That just, just won't come down

Чашка крепкого напитка остывает в руках… но все еще греет онемевшие пальцы. Согревает, вселяя тепло в до крови разбитые всего парой мгновений назад костяшки. Что-то мокрое и холодное, как сейчас моя душа, расплавленной сталью сжатая в ком где-то в зареберном пространстве, спешно сбегает по щекам и переносице… И вот я любуюсь рисующимися в такт каждому вздоху кругообразными разводами на темной кофейно-карамельной глади. Если присмотреться чуть сильнее, в ней ярким белым, не имеющим контуров пятном отражаюсь и я. Время спешно приближается к полудню, каждым шагом неутомимой стрелки по циферблату отдаваясь болью где-то под черепной коробкой… А я все никак не могу отойти от привидевшейся во всех красках картины осознанного. Как же давит... Не знаю, пока ничего не знаю.. Правда, или очередная глупая шутка… Но я ощущаю, что смерть буквально застыла где-то за углом и сейчас пялится своими сверкающими рыбьими глазами на меня. Почему рыбьими? Просто, очередная привычка, сравнивать с холодной склизкой, отдающей тлетворным душком селедкой собственную усталость и пустоту. А еще – бессилие. Вот такое неконтролируемое состояние, приправленное рвотными позывами и сейчас. Сижу себе, забившись в угол собственной комнаты, задернутой шторами. И просто жду. Жду… Чего нахер жду, спрашивается?! Одного уже точно дождался. Судьба опять решила сыграть партейку, и я безвольной марионеткой оказался стасованным в комбинацию среди далеко не лучших карт. Попал под очередной расклад, не в мою пользу. И выяснилось, что мне, оказывается, есть чем дорожить. Пардон, точнее и уже уместнее, – «было чем». Усмехаюсь своим мыслям. Ну, право же, забавно. В общем-то, живешь-живешь, точнее – существуешь... Вроде бы, давно обдумано и закреплено, что нахуй она, такая жизнь… а прощаться с ней – как-то не хочется. Во всяком случае, не так сразу. А вот помирает кто-то, даже казалось бы, - ничего не значащий, сам возомнивший себя твоим другом… И вот такая вот, все та же, здоровенная рыбина пожирает тебя изнутри. Особенно, если учесть, что вроде как по твоей вине и погибает. И только тогда начинаешь ценить каждый вдох, каждое мгновение… Особенно, проведенное с уже ушедшим от тебя человеком. Навсегда ушедшим. Кеске… Да, он ушел… С одной огромной зияющей дыркой вместо головы. А ты-то живешь, сука. Живешь, дышишь, вспоминаешь… А должен был быть на его месте. Подумаешь, спутали во вмиг потемневшем коридоре универа, когда вы вдвоем вынужденно оставались отчитываться преподу. Пропуски... Кстати, он тоже мертв. Хоть одна лже-радость, что свидетелем оказался, - тот еще хмырь был. Усмехаюсь. Должно быть, по ним двоим уже и похороны прошли, и поминки, или что там уготовано обществом в таких случаях… Нет, не знаю. Никуда не вылазил из своего псевдо-убежища с того момента. Ни за какие коврижки. Страх? – возможно. Вот и боялся. Не поддавался ни на какие уговоры. Пока и уговаривать стало некому. Рина, возможно, тоже больше нет. Правда, в этом случае, я пока что не уверен. И тешу себя трусливой и слабой надеждой, что может быть... Как же жалок, - все же нашел в себе силы встать и доковылять хотя бы до ванной. Вот сейчас и любуюсь распухше-опухшей никчемной мордой напротив. Ко всему прочему, еще и безумно лыбящейся в ответ. Подставить голову под струи просто зверски леденящей воды. Вдох, выдох… вдох… Судороги отдаются и по сознанию, будто стремятся выдолбить всю дурь. Терпеть, - отрезвляет. Вновь уставиться на свое отражение. Еще более сумасшедшее, дополненное неестественной белизной и контрастами фингалов под глазами. Как будто их ранее не было, нет же, надо увидеть все четче… Проявить все по полной. Сколько я уже нормально не спал?.. Ну, хотя бы киснуть как последняя тряпка перестал. И вроде бы, вновь должен начать мыслить логически. Так как, похоже, кроме меня тут никто ничего предпринимать не собирается, это более чем кстати. И первый позыв со стороны логики, - на кого я еще, блядь, рассчитываю?! Вот, собственно, скажите, а?! Кто придет, защитит, согреет?!! Брр, что за мысли. Остался один на один с психом-инвалидом, горделиво закрывшимся где-то на третьем этаже. Итак. Что мы имеем. А не мы имеем, - нас имеют! Причем, не по-детски так. И трепыхаться, чтобы хоть как-то выжить – только мне. Думай, рыбка, думай. Хватит корчить из себя вареную селедку! Вновь киснуть будешь, когда задница в безопасности окажется. А сейчас срочно нужно… Спасти эту самую задницу. Ну, мотивация, обоснуй деятельности теперь есть. И что с того? Что конкретно делать будем? Опять же, логически мыслить. Задача. Дано: Кеске - убили, хотели тебя. Рин - пропал. Прошло семьдесят два часа. У «Хозяина» – начался приступ аутизма... Или абсолютного пофигизма, хрен знает, но факт. N - за место неизвестного, коим является эта самая жопа. Следствие по аксиоме - известно, что жопа, а вот что за жопа – не известно. Вопрос. Сколько еще плавать рыбке если не угрохают, а такими темпами она сварится в собственном соку, в связи с уже начавшимся и прогрессирующим кипением мозга?! Решение… А нет его. Просто, нет. Так как единственный человек, который хоть как-то мог бы прояснить сложившуюся ситуацию, - уж точно не станет этого делать. Не в состоянии, или просто не захотев, не в этом суть. Суть в том, что я точно уверен лишь в одном. Все обстоит куда серьезнее, чем было когда-либо в моей жалкой жизни. И чуйка мне подсказывает, что это – не по мою душу, я – не главная цель на сложившихся черно-белых полях шахматной доски. Мы с Рином оказались лишь приближенными пешками в защите Короля, которого таким образом пытаются оставить «голым». Лишить последней защиты, пережрав все фигуры, и затем, с непринужденной легкостью, поставить примитивный мат. Все просто. И для меня – все тоже просто. Ждать. Просто ждать. И попытаться собраться с силами, чтобы быть готовым. Готовым к тому, что следующим преподнесет эта «партейка». Ведь, как бы ни пыталась пешка справиться со сложившейся позицией, в одиночку, не имея поддержки и с уже пробитой защитой – ей ничего не сделать. Остается лишь из последних сил попытаться пройти в ферзи, и то, если неведомый игрок даст на то разрешение. Либо все так же безвольно пасть очередной разменной монетой. Сбежать уже не получится. Да и некуда бежать. И я окончательно осознаю это, почувствовав затылком дуло приставленного к своей башке пистолета.