Я последую за тобой

- Ты уверена, что хочешь этого? - Да. - Ты понимаешь, что они будут искать тебя? - Да. Но я должна оставить их. Все началось именно с меня. - А как же сон, что ты видела? - Я знаю, что еще есть время. Я чувствую, что мы скоро встретимся, и, если мне удастся прекратить это сейчас, то никто больше не пострадает. Я должна сказать ему, что все знаю. - А если у тебя ничего не получится? - Я попытаюсь снова. - Хорошо. Один единственный шанс, что ты попадешь туда, куда тебе нужно. Ты должна устроить так, чтобы вы переместились именно в этот день. Именно этим летним днем твоя сила возрастет до предела, но ты не станешь жертвой. Используй эту силу в момент перемещения. - Разве я могу воздействовать на выбор мира? - Нет. Даже в такой день у тебя не хватит на это сил. Поэтому я помогу тебе. Но за это ты должна будешь заплатить. - Все, что смогу. - Ты будешь работать над своими способностями в следующем мире. Пока что дар предвидения у тебя развит плохо, но есть остальные таланты. Их ты и используешь в следующем мире и покажешь каждому желающему. - Я согласна. Пасмурное небо разверзлось, образуя воронку. Из нее блестящим, будто ртутным, мешком вытекла огромная капля. Коснувшись земли, она распалась и исчезла, обнажая четырех спутников и маленького белого пушистого зверька, стремительно прячущего свои огромные белые крылья. «Сегодня, мы должны уйти сегодня же. Но как?» - мелькнула мысль у каштанововолосой девушки, едва они ступили на твердую землю. Но через мгновение она уже не могла думать об этом. Перед ними предстала ужасающая картина: повсюду голые скалы, выжженная серая земля, превратившаяся в каменную крошку и дым бескрайнего пожара, охватившего все вокруг. Языки безжалостного пламени простирались глубоко вверх, так, что ничего вокруг не было видно от пара и жара. Среди выщербленных камней повсюду, тут и там, лежали бездыханные окровавленные тела. Спутники девушки насторожились и медленно продолжили путь, осторожно ступая с камня на камень. Оглядываясь по сторонам, они постепенно свыкались с мыслью о том, что творилось вокруг. О том, кто это сделал. Внезапно внимание Сакуры привлекли какие-то нечеловеческие звуки. Резко обернувшись, она увидела девушку, склонившуюся над очередным трупом. Схватившись за голову, она кричала от боли и отчаяния, время от времени всхлипывая. - Почему? Почему? Если бы не это перо, он бы сюда не пришел! .. – безостановочно рыдала она. – Ничего, ничего этого бы не случилось. Сакура хотела отвернуться, хотела не видеть этого и не слышать. Он не мог этого сделать!!! Но нет, она должна смотреть! Сжав руки в кулаки, так, что вновь открылись еще не зажившие раны, девушка заставляла себя впитывать все, что происходило. Это больше не тот Шаоран, которого она знала. Это ее плата за ее существование. Вся эта боль – ее плата за счастье, за то, что она не знала всего этого какое-то время. Фай остался рядом с Сакурой. Он хотел поддержать ее, но знал, что сейчас ничем не сможет помочь. Курогане, оставаясь на чеку, оглядывал территорию. Внезапно, вопли боли заглушили другие крики – крики злобы и возмущения. Несколько детей, пробежав мимо плачущей девушки кинулись к еще одному спутнику принцессы , стоявшему поодаль. -Это он! Это он украл перо и сбежал! Он разрушил нашу страну! – с глубокой ненавистью и отчаяньем кричали срывавшимся голосом дети, стремительно приближаясь к цели. Хватая на бегу камни, ребята со всей своей силой ненависти и презрения бросали их в юношу. В ярко зеленых расширенных от ужаса глазах девушки отразилось безжалостное ярко-красное пламя и капли крови, такой же алой, и темная спина покорно замершего вихрастого парня. Сакура не думала ни секунды. В мгновение ока она оказалась перед ним, закрыв его фигуру своим телом. «Нет! Нет! Он ни в чем не виноват! Пожалуйста, не надо! Лучше