут. Чиидол никогда не набирает Паристона, если это не прямой указ председателя. Паристон звонит всегда. — Когда-нибудь твои забавы дорого тебе обойдутся, — не дожидаясь, пока он подаст голос, шипит Чиидол в трубку. В ответ ей раздаётся лёгкий звонкий смех — как такой смех может звучать из уст подобного человека? — Буду рад, — говорит Паристон, и Чиидол не нужно его видеть, чтобы знать, что губы у него расползаются в змеиной улыбке. Она вздрагивает, когда слышит ответ, и вспоминает их давний разговор. — Зачем ты это делаешь? — спросила она, когда деньги ассоциации оказались в руках преступников. — Чтобы повеселиться, — он даже не пытался скрыть своей причастности. Паристону было плевать, выиграет он или проиграет, будет ему что-то за очередную подставу или нет. Возможно, именно это и было в нём самым пугающим. — Как тебе цветы? — Чиидол, услышав вопрос, потирает нос: противный запах въелся в кожу, пропитал собой всё вокруг, а ведь лилии даже не заносили в квартиру. — Однажды я пришлю тебе ответный подарок, от которого ты будешь умирать медленно и болезненно, — в ней говорит злость, но на какую-то секунду ей кажется, что в следующий раз — который наверняка будет — она так и поступит. А Паристон смеётся: — С радостью его приму, — и Чиидол не знает, сколько в этих словах шутки, а сколько правды. — Ты больной ублюдок, — огонь ярости гаснет, и остаётся лишь глухое раздражение. Ещё нужно будет связаться с председателем, собрать Зодиаков, найти средства и людей для помощи Раниску... Словно читая её мысли, Паристон говорит: — И не забудь уточнить, не хотят ли меня уволить. Уволить, посадить в тюрьму, убить. С Паристоном многое хотели сделать и многое пытались. И он оставался вице-председателем несмотря ни на что. И в этот раз тоже ничего не изменится — хотя Чиидол попытается. В телефоне раздаются гудки — они никогда не прощались друг с другом. Аромат лилий путами обвивает тело, душит так, словно кто-то держит Чиидол за горло. Возможно, это она когда-нибудь вдохнёт яд, не почуяв его за цветами.