Прятки

- Доброго вам утречка, ребята! – Президент Ичирью живо помахал своей тростью. Зачем он ее с собой таскает, никто не понимал, но молчали, сваливая все на нестандартное чувство юмора Президента. – У меня для вас новое задание. Из первого биотопа сбежал опасный ингредиент – Чертов дракон. Ваша задача – поймать и доставить его обратно. Живым. Живым, Торико и Зебра, не покусанным, не обрезанным, с лапами в количестве восьми штук, одной головой и одним хвостом. Это понятно? Главные обжоры команды забормотали что-то, согласно закивали. Президент положил на стол папку с документацией и фотографиями. А после повернулся к девушке. - Комацу-тян, ты тоже пришла! – обрадовался он. - Да, Президент, - кивнула с улыбкой шеф-повар. - Рад тебя видеть, - мужчина оглядел ее со всех сторон. – Ох, хорошеешь с каждым днем. От кавалеров, наверное, отбоя нет? Девушка смущенно покраснела и передернула плечами, чувствуя напряженный взгляд от стола. - Вот так вот выйдешь замуж, - продолжал тем временем легендарный охотник, - нарожаешь кучу ребятишек. И уедешь от нас. - Старик, тебе там все равно ничего не светит! – бросил в его сторону Торико, на миг оторвавшись от изучения материалов. Девушка покраснела еще больше. Как говорилось, жизнь была сплошной скукой и повседневной рутиной, пока Комацу не дали задание подать к столу Галарского крокодила. Тогда-то она познакомилась с охотником на деликатесы Торико. И завертелось. Жизнь превратилась в разноцветную карусель, полную опасностей и приключений. Потрясающие на вкус диковинные ингредиенты, необычные места, интересные люди, новые страны. Вместе с Торико она узнавала весь мир. Гурманская якудза с их заботой о детях-сиротах, рыцари-гурманы, проповедующие особую доктрину. И многие, многие другие. Она познакомилась с Небесными Царями Коко, Сани и Зеброй. Шеф-поваром Сетсуно и легендарным Парализующим охотником Джиро. Они выполняли задания Президента и МОГ парами, тройками или полным составом, вот как сейчас, например. Могли не видеться месяцами, а могли, наоборот, не расставаться и повсюду гулять компанией. И Комацу сама не заметила, как стала считать их всех своей семьей. Охотники, такие разные, но в то же время… свои, родные, уже любимые. Ей нравилось в них все: причуды, особенности, привычки. Она знала, какие блюда нравятся мужчинам больше всего и с радостью их готовила. А еще всегда ждала в гости. Двери ее дома были открыты для друзей и днем, и ночью. А еще она влюбилась. Всерьез. Навсегда. Но это ничего не меняло. Своим любимым она могла быть только партнером, чтобы не стать для них камнем преткновения. - Слышал, Коко поселился рядом с вами с Торико, - тихонько заметил старик, пока охотники увлеченно спорили о методах ловли и поиска Чертова дракона. Ичирью протянул ей стакан со смесью соков и газированной воды. Комацу чуть отхлебнула потрясающе вкусный, сладкий с толикой кислинки холодный напиток и прикрыла от удовольствия глаза. - Да, Коко-сан решил переехать из Города предсказателей сюда, к нам. Он уже и здание нашел для рабочего места. От клиентов нет отбоя. Каким-то чудесным образом Торико уговорил Комацу построить дом рядом с его пряничным жилищем. Чтобы в любой момент они могли вместе отправиться в путешествие. Комацу согласилась, ей нравилось общаться с охотником. Конечно, выбрала она другой материал для строительства, тот, который не съедят ни звери, ни сам Торико. Деревянный домик с четырьмя спальнями – на всех. А через полгода к ним присоединился Коко, чье каменное полукруглое жилище расположилось по другую сторону от домика Комацу. И вроде бы на приличном расстоянии друг от друга, а все равно… порой возникало у девушки ощущение, что ее сторожат. Приятно… но в то же время немножко тревожно. - Да, Коко хороший предсказатель, - кивнул Ичирью. Он тоже потягивал безалкогольный коктейль. Выяснилось, что Президент совершенно не умеет пить, когда Торико принес ему в подарок Радужное вино из Радужного фрукта. Комацу нервно разминала пальцы. С одной стороны, она не любила «выносить сор из избы», показывать всем свои чувства и тревоги, а с другой ей не с кем было поделиться, посоветоваться. - Я не понимаю, что происходит, - тихо начала она. От чуткого слуха Зебры это не спасет, но он не станет рассказывать своим товарищам о том, что услышит. Хотя бы просто из вредности. В этом Комацу не сомневалась. – Коко-сан и Торико-сан… они ведут себя странно в последнее время. Все время ссорятся, хотя раньше такого не наблюдалось. Не могу понять, что они не поделили. Это было еще слабо сказано. При каждой встрече Комацу замечала, что охотники обмениваются ехидными замечаниями, которые с каждым разом становятся все более обидными, ядовитыми. Настолько, что заставляют мужчин чуть ли не бросаться друг на друга. Каждый уже готов был вцепиться в глотку соперника, Комацу с трудом удавалось их разнимать, переводить тему. Подобного она могла ожидать от обидчивого Сани или вспыльчивого Зебры, но никак не от миролюбивого, воспитанного Коко и дружелюбного, доброго Торико. И это пугало девушку, заставляло ломать голову, что же стало причиной разногласий старых товарищей. - Да-а, моя шпана стала совсем взрослой, - как-то удовлетворенно произнес Президент. Затем посмотрел на Комацу. – Идем, кое-что тебе покажу. Он поднялся с плетеного стула, схватил девушку за руку и потянул за собой. - Старик, куда потащил Комацу? – окрикнул его Торико. Девушка обернулась и смутилась под пристальным, настороженным взглядом. Точно такой же наблюдался у Коко. Сани предупреждающе накручивал на палец прядь волос, а Зебра просто откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Никто не сомневался, что он успеет атаковать первым. - Покажу ей кое-что из разработок МОГ, - отмахнулся Ичирью. – Не волнуйтесь, это растение, оно безопасное. Относительно, - тихо добавил он, когда вывел девушку в коридор. Комацу хихикнула. Но привел