Во что поверит сердце

*** Линарэс. Поместье барона Морейн. - В ваших же интересах не упрямиться, Ваше Сиятельство, - барон Морейн издевательски улыбался избитому Валенту, - тогда мы не будем больше применять силу. Лучше по-хорошему отдайте мне страницу из книги Хаоса, по которой вы вызывали своего демона, и мы вас отпустим. - Я никогда не отдам вам мою страницу, и вы никогда не получите моего демона, - Валент так и делал ударение на словах «мою» и «моего». - Валент… - я только открыл рот. - Молчи, недоумок, хорошо хоть, я тебе не сказал, куда ее спрятал, а то ты бы уже давно проболтался, и это стоило бы нам обоим жизни, ведь не думаешь же ты, что они нас отпустят после всего. Не для того они подняли руку на графа, чтобы потом присутствовать на заседании королевского суда, и не в качестве свидетелей. - Я бы не сказал... - Ну и тем более молчи, раз не знаешь! - Это, конечно, очаровательно, милорд, - барон наконец-то изволил встать с кресла, - но страница мне все-таки нужна. Марций, вели забрать милорда, и пусть пообщаются с ним в подвале, а я пока поговорю с молодым и очень симпатичным человеком, – барон повернулся ко мне. – Ведь мне все больше кажется, что эта страница была не у твоего брата. - Оставь его! – заорал Валент, пытаясь вывернуться из рук Марция, вызванные два охранника заломили Валенту руки за спину. – Сволочи! – он вырывался и вырывался, пока не затих, получив удар в живот. - Не бейте его! – взвыл я. - У меня нет этой страницы! - Но ты же его как-то вызвал? Как? - Никак. Он сам пришел. Если вы следили за нами, то должны были знать, что он не был подчинен ни мне, ни брату, и как пришел, так и ушел, его нет больше. - Значит, не хочешь говорить, ну, что ж, у меня есть способ заставить тебя делать даже то, что ты не хочешь, вот только извини, но после проведенного ритуала ты станешь безмозглой куклой. Так что? Сам скажешь или нет? - Нет. - Ну, что ж, ты сам этого захотел. Валента увели, оглянувшись, он бросил на меня словно извиняющийся взгляд и «Прости», сказанное одними губами. А за что простить, ведь это я сам виноват во всем, если бы я смирился со своей жизнью, то сейчас ничего этого не было бы. Но тогда не было бы и Арта. А готов я отказаться от него? Нет! Я лучше умру, но не отдам его этим людям. Так что прощение у Валента нужно просить мне. И больно, и стыдно, что я предаю брата, и оправдываю я себя только тем, что они действительно убьют нас, как только получат страницу. Пока я раздумывал надо всем этим, Марций связал мне впереди руки и, дернув за них, повел в коридор. Втолкнул он меня в какой-то большой зал, полный народа, и страх сковал все мое тело. Я вдруг отчетливо понял, что не выйду из этого зала живым. В зале было человек сто, может, больше, и все они одеты были в черные балахоны с капюшонами, на лицах черные маски. Те, кто так прячет свое лицо, обычно не прячут свою сущность, а мне почему-то сразу стало понятно, что их сущность меня не порадует. Кто они? Я огляделся, в конце зала, перед возвышением с большим креслом, стоял жертвенный камень. И камень, и возвышение были заключены в охранный контур. И именно к этому камню подвел меня Марций. - Спрашиваю тебя последний раз, - барон встал рядом, - отдашь страницу? - Нет, - едва проговорил я сквозь спазм, сковавший горло. - На камень его, - приказал барон своим людям. Животный ужас словно накрыл меня. Нет! И я рванулся в сторону, но Марций ударил меня в живот так, что дыхание сбилось и потерялось где-то в глубинах моего тела, я не мог вдохнуть и, скорчившись от боли, упал возле камня, а он уже заносил руку для второго удара. - Стой! Громкий властный голос, он заглушил возбужденные разговоры. Народ словно растекся к стенам зала, оставляя посередине одинокую фигуру. Арт! - Ааа... - протянул барон, - не ожидал, что все пройдет так легко и быстро. Думал, мне придется пытать этого парня. Арт шагнул вперед и остановился. - Что? – облегченно засмеялся барон. - Не можешь шагнуть за защитный контур? - Чего