Кто сказал тебе, что мне просто?

Это весна… Градусы скачут по венам, и сладостна ртуть. Жизнь, наконец, обретает исходную суть. Я без любви - сирота и живу как-нибудь… Они не говорят. У них вообще плохо получается разговаривать друг с другом. Сухие, опаленные вчерашним причальным ветром губы скользят по шелковистой коже, нежно царапая. И Ванг прикрывает глаза, морщась от боли… Не от царапин, конечно, какая глупость… сколько им еще осталось? Полчаса? Час? Не больше. Тело еще не остыло от жара ночи. То, что происходит между ними – это не естественно, это агония умирающего… Чужие губы целуют ее бедра, неспешно, словно создавая иллюзию бесконечности… Она так любит рассуждать о бесконечности… Давясь редкими пронзительными мгновениями, цена которым – вечность. Хотели бы они большего? Она уже думает о них – мы. А есть ли они? Эти мы? Она думает о том, что даже чертовы километры не причина. Ничто не причина. Просто они такие разноодинаковые, что по всем законами физики неудержимо притягиваются как отрицательный и положительный заряд, а затем разлетаются, как одинаково заряженные. Ванг думает, а задается ли подобными вопросами та, что ласкает сейчас ее тело? Вряд ли. Для нее все гораздо проще. Но Хаос ошибается. Просто ведьме легче не думать. Мысли, любые мысли о Ванг всегда причиняют боль. Губы скользят чуть ниже живота, руки осторожно разводят ноги в стороны и она забывает все, что было так важно несколько мгновений назад. Она кричит, сама не понимая, то ли от наслаждения, то ли от болезненного отчаяния. Ведьма ловит ее крик губами, целуя глубоко и страстно, словно желая впитать в себя все ее чувства. Ей не нужно. Они сейчас, как это говорится – «на одной волне» - поэтому ведьма внезапно отстраняется, внимательно вглядываясь в лицо Ванг. Если бы последняя умела, то сейчас было бы самое время заплакать. Она не умеет, поэтому губы просто чуть вздрагивают и кривятся. Ведьма вопросительно поднимает бровь, и ей отвечают на невысказанный вопрос. Джулия нехотя размыкает губы и бросает презрительно – она никогда не покажет истинных чувств, зачем, ведь кому надо итак все знает, а умение умолять не входит в список ее достоинств: «Ты скоро уедешь». Лицо женщины над ней становится мрачнее тучи. Она резко кивает, затем также нехотя произносит: «Да, завтра Проснись в городе N, я полечу сразу туда». - Дрессированные паяцы опять будут кривляться на сцене в надежде обратить в свою веру как можно больше идиотов, чтобы потом выкачать из них как можно больше бабла? – Ванг говорит едко, даже со злостью. Это, впрочем, их ставший уже традиционным спор. Им лучше не разговаривать. Ведьма уже даже не возражает, она просто ухмыляется и тянется за поцелуем, преодолевая такое ожидаемое сопротивление со стороны Джулии, легко фиксируя пытающиеся оттолкнуть ее руки. А потом нежно шепчет на ухо Ванг: «А ты продолжишь шить своих уебанских кукол и втюхивать их все тем же идиотам». - Чем тебе так не нравятся мои тильды? – Джулия картинно-обиженно надувает губы. Нет, на самом деле она не обиделась, она слышала это уже раз сто, не меньше. Они вообще не стесняются в выражениях, стараясь задеть друг друга побольнее. Так проще расстаться на неделю, две, а то и на месяц. Не звонить, не писать, не созваниваться, чтобы потом все равно встретиться. Ведьма просто фыркает в ответ, вновь пытаясь замять спор, потянувшись к Ванг. Но на этот раз отпор вполне серьезен, поэтому она устало вздыхает и отстраняется: «Спи!» Джулия отворачивается и мгновенно чувствует, как сзади к ней прижимается горячее тело, обнимая. Она отчаянно пытается не закрывать глаза, так как точно знает, что проснется уже одна. Двадцать минут? Пятнадцать? Она все равно уснет. Она знает, что ведьма думает о том, как это глупо: тратить драгоценные минуты на такие вот ссоры. У них вообще одни мысли на двоих. Сколько раз они уже пытались сказать друг другу хватит? Баста! Конец! Нет, это никогда не закончится… Ведьма думает, насколько еще хватит Ванг? Ванг думает, что когда-нибудь она