You let them win without a fight

Его часто спрашивают, каково это: быть Райли Беккетом? Что ты чувствуешь каждый раз, когда вспоминаешь незапятнанные голубой токсичной кровью инопланетных монстров дни? Как много ты можешь о них рассказать и что ты помнишь об этом? Тяжело ли живется, после стольких потерь в твоей жизни? Что ты чувствовал, когда потерял брата? Они окружают его этими вопросами, словно решетками в тюрьме. И ощущения не такие, как будто кто-то лезет тебе в голову (он знает об этом не понаслышке). Тут уж скорее просто падальщики, готовые растерзать все, без разбора. Они спрашивают: что ты будешь делать, если ситуация повторится, если кайдзю снова вылезут из своих убежищ и нападут на нас? Они спрашивают с огнем в глазах, в ожидании того, что вот-вот произойдет осечка, слетит маска героя_Беккета и появится образ какого-нибудь деревенского парня с Аляски – простого, как два цента, с нулевой фантазией и щенячьим взглядом. Как будто это имеет отношение к первому вопросу. Как будто эти вопросы вообще что-то значат сейчас, когда хочется банально порадоваться, что ты не сдох в гребанном разломе, что Гонконг не разорвало на части, что Мако жива и ему не придется снова терять второго пилота. Зачем они это делают и ворошат и без того хреново заживающие раны? Райли кажется, что он вот-вот провалится куда-то глубоко под землю, утонет в расплавленном грунте и сгорит в пламени жидкого огня в глубинах планеты. От постоянного присутствия микрофона у твоего лица начинает немного кружиться голова: их учили сражаться, а не улыбаться на камеру. Райли умеет сражаться, более чем хорошо. Райли отвечает на вопросы более чем хреново. И чувствует он себя так же погано, смотря куда-то сквозь линзу объектива. Ничего не видит, ничего не слышит, ничего не чувствует. Словно в вакууме. Пока тонкие девичьи пальцы крепко не сжимают его ладонь, а высокий голос около его плеча не заполняет пространство вокруг. Беккет выдыхает, чуть повернув голову в сторону темноволосой японки рядом. Она смотрит на него в ответ и улыбается так, словно понимает его. Даже без чертового дрифта. И, наверное, он не так далек от истины.