Где растут пепельные розы

Молаг Мар встретил меня удушающими объятиями пепельной бури. Серые горячие клочья норовили попасть в глаза, рот, забиться под бурнус. Палуба одномачтового кораблика, который доставил меня из уютного Эбенгарда в мрачный жаркий Молаг Мар, покрылась пеплом еще до того, как мы встали на якорь близ города. Завывающий ветер сливался с хриплыми командами капитана. В негостеприимном молаг-амурском небе носились черные тени скальных наездников. Разгребая веслами грязную податливую корку на воде, к нашему судну приближались гондолы местных перевозчиков. Говорят, что каждое поселение Вварденфелла отличается от остальных. Суран – город похоти и сытой лени. Тель Вос интересен эклектичной архитектурой. Даже у нищей рыбацкой деревушки Хла Оуд есть своя особенность: там можно наблюдать самые красивые восходы на острове. Молаг Мар же оказался городом пепла. Лавку в гондоле покрывал слой настолько густой, что я предпочла встать рядом с гребцом. Тот проворчал что-то недовольное, но противиться не стал. Впрочем, даже если б я села, моя одежда все равно не стала грязнее. К тому моменту, как я добралась до съемной комнаты, и бурнус, и сапоги, и перчатки превратились из синих в серые. Стащив их с себя, я затолкала их в самый дальний угол, а потом долго мыла лицо в тазу с чистой водой (да благословят Девятеро того, кто догадался оставить его!). Для встречи с контактами я выбрала лучшее платье: красное с белым, имперского стиля. На шею – кулон с ярким рубином. На пояс – кинжал западной работы. Пусть Молаг Мар хоть трижды будет насквозь расистским оплотом старых порядков Трибунала, я не стану подстраиваться! В конце концов, данмеры сами обратились в Эбенгард с просьбой о помощи. Их было четверо: Варус Секунд, здешний агент культа, и трое темных эльфов, один из которых носил поистине звучное эшлендское имя Сахашшамараби Анариссай. Двое других оказались представителями ордена Вечных Стражей и представились коротко – Деваль и Дордас. - Ее называют Пепельной Розой, - сказал Секунд, когда с положенными вежливостями было покончено, и мы расселись вокруг колченогого круглого стола. - Ее? - Призрак. Каждую ночь она появляется где-то возле стоянки силт страйдеров и идет по направлению к городу. - Уничтожить ее не получается, - добавил Дордас. - И нельзя, - сказал Деваль. - Почему? - Видите ли, госпожа Вициния, - Деваль наклонился, словно пытаясь сообщить нечто секретное, - погибшая девушка останавливалась в Молаг Маре на пути к Садрит Море. Ее имя Элайза Диес, и она… - Дочь Ферио Диеса, - закончила я. Среди имперских магов Диес считался талантливейшим целителем поколения. Его взлет в Гильдии был настолько стремителен, что вопрос о месте в Совете даже не ставился на обсуждение. Преград на пути к креслу архимага не оставалось, но в дело вмешались Телванни. Мастер Нелот нашел подход к самоуверенному и упрямому волшебнику, и Диес осел в Тель Нага. А теперь его дочь убили. - Мастер Ферио предпочел бы, чтобы расследованием занялся служащий Имперского культа, - пояснил Секунд. – Он не питает теплых чувств к Трибуналу. Уничтожение духа Элайзы магом-ординатором или мистиком местного Храма спровоцирует скандал. Сахашшамараби Анариссай улыбнулся. - Хозяин требует, чтобы призрак леди Диес отправился в Этериус благородным путем воздаяния преступнику. - Вы говорите от его имени? - Этому посвящена моя жизнь, - Анариссай приподнял рукав и постучал пальцем по рабскому клейму на запястье. Дордас заскрипел стулом, отодвигаясь от раба и даже не пытаясь скрыть презрения. Улыбка Анариссая стала еще шире. - Почему Пепельная Роза? - Видевшие призрак утверждают, что она держала в руках букетик цветов, - ответил Секунд. - Но розы здесь не растут. - Именно, - усмехнулся Деваль. – Но прозвище уже вошло, если уместно так выразиться, в моду. Несколько пылких юношей из Стражей уже написали по этому поводу стихи. Один хуже другого. Происходящее все больше и больше напоминало какую-то абсурдную трагикомедию, и я поспешила откланяться. - Приступаю к работе немедленно. Если мне понадобится ваша помощь, я дам вам знать. - К вашим услугам. Когда я встала из-за