в меня!» - кричало сердце девушки. Но она молчала, стиснув зубы, потому что дала себе обещание ничего ему не говорить. Он хотел отстранить ее, на его таком знакомом лице отразились возмущение, беспокойство и грусть. Но она не позволила ему этого. Фай и Курогане кинулись к ним, но не успели. - Пожалуйста, в следующий мир! – взмолилась она. - Д-да! – ответила Мокона. Дети все так же безжалостно бросали в них камни, обливаясь горючими слезами, пока вокруг друзей образовывался новый пузырь для перемещений. «За что, за что их? Они ведь ни в чем не виноваты! Почему они лишаются близких? Почему дети остаются сиротами? Они ни в чем не виноваты, они ничего не сделали! Так за что же? Почему они страдают вместо меня?» - Прости, - проговорила девушка, опустив голову. Она извинялась за то, что было, за то, что будет. Она знала, что он хочет дотронуться до нее, успокоить, но ведь он этого не сделает, как и Шаоран, он сдержался бы. Но все же, это не он… Как только в завихрениях межвременного пространства очертания ее спутников стали смазываться, принцесса закрыла глаза. Заставляя себя забыть о случившемся, девушка старалась сконцентрироваться на собственной силе, на собственных ощущениях. Но ужасные образы не покидали ее. Все эти люди, безвинно погибшие в бою с ним, чем они заслужили такую судьбу? Чем, Шаоран? Почему ты больше не слышишь меня? Как только чаша эмоций, чаша неверия, отчаяния и грусти переполнили девушку, она почувствовала, что готова. Медленно открывая глаза, она чувствовала за своей спиной незримые крылья, не желавшие никогда ее слушаться, но в этот момент позволившие ей, пусть и на секунду, повелевать ими. - К нему!... – прошептала она еле слышно. В то же мгновение девушки внутри ее кокона подхватил новый поток. Подбросив ее высоко вверх, он выбросил девушку, разорвав густую серебристую оболочку. Внезапно Сакура почувствовала свежий воздух и тут же поняла, что падает. В следующую секунду она схватилась за покалеченную недавно ногу, которой только что стукнулась, приземлившись всем телом на землю. Согнувшись в беззвучном крике, девушка слышала, как мимо нее проходят люди. Подняв голову, она поняла, что действительно оказалась на окраине какой-то многолюдной площади. Небо в этой стране было бесконечно серое, а люди хмурые и недоброжелательные. Все ходили поодиночке, ни на кого не обращая внимания, будто опасаясь, что в следующий момент кто-то вырвет у них из рук их пакет или сумочку. Никто не стремился помочь Сакуре подняться, как никто и не поинтересовался, откуда она взялась. Некоторые только на мгновение останавливались на ней взглядом после чего продолжали свой путь. Уперевшись руками в серый безликим камень, которым была мощена площадь, девушка с трудом поднялась на ноги. Ее немного покачивало, а правая нога не слушалась. Медленно передвигаясь среди множества потускневших от словно выцвевшего безжалостно палящего солнца палаток, девушка пыталась увидеть хоть что-нибудь, что могло помочь ей в ее поисках. Сакура внимательно прислушивалась, но до ее ушей доносилась лишь загробная тишина. Никто ни с кем не разговаривал. Потеряв всякую надежду хоть что-нибудь услышать от случайных прохожих, девушка стала поближе подходить к палаткам, рассчитывая на то, что разговор заведется хотя бы между покупателями и продавцами. Но не тут то было. Прохожие молча тыкали пальцем на понравившийся товар, после чего продавец говорил только пару слов – цену, после чего покупатель отдавал деньги, прихватив с собой купленное. Но даже этой пары слов хватило девушки на то, чтобы вздохнуть с облегчением – этот язык был ей знаком. Она бы смогла изъясниться в этой стране. Но вопрос оставался открытым - что же ей делать дальше? Проходя мимо палаток, девушка видела много людей: и продавцов и покупателей, но все делали вид, что не замечают ее. Неужели