ее Президент не в лабораторию и даже не в оранжерею. В небольшую комнатку с многочисленными экранами, на которые передавалось изображение с видеокамер, расположенных по периметру. Мужчина пощелкал клавишами и вывел большое изображение террасы, на которой расположились охотники. Они явно обсуждали не поимку Дракона. - Идиоты! – припечатал Сани товарищей. – Уже даже Масик заметила неладное. Вы же ее пугаете своим напором. Это совсем не прелестно. - Она не достанется Коко, - прорычал Торико, и в голосе не осталось ничего человеческого. Как будто снова проснулись его Клетки гурмана, пробудился демон внутри. - Я не отдам ее тебе! – Коко сдерживался из последних сил. Никогда до этого Комацу не видела его таким взволнованным: сжатые кулаки, покрасневшее лицо. И фиолетовые пятна яда, появляющиеся на шее и пальцах. - Думаю, выбирать должна именно мелкая! – рыкнул Зебра. - К тому же, - Сани поправил волосы, - вы тут не самые прелестные экземпляры, так что угомонитесь. Варвар и дремучий змей, - фыркнул он. - Вы на нее вообще не претендуете! – в один голос воскликнули охотники. Зебра хохотнул. - Я не против, если она станет моим партнером, Торико. - Не дождешься, - сквозь сжатые зубы произнес тот. - Но это бы избавило нас от многих хлопот – если бы Масик стала партнером кого-то другого, Зебры или моим, - разумно заметил Сани. – Тогда бы вы выступали на равных правах. - Думаешь, партнерство что-то ему дает? - насмешливо и немного грустно хмыкнул Коко. – Она не замечает, что он ее любит. Комацу охнула, зажав рот руками. - И что я люблю тоже, - тихо произнес предсказатель. Лучше бы он этого не говорил. Глаза девушки наполнились слезами. Она прикусила губу, сильно, до крови. Президент выключил экраны, повернулся к ней, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Сейчас он выглядел серьезным, озабоченным, далеким от своего привычного беспечного облика. - В чем-то малыш Сани прав: ты должна выбрать одного из этих оболтусов. Или кого-то совсем постороннего. Правда, в этом случае, я не был бы уверен, что с ним не приключится какой-нибудь несчастный случай. - Нет! Они не убийцы! – потрясенно воскликнула Комацу. - Но могут ими стать, - заявил он серьезно. – Боюсь, их дружба не вынесет такого испытания, как любовь. Мне с братьями повезло уже в том, что женщина, которую мы все любили… была нам недоступна, - грустно усмехнулся он. - Их дружба может не выдержать и того, что я выберу кого-то одного, - тихо произнесла шеф-повар. Затем подняла глаза на Президента. – Я поняла, Ичирью-сан. Я подумаю. - Комацу, - он остановил ее, положив руки ей на плечи. В глазах светилось отеческое тепло и понимание, отчего еще больше хотелось плакать. – Не думай, что я осуждаю тебя или что-то подобное. Наоборот, считаю лучшей кандидатурой, чтобы обуздать энергичность Торико и придать уверенности в себе Коко. Их обоих недолюбили в детстве, их обоих побаивались из-за их способностей. А сейчас, когда стали Царями, не видят в них нормальных людей. Ты стала первой. Поэтому они и полюбили тебя. Подумай, кто тебе ближе и родней. Хорошенько все обдумай, твое решение повлияет на всю твою будущую жизнь. Сделай так, чтобы потом ни о чем не сожалеть, - горечь в словах отравляла. Ичирью о чем-то сожалел. – Советую все же не затягивать с этим: мальчишки и так уже находятся в стадии холодной войны. Не хотелось бы, чтобы они развязали активные действия. - Хорошо, Ичирью-сан, - кивнула Комацу, обхватив себя руками. Они вернулись к охотникам, Комацу постаралась придать себе прежний, уверенный вид. С восторгом описывала растение, к которому они все же заглянули, его вкусовые свойства. Но теперь она видела то, чего не замечала раньше. Не дружескую теплоту во взглядах Коко и Торико, что скользили по ней, выхватывая каждую черточку, замечая малейшее изменение. Они не должны понять. На протяжении всей миссии Комацу была задумчивой, почти не обращала внимания на опасность. Даже Чертов дракон – существо с восемью лапами, бронированным хвостом и рогатой головой, с черной чешуей, покрытой всполохами пламени, не заставил ее толком испугаться. Нечего бояться, когда рядом все четыре Небесных Царя. - Комацу-тян, с тобой все в порядке? – заботливо спросил Коко, когда они возвращались обратно на базу. Торико тут же оказался рядом, по другую сторону от повара. Зебра шел позади, вместе с Сани, который касаниями тащил парализованного ядом ящера. - Что? А, да, - девушка немного рассеяно улыбнулась. И тут же попыталась взять себя в руки. – Просто вспомнила кое-что. - И что же? Надеюсь, ничего опасного и серьезного? – Торико по привычке взлохматил волосы Комацу. - Нет-нет, все хорошо, Торико-сан, не о чем волноваться, - она замахала руками. – Просто я вспомнила, что мне придется уехать на какое-то время. Менеджер дал задание раздобыть некоторые приправы в Городе гурманов, так как я лучше всего в них разбираюсь. Да и Сетсуно-сан навестить хочу, она давно приглашала поболтать, «по-женски», - точно изобразила она голос старушки. Охотники переглянулись. Комацу выбрала правильное средство, чтобы отпугнуть их и не дать напроситься с собой. Раз Сетсуно-сан, даже еще и «по-женски», мужчинам точно лучше не вмешиваться. - Ты надолго уезжаешь? - Не знаю, - пожала плечами Комацу. – На месяц, может, полтора. Перешлю специи менеджеру и останусь на выставку кухонных принадлежностей, - с энтузиазмом произнесла она. Интерес охотников угас моментально. То, что нельзя было съесть, воспринималось Торико… со скукой. Коко больше интересовался ядовитыми веществами, так что и ему от выставки было бы мало проку. Комацу улыбнулась. Пока все идет как надо. Они вернулись в отель недалеко от первого биотопа, где сняли номера, чтобы не тащиться домой на ночь глядя. Комацу пожелала всем приятных сновидений, стараясь выглядеть спокойной, хотя сердце стучало где-то в ушах. И закрылась у себя в номере. Только после