Танец белого мотылька

Пламя свечи красноречиво играло в темноте, отбрасывая танцующие тени на стены. Можно было подумать, что в комнате никого не было, но, на самом деле, здесь находился один единственный человек, в чьих рубиновых глазах отражалось игривое пламя единственного источника света. Такими вечерами Гилберт любил предаваться воспоминаниям. И пусть, порой, они были не самыми радужными, но они все –таки являлись частью его жизни. А глядя, как случайный белый мотылек подлетает к языку пламени, то и дело, рискуя обжечь свои крылья, молодой человек не может заставить себя забыть о той, что изменила его жизнь навсегда. Ее звали Елизавета Хедервари. Умная, красивая, она была центром внимания многих мужчин. Да, она знала себе цену, вертела слабостями сильного пола так, будто это было для нее самой большой забавой. Но вдруг все изменилось. Она изменилась в одночасье после того, как ее отец объявил об ее помолвке с австрийским аристократом. Елизавета превратилась в камень, драгоценный, но бесчувственный камень. Что-то в ее душе надломилось. Она стала жестока. На былые попытки ухаживаний со стороны джентльменов, она отвечала карающим смехом. А он в свое время ничем не отличался от нее. Такой же холодный и неприступный, он разбивал девичьи сердца и надежды богатеньких папенек выдать своих дочерей за одного из богатейших женихов Европы. Гилберту было стыдно сейчас признаться, но ему нравилось играть с судьбами этих смазливых, избалованных девчонок. Они так старались ему понравиться, что от такой приторности ему становилось дурно и смешно. Но все равно он не прекращал свои издевочки. От его неожиданных поцелуев, крепких объятий и парочки красивых фраз барышни теряли головы и готовы были бросить свои родные гнезда ради него. А ему это льстило, но он никогда не позволял ни одной из тех взбалмошных красавиц заглянуть в свое сердце. И вот нашлась одна единственная женщина, которая решила сыграть с ним в его же игру. Не известно, почему на одном из балов Елизавета вдруг отважилась познакомится с ним – человеком, о котором ходила не самая хорошая репутация, но о кольце на безымянном пальце которого мечтала каждая дочь почтенного аристократа. Она не юлила перед ним, ей было не интересно, почему он сулил сердцеедом и развратником на всю Европу. Он просто был ей нужен для того, чтобы ее жених сам отказался от помолвки. Елизавете было необходимо очернить свое имя в глазах буржуазии, и Гилберт Байльшмидт подходил для этого дела, как никто другой. Но он этого не знал. Их встречи были недолгими, спонтанными, но даже за те короткие мгновенья, что они проводили наедине, Гилберт ощущал, что Елизавета особенная. Она никогда не позволяла ему пересечь запретную черту. Их телесная связь была скреплена всего несколькими поцелуями, но вот на духовном уровне они были похожи на два голоса, поющих в унисон. Он никогда не рассказывал ей о себе. Она и не спрашивала его о прошлом. Им было хорошо вместе, но ее план так и не воплотился в жизнь. Родерих Эдельштайн был слишком хитер и умен, чтобы отпускать выгодную невесту. Он просто прикинулся глухим и слепым, когда слухи о репутации Елизаветы начали расползаться по Европе. Свадьба состоялась в назначенный срок. И с тех пор прошло уже 3 года. Наблюдая за отчаянным танцем мотылька над пламенем свечи, Гилберт еще раз поймал себя на мысли, что его отношения с Елизаветой Хедервари были ничем иным, как танцем белого мотылька у открытого огня. Невзирая на ее старания, он обжог ее не сильно, но вот ее любовь нашла потаенный вход в его сердце. Пусть все продолжалось и не долго, но она любила его, любила так, как этот глупый мотылек, неустанно танцующий возле опасного языка пламени. Такая дружба ладится нелегко. Но, несмотря на горечь, все еще живущую в глубине его сердца, Гилберт верил, что даже такая опасная дружба превращается в любовь и навсегда остается в твоей памяти, в твоей жизни. Во всяком случае, ему бы очень хотелось, чтобы Елизавета чувствовала то же.