"Кенсу! Кенсу, ты меня слышишь?! Боже! Кто-нибудь, помогите! Кенсу!"
Чонин осознавал, что, еще будучи студентом медицинского, уже будет видеть много крови. Но он не был готов к водопадам крови. Многие дети мечтали стать доктором. Чонин не был исключением. Он всегда мечтал носить стетоскоп, проводить операции на операционном столе и оповещать о вещах, решающих жизнь пациентов. Будучи ребенком, он мечтал спасать жизни и изменить мир. Доктора были героями. Когда другие дети фанатели от суперменов и человека-паука, он фанател от врачей, посещая больницу. Если бы Чонин знал, что будет весь в крови к концу каждого дня, он бы серьезно пересмотрел свой выбор профессии. Это было не то, чего он хотел. Казалось, что с каждым днем все меньше людей с природными заболеваниями, а все больше людей, которым причинил боль другой человек. К чему катится этот мир? Ножевые ранения. Ожоги. Пули. Чонина уже тошнило от всего этого. Каждый раз было так много крови. И что он ненавидел больше всего, так это, что на операционном столе мог оказаться один и тот же человек. Таким пациентам было наплевать, как много трудится Чонин, чтобы спасти их жизнь. Живем один раз? В задницу! Девяносто процентов его пациентов были жертвами насилия. Чонин задумывался об уходе, но опять же, он так пахал, чтобы добраться туда, где он сейчас находился, и он не хотел сдаваться. Кроме того, ему надо было оплачивать счета. Иногда Чонин задумывался, а что было бы, стань он ветеринаром, как его двоюродный брат Чунмен. По крайней мере, он бы не имел дело с жестокостью людей. Зачем сохранять жизнь тому, кто совсем не ценит ее? Даже собаки больше ценят свою жизнь. Чонин не работает лишь ради денег. Независимо от того, что он нем говорят, он не такой тип врачей. Он тщательно ухаживает за каждым своим пациентом. Он продолжает любить свою работу, независимо от того, как утомительно и противно иногда может быть. И если он сдастся только из-за тех проблем, которые его сейчас волнуют, он разочаруется в себе... Поджав губы, он просмотрел карту подростка, лежащего без сознания. Кислородная маска на его лице доставляла воздух, а капельница давала необходимые лекарства для поддержания жизни. Бедный идиот. Чонин взглянул на подростка. О Сехун. 19. Остановка сердца после удара, который пришелся на грудную клетку. Чонин оперировал его несколько часов. Он зашил его лучше некуда. И все же, не было никакой гарантии, что парень поправится. Он потерял слишком много крови, и уже однажды умер на операционном столе. Рядом с кроватью была папка, в которой была карта и еще документы. Все, о чем мог думать сейчас Чонин, это об этих документах, в которых был отказ родителей Сехуна от претензий. Чонин до сих пор помнит слезы, с которыми родители парня подписывали бумаги, разрешая Чонину провести операцию, которая была последней надеждой для их сына. Чонин не хотел ранить родителей новостью об их сыне, если бы что-то пошло не так. Вздохнув, хирург погладил Сехуна по колену и спрятал руки в карманы. Он не мог дождаться момента, когда малыш проснется и снова увидит этот мир. Он надеется, что это случиться. Чонин был уверен, что мальчик выживет. Он никогда не ошибался. Он шел по коридору, заглядывая в палаты других пациентов. Некоторые из них были после операции, другие ждали осмотра. Целью Чонина было помочь им всем. Он поворачивал за угол, когда увидел медсестру. Ее лицо красное, а дыхание сбитое. "Видимо, что-то срочное," - подумал Чонин. Он сбавил темп, чтобы дождаться ее, сразу вытягивая руку, чтобы взять карту, которую она несла прижимая к груди. - Доктор Ким! Я искала вас везде! - Почему ты не позвонила мне? - спросил Чонин, взяв карту. - Я звонила! Четыре раза! - Тогда прошу прощения. - Чонин взглянул на карту. - Чье это? - До Кенсу, - задыхаясь, сказала медсестра, не успевая идти за доктором. - Судя по всему, он прогуливался со своим другом, и их ограбили. Он получил три выстрела в грудь. Его жизнь висит на волоске и, если его сейчас не прооперировать, то нет никаких шансов, что он выживет. Чонин отдал ей карту и перешел на бег. - Для операции все готово? - Да, он уже в операционной. Надо спешить! Чонин пролетел мимо других медсестры и врачей, спускаясь в зал в противоположном направлении. Его имя звучало на больничных динамиках, а пейджер сходил с ума в кармане. Время было против него. Чонин молился, чтобы только успеть. Он быстро влетел в хирургический костюм, надел маску, перчатки и влетел в операционную. Он прошел мимо небольшой группы медсестер, столпившихся возле операционного стола, руки мгновенно потянулись проверить показатели жертвы. Он даже не успел коснуться едва дышащего тело, как вдруг... Его собственное сердце на мгновение остановилось.***