этого она позволила себе съехать по двери и тихонько, горько заплакать. Ичирью даже не подозревал, на что обрекает ее, предлагая выбирать. Как, как она могла выбрать, если одинаково любила их обоих? И ласковую нежность Коко, и неувядающий, детский интерес к миру Торико. Их силу, их животную мощь, их человеческую ранимость и некоторую неуверенность. Живость характера Торико, деликатность Коко. Она любила в них все, абсолютно все. Комацу уткнулась в колени, заглушая рыдания. Ей не хотелось уезжать, но другого выхода она тоже не видела. Выбрать Торико или Коко она не сможет, не сумеет. Это все равно, что вырвать себе часть души и сердца, оставив их истекать кровью. Они прочно поселились внутри, стали ее частью. Она жила ради них и для них, каждый новый день встречала с улыбкой, потому что знала, что увидит их. Выбрать одного из них, значило причинить боль второму. Они не смогут поделить ее, не смогут остаться ей просто друзьями, их натура, хищников-лидеров, вожаков требовала иного. Комацу ясно видела это в каждом жесте, в движении, в походке. Каждый хотел присвоить ее только себе, единолично владеть. Комацу так не могла. Любила обоих. Когда-то она тоже мучилась дилеммой, не зная, кого выбрать. Что ей делать с внезапно вспыхнувшими чувствами, пока мудрая Сетсуно-сан не сказала: "Отсутствие выбора - тоже сам по себе выбор". Она не сделала его тогда, любила обоих охотников сразу. Ее дружеской привязанности хватало на всех четверых, а любви - на двоих. Найти себе другого мужчину – предать. И в первую очередь саму себя. Сделать несчастными сразу двоих людей. Никто не заслужил, чтобы девушка обманывала его, любя других. Комацу представить себе не могла чьи-то чужие руки на своем теле, не карие и не янтарные глаза напротив. Просто… не могла. И теперь ее нерешительность могла привести к плачевному исходу. Допустить подобного девушка никак не могла. Лучше всего ей будет уехать. Рано или поздно все забудется, сотрется. Время – лучший лекарь для душевных ран. Оно не убирает воспоминания, но приглушает их остроту, заменяет новыми. И Комацу знала, что охотники сумеют забыть ее, найти ей замену. Ведь вокруг них много потрясающих девушек, фанаток. Раньше это причиняло боль, но при данных обстоятельствах она даже радовалась этому. Возможно, среди толп поклонниц найдется та, что сумеет разглядеть за мышцами, крупным телом и завораживающим поведением ранимую душу и чуткое, доброе сердце. У обоих. И они сумеют однажды простить ее. Комацу поднялась, вытерла слезы. И принялась собирать вещи. В первую очередь надо решить проблему с острым обонянием Торико и умением видеть электромагнитные поля Коко. К тому же Сани с Зеброй… пусть они никогда не признаются, но за товарищей порвут кого угодно. И в обиду их не дадут. Раздался стук в дверь. Комацу отставила ненадолго сумки, пошла открывать. И застыла, как перепуганный зверек. На пороге стояли Сани и Зебра. - Ты оказался прав, Зебра, Масик что-то задумала, - поджав губы, заявил охотник. – С меня бутылка бурбона. - Ящик, задери тебя медведь, ящик! – поправил его Зебра. Они спокойно отодвинули девушку в сторону, прошли внутрь, закрыли дверь и расположились в креслах. - Что можешь сказать в свое оправдание, мелкая? – хмыкнул Зебра. Комацу вздрогнула, очнулась от ступора и вновь подошла к сумке, начала заново перекладывать вещи, лишь бы чем-то занять руки. - Зачем? – она пожала плечами. – Вы и так все знаете. - Знать все невозможно, - наставительно произнес Сани. - Ты слышала наш разговор на террасе, - не стал тратить время даром Зебра. Сани в ответ только недовольно поджал губы. Ему не нравился такой резкий переход к делу, он считал его непрелестным. Комацу вздохнула, ноги внезапно отказали, и она тяжело опустилась на кровать. - Да. - Так в чем проблема? – пожал плечами Сани. – Выбери меня или Зебру, и забудь об этих идиотах. - Не могу, - тихо прошептала Комацу, сжав руки на коленях, не отрывая от них взгляда. – Им будет больно. - О… а… - впервые у Сани не нашлось слов. - Ага, - припечатал Зебра, ухмыляясь. – И кто из бакланов? - Оба, - с тоской протянула девушка, по-прежнему не поднимая глаз. - Что ты задумала? – Сани спрашивал серьезно, синие глаза пронзали повара. - Уехать отсюда, как можно дальше, - Комацу махнула рукой в сторону сумки. – Я не могу выбрать сейчас. И никогда не смогу выбрать потом. - Бросишь работу, карьеру, дом? Благодаря тебе у ресторана уже семь звезд, люди приходят попробовать твой вековой суп, - попытался убедить ее Сани. – И ты хочешь ехать в никуда? Нет такого места в Мире людей, где бы они не нашли тебя. - Есть, - Комацу подняла ставший твердым взгляд. – Я справлюсь. И прошу вас о помощи. Не выдавать мои планы. И не узнавать, если неожиданно встретимся. Прошу, не помогайте им меня искать, если они решат сделать это. Будет лучше, если они попросту… забудут обо мне. - Да нет проблем, енот мне в рот! – неожиданно хмыкнул Зебра. – Я в любом случае не собирался помогать этим бакланам. А у тебя и в самом деле кишка не тонка, мелкая. - Спасибо, Зебра-сан, - кивнула Комацу, улыбнувшись. - Сколько у нас есть времени до отъезда? – серьезно спросил Сани, о чем-то задумавшись. Комацу посмотрела на часы. Она уже забронировала билет, на всякий случай – сначала в Город гурманов. Пусть поверят в ее алиби. Оставалось только снять все деньги со счета, переодеться и как-то скрыть запах. - Есть у Рин один феромон, - задумчиво произнес Сани. – Он полностью поглощает запах человека. Но всего на пару часов. Этого времени тебе должно хватить, чтобы убраться из Города Гурманов. Комацу не могла поверить своим ушам. Но охотники сидели спокойные, серьезные. И они хотели помочь ей! Девушка кивнула, шмыгнула носом. - Спасибо вам, - поклонилась она. Теперь все обязательно будет хорошо. Комацу долго стояла в туалете на вокзале поездов дальнего следования в Городе гурманов. И сжимала в руке пузыречек