The book of ChanSoo: Спроси, я отвечу.

–Добрый вечер, дорогие радиослушатели. В эфире программа «Спроси, я отвечу» и я, ее постоянный ведущий, Лу Хань. Сегодня я вам хочу задать вопрос, который мучает человечество уже не один век, а именно: «Верите ли вы в любовь?». В течение двух с половиной часов я буду принимать ваши звонки и письма. Итак, время пошло? и первая композиция, которую мы послушаем – это Lara Fabian «You and I». Я пытался дозвониться с самого начала передачи и мне это удалось. После окончания ужасно нудной и сопливой песни ведущий снова вернулся к микрофону: –Всем еще раз добрый вечер и у нас есть первый дозвонившийся. Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста. «Ну, наконец-то» – подумал я: –Здравствуйте, меня зовут Ким Чондэ, я студент второго курса Сеульского университета, – ведущий явно заметил мою настойчивость. –Я повторю свой вопрос: «Верите ли вы в любовь?» –Могу я рассказать историю, которую многие сочтут выдумкой и скажут: «Очнись парень, ты же просто пересказал слегка измененный сюжет книги Джона Грина «Виноваты звезды», тут нет ни капли правды»… – неожиданно ведущий перебил меня: –Если Вы так в этом уверены, зачем ее тогда вообще рассказывать? – Ненадолго я погрузился в размышления. –Потому что, если я этого не сделаю, то эта история просто исчезнет бесследно через несколько лет. –Тогда мы вас внимательно слушаем… 2012 год. Поездка старшеклассников на остров Чеджу. Ночь перед отъездом. –Чондэ, ты идешь встречать рассвет? – ко мне на спину запрыгнул мой лучший друг, До Кенсу. –Конечно! Мы же вдвоем пойдем? Ты же не потащишь с собой эту пустоголовую башню? – неожиданно я почувствовал, как в мое ухо впились зубы. –Еще раз я такое от тебя услышу о Чане и я его тебе вообще отгрызу! – я скинул с себя друга и, потирая ухо, недовольно пробурчал: –Ну и катись с ним, а я лягу спать. Как ты не понимаешь, он же глупый и пустой, как жестяная банка! До Кенсу, очнись! Если ты хочешь добавить себе проблем, то вперед! Меня оглушила звонкая пощечина, почему-то после нее болела не щека, а что-то внутри. –Неужели? И как давно? Кенсу, почему именно он? –Потому что, Чондэ, – с этими словами он вышел из нашей комнаты. Мне ничего не оставалось, как просто лечь спать одному. У меня есть одна скверная, на мой взгляд, привычка просыпаться рано утром и смотреть в окно, а после ложиться обратно спать. В тот день я стал ненавидеть себя за это еще сильнее. Когда я проснулся, как обычно, то первым делом обратил внимание на кровать Кенсу. Лучше бы я этого не делал – на кровати в обнимку спали два тела. Я натянул первые попавшиеся штаны и ушел из этой комнаты. Учитель Ким дремал в кресле, стоящем в коридоре, дверь, ведущая из нашей комнаты, слишком громко скрипнула, и он проснулся. Учитель Ким тряхнул головой и покосился на меня: –Чондэ, ты почему не спишь? – я присел на край кофейного столика и ответил вопросом на вопрос: –Учитель Ким, что со мной? Почему когда я вижу Кенсу с кем-то другим, у меня внутри что-то тянет, с такой силой, что мне хочется выть и лезть на стенку? –Чондэ, это – ревность… – я перебил его: –Но почему? Я же влюблен в… не важно в кого, но явно не в Кенсу. Кенсу просто мой друг, мы с ним с самого детства, – учитель с улыбкой погладил меня по колену и продолжил: –Ты же не дал мне договорить. Если ты думаешь, что ревность бывает только к любимому человеку, то ты не прав. Ревность к лучшему другу тоже бывает. Иди, поспи еще немного, у тебя есть еще несколько часов для этого. Я поднялся со стола. –Да? Что-то еще хочешь мне сказать? – замешкавшись, я посмотрел на него. –Учитель Ким, вы же знаете, что с нового учебного года мы с Кенсу уходим из этой школы, и больше не будем учиться вместе? – он резко изменился в лице и поднялся на ноги. –Но почему ты уходишь из этой школы? Ничего не ответив, я молча пошел в комнату. Стоит ли говорить, что я так и не смог заснуть? Когда через несколько часов гостиница, в