никто здесь не в состоянии помочь ей? Проходя мимо очередной палатки со всякими изделиями старины, спрос на который, видимо, был небольшим, девушка заметила в ней старого-престарого дедушку. У него были длинные седые усы и борода по пояс и такие же седые волосы, начинавшиеся с затылка. Его макушка забавно поблескивала на солнце. Глаза дедушки под густыми седыми бровями были плотно сжаты, но Сакура понимала, что он знает, что она здесь. Рядом с потрепанным красным ковром дедушки, на котором он по-турецки сидел, лежала трость. Как только Сакура подошла к его палатке, дедушка немного приподнял голову. И тут девушка решилась. - Простите, - но едва она открыла рот, как дедушка ее перебил: - Редкое явление в наших краях, чужестранка, - сиплым, но довольно громким голосом проговорил он. – В нашем государстве ты вторая незнакомка. Что же привело тебя сюда? - Я действительно не местная, и я прибыла в вашу страну, чтобы найти одного человека, - горько улыбнувшись, проговорила девушка. – Но я здесь никого не знаю, да и жители здесь… - … не особо дружелюбные, - согласился старец. – Это так. Ты прибыла в страну, которая давно потеряла свое название девочка. - Это как же? - Его тоже продали, как и все в этом городе. Это страна – маленький город – страна воров и обманщиков. Здесь никто никому не верит, каждый ждет от другого нож в спину. - Но как же так? - Это случилось когда я был еще совсем молод, дитя мое. Наша страна тогда процветала и называлась Диамант (фр.diamant). Мужчины Дииаманта трудились в богатейших алмазных шахтах мира, а женщины воспитывали детей и работали на фабриках, пока оно не пришло в наш мир. - Оно? – с подозрением спросила девушка. - Да, белоснежно-белый свет, бивший прямо из разверзнувшихся небес, - старик поднял голову вверх так, что казалось, будто он снова видит эту картину, разрушившую его мирную жизнь. – Этот чистый свет освещал весь наш город. Внезапно мы увидели маленькую темную тень, спускавшуюся с небес в самом центре этого луча. Как только тень коснулась земли одной из наших шахт, свет стал нестерпимо ярким, разливаясь от эпицентра, он обволакивал все вокруг. Все, кто работал в шахтах или случайно оказался около них, ослепли на всю жизнь. Там был и я. Наша земля после этого происшествия спеклась, будто бы обожженная огнем. Она потеряла свое плодородие. Войти в шахты стало невозможно. Они покрылись какой-то непробиваемой оболочкой, а то место, куда именно опустилась тень, так и не нашли. «Так перо защитило себя», - думала с сочувствием девушка. - Я долго думал, за что нас покарали так небеса, а потом понял - за нашу жадность. За то, что каждый в нашей стране стремился завладеть богатством шахт, за то, что они бесконечно переходили из рук в руки, за то, что мы частенько воровали друг у друга. Не только богатые воровали у бедных, но и сосед воровал у соседа. Мы привыкли, что у нас всего было в достатке. Да, у нас не было как таковых «бедных», были те, кто зарабатывал меньше, чем другие. Но нам все хотелось большего… А когда шахты закрыли, нельзя было обрабатывать землю, мы начали воевать за все, что могло бы принести доход. На почве жадности хорошо проросло воровство. Так мы и докатились до такой жизни, девочка. - Я… Я прошу прощения, - очень тихо проговорила Сакура, сжимая руки в кулаки. - Да брось, это было так давно! Мы должны были понять наши ошибки очень давно, но не сделали этого. Поэтому никто и не обращает на тебя внимания. Каждый заботится сам о себе, - старик медленно погладил свою бороду. – Ты говорила, что ищешь кого-то, так? - Да. Вы сказали, что я не первая чужестранка здесь. - Все верно. Совсем недавно здесь появился некий юноша. Он был так же молчалив, как и мои соотечественники, - сердце Сакуры замерло на этих словах. - Прочтите, но как же вы узнали это, если никто друг с другом не разговаривает, а вы не видите? - О, девочка, я научился чувствовать в отсутствии общения. Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, - тихонько посмеялся старик. - Да, - слабо улыбнулась девушка. - Он остановился в единственной а весь городок гостинице, той, что в центре площади. В ней очень редко бывают посетители, особенно сейчас, все стараются отсюда уехать. Ты легко ее найдешь, это самое большое здание в округе. - Спасибо вам большое, я бы ни за что не справилась без вас, - Сакура слегка поклонилась, решив продолжить свой путь. - Да-да, удачной тебе дороги девочка. И не взваливай всю вину за тяжесть этого мира на себя! В конце концов, все началось не с тебя! Сакура вздрогнула и обернулась. Но к мудрецу уже подошел редкий покупатель. Движения девушки стали немного четче и быстрее. Пробираясь вдоль широких улиц, она мало обращала внимание на безразличных людей, стараясь отыскать глазами то место, в которое так жадно рвалась ее душа. «Он здесь! Он здесь! Я знаю, что он здесь!» - билась в ее голове единственная мысль. Наконец, спустя пятнадцать минут безуспешных поисков, девушка заметила ту самую гостиницу. Ее, действительно, ни с чем нельзя было спутать. Она была сооружена из грубого красного камня, трехэтажная, с маленькими окнами, закрытыми решетками. Ровно посередине – дверь, над которой висела табличка «Гостиница». Обрадовавшись, Сакура прибавила шагу. Нога саднила, раны на руках еще кровились, но она знала, к чему стремится. Не важно, что будет потом. Главное – встретить его. Достигнув желанной двери, Сакура быстро переступила ее порог, оказавшись в холле около ресепшена. За ним стоял молодой человек, лет 20-25, он был одет совершенно не по форме, в бриджи и оборванную майку. Его длинные мышиные волосы без челки жирной рекой стекали по плечам, прикрывая проколотые многочисленными серьгами уши. Парень скучающе подпирал рукой голову и листал какой-то журнал. Прямо около двери стоял высокий ( но все же ниже Курогане) смуглый мужчина, одетый, как и все жители страны в бесцветный балахон. Его темные брови пугающе сходились на переносице, губы были плотно сомкнуты. Через них от правого виска к подбородку отходил светлый шрам. С недоверием покосившись на громилу, сакура осторожно подошла к ресепшену. - Здравствуйте, у вас есть свободный номер? – решительно просила девушка. - У нас есть все, если у тебя есть деньги, - не отрываясь от журнала ответил парень. Сакура оцепенела. А вот о деньгах она и не подумала! - У меня их нет, но вы … Вы можете дать мне какую-нибудь работу! Я все сделаю, что скажете. - Эх, если бы в нашей стране была бы хоть какая-то приличная работы, нас бы здесь не было, - все так же, не отрывая взгляда от книги, проговорил парень. - Но я… - Послушай, шла бы ты отсюда по добру по здорову. Нашему Бурхану не нравится, когда вокруг околачиваются подозрительные личности. - Но мне просто необходимо!... Договорить Сакура не успела. Она заметила как молчаливый охранник начал медленно возится в своем углу и решила не рисковать. Покидая гостиницу, сакура с тревогой думала о том, как поступить дальше. Она совершенно не знала этой местности, работы здесь не было, ее раны саднили, она смертельно устала. «Это мне покарание за мою самонадеянность» - думала она, наблюдая за тем, как начало темнеть. Сакура понимала, что ей необходимо было видеть Шаорана. Она была полностью уверена, что он остановился в этой гостинице. Но как ей его встретить? И как уберечь этот мир от судьбы того, предыдущего, бесславно павшего в огне? Эти мысли разрывали душу Сакуры на части. Она боялась того, что могло произойти, боялась того, что не успеет, но она понятия не имела, в гостинице ли в данный момент Шаоран, или же он в поисках пера. Нужно было ждать. Так девушка и решила. Побродив по одинокой площади, но не теряя из виду вход отеля, пока