с эндорфином Рин, который передал ей Сани. Если она применит его, пути назад уже не будет. Она никогда не сможет достать нож Мелка, не сможет приготовить вековой суп, потому что это сразу выдаст ее с головой. Только она да Сетсуно-сан умеют готовить вековой суп, больше некому. Применить средство, поглощающее запах означало отказаться от самой себя, от прошлого. Комацу посмотрела на нерешительно топчущегося рядом Юня. Краснопузый пингвин словно чувствовал метания хозяйки и прижимался к ее ноге в трогательной мольбе не оставлять, не бросать. Комацу и не смогла бы. Она хотела оставить себе хоть какое-то напоминание о прошлом. Да и мало ли девушек, живущих с краснопузым пингвином. Слабость, отказаться от которой она не могла. Пусть это и было огромным риском. Из зеркала на нее смотрела коротко стриженная блондинка с голубыми глазами. В обтягивающей майке и коротких шортиках, которые повар никогда бы не надела по доброй воле - слишком уж стеснялась. Комацу самостоятельно перекрасилась в туалете в местном зоопарке, возле вольера с бизонами, где учуять ее запах представлялось проблематичным. Купила цветные линзы и долго пыталась к ним привыкнуть. Ничего, она справится. Девушка решительно вздохнула, задержала воздух в груди и опрыскала себя частью состава. Прохладный дымок окутал ее облачком, впитываясь в кожу, в волосы, залезая в нос и рот, проникая под одежду и в запасные вещи. Даже нож Мелка был покрыт им. Когда газ рассеялся, Комацу обработала им Юня. Пингвин зажмурился, жалобно чихнул, но стоически вынес процедуру. - Идем, Юнь, нам пора, - улыбнулась девушка. Пингвин тяжело вздохнул и полез в рюкзак, свернувшись в нем плотным комочком. Слишком уж приметной птицей он был. А так... перед зеркалом стояла заядлая блондинка-путешественница. Как раз объявили посадку на их поезд. Маршруты, которые вели в дальние, не сильно заселенные регионы, занимающиеся в основном сельскохозяйственной деятельностью, не требовали предъявления удостоверения гурмана, так как там люди частенько его при себе не имели. Чем и воспользовалась Комацу. Им предстояло ехать далеко, прежде чем они найдут место, где можно будет осесть. Торико-сан, Наверное, вам это письмо покажется слишком путанным... я писала его в момент сильнейшего волнения. На самом деле, все звучит гораздо проще. Я люблю вас. И Коко-сана тоже люблю. И не могу выбрать кого-то одного. Поэтому решила уехать. Так будет лучше для всех. Прошу простить меня. И благодарю за те чудесные приключения, что пережила вместе с вами. С уважением и любовью, Комацу. Лучше, как же! Торико отшвырнул письмо на стол, потер лицо руками. И о чем только эта девчонка думала, когда сбегала? Полтора месяца прошли быстро, промелькнули перед глазами. А Комацу все не возвращалась. Торико каждый день проходил мимо ее дома, бросал взгляды на окна, надеясь увидеть в них невысокий силуэт, колдующий с ножом на кухне или поливающий цветы на подоконнике. И знал, что Коко делает то же самое. Комацу все не возвращалась. Он начал слегка беспокоиться, но уверял себя, что в Городе гурманов с Комацу ничего не может случиться. Охотники и повара там знают, чей она партнер. Знают об интересе к ней всех Небесных Царей, так что, если повар попадет в беду, отряхнут, перевяжут ленточкой и вернут в целости и сохранности. Но на душе все равно было не спокойно. А теперь пришли эти глупые письма. Без обратного адреса, без определенного запаха на них. Торико взял конверт, прикоснулся к нему носом и губами. Ландыши, сирень и немного масла для обжарки овощей. Но ничего определенного - все эти цветы росли рядом с домом Комацу. А масло использовалось в каждом ресторане. - Ты тоже получил письмо? - Коко незаметно вошел на кухню, присел на стул и протянул товарищу свой конверт. Выглядел он, откровенно говоря, плохо. Похудел, осунулся, под глазами залегли тени. Зеркало и Торико убеждало в том, что он сам выглядит похоже. Неупокоенное привидение, мечущийся дух. - Никаких электромагнитных волн, - покачал головой предсказатель. Стянул тюрбан и взъерошил волосы. - Не понимаю, за что она так с нами? - почти с мольбой, с необъяснимой тоской спросил он. Ответ лежал перед ними. Тонкий, изящный, немного детский, как и сама владелица, почерк сообщал, что Комацу любит их обоих. И чтобы не было распрей, уехала подальше. Попросила забыть и простить. Найти себе другую девушку. Только как же ее найдешь, если в душу запали карие глаза, солнечная, теплая улыбка, нежные руки и звонкий голос? Как можно заменить оригинал картины никчемной подделкой? Это все равно, что есть вместо вкуснейших ингредиентов экспериментальные пилюли МОГ. Больше всего Торико волновало, что Комацу где-то там, одна, без защиты. На нее может напасть кто угодно, а если учитывать пищевую удачу повара, то этот "кто угодно" будет с высоким уровнем поимки. И как она намеревается противостоять ему в одиночку? Торико сжал кулаки, он вспомнил все их приключения. Сколько раз хищники пытались загрызть беззащитную девушку, как она пугалась, как плакала от облегчения и радости при виде его. Как бросалась ему в объятия. И руки словно вновь ощутили нежность ее хрупкого, по сравнению с тренированными мускулами охотника, тела. Ее запах кружил голову, сводил с ума. Только она, единственная. Даже уйдя в первую их встречу, она оставила после себя запах ландышей и сирени. У Торико, для которого не было ничего важнее охоты и звериных инстинктов, впервые появилось нечто более значимое. Он посмотрел на Коко, что задумчиво и немного рассеянно проводил пальцами по буквам письма. Он не мог увидеть будущее Комацу, если не видел ее саму, ее электромагнитные волны. И в глазах кружилась та же тьма, что и у Торико. Коко вспоминал их первую встречу, ее улыбку и восхищение Киссу. Ее азарт в добыче иглобрюхого кита. И ее нежное тело, упругую грудь, что прижималась к нему со спины, пока они висели на веревке над пропастью. Ее