Доброе утро

-Что ты делаешь? – и так низкий голос хрипит после сна, юноша слегка вздрагивает от неожиданности, слыша его, и отвлекается от своего, несомненно увлекательного, занятия. -А? Вообще-то, я собирался уйти пораньше, но знаешь, мне так редко удается застать тебя спящим, что я не удержался. Доброе утро? – он мило улыбается и вновь начинает вырисовывать пальцем завитушки на груди еще недавно спавшего парня. -Утро бы было чуть более добрым, если бы при пробуждении на мне не лежало шестьдесят пять лишних килограмм, – в голосе говорящего слышна легкая издевка, и, конечно, второй парень ее тоже замечает. -Хей! Между прочим, я недавно сбросил пару килограмм. Кажется... – юноша в задумчивости переводит взгляд на окно прямо за кроватью. Сквозь жалюзи пробиваются уже не первые лучи солнца, отчего он жмурится, мотает головой, встряхивая свои серебристые волосы, и вновь возвращает внимание к парню под ним. Судя по выражению его лица, своим внутренним весам он доверяет больше, нежели неуверенным словам молодого человека. И поэтому тот, сложив руки на груди парня и положив на них подбородок, решает идти в наступление, – ты что, не рад меня видеть? – он хмурит брови и щурит глаза, укоризненно смотря на парня под собой. Тот вздыхает и кладет руки на ничем не прикрытые смуглые лопатки забавного в своем притворном осуждении юноши. -Рад, конечно, – законный хозяин кровати, на которой они лежат, не может удержаться от легкой счастливой улыбки. – Но Хакён, мы "виделись", – он даже выделяет интонацией это слово, - последний раз перед сном, а ты... Знаешь, отчего я проснулся? – во взгляде Хакёна немой вопрос, он ждет продолжения. – Мне снился огромный малиновый пудинг. Сначала он просто стоял и манил, но потом начал надвигаться на меня, увеличиваться и уплотняться. Огромная светло-розовая гора наползала, давила, затрудняла дыхание, и когда я уже практически целиком оказался внутри, я сделал последний вдох и... проснулся, обнаружив на себе твою очаровательную сероволосую тушку. -Эмм... Прости? – Хакён делает извиняющееся личико и под выразительным взглядом парня наконец-то перекатывается вбок, давая тому свободу движения. – И мои волосы не серые, они серебряные! -Да хоть седые, – посмеивается парень, наконец-то получивший возможность нормально дышать, и, поворачиваясь набок, лицом к надувшемуся, между прочим, старшему, ерошит его все еще слегка спутанные после сна серебряные волосы. – Тебе идет, – старший мгновенно оттаивает и вновь заразительно улыбается. -Воншик-а~, – тянет он лениво, – а у тебя корни отросли, – они лежат лицом друг к другу, и Хакёну не надо далеко тянуться, чтобы провести рукой по жестким спутанным волосам младшего. Ему даже нравится их морковный цвет. Вообще, после каштановых, блондинистых и красных волос старший считал себя главным по смене цвета шевелюры, а потом Воншик явился на встречу с ярко рыжей, уложенной к верху прической. Но если быть честным, ему нет совершенно никакой разницы, какого цвета волосы на голове младшего, главное, чтоб он так же позволял запутываться в них пальцами, так же внимательно смотрел в глаза... Встретив этот взгляд, Хакён промаргивается, отгоняя наваждение, и замечает, что все еще массирует макушку Воншика. – Ой, я, кажется, задумался, – он убирает руку, смущенно улыбаясь. -Ничего страшного, – младший сокращает и так незначительное расстояние между их лицами и чмокает Хакёна в губы, после с улыбкой отстраняясь обратно, на что тот недовольно надувает щеки и сам придвигается к Воншику, чтобы получить свой законный утренний поцелуй. Воншик улыбается тому в губы, прикрывает глаза и прижимает ближе к себе временами вредного, но все равно очаровательного и любимого старшего. Совместное утро для них и правда большая редкость, и раз есть такая возможность, надо насладиться ею полностью. Когда они отстраняются друг от друга, Воншик говорит, что пора все-таки вставать и первым вылезает из кровати. Подходит к окну, поднимая жалюзи и впуская в комнату яркий солнечный свет, и оборачивается обратно к старшему, который развалился в позе звездочки с закрытыми глазами и не собирается никуда вставать. -Доброе утро, – Воншик не может сдержать смешка, который вырывается при взгляде на парня в своей кровати, который усиленно делает вид, что спит и вообще сам никого не разбудил несколько минут назад. – Вставай, – младший присаживается обратно на край кровати и проводит пальцами по оголенному боку безуспешно притворяющегося юноши, легко щекоча его. Тот слегка выгибается вбок, чтобы избежать прикосновений, но когда пальцы переходят на гладкий живот, не выдерживает и приоткрывает глаза, сквозь ресницы смотря на довольного парня. Под солнечными лучами его волосы загораются и немного режут глаз, но Хакён все равно не может отвести взгляд, только косится на часы, отмечая пол-одиннадцатого на них. -Не хочу-у-у… – недовольно тянет старший, а пальцы на нем тем временем то поднимаются выше, то спускаются вниз, и, вообще-то, нисколько не мотивируют вставать, скорее наоборот. Хакён не выдерживает, ловит руку Воншика и тянет его на себя. Тот успевает выставить вторую руку и потому не придавливает Хакёна, который теперь снизу, а только нависает прямо над ним. -Ну и зачем я, спрашивается, вставал, если ты меня сейчас обратно затаскиваешь? – Воншик, прищурившись, смотрит в темно-карие глаза парня под ним, а в голосе недовольства совсем не слышно, что придает Хакёну уверенности в том, что он делает. -Вот и я не понимаю, зачем, – он закидывает руки на плечи младшего, чтобы притянуть его ближе к себе и вновь захватить чужие губы, а заодно убедить в том, что вылезать из кровати было совершенно необязательно. И, судя по Воншику, который быстро перехватывает инициативу и уже сам вдавливает старшего в прикрытый простыней матрас, у него это получается. -Хакён, но уже утро… – Воншик отрывается от старшего и вновь смотрит ему прямо в глаза, а у самого взгляд уже изменился. Хакён всем своим видом изображает невинность и я тут не при чем, но в глубине его зрачков видны маленькие огоньки. И пусть это только отражение волос Воншика, стоит тому моргнуть, выражение лица старшего неуловимо становится каким-то лисьим, хитрый прищур глаз не отпускает, да Воншик уже и не собирается никуда уходить. Он наощупь находит откинутое в сторону одеяло и набрасывает на них сверху, пряча от солнца и от окружающего мира, оставляя их с Хакёном наедине. -Утро подождет.