окончательно не стемнело, Сакура вернулась к гостинице. Дождавшись, пока ее двери закроются на ночь, Сакура пробралась под самые ее окна. Укутавшись в свой плащ, Сакура осела на землю, опираясь спиной о холодные острые камни стены. За весь день она так и не нашла Шаорана, как и не нашла никой работы. Также в этой стране совершенно не было свалок мусора, так что девушке не удалось ничего найти, что помогло бы ей скоротать ночь. Никто не соглашался пустить ее в свой дом без платы. Да Сакура не очень-то и хотела. Ей было нужно найти Шаорана. Девушка очень сильно проголодалась, она устала и ужасно хотела спать. Холод пробирал ее до нитки. Но это не могло заставить ее сдвинутся с места. Да и куда идти? Она сама отказалась от уюта и сама выбрала этот путь. Это наказание за все ее грехи, но как же холодно! Медленно глаза девушки закрылись. Дрожь во всем теле не унималась, а раны продолжали кровоточить. Темнота, сосущая бескрайняя темнота вокруг. Никакого движения. Ни ветерка, ни шума. Масляное, тяжелое пространство. Никого нет рядом, ни души. Будто бы само время остановилось. Осматриваясь вокруг себя, девушка ищет, ищет кого-нибудь. Хоть кого-то. Но рядом никого нет. Внезапно ее будто что-то кольнуло в сердце. Она резко развернулась и еле сдержала крик. Перед ней было ее собственное бледное лицо. Но оно было не таким как сейчас. Совершенно бледное, с приоткрытом в беззвучном крике ртом, с нахмуренными от непонятия происходящего бровями, с ярко зелеными глазами, светившимися на бескровном лице. С безжизненными глазами. Перед Сакурой была она сама, только очень маленькая. Ей тогда было около семи лет. Нет, семь. Должно быть, это был ее день рождения. Рука девочки была протянута вперед. Она будто бы просила кого-то о помощи, но безжалостная сила затягивала ее в свои темные объятия и только замершее время позволяло ей существовать в этом мире. - Что же это?... Я так и думала, ч знала, - Сакура протянула к девочке руки, стараясь схватить ее, но она знала, что не сможет ее спасти. Не ее ждет это дитя. – Я знала, я все знала. Прости меня. Она припала к ребенку лицом и, обняв ее, крепко прижала к себе. Ей хотелось почувствовать хоть какое-то тепло, но был только безжизненный холод. Внезапно Сакура увидела свет, он тянул ее из этого холодного пространства. В последний раз сжав девочку в своих объятиях, она подчинилась этой силе. Девушке показалось, что на лице маленькой Сакуры проступили настоящие слезы. Когда девушка проснулась, она почти сразу поняла, что находится не там, где засыпала. Под собой она чувствовала что-то мягкое. Осознав это, девушка мгновенно вскочила и тут же мимо нее что-то просвистело. Обомлев от ужаса, девушка скосила глаза в сторону. Рядом с ней в стене, отделанной деревом и выглядевшей более прилично, чем снаружи гостиницы, до половины лезвия застрял кинжал, отрубив девушке добрую прядь волос. Сакура перевела взгляд вверх и задохнулась. На нее смотрел строгим, грубым взглядом тот, кого она искала все это время. Его рука все еще была занесена в броске. - Шао...ран-кун, - только и смогла выговорить девушка. Принцесса хотела вскочить, прижаться к нему, такому знакомому, но понимала, что не должна этого делать. Сакура поняла, что находится в одном из номеров гостиницы, куда ее не пустили. Он был довольно неуютным: маленькое окно с решетками, что находилось по правую руку от кровати, на которой лежала девушка, выходило на двор гостиницы, кроме кровати было еще кресло со стоявшим напротив него столом, на котором лежала огромная глыба, похожая на лед. Как только взгляд Сакуры упал на этот стол, Шаоран тут же сделал резкое движение, оказавшись совсем близко к девушке. Его руки были по локоть в крови, ногти будто вырваны. Вытащив кинжал из стены, он все так же молчаливо опустился в кресло напротив кристаллизованной глыбы, скрывавшей