профиль в сиянии морских светлячков. В чистой воде рыба не водится. Наверное, именно тогда он начал сходить с ума. Первая девушка, что знала и видела его подлинного, не побоялась к нему прикоснуться. И в дальнейшем всегда легко брала за руку, вела за собой. Улыбалась, подкладывала вкусные кусочки, мирила их с Торико, старалась сгладить углы. Девушка, чье будущее он не хотел знать, потому что боялся, что ему нет в нем места. И ее признание, пусть и письменное, неловкое, но искреннее, как она сама, принесли вместе радость и боль. Радость, что она любит. Боль, что не рядом. Он поднял глаза на товарища. - Мы найдем ее! - фразу произнесли они одновременно. Не важно, что их разделяет и ссорит. Вместе у них гораздо больше шансов найти Комацу. А потом уже решить, что делать дальше. Как поступить, чтобы не дать девушке сбежать заново. Чтобы сохранить любовь Комацу. Комацу выглянула в окно. Чудесный день, чтобы пойти собирать малиновые и смородиновые розы. Эти цветы, если правильно засахарить их лепестки, они сохраняют форму и покрываются нежным, хрустящим слоем. Раскусишь его - в рот брызжет густой малиновый или смородиновый сок. Юню очень нравились такие сладости. Комацу накинула плащ и отправилась собирать цветы, пока питомец еще спал. Вот ведь лежебока! По губам скользнула легкая улыбка. Архипелаг Тишины состоял из нескольких островов, самые маленькие из них были диаметром в пять шагов. И все они располагались дугой, как бусины на нитке, за что их называли также Ожерельем. Ожерелье не вызывало особый интерес у охотников, так как располагалось в стороне от торговых и промышленных путей, добираться сюда было весьма проблематично. А ингредиенты, находящиеся здесь, не обладали высоким уровнем сложности, их можно было найти и в других районах людского мира. К тому же... существовал у Архипелага маленький "дефект", из-за которого его и прозвали Тишиной. Здесь не раздавалось ни звука. Не жужжали пчелы, не гудели шмели. Не кричали птицы и звери. Все они летали и ползали молча, как немые. Лишь плеск волн раздавался у берега. Идеальное место для уединения. Люди не стремились сюда. Комацу выбрала себе самый большой остров. На цветочной поляне вырос домик с красивой вьющейся изгородью и зарослями мальвы и шиповника. Под ними обожал отдыхать пингвин. Юнь вырос, окреп, начал летать понемногу. На небольшие расстояние, но это достижение его безумно радовало. А еще он сбросил детское розовое оперение, покрылся блестящими индиговыми перьями. Комацу боялась представить, что будет, когда он вымахает со своих родителей. Ему же никакой рыбы не хватит! Но Юнь плескался в океане и обеспечивал себя пропитанием сам. И вскоре девушка перестала об этом беспокоиться, изредка подкармливая любимца пирогами. У нее самой выгорели волосы, стали светло-каштановыми, цвета лугового меда. Комацу обзавелась тонким шрамом от левого виска к подбородку. На острове существовало всего одно опасное существо с высоким уровнем сложности - океанский варан, огромная ящерица, живущая в пещере на берегу. Комацу этого не знала, когда забрела в бухту. И ей повезло обойтись всего лишь предупреждением. Не проходило ни дня, чтобы она не вспоминала своих друзей. Сани, Зебра.... Торико... Коко... они снились ей по ночам, звали, протягивали руки. Говорили, что ищут. Комацу старалась лишний раз не упоминать их, чтобы не материализовать мысли и не призвать к себе. В этом она стала жутко суеверной. Оставалось лишь верить, что они забыли ее. Что Рин удалось добиться благосклонности Торико, сводить его на свидание. И Коко ответил взаимностью какой-нибудь своей поклоннице. От таких мыслей в груди разливалась жгучая боль, почти обида и злость, но Комацу тушила ее простыми словами: "Это был мой выбор". Кроме нее, Торико и Коко никогда не влюбятся в одну и ту же женщину. Им не нужно будет больше ссориться. Но все равно... хотелось плакать. Ее чувства с течением времени никуда не исчезли. - Юнь! - к ее ноге прижался повзрослевший пингвин. - Все будет хорошо, - от длительного молчания голос немного охрип. Комацу улыбнулась питомцу. - Мы справимся, вот увидишь. - Юнь! - пингвин потерся ногой, подбадривая. Они справятся. У них нет другого выбора. Президент оглядел своих воспитанников, рассевшихся на диване в офисе МОГ. Повзрослели, ребята, изменились. Кто бы мог подумать, что маленький повар станет настолько им необходим. Даже Сани с Зеброй, хотя эти двое никогда не признаются. Торико и Коко... черты их лиц стали жестче, увереннее, а взгляды - холоднее. И все время оглядывали обстановку, каждого прохожего. В поиске одного-единственного, действительно важного, лица. Старик уже жалел, что подтолкнул тогда девочку к выбору. Чего ему стоило промолчать?! Комацу-тян слишком миролюбива, она ни за что не допустила бы побоища, нашла бы слова, способные утихомирить его бузотеров. Но он испугался за своих неразумных мальчишек. И поспешил. А ведь видел, как девочке больно и страшно ошибиться. И все равно надавил. Эх, что сейчас переливать из пустого в порожнее. Коко и Торико за два года не успокоились, продолжают ее искать, шерстить Мир людей. Все равно что иголку в стоге сена. Одна неприметная внешне девчонка на тридцать миллиардов жителей. Но они упрямо верили, что найдут ее. Ждали. И каждый раз Ичирью с болью видел, как загораются их глаза при виде невысокого силуэта с шоколадными волосами. И тут же гаснут, когда приходило понимание: не та, другая, не нужная. И ведь красавицы вокруг, умницы, лучшие повара стараются обратить на себя их внимание. А они... Зебра умотал куда-то в Мир гурманов и практически не вылезает от старика Дарумы, собачится с Тенгу Буранчи. И возвращается каждый раз, стоит только Торико его позвать. Сани уже жалеет, что дал Комацу тот феромон. Потому что сейчас и сам не знает, где она, что с ней. Жива ли? Мысль о смерти повара старательно отгонял от себя и Ичирью, потому