Ночью

Еще горят вывески дешевых лавок, тусклым светом привлекая одиноких, потерянных прохожих, пинающих банки и окурки загаженных тротуаров. Встретившись два дня назад, они уже делят меж собой личное пространство и дарят друг другу понимание суровым немногословием. Ларсу поначалу это не нравилось, но потом они нашли способ борьбы с застенчивостью Джеймса, и теперь в их обществе необязательно иметь хороший повод, чтоб напиться. - Все пальцы в пластыре... - Джеймс давится дешевым вином, сжимая костяшки Ларса. Больно. - Ты играешь... - Он забывает все после второй бутылки. - Играешь... На чем? Ларс вздыхает. Тот снова делает глоток, снова пинает банку на тротуаре. - Не хочу здесь работать и жить не хочу... - горько продолжает Джеймс. Ларс поднимает на него обеспокоенный взгляд, - здесь. Не хочу жить здесь. Плечи Ульриха опускаются в облегченном выдохе. Тут он понимает, что не может говорить с ним, ни когда Джеймс пьян, ни когда Джеймс способен услышать его. Хэтфилд кидает бутылку и не попадает в урну. Он говорит все подряд: что приходит в голову в данный момент, что ответил бы Ларсу на тот или иной вопрос, что копится внутри многие годы и что бы он никогда не сказал в трезвом состоянии. - Пальцы... все в пластыре, - повторяет он, не осознавая, кто такой Ларс. - Барабаны! Я вспомнил! - Вновь теребит костяшки его пальцев. Они шагают все быстрее, уходят вглубь улицы, где не горит свет в окнах маленьких домиков, уходят далеко, откуда разглядеть только ночное небо. Ларс смущается и выдергивает руку из его хватки. Черт, не трогай мои пальцы!.. Он спросил бы про сигареты в кармане и повязки на запястьях Джеймса, но еще очень стесняется. Тот замечает любопытные взгляды Ларса на его руки и продолжает, теребя бинты: - Когда-нибудь я перестану пить это дерьмо и свалю отсюда. Ты поедешь со мной. Это утверждение? Ларс задумывается и, тут же уверяя себя, что Джеймс не вспомнит об этом завтра, кивает. - Джеймс. - М? - Больно сжимаешь пальцы... опять. - Прости. Просто нравится. - Ладно. Нравится сжимать мои пальцы? ... Ночь пролетает быстро, если не молчать. - Ладно, я пойду. Рассвело. - Куда? Мы сейчас уезжаем, - удивляется Джеймс. - Куда ты собрался? То есть мы. - Подальше отсюда. Ты вчера ночью не отказался уехать со мной, насколько я помню. Ларс улыбается, и неподдельное удивление мелькает на его лице. - Вчерашнее вино - полнейшее дерьмо, - улыбается в ответ Хэтфилд. - А где твои повязки на руках? - А где твой пластырь? Ларс смеется от души. Это будет самый долгий разговор.