снова скажет «нет», и ведьма просто уйдет. И обе боятся. Они всегда боялись друг друга, просто ни одна не признается, сильные не боятся, они опасаются. Так глупо… Все уже было, все это – нескончаемый цикл. Ведьма вспоминает, конечно, она не может не вспомнить об этом прямо сейчас… Это просто затем, чтобы Ванг стало чуточку сложнее. И чтобы ведьме было немного проще, без давящего чувства вины изнутри. Это не мне.. Из миллиардов возможностей - волчий билет. Свет отключили под виски и слов винегрет. Я влюблена, мы - заложники, падает снег. Два часа ночи. И она уже даже не в питерском аэропорту, и даже не в рижском. Она, черт бы побрал Ванг, уже у ее дома, практически у дверей. - Привет, я приеду сегодня? - формальность. Они не виделись почти месяц, и у ведьмы уже кружится голова и зеленые глаза мерещатся в каждом прохожем. Руки дрожат, но голос обыден и сух. Вопрос – не вопрос. Она утверждает. Тем категоричнее звучит ответ – нарвалась. - Нет. Я сегодня шью, - совершенно спокойно, будто она решила зайти к подружке на чай, а не прилетела с другого конца света. Холодно. Но это как раз понятно. Ванг – не Ванг, если не попытается наказать за столь продолжительное отсутствие в собственной жизни. - Ночью? – у ведьмы сводит скулы от горячего желания добраться до самодовольной улыбки на том конце провода, которая не звучит в словах, но точно есть на таком красивом лице, Бездна ее забери… Потому что Ванг точно знает, где именно сейчас находится звонящая, посмевшая нарушить ее ночной непокой. И стереть эту улыбку… проще говоря – съездить хорошенько по милому личику. Убила бы, если бы могла. И ведь всего-то три часа до нового самолета, а она решила изображать из себя обиженную. Знала бы, что в лучших русских традициях делают с обиженными… не воду возят, неееет… в прочем, ей, наверняка, совсем пофиг. - Да. Я занята, - ни тени, ни намека на чувства. - Да пошла ты, - не самое действенное. Особенно не с Ванг. Но просто уже больше нечего сказать. Это бессилие и отчаяние от невозможности. Между ними стена, всего лишь кирпичная или из чего там в Риге дома строят? Ведьма даже этого не знает, потому что ни разу не гуляла по городу. Ее извечный маршрут: аэропорт-такси – дом Ванг –такси – аэропорт и «лошади в пене». Но она попыталась бы пробить ее, стену эту, царапала бы, сдирая в кровь ногти, если бы не знала, что все будет напрасно. Королева сегодня изволит капризничать. Что за трудный подросток живет в теле этой женщины? Хрен с ней. Ведьма сбрасывает звонок. У нее есть три гребанных часа. Час она тратит на поиски бара, успокоение собственных нервов и принятие решения. Еще полтора уходит на подготовку мести. Это не так-то просто сделать ночью в Риге. Но, как говорится, любой каприз за ваши деньги. И это хорошо, что услужливые люди, умеющие сделать из говна конфетку, в бытность свою не имевшие собственного государства, успели так наследить в Европе. Она, конечно, могла бы заказать все в России, но тогда Ванг превратилась бы из дорогой ее сердцу, в бесценную. Она усмехается глупости собственных мыслей, уже проходя регистрацию, и надеется, что креативные рижские мастера не сделают какой-нибудь ошибки в трех русских словах и одном непонятного происхождения, но тоже написанном по-русски. Я люблю тебя, Ванг! Если бы, опять же, она была в России, все было бы гораздо проще. И плевать, что воробьи или соловьи или кто там в Риге водится из пернатых, сокрушались бы над нарушенной разметкой, банка с белой краской – дешево и сердито. Я люблю тебя, Ванг! Но в Риге за это можно потом и не улететь на Родину. Поэтому цветы, да. Но, опять же, если бы они были в России, то даже в пять утра нашлись бы желающие растащить все это цветочное чудо, про запас, пусть и нафиг не надо, но чтоб было. Рига хороша уже тем, что там такого не будет. Точно. Я люблю тебя, Ванг! И уже из номера отеля в очередном городе, в семь утра – позвонить и добить. Трубку берут моментально – ждала – и это греет, так греет, что резко становится жарко, душу ли, тело, а