что иначе Коко и Торико совсем утратят смысл жизни. Пока они заняты поисками, пока есть надежда.... Эти двое объединились, стали сплоченной командой. Жестче, крепче. С каждым годом их упорство и упрямство только возрастало. И теперь старик с гордостью отмечал, как охотники понимают друг другу с полуслова, с одного лишь мимолетного взгляда. Он не знал, к какому решению пришли его ребята, но верил, что оно хорошее. Потому что в них нет больше разрозненности и сомнений. Они ищут Комацу не каждый сам для себя, а для... них. Стоило подумать об этом, как Ичирью осенило. Так вот какое решение они приняли. Что ж, весьма, весьма интересно. - У меня есть для вас задание, - он достал очередную папку. - На юге, в центре теплых течений, находится архипелаг Тишина, или, как его еще называют, Ожерелье. - Но там нет ничего интересного, старик, - сморщился Сани. - Цветочки-лепесточки, бабочки-стрекозы. - Не скажи, - ухмыльнулся Ичирью. - Обитает там один ингредиент... очень необычный. Океанский варан, уровень сложности - пятьдесят. Для вас это не препятствие. Но! Ящерица разумна, весьма разумна. И еще, захватывать ее надо так, чтобы не испортить и не повредить шкуру, иначе мясо теряет свой первозданный вкус. Иными словами, это ингредиент особого приготовления. До сих пор победить ящерицу не смог никто, хотя попытки были. От вас мне нужно только ее яйцо или детеныш, чтобы наш научный центр смог ее исследовать. - Кто-нибудь живет на этом острове? - осведомился Коко. - Слышал только о Тихой отшельнице. Немая женщина неопределенного возраста и внешности. Она всегда носит плащ с глубоким капюшоном, из-за чего никто не видел ее лица. Впрочем, никому это и не нужно. Женщина не обижает людей, попавших на остров. Помогает им найти нужные ингредиенты, кормит, поит, иногда позволяет обустраиваться на ночлег в своем домике. Ничего особенного, обычная старушка. Ну, так что, отправитесь на задание? - Ты еще спрашиваешь, старикан! - хлопнул себя по бедрам Зебра, поднимаясь. - Мне не терпится сожрать эту дерзкую ящерицу. - Самолет уже ждет вас, - улыбнулся в усы Ичирью. Охотники поднялись и вышли. Торико так и не произнес ни слова. Шум двигателей самолета нарушил привычную тишину утра. Комацу натянула плащ, крепко завязав шнуровку. И вышла из домика наружу. Самолет с символикой МОГ. И четыре парашютиста. Сердце сжалось от предчувствия. Плохого или хорошего - непонятно. Комацу сжала плащ на груди, смотря, как высоченные, мускулистые охотники приближаются к ней. Сердце заныло. Они так изменились. Зебра в кожаной куртке с розоватым мехом все равно выглядел опасным громилой. Сани стал забирать волосы в высокий хвост, надел на лоб тканевую повязку. Как ни странно, ему шло. Коко... он напоминал предсказателя из древних волшебных сказок Востока. Плащ с раздвижными полами, сапоги с изогнутыми линиями по краю, бинты на ногах и шее сменились на тонкие повязки с непонятными, текучими символами. Взъерошенный, волосы немного отросли, с усталыми глазами, но по-прежнему мягкими, сияющими. Торико... в простой кожаной куртке со светлыми вставками и водолазками, хотя раньше ничего, кроме любимого оранжевого комбинезона, не принимал. Осунувшийся, черты лица стали жестче, а губы - плотно сжаты. Старается держаться поближе к Коко, кажется, они подружились. Значит, все удалось, пошло по плану, и они нашли себе девушек. Стало больно, глаза защипало, но Комацу встряхнулась. Нельзя, нельзя расклеиваться и выдавать себя. - Добрый день, - первым к ней обратился Коко. Комацу превратилась в слух, упиваясь его мягким, перетекающим, как вода, голосом. Таким, каким она его запомнила. - Мы не хотели вас пугать. Вы же отшельница этого острова? Комацу кивнула. Слышала что-то такое о собственном прозвище. - Нам нужен океанский варан, - капризно надул губы Сани. - Не знаете, где он? - Простите моего друга, - извинился Коко. - Не могли бы вы подсказать, где находится логово варана? Комацу быстро-быстро замотала головой, замахала руками. Одна мысль о том, что они подойдут к варану сейчас, пугала. - Дерзишь мне? - взревел Зебра, наклонившись к капюшону женщины. Комацу вздрогнула, порылась в кармане плаща и достала блокнотик, который использовала для общения с гостями. Нельзя, чтобы узнали ее голос. У варана сейчас брачный период. В это время он агрессивнее обычного. - Как не прелестно, - сморщился Сани. - И когда брачный период у него закончится? Комацу нахмурилась, принялась подсчитывать на пальцах. Все сроки она выучила наизусть, потому что соваться на пляж в это время было крайне опасно. Еще два месяца, пока самка не отложит яйца. - То есть нам ждать в этой глуши еще два месяца? У него совсем нет яиц?! - взревел Зебра. Комацу усмехнулась, покачала головой. У него есть дети от прошлого брачного периода, если вам нужны детеныши. Про то, что детеныши достигают половины роста родителей, то есть метров тридцать в длину, она благоразумно распространяться не стала. Сами узнают, может, тогда и откажутся от затеи. Что вряд ли. Охотники посовещались. - Отведите нас туда, пожалуйста, - попросил Коко. Комацу кивнула, направилась к тропинке, ведущей к бухте варанов, взмахнула рукой, требуя, чтобы шли за ней. Неожиданно Торико оказался прямо перед нею, буквально вынырнув из-под земли. Девушка отшатнулась и не сдержала тоненького писка. А мужчина прикрыл глаза, приблизился почти вплотную и втянул носом ее запах. Глубоко, вдумчиво. Он водил лицом вдоль капюшона, заставляя дрожать. Когда мужчина вновь посмотрел на нее, глаза его горели. И в то же время спрашивали, требовали ответа на невысказанный вопрос. Комацу стоило больших трудов отвернуться и пойти по тропинке дальше. К пляжу вела крутая лестница, Комацу всегда тратила на нее добрый час, чтобы не навернуться с растрескавшихся от времени ступенек. Но на этот раз ее неожиданно подхватил на руки Коко, усадил на сгиб локтя. Девушка поразилась силе