которой мы жили, постепенно начала оживать, я сел на кровати и мельком глянул на постель Кенсу. К моему удивлению он спал уже один. После завтрака нам «дали команду» собирать вещи и постепенно грузиться в автобус. Как назло мы с Кенсу и Пак Чанелем – попали в один автобус. Моему недовольству не было предела! Неожиданно ко мне подошел Кенсу и, виновато закусив губу, хотел что-то сказать, но не успел, учитель Ким позвал его к себе. –Да, учитель? – Кенсу посмотрел на меня еще немного, как бы извиняясь, и перевел взгляд на учителя Кима. –До Кенсу, ты же не против того, что Чондэ сядет со мной в автобусе? – что ответил Кенсу, я не слышал, потому что уже зашел в автобус и занял место около окна. Через несколько минут рядом со мной плюхнулась чья-то тушка, я подумал, что это Кенсу и хотел было его прогнать, но когда повернулся, увидел рыжий затылок. –Учитель Ким? –Ученик Ким? – засмеявшись, учитель Ким протянул один наушник и клочок бумаги. –Что это? Что вы хотите этим сказать? – в этот момент мимо нас, радостно смеясь, прошли Кенсу и Чанель. Я молча посмотрел им в след, вставил наушник и развернул бумажку, которую дал мне учитель. «Ким Чон Дэ, ответь мне, пожалуйста, на несколько вопросов: 1)Чондэ, почему ты решил перевестись? Если из-за Пак Чанеля, то не стоит, он уезжает за границу. 2)Чондэ, расскажи мне, в кого ты влюблен…» –Учитель Ки… – он прикрыл мне рот ладонью и протянул карандаш. Неожиданно автобус тронулся, и я сильно ударился рукой о подлокотник. Потирая ушибленное место, я взял карандаш и коротко написал напротив каждого вопроса: После первого: «Да». После второго: «В вас». После чего вернул клочок и наушник учителю и отвернулся к окну. Как я уснул, я не помню, очнулся я только когда мы въехали на территорию аэропорта. Посадку в самолет, перелет и высадку помню смутно, как ехал домой тоже, впрочем, это не так важно. Через несколько дней рано утром меня разбудил звонок Кенсу: –Чондэ, ты спишь? Мне нужна твоя помощь. Выручи нас, пожалуйста. –Что случилось и почему нас? – я потер переносицу и взглянул на настенные часы. – Что-то действительно серьезное случилось, если ты мне звонишь в восемь утра в воскресенье. Рассказывай уже. –Чондэ, понимаешь, семья Чанеля переехала к черту на куличики, а он хотел погулять со мной… – не дав ему договорить, я выразил свое возмущение: –Серьезно? Ты считаешь это нормальным? Он приехал к тебе, а выгуливать его должен я? Чувак, ты не офигел ли? Отключаюсь! – Кенсу прокричал в трубку: –Чен, прости, я в больнице, прохожу очередное обследование погуляй с ним до обеда, а потом я к вам присоединюсь. Чондэ, пожалуйста! Однажды моя доброта мне аукнется! Я чувствую это! –Хорошо, куда мне нужно приехать? –Он в Самсоне, около «Коэкса» и он голодный. Сходите куда-нибудь перекусить. Я верну тебе потом деньги. –Через полтора часа буду. Как ни странно на месте я был уже через сорок минут. Торговый центр открывался только в десять. В кармане завибрировал телефон, это СМС от Кенсу: «Чен, я дал ему твой номер и велел позвонить в девять часов». –Какого черта? Серьезно? И мне еще придется ждать его?! – неожиданно мое плечо накрыла огромная ладонь. –Ким Чондэ, привет. Ты уже завтракал? Я вот еще нет. Пойдем, поедим рамена? Я хотел было воспротивиться, но мой желудок предательски заурчал. –Тут есть недалеко магазинчик… Через некоторое время мы в бешеном темпе уплетали по второй порции рамена и смеялись над какой-то глупой шуткой из интернета. –Как давно вы знакомы с Кенсу? – Чанель поднял на меня взгляд, от которого я подавился бульоном. –Мы вместе с рождения, можно сказать, – я улыбнулся и продолжил. – На один горшок ходили. Мы живем в соседних домах. –Я люблю Кенсу, я правда люблю его, – внезапно перебил он меня. –Люби, я тебе не запрещаю, но не обижай. Если я узнаю, что мой дорогой Кенсу хотя бы одну слезинку из-за тебя уронит, то пеняй на себя. Несмотря на то, что я такой маленький и хрупкий, холодным и огнестрельным