может даже и сердце? Какая к черту разница? Молчание… Боится? Чувствует вину? Вряд ли. Это не про Ванг вообще. - Выгляни в окно… И опять молчание. Но ведьма уже знает, чувствует, как бьется чужое сердце, которого нет. Хороший момент – получи, фашист, гранату – думает, что если б знала раньше, чем так легко можно пробить ледяную стену, то, наверное, подсунула бы фанатам Духа Хаоса своеобразный лайф хак, и тогда у Ванг появился бы неисчерпаемый источник цветов. На которые аллергия, между прочим. Видит, как та закусывает верхнюю губу, соображает, что сказать… Туше, милая. Больше уже нечего. Ведьма ощущает эйфорию победы. - Ну, хорошо хоть не пупсик, - неуверенно усмехаются на том конце провода. Это да. Она любит называть ее всякими глупыми именами, типа детка, солнышко, малышка – не потому, что ведьме они нравятся, вовсе нет, просто это бесит Ванг. Она никогда не зовет ее по имени. Много чести. Они обмениваются улыбками. И им вовсе не обязательно видеть друг друга. И опять молчание. Ведьма знает, что Ванг не знает, что сказать. Это момент персонального триумфа, когда ты ставишь в тупик саму Бездну. И понимаешь, что она сейчас очень не уверенна, и хочет и не может спросить, ведь спросить – это признаться в собственной слабости. Впрочем, ведьме все равно, она уже получила поднятую с первого гудка трубку… - Когда ты приедешь? И вот он – экстаз. Она почти научила Ванг умолять. Но график на следующий месяц забит настолько… и эти ночные перелеты… и возможные новые капризы… - Нет уж, теперь вы к нам, - усмехается и немного пугается собственных слов. Ванг никогда еще не бывала у нее дома. Ну, то есть, вообще-вообще никогда. И от этого почему-то страшно. И не ей одной. Она чувствует, что Хаос сейчас воспринимает ее слова как наказание, и до боли сжимает в руках телефон – примет или нет? - Хорошо. Когда? – потрясающее владение голосом. - Я в Питере всего на сутки через неделю, - все еще не веря в реальность происходящего. - Я приеду, - так мягко, почти нежно, и чуть-чуть успокаивающе. Неужели гордый Кай умеет так чувствовать? - Хорошо. Отбой? - Подожди… я… тоже И гудки. Сука ты, Ванг! А Ванг уже спит. Или делает вид. Это тоже одно из их соревнований по умолчанию. Ведьма всегда уходит, когда она засыпает. Ведьма ненавидит прощаться. А Ванг ненавидит просыпаться одна. А Ванг не спит. Затаилась и ждет с самой себе непонятным чувством обреченности. Она уже так устала. Как она вообще могла вляпаться в эту кашу, которую люди именуют любовью? Призналась тогда… ну, вынудили ее, больше самой себе, если честно. И словно парализованная, все, что смогла - нажать отбой. А ведьма – тварь, вспомнила сейчас, выбив почву из-под ног. Они ж ненавидят друг друга! Какая к черту любовь вообще? А это просто способ продолжительно издеваться друг над другом, только и всего. Любви нет. Ну, такой, как у них подразумевается, нет. Это не мне... Пусть это будет не мне, а тому, кто не смог. Чтоб удержать тебя, вовсе не нужен предлог. Танцует в наших глазах электрический ток. Стоило ли пережить дурацкий, выворачивающий душу, финал, чтобы оказаться здесь? Она волновалась тогда, в том числе и из-за ведьмы. Нет, конечно, в основном думала, что фанаты растащат ее по кусочкам на сувенирку – люди, такие люди… Но и ждала, что же эта тварь учудит. Пыльцой отделалась, можно было бы выдохнуть и сказать – фи, как скучно. Собственно, так все и было до следующей встречи. Глупая случайность, хотя вообще – логичная закономерность. Они встретились у Наргиз. Что-то вроде приема. И подруга, если у Хаоса бывают друзья, заверила, что никого лишнего не будет… Интересно, побоялась сказать или специально. Нет, вряд ли. Нашли глаза друг друга и сцепились взглядами. Ванг - со всем презрением, которое удалось экстренно собрать и нацепить, ведьма с неприкрытой ненавистью и возмущенной яростью, как всегда. Камер нет, стесняться нечего. Как остальные присутствующие вообще это пережили? Хотя битвы-то никто и не заметил. Кроме Закировой, которая в тот же миг стала белее, чем