Царя, позволяющей ему запросто таскать пятьдесят килограмм живого, трепыхающегося веса всего лишь одной рукой. - Нам вниз? - дыхание слабо коснулось ее лица. Комацу заторможено кивнула, сердце заходилось от тоскливо-желанной близости. Цари принялись спускаться. Вараны почувствовали врагов издалека. Как говорится, патронов мало, поэтому предупредительных выстрелов не будет. Самец атаковал сразу, разинув пасть, с шипением оскалил ядовитые клыки. Раздвоенный язык его щелкал, как хлыст, выбивая песок из-под ног у мужчин. Варан являлся ингредиентом особого приготовления, его следовало оглушить и мягко убить, чтобы не повредить вкусу мяса. Поэтому Зебра остался возле посаженной на песок Отшельницы. - Мелкая, тебе не стыдно, а? - тихо спросил он. Комацу вздрогнула, вскинула голову, хотя мужчина не мог видеть ее лица. Да он и не смотрел - не отводил взгляда от битвы своих товарищей. Кивнула и повернулась в ту же сторону. Ничего, сейчас они победят и улетят. Но произошло непредвиденное. Давая Коко время парализовать ящерицу, Торико подставился под удар. Ядовитый клык рассек ему грудь, хлынула кровь. Комацу подскочила вперед, закричала, но вместо крика вырвался лишь сдавленный хрип. Уже давно ни с кем не говорила. Варан свалился парализованным на песок, Сани вытащил касаниями одного детеныша, которого Коко также обездвижил своим ядом. Затем они оттащили Торико к зрителям. - У меня нет антител от этого яда, - покачал головой предсказатель. - А до МОГ он не доживет. Комацу встала, взмахнула рукой, приказывая идти за ней. Тогда, в первый раз наведавшись на пляж, она половину недели провела в бреду. Столь малая доза яда, какую получила Комацу, оказалась не смертельна, но лихорадку все же вызвала. А после этого девушка заинтересовалась составлением противоядия от него. Так, на всякий случай, потому что иногда вараны покидали свое убежище и разгуливали по пляжу. Не хотелось умереть от случайного удара. Торико положили на диван, она сняла с него куртку, водолазку, провела по мускулистой груди, уже покрывшейся потом. Зрачки шевелились, он часто моргал и что-то бормотал. Звал кого-то, тихо-тихо, жалобно. Комацу хотела бы никогда не слышать своего имени, произнесенного этим сильным мужчиной ТАКИМ тоном. Корешки, листья, соцветия измельчились в доли секунду, полетели в котел. Комацу добавила еще пару ингредиентов, чтобы ускорить приготовления. По иронии судьбы, все компоненты противоядия тоже росли на острове. Природа заботилась о немногочисленных местных жителях. Она дала выпить Торико отвар, смазала и перебинтовала рану. И накрыла его одеялом. - Все будет хорошо? - обеспокоенно спросил Коко. Девушка кивнула. Ему нужно дня два-три отлежаться. Если хотите, можете остаться у меня. - С удовольствием, - вымученно улыбнулся предсказатель. - Спасибо за заботу. Комацу резко отвернулась и пошла готовить комнаты для гостей. Поэтому не видела, как Коко закрыл лицо ладонями и тихо, протяжно застонал. Коко сидел в кресле в гостиной, откуда не решились переносить Торико, смотрел в окно. Все равно комнат в домике отшельницы оказалось всего две. Она отдала их Сани и Зебре. Попробовал бы кто-то возражать в последнем случае. Выгонять женщину из ее спальни тоже весьма некрасиво, и потому он остался ночевать здесь, рядом с товарищем. Комацу, их Комацу совсем рядом, стоит только руку протянуть. Она так близко, что чуткий нос охотника улавливал ее тонкий запах. За два года она успела пропитаться ароматами острова, но все равно он ощущал нотки сирени и ландыша, присущие только ей. Острый взор ловил ее движения, привычные, до боли знакомые. Он ощущал тепло ее тела, его хрупкость, когда тащил ее на пляж. Не сумел отказаться, когда понял, кто скрывается под плащом. Первые месяцы совместной работы дались тяжело, но они справились. А затем объединились. И поняли, чего хотела Комацу, почему так и не смогла выбрать. Потому что ни один из них не смог бы отдать ее другому, не почувствовав при этом жуткую боль. Эта женщина была предназначена им обоим. Она их, только их. Первая женщина, коснувшаяся ядовитой кожи. Первая женщина, чей аромат заставил забыть о еде. Первая. Во всем. И она здесь, рядом. Коко прикрыл глаза, по губам растеклась довольная, хитрая улыбка. Главное не спугнуть. Для этого Торико и позволил себя ранить, чтобы запомнить новый аромат и суметь взять след. И убедиться, что это все-таки она. Комацу слишком хорошо спряталась, но она забыла, что имеет дело с охотниками на деликатесы. Небесными Царями их прозвали не за красивые глаза. Они умеют добиваться поставленных целей, ловить даже самую трудную и ловкую добычу. А для них она - самый желанный деликатес. Комацу с облегчением вздохнула и растянулась на песочке, давая волнам лизать ей ноги. Наконец-то Цари улетели. Ловить на себе насмешливый взгляд Зебры, пугающе понимающий. Видеть перед собой тонкие черты лица Коко, желать прикоснуться к ним и не иметь возможности... Ухаживать за Торико, когда одно лишь ощущение его кожи пробивает током все нервные окончания. Постоянное напряжение. Она так устала, вымоталась. Рядом приземлился на песок Юнь, все это время успешно скрывавшийся от бдительного ока Царей. Стал крылышками сгребать песок, строить замок. Комацу прикрыла глаза, задремала. Если начнется прилив, Юнь ее разбудит. Да и сгореть не даст - любит присыпать ее одеялом из песочка. Так она и проспала до вечера на пляже. Лишь когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, собрала вещи, нырнула напоследок в море и отправилась домой. Прихватила корзину фруктов, что набрала еще до обеда для завтрашнего перекуса. Юнь вперевалочку скрылся под зарослями шиповника. На улице стояла теплая погода, и пингвин предпочитал спать либо под кустами, либо в небольшом гамаке, что Комацу повесила специально для него. Повар натянула поглубже капюшон. После ухода гостей она старалась еще пару дней скрывать свою