оружием я пользуюсь очень хорошо. Там Кенсу идет, сделай лицо попроще и улыбнись ему… После очередной драки с младшим братом я лежал на кровати, подыхая от усталости. Неожиданно тишину в моей комнате нарушил звонок телефона. Я потянулся за ним и, ответив на звонок, включил громкую связь, ибо в лом держать трубку. –Привет, Кенсу, ну как все прошло? Нагулялись? Он тебя не обижал? Услышав взволнованное «Привет, у Чанеля проблемы» я почувствовал дикое желание взять папину двустволку и расстрелять этого придурка. Кенсу, вдохнув поглубже, начал свой рассказ: –Он не может уехать сейчас. Уже поздно и автобусы не ходят. Он собрался спать в подземке. Я не знаю, что делать. Мы с отцом поехали за ним. –Где он сейчас? –Был на вокзале, а сейчас не знаю, где он. –Серьезно? Скажи ему, чтобы он позвонил мне прямо сейчас! – я отключился и стал ждать нового звонка. Через несколько минут раздался звонок и, подняв трубку, я услышал смех нескольких людей. –Чего тебе, Ким? Я провинился перед тобой? –Ты где, Пак-мудак? –У друзей, а что? Я не имею на это право? –Посмеялся? Тебе было весело? Ну, посмотрим, кто будет смеяться последним… Сбросив звонок, я тут же перезвонил Кенсу. –Я говорил тебе не связываться с ним? Я говорил, что он глупый и пустой, как пробка? Он не был на вокзале, ночевать он остается у друзей. Спокойной ночи, Кенсу. На следующий год, чтобы отметить наше поступление в университет, мы снова встретились на Чеджу. У Кенсу появилась новая любовь – Ким Чонин. Предмет моего обожания тоже поехал с нами. Как не странно Чанель тже к нам присоединился. Мы веселились, пили, отдыхали, гуляли. Было безумно весело! Каждый поступил туда, куда хотел: Кенсу – в Канадский университет, мы с Чанелем – в Сеульский. Следующие полгода мы виделись очень редко. После рождественских каникул Чанель куда-то пропал. Раньше я его хоть иногда встречал в университете, а последние два месяца он даже в социальных сетях не появлялся. Когда Кенсу приехал домой я решил поинтересоваться все ли хорошо у Чанеля. –Почему он перестал в институт ходить? Я его так давно не видел. –Он заболел, говорит, что это бронхит… – я как всегда перебил, не дав договорить. –Но в универе он не появляется уже больше двух месяцев. Кенсу, ты же знаешь что с ним не так. Давай рассказывай. Кенсу изменился в лице и, тяжело вздохнув, продолжил: –Чондэ, а ты ни капли не изменился, все такой же нетерпеливый. У Чанеля рак кожи. Одна из самых агрессивных форм рака – меланома. Наступило молчание. Я пытался разложить по полочкам полученный поток информации, а Кенсу, молча, наблюдал за моей реакцией, попивая свой кофе. –Где он сейчас? – я сделал глоток чая и отвернулся к окну. –Дома. За ним следит его мать. –Почему он не в больнице? Почему она не отправит его в больницу? Ведь чем быстрее начнут лечение, тем больше шансов победить рак! – Кенсу покачал головой. – Что ты хочешь этим сказать? Что у него нет шансов? Какого черта?! – я схватил Кенсу за воротник и потянул на себя. – Неужели у него нет шансов? – по щекам покатились слезы, я продолжал кричать на Кенсу, пока официант не попросил нас удалиться из кофейни. Выйдя на улицу, я побрел, куда глаза глядят, Кенсу молча шел следом. Мы прошли несколько кварталов, после чего он взял меня за руку и потянул за собой. –У него последняя стадия. Чанель слишком сильно изводил себя: не спал сутками, много сидел за компьютером, слишком много читал. –Ты все еще любишь его? – мой вопрос видимо немного ошарашил Кенсу. На минуту он задумался. –Возможно. Нам надо съездить к нему, они с матерью неподалеку снимают квартиру. –Хорошо, давай в субботу. Как раз завтра я сдам проект и буду свободен. Всю дорогу до ближайшей станции метро мы молчали. В субботу утром я позвонил Кенсу, и мы договорились выйти через пять минут из дома. Предупредив родителей, что сегодня переночую у бабушки, я вышел на улицу, Кенсу уже стоял около забора. –Доброе… эм… утро, просто утро, – я молча