«Я ни за что не перестану тебе писать»

      В твой город пришла зима. Однажды ранним воскресным утром начался снег. Он усиливался, и на сердце становилось радостней и свободней: скоро, совсем скоро закрутится новый виток.       «Время — это спираль», — когда-то сказал ты. Сказал — а я запомнила. Так было всегда. Я мало говорю, потому что плохо это умею и потому что больше люблю слушать. Ты говорил про спираль, а я представляла домик улитки. Думаю, время похоже и на улитку тоже. Оно ползёт себе, ползёт и на самом деле никуда не бежит. Это мы подгоняем время, а нам кажется, что наоборот. Если бы я сказала тебе об этом, ты бы, наверное, засмеялся и ответил что-нибудь вроде «Вот уж точно, куда времени до нас». Хотя, честно говоря, я не знаю, что бы ты сделал. Людей понимать мне тоже удаётся плохо. Пожалуй, даже хуже, чем говорить.       «Раз уж ты так не любишь говорить... Давай тогда общаться письмами», — предложил ты мне весной. Может быть, ты уже что-нибудь чувствовал? Что тебе придётся уехать, и единственный способ общения, который у нас останется, — буквы на бумаге. Мне нравится писать. Перекладывать мысли на чернильные знаки получается действительно лучше, чем всё остальное. И почерк у меня хороший. Я так думаю.       Зима в твоём городе, должно быть, невероятно красива. И сам город тоже. Я тысячу раз пересматривала фотографии, которые ты присылал мне. Вот длинная аллея, усыпанная первым снегом. Припушенные голые деревья тянутся к небу, будто хотят подпереть его своими ветвями. Вот круглая площадь и одинокий памятник на середине. Руки не известного мне человека тоже воздеты к небу. А небо — серое, тяжёлое, неприступное. Такое и правда нужно держать, а иначе непременно упадёт вниз. Вот большое красивое здание со множеством крупных и мелких окон. Ты подписал, что это университет, в котором учишься. А вот и твоя комната. Беспорядок на письменном столе, среди которого, совсем как тот памятник, высится настольная лампа. Мягкое кресло. Книжные полки над столом. Массивный шкаф для одежды. Тонкая вешалка в углу. Кровать, накрытая пёстрым покрывалом, которое я подарила тебе на день рождения. Я правда очень рада, что оно тебе нравится. Однотонные персиковые обои. Я столько раз рассматривала фотографию, что мне показалось даже, будто я была там, в этой комнате.       Я часто перечитываю твои письма и представляю, как ты пишешь их. Наверняка сидишь за столом, низко склонившись, и пробегаешься глазами по написанному. Почерк у тебя всегда торопливый, неровный, а слова — наоборот, аккуратные, точные. Я вспоминаю, как мы писали друг другу на клочках бумаги в парке. Сидели на скамейке спина к спине, каждый над своей запиской. А потом обменивались и писали ответы на обратной стороне. Как-то у нас почти одновременно закончились ручки. Ты засмеялся и сказал, что это особый знак. Знак, что пора нам вспомнить, как общаются люди, которых разделяет десяток сантиметров.       Когда мы прощались на вокзале, ты пообещал писать мне часто-часто. «Пожалуйста, отвечай. Отвечай мне как можно скорее. Ладно?» — попросил ты. Я кивнула. Тогда за полтора часа я не сказала ни слова. Не смогла.       «Я привык, что ты почти ничего не говоришь. Не надо за это извиняться. Всё хорошо, пока я могу понимать тебя без слов». Ты сказал — а я запомнила. Писать легче, да? Я писала тебе длинные-длинные письма, а ты отвечал: «Никогда раньше не получал от тебя столько слов. Хотя лучше всего этого было бы, если бы ты молчала, а я мог тебя видеть и обнимать».       Я перечитываю и перечитываю твои письма. Никак не могу остановиться. Знаю их наизусть, но хочу видеть слова, которые ты выводил своей рукой.       «Мне удастся приехать только летом, прости. Но письма — это неплохо, верно? Я ни за что не перестану тебе писать».       «В мой город пришла зима. Однажды ранним воскресным утром начался снег. Он усиливался, и на сердце становилось радостней и свободней: скоро, совсем скоро закрутится новый виток», — это из твоего последнего письма. Я часто повторяю про себя эти строки. Новый виток — что же это значило для тебя? Надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь мне рассказать. Я не знаю, что случилось в твоей жизни, и мне очень страшно от этого. Сегодня — ровно пять месяцев, как я не получаю от тебя ни строчки.       Но ты знаешь, я по-прежнему жду. Твоих писем и того, что в один прекрасный день смогу увидеть тебя самого.       В твоём городе уже закончилась зима.       Я буду ждать твоего письма, а до тех пор в моём мире зима не закончится. И время в нём не спираль. Времени вовсе не существует.             Всегда твоя.