стола, подал голос Анариссай. - Хозяин хочет, чтобы вы знали: Диесам не чуждо чувство благодарности. Похоже, он любил оставить за собой последнее слово, этот чересчур самонадеянный раб. *** Стирать грязный бурнус я не стала. Вместо этого купила в самой дешевой лавке плащ с капюшоном, рубаху, штаны и высокие сапоги, дождалась, пока стих ветер и побродила вокруг порта силт страйдеров в попытках найти что-нибудь полезное. Бессмысленно! Даже если там что-то и было, пепельная буря постаралась тщательно замести следы преступника. Ключ к разгадке таился в самой Элайзе Диес (я запретила себе называть девушку Пепельной Розой). Остаток дня я продремала, а вечером накинула на плечи плащ, проверила остроту кинжала, выбрала два кольца, зачарованные боевыми магами культа, и отправилась на охоту за привидением. Буря стихла, и несмотря на шуршавшую под ногами серую массу, в окрестностях Молаг Мара было почти приятно. Этот дикий край, где сливались соль и пепел, был по-своему очарователен. В безветренную погоду, когда небо не напоминало кусок кровавого мяса и были видны каменистые склоны горы Канд, он демонстрировал свою обманчивую, опасную красоту. Девушка-призрак удивительным образом вписывалась в пейзаж. Она поднималась к порту со стороны побережья – высокая, источающая блеклый зеленоватый свет. Движения Элайзы Диес были дергаными и порывистыми, босые ноги болезненно содрогались при каждом шаге. К груди она прижимала букет. Кольца на левой руке тревожно запульсировали, но невзирая на это, я медленно двинулась навстречу призраку. Та продолжила ковылять по одному ей ведомому маршруту. - Элайза! Привидение не остановилось, но два больших испуганных глаза уставились на меня так, словно это я причинила непоправимое зло. - Они зовут меня Пепельной Розой. Я не знаю, почему. Меня звали Элайза Диес, ты знаешь это! – о том, что еще совсем недавно Элайза была юной и полной сил девушкой, напоминал лишь по-детски звенящий голос. Посмертье не исказило его. - Что с тобой случилось, Элайза? – я поравнялась с призраком, и мы вместе двинулись к городу. - Он ударил меня камнем, больше я ничего не помню. - Кто он? - Мужчина мечты. Я увидела его в городе. Красивый, необыкновенный. - Ты знаешь его имя, Элайза? – спросила я, но призрак продолжила свой рассказ, прекратив обращать на меня внимание. - Когда он постучался в мою дверь и вошел в комнату, я все поняла. Это было так волнительно, но он унял мою дрожь своим надежным объятием. Он будет моим первым мужчиной, подумала я. Даже заплакала, сама не знаю, отчего. Но он бережно вытер слезы с моего лица, и я сразу успокоилась. Мы долго говорили: обо всем и ни о чем, а потом он ушел. Мы договорились встретиться на следующий день. Она опустила голову и сжала кулаки, сминая букет призрачных роз. - Где растут эти розы, Элайза? Девушка рывком сблизилась со мной. Теперь в ее глазах полыхала ледяная ярость. Ничего не говоря, Элайза отбросила цветы в сторону и в ту же секунду растаяла в воздухе. *** - Ее выловили из моря, если вам это поможет, - Варус Секунд плавным жестом обвел водную гладь. Мы шли по берегу, пытаясь определить место появления привидения. - Возможно, - ответила я. – Но гораздо важнее понять, что за розы она держит. - Почему бы вам не спросить Ллеменава Деваля? В корпусе Стражей он служит травником и алхимиком. Пожав плечами, я развернулась и пошла назад к Молаг Мару. Мы уже далеко отошли от города, а никакой внятной подсказки так и не нашли. Либо убийца умело уничтожил все следы злодеяния, либо Элайзу убили не на побережье. - Ты осматривал тело? Секунд помотал головой. - Жрецы Вивека сразу же отправили его отцу. - Они не упоминали причину смерти? - А разве ее не утопили? - Возможно, - снова сказала я. – Но далеко не факт. В казармах Вечных Стражей царил настоящий хаос. Корпус воинов-поэтов совершенно не напоминал элитную военную организацию. Он пестрел яркими тканями, причудливыми доспехами, диковинными рисунками на кирасах и щитах, знаменами с непонятными символами. Каждый из Стражей стремился подчеркнуть свою особенность и в погоне за этим порой переходил границу, отделяющую странное от курьезного, а