полотно. Почувствовала, а может просто поняла, так как Ванг вцепилась в ее руку мертвой хваткой, плохо контролируя себя от гнева. Казалось, что сейчас в здание ударит молния и сожжет к чертовой матери всех, кто там находится. Наргиз пыталась что-то судорожно объяснять, мол, деловой партнер там и все такое, Ванг слышала плохо, словно через толщу воды, все ее внимание, все силы были сосредоточены на немом поединке и удержании себя. Только бы не коснуться ее случайно… Тогда точно будет не сдержаться – столько было сказано и сделано за глаза, что желание впиться ногтями в ненавистное лицо стало бы непреодолимым. Они не спускали друг с друга глаз, самое смешное – оказаться напротив за одним столом. И таки коснулись, случайно ли? Потеряли бдительность? Ванг точно знает, что ведьма сомневается в этом… Но это ее проблемы. Столкнулись лицом к лицу, а электрические разряды, заставляющие трещать воздух в помещении, достигли своего апогея. И обе согласились только в одном – не здесь. А дальше – глухие провалы в памяти и обрывочные воспоминания. Почему они оказались в номере Ванг? Как они вообще выдержали общество друг друга всю, наверное, поездку в такси и была ли она? Джулия не знает ответов на эти вопросы. Потому что впервые в ней возникло страстное желание убить кого-то и никаких связных мыслей не было вообще… Они никогда не обсуждали это. Но Ванг знает точно, что ведьма помнит не больше. Для них навсегда останется загадкой, как они оказались в одной постели и что при этом было сказано, и о чем они думали, и думали ли вообще. Просто, видимо, в какой-то момент, желание вырвать друг другу сердца стало невыносимым… И они нашли нетривиальный способ. Ванг усмехается, вспоминая. К черту все! Ведьма поняла, что она не спит, ведьма целует ее лопатки, гладит плечи, ведьма тоже вспоминает, как быстро собиралась утром, под пристальным, насмешливым взглядом. В голове была только одна мысль – какого хрена? А потом замерла ненадолго, выдохнула и заставила себя рассуждать здраво. А что собственно произошло? Ведь ничего же такого? Ну, трахнулись, ну и что? Первый раз, что ли? Нет, ну с такой страстной ненавистью, первый конечно. Но эта женщина не первая, и не последняя в ее жизни. Пофиг, собственно, плевать даже, что это Ванг. В жестах, в движениях сразу прибавилось уверенности. Ровно до того момента, как она поняла, что Ванг проснулась и смотрит… смотрит вовсе не как девочка на одну ночь, которую сейчас оставят и вычеркнут из жизни навсегда. Дьявол ее побери, смотрит, как будто это она все ночь заставляла ведьму кричать то ли от боли, то ли от наслаждения, а не наоборот, будто это не у нее на шее багровые следы обладания, будто это не она то ли просила, то ли приказывала сильнее, глубже, быстрее и еще, еще, еще бесконечно… Надо валить срочно! Ведь ничего же не изменилось – Ванг для нее по-прежнему истеричная стерва, с психическими отклонениями, ведьма для нее по-прежнему грубая, быдловатая бывшая зечка, с которой нельзя говорить о высоком, да и вообще нельзя. Только вот от ее взгляда вещи, чтоб их, валятся из рук. И получается, что она не покидает поле боя победителем, уходя красиво и гордо, оставляя поверженного противника, а бежит, как трус от этого пронзительного взгляда. И сказать-то собственно нечего… - Я пойду? – раздраженно и ничуть не вопросительно. - Вали, - язвительно. Ведьма думает, что Ванг уже тогда знала, все предвидела. Ванг смешно. Ничего она не знала, не до этого было в принципе, чтобы заглядывать куда-то в неопределенное будущее и просчитывать варианты. Она тогда думала только об усмешке на лице и о том, как ее удержать вообще. Потому что после драки кулаками не машут, а съездить ведьме очень хотелось, а еще хотелось крикнуть – убирайся! Сдержалась. А ведьма как-то совсем потерялась. Ей отчаянно хотелось сбежать, но она словно приросла к полу. Ванг встала, во всей своей обнаженной красоте. - Пошли, покажу дорогу, - снова с издевкой. Только на пороге уже. - Если…, - Ванг так и не закончила, но ведьма