Мама...

Два раза в год охранник видит одну и туже картину: всегда один, с букетом белых роз, приходит на кладбище парень. Он идет неспешно, смотря под ноги, пиная опавшие листья или не еще не растаявший снег. Вместо приветствия, просто кивает ему, охраннику, и идет куда-то вглубь... Стайлз решил не дожидаться дня рождения матери, а потому, купив по пути букет белых ромашек (роз от чего-то он не смог найти), вошел на территорию кладбища. Он не любил это место, однако только здесь, на могиле матери, он мог рассказать все, что накопилось в душе. - Привет, мам, - тихо прошептал Стилински, садясь на корточки около могильной плиты и проводя большим пальцем по изображению. - Прости, что прихожу так редко... Папа и то бывает тут чаще, а я... Я просто не могу. Мне слишком тяжело вспоминать о тебе и думать о том, что ты умерла. Знаю, это глупо, ведь прошло столько лет, но... Он замолчал. Стайлз посмотрел на небо, стараясь как-то сдержать набежавшие на глаза слёзы. Не то, что он стеснялся показывать свои эмоции, просто хотел, чтобы мать видела своего мальчика сильным, мужественным. - Знаешь, мы опять впутались во что-то странное, - через некоторое время, грустно усмехнувшись, сказал подросток. - Я даже думаю рассказать отцу о том, что происходит. А ты как думаешь?.. Да, ты права. Это лучше сделать несколько позже, а пока мы сами со всем справимся, - кивает он, представляя, как мать нежно улыбается ему. - У Скотта всё хорошо. Ну, как... Он ведь временно расстался с Элисон, а потому я поддерживаю его, как всегда. Но не скажу, что сильно унывает, по крайней мере при мне. Лидия чувствует себя лучше... О ком тебе еще рассказать?.. - задумчиво произнес он и посмотрел вновь на облака. - Дерек? - вдруг спросил Стайлз, удивленно переведя взгляд обратно на могилу. - А почему ты спрашиваешь о нем? Ну... Я его редко вижу, а потому не могу точно ничего сказать. Он же теперь супер крутой волк, альфа, - немного кривляясь, произнес он последнее предложение. - Мам, ну правда! Хоть и ходит хмурым, но на лице вся эта его крутость так и написана! - улыбаясь сказал Стайлз, опускаясь на траву. - Вот и все, наверное... Из дома своего он сбежал после нападения Арджентов, а большее мне не известно, - после этого он замолчал. В шелесте листьев слышался голос матери, Стилински первое время внимательно слушал. После, смутившись, он что-то тихо произнес. - Хорошо, мам, - сказал он несколько громче, - я скажу... Но, если он?.. Да, понял... Когда увижу его в следующий раз - всё скажу, - произнес он, поднимаясь. - Спасибо тебе. Я еще приду, честно. Я люблю тебя, мам, - сказал Стайлз, кладя цветы рядом с надгробной плитой. На душе стало легче, гораздо легче. Парень верил в то, что слова не послышались, а потому он решил поступить так, как ему посоветовали.