роскошное от безвкусного. На дверях лаборатории Деваля, несмотря на то, что солнце уже прошло половину дневного пути, висел замок, и никто из Стражей не смог сказать, был ли сегодня алхимик в казармах. Отправив Секунда поискать Деваля в лавках и тавернах, я устроилась у лаборатории и стала ждать. Долго маяться бездельем мне не пришлось. - Госпожа Вициния! – передо мной выросла внушительная фигура Дордаса. Страж был разряжен настолько ярко, что я непроизвольно скорчила весьма невежливую гримасу. - Рада вас видеть. - Взаимно. Хотя подозреваю, что обществу Деваля вы обрадовались бы больше, - он лукаво улыбнулся. - Вы весьма проницательны. - Я еще и крайне полезен. Вы наверняка догадываетесь, что не все Стражи ночуют в помещениях корпуса. Хотите наведаться на частную квартиру Деваля? Молагмарский район каналов вонял рыбой и сыростью. Почему Деваль выбрал именно его для обустройства жилища, я представить не могла, а Дордас в ответ на мое недоумение лишь развел руки в стороны: мол, причуды у всех свои. Толпившиеся в лабиринтах улочек жители рассыпались перед Стражем в разные стороны, как косяк мелких рыбешек перед атакующей рыбой-убийцей. Я же, напротив, чувствовала себя неуютно. Молаг Мар был территорией Дордаса и его братьев по оружию, их охотничьими угодьями, подвластным королевством. Кому какое дело до Империи, когда совсем рядом с тобой живут эксцентричные воины в ярких тряпках, этакие бойцовые петухи Вивека? - Здесь, - Дордас постучал в еле заметную дверь в глухом тупике. – Эй, Деваль! Тишина. Ни единого шороха за дверью. Я постучала еще раз и снова безрезультатно. Тогда я потянула дверь на себя, и та неожиданно открылась. - Что за дерьмо? – Дордас выхватил меч, левой рукой оттолкнул меня себе за спину и медленно вошел в квартиру. В ней никого не было. Деваль жил на широкую ногу. За неприметной дверью скрывались настоящие палаты. Две комнаты, украшенные гобеленами, скульптурами и кадками с цветами, мебель из красного дерева, пушистые ковры на полу. И лаборатория в третьем помещении. Ряд аккуратно выстроенных колб, реторт и прочих склянок, чадящие горелки, полки, заставленные банками и бутылками. А в самом центре – искусственная клумба, на которой росли кроваво-красные цветы. Дикие розы. - Ах ты, проклятый извращенец! - вырвалось у Дордаса. – Госпожа Вициния, это несмываемый позор для всех Вечных Стражей. Я прошу у вас дозволения вызвать Деваля на поединок и убить его вот этими руками! - Подождите. Не стоит делать скорых выводов, - я прошла по лаборатории, изучая эксперименты Деваля. Судя по всему, алхимиком он был опытным: я не поняла и третьей доли рецептов. Страж тщательно записывал все шаги на прикрепленных к стене листках, но даже чтение не помогло мне догадаться, что за формулу хотел вывести Деваль. - Я нашел дневник! – раздался из смежной комнаты голос Дордаса. – Думаю, выводы больше не покажутся вам скоропалительными. «Я увидел ее и все понял: это она. Она взглянула мне в глаза и улыбнулась. Ее губы были алыми, как розы. Такие же красные и дикие. Я последовал за ней до таверны…» Дордас встал в дверях лаборатории, покачал головой и нервно облизнул губы. - Я вырву его трусливое сердце и брошу в дымную яму! - Есть ли другие записи про Элайзу? - «На следующий день я принес ей мой цветок. Она была прелестнее всех женщин на земле. Я спросил: Знаешь, где растут эти дикие розы, такие нежные и свободные?..» - И? - И записи обрываются, - сказал Дордас. – Больше ничего не написано. Он вообще писал помалу. Похоже на его стихи – я их, например, никогда не понимал. А он считал, что классическая манера сложения устарела. Говорил, что если бы Вивек снизошел до поэзии смертных, то именно его Он выделил бы среди прочих. Хвастливый лицемер! Обсуждать стихи мне не хотелось. - Вы сообщите мне, когда Деваля схватят? - Узнаете об этом первой, - ответил Вечный Страж. – А что делать с Анариссаем, решайте сами. Можете привести на казнь и его. - Он имеет полное право присутствовать. Дордас сморщил нос, словно учуяв запах гуарьего навоза. - Как вам будет угодно. *** На вторую ночь я отправилась к тому месту, где впервые увидела Элайзу, заранее. Деваль