поняла. Хотела сказать что-то вроде «вот уж вряд ли», но что-то остановило. Предчувствие. А потом были бесконечно долгие дни, и еще более длинные ночи. И зеленые глаза – везде, повсюду. Это болезнь. Она думала, что возможно, это приворот. Нет, ничего. Это просто синдром Ванг. Мерила квартиру шагами и не находила себе места. Позвонила, плюнув на все разом, послав всех к чертям и растоптав все сомнения в зародыше. - Встретимся? – без приветствия, без лишних слов, без хождения вокруг да около. - Приезжай, - так же кратко и просто. Так, что ведьма чуть не выронила телефон из рук. Хотелось выругаться в ответ. Не стала, просто приехала. Не разговаривали. Даже чаю не попили. Ведьма улыбается, вспоминая. Если бы она знала, что Ванг так хороша, то давным-давно сдула бы на нее какой-нибудь приворотной травки. И практиковалась бы потом всласть в парных акробатических этюдах. И тогда же они первый раз поругались, уже после. Ванг честно сказала все, что она думает о ведьме и ее «деятельности», ведьма высказалась в ответ, в свойственной ей нахальной манере. В общем, они явно нашли друг друга. Правда, тогда еще не поняли этого. Ведьма в буквальном смысле слова вылетела из дома Ванг в твердой уверенности, что больше никогда сюда не вернется. К лешему эту леди Хаос и все, что с ней связано. А потом телефонный звонок, через почти месяц. И все внутри словно перевернулось. - Я хочу тебя видеть. Она не ответила, она повесила трубку и этой же ночью стояла в рижском аэропорту, пытаясь вспомнить адрес. Вспомнила. Вот как-то так и закрутилось. То здесь, то там. А Ванг всегда в Риге. Это круги… Цирк на арене и лошади в пене, твой рот Сохнет пожаром и безукоризненно лжет, В комнату еле заметный вползает восход Единственный раз ведьма попыталась ее оставить тогда, когда они впервые встретились в Питере. Ей в тот день надо было уезжать на очередной семинар и где-то ближе к рассвету, она попыталась. - Может, останешься? - Где? – Ванг смотрит большими глазами, совершенно не понимающе-лживыми. Типа удивилась, типа не ожидала вовсе. - Здесь, со мной, - со мной, это последний веский аргумент. - И что дальше? Предложишь мне гастролировать вместе с твоими клоунами? - Блять! Это моя работа, и она мне нравится, ясно? - Пасмурно. Вы дурите людям головы и еще и деньги за это берете. - Да пошла ты! - Я и пошла, - Ванг уже встала и начала неторопливо собирать раскиданные по всей комнате вещи. Ведьма просто смотрела… А потом, через несколько долгих недель снова позвонила. - Я приеду? – впрочем, уже без всякой надежды. - Приезжай, - в лучших традициях Ванг, легко и просто, как будто ничего и не было. Больше они не разговаривали. Им вообще вредно…разговаривать. Ванг опять проснулась одна, и сразу поняла это, но, повинуясь какому-то нелепому чувству, все-таки проверила вторую половину кровати – пусто и холодно. Значит, уехала уже давно. И черт с ней! Прикрыла глаза, проверяя, вопреки собственным мыслям, как ведьма добралась. Все в порядке, судя по ощущениям. Встала, походила по комнате… все не так! Во внезапном порыве схватила попавшуюся под руку стекляху – конечно, синяя рука, что же это еще могло быть – швырнула в стену. Не разбилась – тварь! Стремительно подошла к ноутбуку, судорожно что-то искала какое-то время… Очередной семинар тянулся нудно и долго, хотелось сбежать. Она так и поступила, сразу, как только все закончилось – ни фотографий с фанатами, ни автографов – рванула за кулисы. Хотелось быть не здесь, хотелось немедленно умчаться в аэропорт… С каждым разом уходить становилось все сложнее, все сложнее было не тянуться к телефону… Откуда-то сзади раздались одинокие хлопки. Повернулась, еще не веря до конца собственным ощущениям, и утонула в зелени глаз. Кто сказал тебе, что мне просто Отпускать тебя за пределы Видимости двух перекрестков? Шаг направо, сотню налево. В твоем горле сердце подростка, В моем сердце зреют каштаны. Перед поцелуем скажи мне Я к тебе бежать не устану! Я к тебе бежать не устану! Я к тебе бежать не устану!