личность. Перестраховывалась. Напевая негромкую песню, что уже наверняка вышла из моды, она прикрыла дверь, скинула легкие сандалии под полочку в прихожей. В гостиной ярко горел свет. Комацу замерла на пороге. Корзина выпала из ослабших рук, фрукты разноцветными горошинами порванных стеклянных бус рассыпались вокруг нее. Комацу даже не обратила внимания, она не могла отвести глаз. В креслах удобно расположились Торико и Коко. Торико как всегда курил любимые сигарные деревья, Коко неторопливо раскладывал пасьянс. - О, с возвращением! - просиял Торико. - Мы заждались, - мягко вторил ему Коко. Они поднялись, отложили все свои дела. И стали медленно приближаться. Пара хищников на охоте. Комацу не хватало сил, чтобы развернуться и убежать отсюда. Они все равно ее поймают. Они уже ее поймали. И довольство зверя, загнавшего свою добычу в угол, виделось в каждом плавном, скользящем движении. - Неужели ты правда думала от нас скрыться? - спросил Торико, проводя кончиком пальца по шраму на лице. В глазах его промелькнуло сложное чувство. - Неужели ты правда рассчитывала, что без тебя мы будем счастливы? - тихо спросил Коко, снимая с нее плащ. Комацу послушно, как кукла, повиновалась охотнику, дала стащить с себя легкую ткань. Предсказатель отбросил ее на кресло, куда она упала с легким шуршанием. Две пары глаз, оттенки орехового цвета, смотрели на нее, впитывали ее образ так же жадно, как это делала она. - Первая встреча, - промурлыкал Торико, большой, вальяжный кот, повелитель саванн и прерий. И притянул ее к себе. Комацу застонала, когда он впился в ее губы жадным поцелуем. Торико не целовал - он поглощал. Всю, без остатка. Рыча, вылизывал ее губы и рот, сминал ее тело, впечатывая в себя, обнимая собой. Жадно, грубо, властно. Так, как она представляла себе все это время. Он отпустил ее, и девушка прижалась к косяку, тяжело дыша. Ноги не держали, от слова совсем. Истерзанные губы сладко саднили и несли его вкус. От его поцелуев кружилась голова. - Вторая встреча, - теперь мурлыкал Коко, таинственный лесной кот, небольшой, на вид безобидный, но такой опасный хищник. Он целовал мягче, как вода, обтекал, ласкал, нежил в своих объятиях. Кончиками пальцев пробегал по спине, ставшей вдруг болезненно чувствительной. И Комацу выгибалась все сильней, закидывая руки ему на шею, запуская пальцы в густую гриву иссиня-черных волос, мягких и пахнущих травами. Кажется, ее куда-то несли. Она не запомнила, не заметила толком. Только ощутила, как губы Торико прикоснулись к обнаженному плечу, прошлись по шее. И зубы болезненно прикусили тонкую кожу. Наказание и награда, метка собственника. Коко от него не отставал. Он толкал девушку к напарнику, прижимал к нему, заставляя опираться. И целовал, целовал, целовал, выпивая дыхание, до звезд перед глазами. Самая жаркая летняя ночь, темная, влажная. Наполненная страстными, бесстыдными вздохами, стонами, ласковыми словами и обещаниями. Клятвами, что дают друг другу влюбленные. Комацу изучала своих мужчин, и они изучали ее. И она не терялась на их фоне, маленькая, тоненькая. Их. Они были созданы для нее, как она была создана для них. Она задыхалась от страсти, от восторга, от чувства принадлежности. Настолько острого, что оно граничило с болью. И кричала, не скрываясь, вторя рычанию своих мужчин. Жаркое, ночное безумие. Тонкий солнечный лучик упал прямо на глаза. Комацу поморщилась, попыталась перевернуться. На попытку шевельнуться пресыщенное ласками тело отозвалось немного болезненными ощущениями. Все-таки она даже не подозревала, на что способны ее охотники. Солнечный лучик пропал, кровать рядом с ней заскрипела. И по обнаженной спине поползли чьи-то пальцы, сильные, грубоватые, загрубевшие от мозолей. Такие нежные, деликатные. Они могли пробить бетонную стену, а могли ласкать до умопомрачения. До этой ночи вторая сторона была Комацу незнакомой. К первой руке присоединилась другая, более изящная, но тоже очень сильная. Комацу уткнулась в подушку. Разум твердил, что не готов к повторению, а тело отзывалось на прикосновения весьма неоднозначно. - Вернешься домой с нами? - промурлыкал Торико, целуя открывшееся нежное ушко. Комацу, их Комацу... она была такой страстной, отзывчивой, многогранной, как пламя в многочисленных зеркалах хрустального ледника. Дивное сочетание природной сексуальности и невинной неопытности сводило с ума. Торико, наверное, уже давно бы набросился на нее... и потерял для себя, если бы не разум Коко. Тот сумел сохранить остатки рассудительности, хотя по шальным глазам было видно, что и ему приходится тяжело, когда желанная добыча так невозможно близко и так восхитительно открыта и податлива. Коко ответил Торико улыбкой. Оказалось, делить Комацу так просто и легко. Знать, что она любит их одинаково, никому не отдавая предпочтения. Что за любого из них рискнет жизнью. Или сбежит на другой конец света. Снова. Коко фыркнул. Кто бы ей позволил. Ответа на вопрос Торико он ждал с нетерпением. Хотя... здесь, на острове, тоже очень даже ничего. И если Комацу пожелает... Девушка приподняла голову. - Первая встреча, - легонько поцеловала распухшими губами уголок рта Торико. Тот хищно улыбнулся. - Вторая встреча, - она с трудом перевернулась и подарила ласковое прикосновение и Коко. Охотник с удовольствием прослеживал на девушке их следы, понимая, что отныне принадлежит ей. Как и Торико. Глупо отрицать очевидное. Они оба оказались беззащитны перед нежным взглядом карих глаз. И теперь находились в тонких ручках повара. - Конечно, - улыбнулась она. - С вами - куда угодно. А она принадлежала им. Значит, все правильно. И можно еще немного понежиться на райском острове. Кажется, у Торико оказались те же мысли, потому что он жадно прильнул к плечу девушки, как прошлой ночью. Комацу застонала, подалась ему навстречу, не отпуская тем временем шею Коко. Да, определенно, все так, как должно быть.