так и не появился ни в казармах, ни в квартире, а призрак могла помочь в его поиске. Как – я не представляла, но попытаться стоило. Она появилась из воды – сначала на темной поверхности засиял зеленоватый огонек, затем показалась голова девушки, плечи, руки, сведенные судорогой. Она несла все тот же букет. Приблизившись, я заметила, что на нем остались следы ее вчерашней вспышки гнева: многие бутоны лишились лепестков; один из стеблей был сломан, и безжизненный цветок покоился на груди Элайзы. - На следующий день он пришел с единственной красной розой. Мы предались разговорам, и он спросил: отдашь ли ты мне всю свою скорбь и боль? Тогда я не придала этим словам того зловещего смысла, который открылся мне потом. Я кивнула – неуклюже, полулежа на кровати, но он все понял. Он сказал: Знаешь, где растут эти розы? Хочешь, я покажу тебе их? Пойдешь со мной? Одни вопросы. Она говорила так, словно мы с ней были близкими подругами. Девочка доверилась мне. Или пыталась довериться. Понять, чего в действительности хочет призрак, обычно невозможно. Рассказ был нелогичен, сбивчив; логика и убийцы, и жертвы ускользали от меня, но я слушала. - Мы вновь расстались, - Элайза поднесла розы к лицу и вдохнула их потусторонний аромат. – А на третий день он отвел меня в каналы. - Я была там, - я кивнула. Девушка посмотрела на меня и грустно улыбнулась. - Ты не видела моих роз. - В лаборатории. В квартире. Она выронила букет и показала себе под ноги. - Ниже. И исчезла. *** Бернгта я наняла в трактире. Грузный норд с вислыми усами не смог отказаться от двадцати септимов за сопровождение дамы в клоаку города. Обращаться за помощью к Дордасу, Анариссаю и Секунду я не стала специально. Они не узнали даже о разговоре с Элайзой. Спуск мы начали в районе каналов. Люки, ведущие в канализацию, не запирались, так что проникнуть на самый нижний ярус молагмарской пирамиды, не составило никакого труда. Распугивая светом факелов мерзких жирных крыс, мы двинулись вдоль по зловонному тоннелю. Внизу было не менее шумно, чем в жилых районах, но на смену голосам, бряцанью оружия и крикам скальных наездников пришел шум воды. Я не слышала даже своих шагов – шипение потоков, вырывавшихся из десятков труб, заглушало все остальные звуки. Это одновременно и раздражало, и пугало. Не имея за спиной норда-телохранителя, я чувствовала бы себя незащищенной. Незаметно подкрасться здесь мог даже пьяный орк в подбитых сталью сапогах. Мы бродили по канализации не менее часа, когда удача, наконец, улыбнулась нам. В одном из боковых тоннелей, где сквозь решетки внешнего слива пробивался солнечный свет, была устроена невысокая плотина из грязи, веток и кирпичей. В обмелевший сток кто-то натаскал земли, смешал ее с илом и тем самым создал подобие клумбы. Присмотревшись, я заметила торчавшие из земли стебли, со срезанными верхушками. Крошечные шипы, покрывавшие мертвые растения, не оставляли простора для фантазии: еще недавно тут росли пепельные розы. Повинуясь моей команде, Бернгт спрыгнул в сток, перелез через плотину и вытащил из земли один из цветков. - Больше ничего, - норд виновато развел руки. – Все как один срезаны. - Разумеется, - пробурчала я. Большего убийце – а теперь уверенность в вине Деваля уже не была столь твердой – нужно и не было. Лишь один букет, покоривший сердце Элайзы Диес. - Бернгт, я хочу, чтобы ты осмотрел решетку. Ту, что дальше по стоку. Кивнув, норд захлюпал сапогами, и на некоторое время его фигура растворилась в солнечных лучах. Когда же он вновь подошел к плотине, в руке его был железный прут. - Выломан. - И насколько велика образовавшаяся брешь? Наемник пожал плечами. - Я имею в виду, протиснется ли в дыру в решетке тело? - Только не мое, - норд любовно огладил живот, способный вместить немало пива и жареного мяса. Но его тело меня и не интересовало. Сахашшамараби Анариссай стоял на коленях перед монолитом святого Велота. Бритая голова раба подергивалась взад-вперед, как у идущей по земле птицы. Удивленная столь явным проявлением религиозности у эшлендера из дома Телванни, я позволила ему завершить молитву и лишь затем помахала рукой, привлекая