махнул рукой в ответ. У меня не было ни малейшего желания с кем-то разговаривать сегодня. Мы пошли в сторону автобусной остановки. У Кенсу был пакет, который он то и дело перекладывал из руки в руку. –Тяжело? Давай помогу, – я протянул ему руку. –Не стоит. Всю оставшуюся дорогу мы молчали. В автобусе сели на разные сидения и смотрели в окно, ехать нам пришлось больше часа. Когда мы, наконец, прибыли на место и нашли нужный дом, только тогда заговорили, а точнее я нарушил тишину: –Кенсу, я волнуюсь. Нас его мать точно пустит? – мимо нас прошла женщина с мужчиной под руку. –Не знаю… Через минуту мы уже стояли около нужной двери и я, дрожащими пальцами нажимал кнопку звонка. –Все же будет хорошо? – Кенсу в ответ только пожал плечами. –Кто там? Зачем вы пришли, молодые люди? – сквозь дверь послышался женский голос. –Госпожа Пак, здравствуйте, мы друзья Чанеля, я Кенсу, а это Чондэ, – дверь открыла женщина, которая прошла мимо нас, когда мы стояли около дома. –Так это вы стояли там на улице? – мы качнули головами. Она вышла к нам и закрыла за собой дверь. – Чанель не хочет никого видеть… С этого момента она рассказала нам всю его жизнь, каждую царапинку, каждый шрамик, как научился кататься на велосипеде, как сломал ногу, как занялся музыкой. Мы стояли и слушали ее, а в голове созрел вопрос: –А вы в больницу его собираетесь отправлять? – Кенсу посмотрел на меня испуганными глазами, а женщина, недовольно фыркнув, сказала: –В нашем родном городе есть древний храм, вот туда ему нужно обязательно сходить! Никакая больница не поможет! –Мама! Иди сюда! Ты мне ванну обещала набрать! Я хочу в ванну! –Чанель, держись! Мы с тобой! Мы поддержим тебя! – закричал Кенсу. –Уходите отсюда! Он не хочет вас видеть! Женщина забежала в квартиру и захлопнула перед нами дверь. Еще несколько минут мы стояли как вкопанные, прислуживаясь к происходящему за дверью. –Мам, кто это был? Что им нужно было от меня? –Это Чондэ и Кенсу… –И ты их не пустила? В прошлый раз ты не пустила моих одногруппников, а в этот раз одноклассников? Я тебя ненавижу! – мы услышали, как хлопнула дверь. Выйдя на улицу и свернув в сквер возле дома, мы опустились на лавочку. –Кенсу, ты знал, что так и будет? –Знал, – он достал из пакета коробку с кимбапом и бутылочки бананового молока. –Почему ты меня не предупредил? – он не смотрел на меня, а лишь, молча, открывал палочки для еды. – Ответь мне, пожалуйста. –Поешь, и я тебе все расскажу, обещаю. Я взял из рук Кенсу палочки и начал есть кимбап, он улыбнулся и присоединился ко мне. Пока мы ели Кенсу рассказывал мне о Чанеле: –Мать воспитывала его одна, его отца зарезали в пьяной драке. В детстве Чанни никогда не болел, а среди членов их семьи не было ни одного человека, который болел раком. Она не знает как ей поступить, не знает куда пойти. Госпожа Пак сейчас выглядит как заяц, загнанный в угол стаей лис. На следующей неделе Чанеля перевезут в больницу. Я буду с ним сидеть, но мои выходные заканчиваются и мне нужно будет вернуться к учебе, так что я буду с ним разговаривать по поводу тебя, потому что его одногруппникам я не доверяю. После перекуса мы отправились на остановку. Дня через три-четыре, ближе к обеду мне позвонил Кенсу и велел сходить в больницу к Чанелю: –Клиника Северанс в районе Синчон. Тебя там встретит медсестра и проводит до палаты. С собой возьми мороженое. Вот и все инструкции собственно. –Хорошо, Кенсу. А сейчас с ним кто-нибудь сидит? –Пока мать, позже должен подойти учитель Ким, прости Ким Минсок. У меня через пол часа вылет. Как доберусь, свяжусь с тобой. Хорошо? –Ладно, удачно долететь. Я сбросил звонок. Меня совсем не радовало появление этого человека в такой момент. Мы не виделись и не созванивались больше полугода, не лучшее место встречи. Через час я уже переступал порог больницы, ко мне подошла медсестра и поклонилась: –Добрый день. Вы к пациенту Пак Чанелю? – я слегка склонил голову, в знак приветствия. –Да