в своих недрах очертания чего-то смутно знакомого девушке. Узнав, девушка снова вскочила. - Оооо, принцесса проснулась, - разнесся по комнате громогласный знакомый мужской голос. Шаоран даже не поднял головы. Он все пытался высечь из этого камня перо. - Сильно не обольщайся, принцесса. Он спаси тебя по моему приказу. Ты замерзала на улице, тебя оставили силы, ты потеряла много крови. Нам необходимо твое тело в живом состоянии, - продолжал разглагольствовать все тот же голос, заполняя собой всю комнату. Сакура осмотрела себя. Она была в другой одежде. Ее запястья и нога были перевязаны новыми бинтами. - Ты достал это перо в одной из шахт? Ты смог разбить защитный барьер? – не слушая увещеваний Фей Вонга, проговорила девушка. Она наблюдала за тем, как все новые куски отлетают от глыбы камня. – Ты… Ты весь поранился. Жители говорили, что эту оболочку ничем нельзя было разрушить. - Все в этом мире возможно, девочка. И скоро ты сама в этом убедишься, - вновь послышался смешок. – Заканчивай здесь и переходи в следующий мир. Девчонку возьми с собой. Мы, конечно, сможем найти ее в любой момент, но так будет удобнее возвращать ей перья. Я скоро снова свяжусь с тобой. Девчонку не убивай, она нам понадобится, но и сильно не нежничай с ней. Когда последняя фраза сорвалась в тишину комнаты, разбавляемую только глухими ударами ножа о камень, Сакура поднялась с постели и, медленно переступая, подошла к Шаорану. Тот, не отвлекаясь, продолжал колотить по камню, добираясь к заветной цели. Сакура, с жалостью нахмурившись, опустилась с ним рядом на колени. - Послушай, ты больше не обязан этого делать. Мне… мне достаточно перьев, я больше не умру, слышишь? Прошу тебя, остановись. Никакой реакции. Сакура не желала сдаваться. - Я так долго висела у тебя на шее, я хочу попросить прощения. Больше не нужно этого делать. Просто… просто вернись к нам. Мы все ждем тебя. И Фай-сан, и Курогане-сан, и Моко-чан, и … и тот мальчик, что так на тебя похож. Ты дорог ему, я знаю это. Ты дорог всем нам. Прошу тебя, вернись, - Сакура коснулась рукой его руки, но Шаоран грубо оттолкнул ее. Девушка нахмурилась, опустив голову. - Я виновата перед тобой, но я прощу прощения. Я не могу видеть, как ты убиваешь людей, как они страдают из-за тебя. Ты бы никогда не поступил так. Пойми, когда ты очнешься, будет поздно! Этот грех не смыть ни чем! Они не виновны. Все я, все я! Ты не должен страдать из-за меня. Лучше… лучше убей меня! – закричала девушка, наблюдая за тем, как Шаоран целеустремленно колотит по все уменьшающейся глыбе. Он будто е слышал ее. Внезапно раздался громкий треск и плеск воды. Глыба разломилась на две неравные части, а из круглого отверстия, наполненного водой, что было внутри камня, выпало перо. Парень медленно взял его и поднял глаза на девушку. Сакура вскочила и стала отстраняться. - Нет, не нужно, Шаоран. Нет, пожалуйста! – в страхе кричала она. Но он не слушал. Твердо и уверенно он нагнал ее, пытавшуюся убежать в другую комнату, и грубо прислонил к стене. Он попытался вложить перо в грудь девушки, но Сакура перехватила его холодную руку. - Нет, хватит перьев, хватит. Пожалуйста, не нужно, Шаоран. Ты не должен этого делать. Ты не должен идти у него на поводу. Он все сломает, понимаешь, весь мир, - плакала она, стараясь удержать настойчивую руку. - Я должен вернуть перо, - проговорил он хриплым голосом. - Не нужно, пожалуйста, не нужно. Ты должен пойти с нами. Прошу тебя, вернись к нам, прошу, опомнись. Это не можешь быть ты. Ты ведь не хочешь этого! Прости, прости меня, Шаоран, это я… во всем… виновата, - проговорила девушка, не в силах удерживать больше сильную руку юноши. Перо засветилось и погрузилось в нее. Сакура сразу же почувствовала слабость во всем теле. Ее стало клонить в сон, но она боролась с ним, как могла. Шаоран подхватил ее за