Кенсу любил свежий воздух. Если бы была возможность находиться на открытом воздухе постоянно, он бы ею воспользовался. Даже если там нельзя было ничего делать большего, чем гулять и просто нежиться в лучах солнца. Он любил плавать при лунном свете и танцевать под звездами. Эта любовь к внешнему миру зародилась еще в детстве, когда Кенсу стало скучно дома и он обнаружил, что там гораздо больше приключений. Он мог быть ковбоем среди крупного рогатого скота (или белок, в его случае), или дайвером в поисках сокровищ океана (бассейн на заднем дворе, в его случае, но мать не позволяла ему подходить к "океану" из-за боязни "приливной волны"). Кенсу оставался дома лишь тогда, когда родители требовали, чтобы он никуда не ходил. Даже дождь или снег не могли остановить его. Он мог найти себе развлечение, даже когда был сильный ветер, придумывая себе новые игры. На протяжении многих лет его молочно-белая кожа загорела под солнцем, а тело было усеяно маленькими царапинками и шрамами от его забав. Но НИЧТО не могло заставить его остаться дома. Даже темная беззвездная ночь. Закончив свою работу над университетским проектом, Кенсу поспешил выбраться из своей квартиры, сразу набирая своему другу Минсоку и договариваясь о встрече на их обычном месте: фонарный столб ниже по улице. Он пробирался в темноте, представляя обычную прогулку приключением в джунглях. Тени проезжающих машин превратились в львов. Лестницы - в горы. Обычные камни в валуны. В нескольких шагах от фонарного столба он увидел Минсока, который уже ждал его, и помахал ему. Но внезапно Кенсу почувствовал боль в груди. А потом еще. И еще. Выстрел!Выстрел!
Выстрел!
Даже кусочек лунного света, сходящего с неба, исчез. Он чувствовал, что падает,падает,
падает,
падает.
Игра окончена.***
Чонин пытается сконцентрироваться. Его руки работают со скоростью света. Он уже удалил все три кровавые пули. Все, что осталось, это зашить раны. Чонин латал его как тряпичную куклу. На протяжении всей операции он не мог оторвать взгляда от спящего лица. Он замирал на несколько мгновений, глядя на парня, все время одергивая себя, чтобы продолжить операцию. До Кенсу- так звали этого молодого человека. Чонин никогда не видел его раньше. Он не был одним из его постоянных пациентов, которые приходили к нему, получая постоянные раны. Но для Чонина он уже стал особенным. Его молочно-белая кожа была призрачно бледная, когда Чонин начал операцию, но теперь на щеках появлялся румянец, который заставил его сердце трепетать. Он никогда не видел ничего столь прекрасного. Он уже практически заканчивал операцию, когда взглянул на губы парня. Полные губы цвета лепестков молодых роз вызывали у Чонина непреодолимое желание наклониться и поцеловать их. Такое желание уже тянет на судебное вмешательство. Поэтому пришлось сдержать этот внезапный порыв. Со лба Чонина стекали капли пота, когда он налаживал последний шов на тело парня. Он сделал шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу, проверяя сердечный монитор на любой знак аномального ритма. Но все было хорошо. Кенсу будет в порядке в кратчайшие сроки. Чонин снял маску. - Помойте его. Вы должны наблюдать за ним двадцать четыре часа в сутки. После этих слов он выбежал из операционной, прежде чем начнут возмущаться. Чонин шел по коридору больницы, ничего не замечая и избавляясь от использованной одежды. Сердце бешено стучало, и ничего не могло остановить его. Любовь с первого взгляда... Казалось, всё это сказки, и все же Чонин не мог отрицать тот факт, что, просто взглянув на Кенсу, он влюбился. Он даже не знал Кенсу. Однако, что делать, если Чонин не в его вкусе, не говоря уже о поле? Что, если у него уже кто-то есть? Чонин зашел в кафетерий и сел за самый дальний столик. Казалось, его тело потеряло силу. Без никакой реальной причины он терялся. Возможно, врач и отношения - вещи несовместимые. Но ничего не мешает попытаться сделать мечту реальностью.***