внимание. - Госпожа, - Анариссай склонил голову. Потом поглядел на Бернгта и поклонился и ему тоже. – Сын Скайрима. - Я нашла место, где убили Элайзу. - И заслужили благодарность мою и моего господина. Но можете ли вы указать на преступника? Анариссай поманил нас и вышел из храма на открытую плазу верхнего яруса пирамиды. Несмотря на ранний час, на улице темнело. По краснеющему небу плыли серые облака. Начиналась пепельная буря. - Если Деваль пустился в бега в Молаг Амур, его покарает сила куда более грозная, нежели меч палача, - заметил Анариссай. – Впрочем, Деваль ли повинен в смерти леди Диес? - Уже не знаю, - призналась я. – Мне нужна ваша помощь. Мы прошли рабский рынок, миновали верхние торговые ряды, отбились от трактирных зазывал и нырнули в прохладу и покой жилых кварталов. Эшлендер расспросил меня о подземном саде, выломанной решетке и ночной встрече с призраком. - Я не лучший следопыт, - сказал он, узнав, что конкретно я хотела от него. – Но если вы позволите ненадолго одолжить время господина Бернгта, я сделаю все зависящее от меня. - Вы не хотите, чтобы я сопровождала вас? Анариссай смутился. - Не имел в мыслях оскорбить вас, госпожа, но я справлюсь в одиночку, а вы сможете посвятить час отдыху и обеду. Это имело смысл, и я отпустила спутников, договорившись встретиться в моем съемном жилище. Оставшись одна, я сжевала кусок жареного мяса в ближайшем трактире, купила кувшин суджаммы и, добравшись до квартиры, растянулась на кровати со стаканом в руке. И только тогда поняла, насколько сильно сказались на мне две бессонные ночи и постоянная беготня по ярусам Молаг Мара. Ступни ныли так, что пришлось опустить их в холодную воду, икры жгло огнем, а в глаза словно насыпали песку. Только мозг отказывался погрузиться в блаженное бездействие. Суджамма не спасала. В голове навязчивым роем вились мысли, догадки и предположения. Разгадка была близка – я верила в это - но успокоить себя одним лишь интуитивным предчувствием не могла. Так прошли мучительные полтора часа. Анариссай и Бернгт не появлялись, и я начала всерьез тревожиться. Наконец, не в силах больше томиться ожиданием, я покинула квартиру, отыскала в Имперской миссии Варуса Секунда и объявила ему, что мы спускаемся в канализацию. Озадаченный Секунд не осмелился отказать, и мы отправились навстречу неизвестности. Когда мы добрались до стока, в котором убийца разводил розы, самодельной плотины уже не было. Мутный поток с шумом мчалась по трубе, скрывая следы преступления. Прямо посередине стока стоял Дордас; вода доходила ему до пояса. На Вечном Страже красовались великолепные костяные доспехи, изрядно замаранные илом и кровью, грива черных волос слиплась в один колтун. - А вот и вы, - улыбнулся Страж. – Как раз вовремя. - Что здесь происходит?! – от удивления я не смогла выдать ничего умнее, но Дордас, как видно, готовился именно к этому вопросу. Он медленно поднял левую руку; из воды показалась голова Бернгта. Норд вытаращил безжизненные глаза, рот открылся в беззвучном вопле. - Эти северяне больше шумят, чем делают, - Дордас воздел правую руку, и на нас с Секундом нацелился миниатюрный арбалет. – Будьте любезны - отстегните пояса, поднимите руки и встаньте на колени. Не спуская нас с прицела, Страж вылез из трубы. Труп Бернгта понесло течением, и через несколько секунд послышался всплеск: судя по всему, пузо северянина все же протиснулось в сломанную решетку. - Как это все хлопотно, - Дордас ударом ноги опрокинул Секунда и схватил меня за волосы. – Убийство не в честном бою, а казнь гнусных н’вахов. Никакой славы! - Хочешь честного боя? Сосредоточившись, я высвободила силу одного из магических колец, о которых Дордас, видимо, не подумал. Огненная вспышка опалила лицо данмера, и он с воем отпрянул, оставив в кулаке прядь моих волос. Я взвизгнула от боли, но не прекратила колдовать. Второй магический удар сбил Вечного Стража с ног. Варус Секунд тут же навалился на него; блеснул стилет, и Дордас дико заорал. Я вскочила на ноги, бросилась к Секунду и успела перехватить его руку до того, как он нанес добивающий удар. Дордас скорчился в грязи, зажимая рану на