талию, и, когда он подобрал свой меч, опиравшийся на бок кресла, открыл портал. - Я все равно буду верить в тебя, Шаоран. Как бы ты меня не ненавидел, я последую за тобой, куда бы ты ни отправился. Я верну тебя, чего бы мне этого не стоило. Как ты постепенно возвращал мне мою жизнь, я верну тебе твою душу. Я разделю с тобой все твои грехи, ведь, в конце концов, мы с тобой похожи. Я приму все, что бы ты не сделал, мы вместе заплатим за наш эгоизм. Я верну тебя, чего бы мне этого не стоило… Я верну, - засыпая, проговорила девушка. Ослабевшей рукой она дотронулась до груди юноши и, закрыв слипающиеся под тяжестью сна глаза, неумело коснулась своими губами его губ. Шаоран вздрогнул и отшатнулся от нее. Оттолкнув девушку, осевшую на пол, он схватился за голову, тяжело дыша. - Перья… Я должен вернуть… Все перья… Я должен, - как обезумевший все повторял он. Взмахнув руками, будто отгоняя от себя наваждение, он, вернув лицу прежнее равнодушие и уверенность, скрылся в затянувшемся за ним портале. Проснувшись, сакура вспомнила, что произошло. Ей не снилось никаких воспоминаний, возможно потому, что ее мысли были сосредоточены совсем на другой. Но это было неважно. Она после вспомнит все. Сейчас было важно другое, то, что случилось здесь. То, что она будет делать теперь. Найдя свои старые вещи на краю кровати, девушка собрала их и спрятала в нашедшуюся здесь старую сумку, с которой, видимо, путешествовал Шаоран. Сакура понимала, что в этом мире ей лучше оставаться в этой одежде, в которую ее переодели - в одежде этого мира. Сакура никуда не торопилась. Неспешно умывшись, она снова осмотрела свои раны. Затем, пройдясь по всему номеру, она наткнулась на высокий стол, на котором стояла корзинка с хлебом, несколько яблок и полупустая бутылка воды. Захватив все это с собой, предварительно наполнив бутыль, девушка последовала дальше. Последний раз окинув взором это место, в котором она встретила его, вышла из номера. Ни охранник, ни тот молодой человек, что не пустил ее в гостиницу, никак не отреагировали на ее появление. Спокойно покинув гостиницу, Сакура пошла вдоль уже знакомых ей рядов палаток. Она подходила ко всем и каждому, прося взять ее хоть на какую-то работу. В конце концов, она обошла этот город, покинув площадь, но так ничего и не нашла. Вернувшись обратно, ближе к гостинице, сакура поняла, что палатка с тем старцем исчезла, да и людей стало поменьше, которые торговали на площади. «Должно быть, они поняли, что шахты снова доступны для работы», - поняла принцесса. Было уже далеко за полдень, когда Сакуре, наконец, улыбнулась удача. Она проходила мимо палатки толстого гладко выбритого мужчины, торговавшего восточными одеждами и украшениями, и попросилась на работу. Тот грубо отказал ей, после чего Сакура в полном отчаянии сказала ему, что его дочь больна потому, что их покинула мать, а не потому, что заразилась чем-то, что ей нужен отвар из специальных трав, что ей нужен покой и теплые отношения, что отец не должен кричать на нее и таскать по врачам. Сакура не знала, откуда знает все это, но, как ни странно, это помогло. Человек, ошарашенный услышанным, сразу же принялся за дело. Вскоре Сакура уже работала у него гадалкой. Ее одели в восточный наряд – топ и шелковые шаровары, немного напоминавшие одежды ее страны, увешали ее цепями с золоченными монетами, на голову водрузили металлический кованый обруч, сплетавшийся в лозы винограда. На лицевой части с обруча вниз спадала толстая ткань, закрывавшая лицо девушки. Теперь каждый прохожий, пожелавший получить какую-нибудь информацию, подходил к диковинной гадалке и давал ей в руки свою ладонь, после чего она начинала рассказывать удивительные вещи из их прошлого и даже немного из будущего. Так прошло порядка трех недель. Сакура жила у своего работодателя, играя с его пятилетней, шедшей на