Каждый день на протяжении недели Кенсу просыпался и видел свежие цветы на тумбочке. Он не знал, когда его собирались выписать из больницы, но, видимо, он еще не совсем поправился и пока не готов к выписке. В палате совсем нечего было делать, кроме просмотра шоу по телевизору. И, конечно, любования таинственными букетами, которые появились из ниоткуда, без объяснения, от анонимного поклонника. Сначала он думал, что они от Минсока. Но после весомых аргументов Кенсу начал сомневаться, что это его друг. Он знал, когда Минсок лгал и, когда старший утверждал, что это не он, Кенсу поверил. Через несколько дней после операции он очнулся и первым, что он увидел, был огромный дорогой букет алых роз. Их аромат распространялся по всей палате. Следующим утром были подсолнухи. Потом ромашки. Тюльпаны. Лилии. Сирень. Последними были анютины глазки. Но в этот раз рядом с вазой был еще один подарок - плюшевый медведь, который как бы держал все подаренные цветы. Кенсу улыбнулся. Он протянул руку, чтобы взять медведя, и заключил его в крепкие объятия. Теперь, когда он один, без посетителей, он будет его другом. Кто все это делает? Может быть, персонал больницы? Они уже были так добры к нему, когда принесли ему воздушный шарик, на котором написано "Поправляйся" и который сейчас привязан к кровати. Или... это был кто-то из персонала конкретный? У Кенсу не было никаких зацепок относительно личности этого тайного поклонника. Возможно, он когда-нибудь его и узнает. Он очень надеется, что он найдет его. Он хочет отплатить этому человеку за его доброту. Крепко обнимая медведя, он перевернулся на бок, лицом к окну. Погода была великолепна, и Кенсу был опечален тем, что не мог выйти на улицу, чтобы насладиться свежим воздухом. И на мгновение он подумал, что намного приятнее было бы погулять на улице с человеком, который заставил его улыбаться.***
Чонин сходил с ума. Кенсу по-прежнему был слаб и оставался в больнице, а Чонин был счастлив, что они находятся в одном здании. Он ждал момента, когда его пациент покинет больницу и пропадет из его жизни навсегда. Потому Чонин не мог смотреть на него, не чувствуя, как теряет самообладание. Он за день по нескольку раз проходил мимо палаты Кенсу. Он стал тайным посланником цветов для парня. Он даже придумал речь, чтобы признаться Кенсу. Но что-то его останавливало. Всякий раз, когда и ум, и тело были готовы с уверенностью пойти к парню и признаться, Чонин не мог сделать это из-за людей, посещающих Кенсу. Особенно волновал его какой-то парень по имени Минсок, периодически навещающий своего друга. У Чонина не было шанса. Однако, когда тьма ночи накрывала небо и приемные часы заканчивались, Чонин мог, наконец, войти в палату Кенсу. Он приносил свежий букет цветов и ставил на тумбочке, садясь в кресле рядом со своим спящим увлечением. Чонин мог долго сидеть рядом с парнем. Но как только чувствовал, что скоро заснет, он спешил покинуть палату. Это было нелепое преследование, действительно, и Чонин знал, что он ведет себя так без видимой на то причины. Не было никакого смысла в игре амура, если он не будет вознагражден в конце. Его неизвестные чувства так и останутся безответны. Как можно было влюбиться в кровавого, искалеченного, умирающего больного на операционном столе? Чонин каждый раз спрашивал себя, когда сидел рядом с Кенсу и касался его прекрасного лица, гладкой кожи без каких-либо изъянов. Этот вопрос крутился в его голове и сейчас, когда он сидел в кресле, сжимая подлокотники. Он натянул воротник своей повседневной рубашки, воздуха слишком мало. Жарко, и ткань сдавливает, словно вторая кожа. Кенсу убивает его. Он лежит так невинно, обнимая медведя, которого ему оставил Чонин вчера вечером. Парень сжимал его так сильно, как будто боялся, что кто-то может отнять у него это плюшевое создание. Вздохнув, Чонин уперся локтем на тумбочку с вазой белых орхидей и положил голову на ладонь. Он устал от работы. Второй день на ногах, второй день его мучают мысли о парне, на которого он продолжает смотреть