именно к нему. Но как вы догадались? – она захихикала, не люблю такие ситуации. –Пройдемте, – она протянула руку перед собой. Спустя минут десять я стоял на пороге палаты, не решаясь войти, неожиданно дверь распахнулась и на меня наступил: –Учитель Ким! – воскликнул я, а он резко зажал мне рот рукой. –Чондэ, ты все такой же шумный. Веди себя потише, тут все же больница, а по поводу учителя я тебе уже говорил. Когда ты начнешь уже звать меня Минсоком? –Учитель Ким, кто там пришел? – из палаты послышался хриплый слабый голос Чанеля. Учитель Ким быстро шептал мне на ухо: –Когда зайдешь ничему не удивляйся, ничего не пугайся, разговаривай так, как будто ничего не случилось. У него перекос позвоночника, Чанель очень сильно похудел, воспалены лимфатические узлы – огромная шишка на шее, метастазы в легких – сильный кашель и постоянный хрип. –Учитель Ким! – Чанель закашлялся. –Иду, Чанель. Чондэ, пойдем, – он взял меня за запястье и завел в палату. Я волновался так сильно, что еле переступил порог. Учитель Ким покрепче сжал мою руку и потянул за собой. –Чанель, это Чондэ пришел тебя навестить, – я улыбнулся ему своей самой чеширистой улыбкой и протянул мороженое. –Вот, я тебе мороженку принес. Тебе открыть? Повисла неловкая пауза, и Чанель улыбнулся в ответ. –Я так рад тебя видеть! Весь оставшийся день, до возвращения его матери мы болтали без умолку, смотрели мультик про пингвиненка Пороро и ужинали вместе: я принес ему больничной еды, а сам перекусил тем, что оставил мне учитель Ким. Вечером, когда я уже собирался уходить, Чанель потянул меня за рукав: –Чондэ, ты же завтра придешь? Обязательно приходи, я буду тебя очень ждать. В тот момент у меня на глазах появились слезы, и я стал улыбаться ему так искренне, как никогда не улыбался: –Конечно, Чанель. Как в универе закончу, так сразу приеду к тебе. Всю неделю, каждый день после учебы я ездил к нему в больницу, а когда возвращался домой, отписывался Кенсу в Kakao как прошел наш день. Если у меня был выходной, то я готовил дома для нас кашу, и мы вместе обедали. Чанель за неделю прибавил в весе, целых девять килограмм. –Завтра прилетает Кенсу. Он обещал заехать к тебе, – я протянул ему тарелку с кашей. –Чондэ, прости меня, я причинил вам столько боли, – Чанель взял ложку и принялся, есть кашу, по его щекам катились слезы. –Чанни, все нормально, ты же понимаешь, что если бы мы тебя не простили, то не помогали бы тебе сейчас. Хотя нет, думаю, что если бы даже и не простили, в любом случае мы оставались бы рядом с тобой, ведь ты наш друг. Чанель уплетал так полюбившуюся ему кашу, а я просто сидел рядом и наблюдал за ним. На следующий день я встретил Кенсу в аэропорту на машине. –Отец разрешил пользоваться ею из-за того, что я слишком поздно возвращаюсь домой, – закинув чемодан в багажник, я сел за руль, а Кенсу вцепился в ремень безопасности на пассажирском сидении. – Не так уж и плохо я вожу машину! –Чен, я скучал по тебе! А еще больше по твоему самотроллингу! А теперь поехали в больницу, я слишком давно не видел Чанеля. –Он тоже по тебе соскучился, знаешь, с каждым днем ему становится лучше. Он постоянно улыбается, много кушает, набирает вес. Врачи сказали, что на следующей неделе попробуют первый раз сделать химию. –Весьма оптимистичные прогнозы! Я так рад! Через час мы были на месте. –Иди первый, я пока что припаркуюсь и позвоню твоим родителям, чтобы они не волновались. Через десять минут я стоял около двери и наблюдал через небольшое окошечко, как они обнимались и целовались. Я просто стоял и улыбался, а по щекам моим катились слезы. Как бы врачи не уверяли, что все хорошо, каждый день мог оказаться последним. Всю неделю мы ходили с Кенсу вдвоем к Чанелю, только я уходил раньше, точнее они думали, что я ушел, а я просто сидел снаружи рядом с палатой и слушал, как Кенсу читает Чанелю вслух книги. –Кенсу, давай почитаем «Виноваты звезды» –Чанни, ты же знаешь, что она про ребят, которые