поправку, дочерью. Она понимала, что нужно выбираться из этого мира и следовать дальше. Сакура знала, что проклятие Фая скоро даст о себе знать и желала только одного – вновь встретится с ними. Сознание девушки, которое было у нее до встречи с Шаораном, кардинально отличалось от ее теперешнего состояния. «Все было не правильно. Это были совершенно не те слова, которые я должна была сказать. Я виновата, безусловно. Я рушила его мир, каждый раз, каждый раз, когда ко мне возвращалось перо. Я ведь помню его лицо, тогда, когда впервые проснулась и увидела его. Когда я еще не знала, кто он. Я била его снова и снова. И весь этот мир… Все это из-за меня» В день в руки гадалки легла теплая, но крепкая и немного грубоватая от мозолей ладонь. Крепко обхватив ее, Сакура начала говорить: - Ваше сердце чисто и непорочно, но вы несете за собой невероятный груз вины. На ваших плечах забота обо всех близких. Все их беды – все вы считаете своей виной. Вы очень долго были просто наблюдателем, но теперь настало время вмешаться. Вы выплатили все свои долги с лихвой. Вы хотите разорвать порочный круг… Вы находитесь в поиске. Вы всю свою сознательную жизнь бежите за кем-то. Вы ищите дорогого вам человека… Но сейчас вы отдалились от него. Вы ищите кого-то другого. Вы тратите драгоценное время на поиски… меня, - Сакура почувствовала, как с ее головы сняли венок. Перед ней стоял человек, так похожий на того, с кем сейчас было ее сердце. Он виновато глядел на нее. Сакура выпустила его руку. - Саку… Принцесса, мы, наконец, нашли вас, - тихо проговорил он. Через пару секунд их настиг печальный блондин с желтым, будто кошачьим глазом и хмурый высокий ниндзя, с плеча которого в тот же миг слетел белый пушистый комочек. - Сакура! Мы так волновались, когда ты исчезла! Прочти меня, прости, это Мокона виновата, что не удержала поток. Мы все вместе должны были оказаться в том мире, но тебя там не оказалось. Мы так испугались! Так долго искали тебя! Прости меня! – прижавшись в принцессе, плакала Мокона. - Все хорошо, Моко-чан, ты ни в чем не виновата. Просто так вышло, вот и все, - успокаивала ее Сакура. Она слабо улыбнулась Фаю и Курогане. На душе стало немного легче. Они все все еще живы. А Фай… Он так несчастен. Он смотрит на нее с глубокой печалью и пониманием. В этот же день они отправились из этого мира в другой. - Если здесь побывал пацан, то перьев здесь больше нет. Нет смысла торчать в этом тухлом месте, - заключил Курогане. - А что же будет с этим миром? Придут ли сюда снова покой и процветание? – тревожно спросила Мокона. Фай грустно улыбнулся. - Конечно, но это все зависит от ее жителей. У них вновь появилась возможность жить в достатке, а как они ею воспользуются уже зависит от них, - ответил он. Сакура уже не печалилась о судьбе этой страны, она была согласна с Фаем, да и все ее мысли были сконцентрированы на другом. Она часто ловила на себе тревожный и грустный взгляд Шаорана, но игнорировала его. Она понимала, что не имеет никакого права на общение с ним. Пусть они так похожи, но это не он. У него есть другая. А Сакура испытывает к нему несколько иные чувства. «Да, я виновата. И он знает это. Но я не должна была просить прощения. Я должна была сказать «спасибо» и крепко-крепко обнять его. Я должна была сказать, как я ценила его заботу, его тепло. Должна была объяснить, что никто кроме него не дарил мне столько тепла. Я должна была сказать, что не представляю жизни без него. В следующий раз обязательно объясню ему, что я такая же, как и он. Я скажу, как много он для меня значит. Я скажу, что он самый дорогой для меня человек. Наша встреча состоится скоро, Шаоран. И. будь уверен, я верну тебя, чего бы мне этого не стоило. Ты не сможешь убить его, потому что он – наше будущее. Я верну тебя, и, рано или поздно, но я обязательно буду рядом с тобой».