бедре. Алая кровь хлестала неудержимым потоком: Секунд явно знал, куда бить. - Убийцы! Кровавые твари! Боги покарают вас, - хрипел данмер. - Это не убийство, Дордас. Это воздаяние. Теперь Элайза Диес упокоится в мире. Страж захохотал. - Диес? Так ты не знала? – и это были его последние слова. Стилет Секунда вошел в открытый рот поверженного данмера. - Зачем? – закричала я. - Он слишком много понял. Секунд поднялся, толкнул меня и наступил на кисть правой руки. Я услышала хруст, а спустя мгновение пришла и боль: пальцы, украшенные волшебными кольцами, были сломаны. - И понял слишком поздно, - продолжал Секунд. – Ведь это я убил Элайзу Диес. На третий день я отвел ее сюда, в мое маленькое убежище. Я показал ей розы, которые украл у Деваля и вырастил. Потом мы поцеловались, и я понял, что сдерживаться больше не могу. Я показал ей, где растут пепельные розы, и ее путь был окончен. Она лежала здесь, на краю канала, овеваемая легким ветром оттуда, снаружи. Я поцеловал ее еще раз, на прощание, срезал розы и дал ей в руки, а потом отпустил. Он указал в сторону стока. - Туда отпустил ее. - Но почему? Зачем тебе это понадобилось? - Ты не понимаешь? – Секунд наклонился ко мне, и я увидела в его глазах пламя безумия. – Все же так просто. Красота должна умереть, Вициния, только и всего. Он перехватил кинжал, присел на колено и приставил острие к моей груди. Я зажмурилась и затаила дыхание, но смертельного укола не последовало. Вместо этого мое лицо окатило что-то горячее и липкое, а затем тело Секунда упало на меня. Сквозь кровь, заливавшую мои глаза, я увидела Сахашшамараби Анариссая с мечом в руке. Раб нагнулся, поднял отделенную от плеч голову Секунда, поцеловал ее в лоб и бросил в сток. - Анариссай, помогите мне, даэдра бы вас побрали! – простонала я. – Или и вы тоже хотите меня убить? Эшлендер постоял молча, словно обдумывая мои слова, затем покачал головой. - Нет, не хочу, госпожа. *** Ферио Диес оказался тщедушным лысеющим мужчиной самой непримечательной наружности. Как у такого нескладного отца могла родиться такая красавица как Элайза, я не могла и представить. Впрочем, в общении маг был вполне приятен и учтив. Высокое положение не сказалось на его простых манерах, а то, что я приблизила конец убийцы, сделал его еще любезнее. - Секунд украл ростки пепельной розы из лаборатории алхимика Деваля и вырастил цветы в канализации, - рассказывала я, сидя напротив волшебника в его кабинете. – Затем убил Деваля и подбросил в его покои дневник. Он надеялся послать нас по ложному следу, и у него получилось бы, не отправь меня Элайза по верному следу. К сожалению, второй Вечный Страж, принимавший участие в расследовании, тоже смог выйти на сад в канализации. То ли следил за мной, то ли догадался сам. Найдя место преступления, он вступил в бой с пришедшим туда по моей просьбе Бернгтом и убил его. Он считал, что покарал преступника, но почему-то не стал подниматься наверх и остался ждать. - Это объяснимо, - вмешался Анариссай. – Дордас понял, что неотесанный норд никогда не написал бы такой дневник, как мы нашли в лаборатории Деваля. И додумался, что второй преступник также может вернуться в канализацию. Он все же был неплохим Стражем, отдаю ему должное. - Его единственной ошибкой стало нападение на нас, но очевидно, что к этому моменту он уже видел настоящий имперский заговор с целью очернить Вечных Стражей, - продолжала я. – Так что все разрешилось куда печальнее, чем могло бы. И до сих пор непонятно мне только одно: почему вы, Анариссай, покинули Бернгта? - Не напомните вашу просьбу? - Осмотреть сток на предмет следов. - Я пролез в сток, чтобы изучить возможные следы снаружи. К сожалению, именно в этот момент Дордас убил Бернгта и сломал плотину. Меня смыло потоком, так что некоторое время я ничем не мог вам помочь. - Но прекрасно справились в самый нужный момент. - Спасибо вам, - Ферио Диес пожал руку мне, затем Анариссаю. – Вы обрели друга в доме Телванни, госпожа. - А еще, мой господин, - сказал после нескольких секунд неловкого молчания раб, - я выловил из воды вот это. И положил на стол окаменевший от морской соли цветок пепельной розы.