больны раком. Почему ты хочешь прочитать именно ее? –Эти ребята очень похожи на нас. Ты так не считаешь, Су? –Отчасти ты прав. Это же только одна из причин, почему ты хочешь ее прочитать. Я прав? –Прав. Я хочу, чтобы ты знал, что если я умру, то жизнь на этом не закончится. Как Кенсу держался и не плакал, я не могу понять. Я уже сидел и захлебывался в своих слезах, а Кенсу, улыбаясь, начал читать ему книгу: –Ну-с, давай начнем? «В конце моей семнадцатой зимы мама решила, что у меня депрессия, потому что я редко выхожу из дома, много времени провожу в кровати, перечитывая одну и ту же книгу, мало ем и посвящаю избыток свободного времени мыслям о смерти. Если вы читали буклет, сайт или статью, посвященную раку, вы знаете, что авторы называют депрессию одним из побочных эффектов онкологии. На самом деле депрессия не побочный эффект рака. Депрессия — побочный эффект умирания (рак тоже побочный эффект умирания. Да и вообще в эту категорию можно отнести практически все). Но мама решила отвести меня к лечащему врачу, доктору Джиму, который подтвердил, что я действительно погружена в парализующую, уже клиническую депрессию, поэтому нужно скорректировать принимаемые мною лекарства и обязать меня посещать еженедельные заседания группы поддержки…» Каждый день я сидел под дверью и слушал как они читают эту книгу: –Ну что, Чанни, продолжаем? «…—Это неприемлемо, — пояснила я. — Ясно, что повествование обрывается на полуфразе, потому что Анна умирает или слишком больна, чтобы продолжать рассказ, но вы написали, что расскажете о судьбе каждого героя, за этим мы и приехали. Нам, мне нужно, чтобы вы об этом рассказали. Ван Хутен вздохнул. После нового бокала он сказал: —Очень хорошо. Чья история вас интересует? —Матери Анны, Тюльпанового Голландца, хомяка Сисифуса. Просто скажите, что случилось с каждым из них? Ван Хутен закрыл глаза и надул щеки, выдыхая воздух, затем поднял глаза на неоштукатуренные деревянные балки, перекрещенные под потолком. —Хомяк, — произнес он спустя некоторое время. — Хомяка возьмет себе Кристина, одна из подружек Анны до болезни. — Мне это показалось разумным: Кристина и Анна играли с Сисифусом в нескольких эпизодах. — Кристина возьмет его к себе, он проживет еще пару лет и мирно почиет в своем хомячьем сне. Ну вот наконец-то что-то стоящее. —Отлично, — сказала я. — Отлично. Так, а теперь Тюльпановый Голландец. Он мошенник или нет? Поженятся они с мамой Анны? Ван Хутен по-прежнему разглядывал потолочные балки. Он отпил скотча. Бокал уже снова почти опустел. —Лидевью, я так не могу. Не могу. Не могу! — Он медленно опустил взгляд и посмотрел мне в глаза: — Ничего с Голландцем не случится. Он ни мошенник, ни порядочный; он Бог, явная и недвусмысленная метафорическая репрезентация Бога, и спрашивать, что с ним сталось, — интеллектуальный эквивалент вопроса, что сталось с глазами доктора Эклбурга в «Гэтсби». Поженятся ли он и мама Анны? Мы говорим о романе, дорогое дитя, а не о каком-то историческом событии…» До какого момента они дочитали книгу, увы, мне неизвестно, но я знаю лишь то, что эти двое повторили судьбу героев этого романа. В день, когда Чанелю должны были делать первый раз химиотерапию, его забрали из больницы, а через некоторое время у него случился разрыв воспаленных лимфатических узлов. Он попал в инфекционное отделение больницы, через неделю его выписали и Кенсу вместе с его матерью нашли для него хоспис… 17 мая 2014 года, 8:00 am У меня есть привычка вечером выключать звук на телефоне, да и никогда не просыпаюсь сам так рано, тем более в воскресенье. Как услышал звонок Кенсу, я не знаю. Просто поднял трубку: –Кенсу, я тебя слушаю, – полное отсутствие каких-либо эмоций в голосе, что для меня не естественно. –Чанель умер. Наступило молчание, где-то внутри все оборвалось. –Я знаю…

***

–А вы верите в любовь? – я сбросил звонок и, убрав телефон в карман, продолжил рассматривать фотографии нашей поездки на Чеджу.