ты хочешь, человек? - в голосе Арта уже проскальзывали рычащие нотки. - Чего хочу? – спросил задумчиво барон. Потом вдруг схватил меня рукой за горло и, вздернув вверх, бросил спиной на камень. Показалось, что из меня выбили весь воздух и переломили спину, ударив поясницей о край камня, да еще и рука, сжавшая горло, выдавила из меня стон. - Нет! – я слышал, как в ярости закричал Арт. - Отпусти его, и я сделаю то, что ты хочешь! - Я хочу надеть на тебя браслеты подчинения! Вот чего я хочу! Или на твоих глазах мальчишка будет долго и небезболезненно умирать. - Ты сам потом сдохнешь с голоду в своем защитном кругу! – рыкнул Арт. - Сдохну, - согласился барон, - но и ты будешь наблюдать, как умрет твоя куколка. Считаю до трех. - Я согласен. - Нет! – закричал я, - Не делай этого! Не надо! - Вот и молодец! – рассмеялся барон, стискивая рукой мое горло и почти придушив меня, - Марций, принеси мне браслеты. - Отпусти его! – голос Арта уже мало напоминал человеческий. Барон все так же за шею приподнял меня, усаживая на камень, но не отпуская руки. Марций опасливо вышел из круга и вскоре вернулся с браслетами. - Хороший мальчик, - рука барона скользнула мне по шее вверх и, уперев ее снизу в челюсть, он резко отдернулся, оставляя кольцом глубокую царапину, - Марций, если демон дернется, убей мальчишку, - и он, сунув меня Марцию прямо в руки, сам взяв браслеты, шагнул к внутренней стороне круга. А я почувствовал, как прямо от царапины по телу волной начал расходиться холод. *** Артиан. Сейчас мне кажется, что если бы Дариэн не отпустил меня, я бы его убил. Словно ненормальный, я рвался к Линарэсу. Дариэн давал мне сопровождение, но это был мой человек, и только я отвечал за него. Преодолев барьер времени между нашими мирами, в храме Судьбы я сразу шагнул за Грань. Изнанка встретила меня серым туманом смерти и тихим шелестом Теней. Я рассчитывал пройти по ней туда, где сейчас Линарэс, и, забрав его, уйти. Но Тени не пускали, "Круг, круг" пели они. Защитный круг? И что это значит? Происходило что-то странное. И не понятно было, что делать. Из тени я вышел как можно ближе к Лину и оказался в большом зале, полном людей. Странные, словно Тени, одетые в черное, на лицах маски. Зачем? Эти человечки начали оборачиваться при виде меня и гул голосов постепенно стихал. Слишком уж я отличался от них. Все смотрели на меня словно на хищного зверя, вдруг открывшего клетку. И поверх всех этих голов я увидел человека, который ударил Лина. - Стой! Я рванулся вперед, людское море расступилось, боязливо отхлынув к стенам. Я готов был убивать, мне наплевать было, сколько их здесь, а уж когда эта тварь бросила моего человека на камень, так, что он застонал, руки просто свело от желания рвать всех когтями. Но Лин действительно был в защитном круге, и сделать я ничего не мог. Я, который мог буквально все, не мог переступить руны, нарисованные мелом. Первый раз в жизни я проклял свою сущность. Этой твари нужен был я, в рабство, на всю оставшуюся жизнь, только так я мог выкупить своего человека. Смириться с этим было невозможно, но невозможно было и не смириться. Если Лина не будет, умрет и моя душа. Неужели судьба дала мне так мало времени для счастья? Но ведь могло и этого не быть. Жалею ли я, что он меня вызвал? Нет, я не жалею ни о чем! Я же знал заранее, что за все хорошее приходится платить. Зато Лин будет жить. - Я согласен! - Нет! Не делай этого! Не надо! Лин кричал, а я смотрел на него и прощался, никогда мне больше не целовать его, не ощущать под пальцами горячего тела, не слышать легкий шепот нежных слов и не увидеть больше, как его глаза становятся пьяными от моих поцелуев. Я почти обернулся в боевую форму, когда этот урод начал душить Лина. - Отпусти его! Когда этот гад подошел к границе круга, я сказал, глядя в его глаза: - Я твой, если ты поклянешься отпустить Линарэса и позволишь мне проводить его из этого дома, потом я вернусь. Здешний хозяин довольно рассмеялся. - Ладно, клянусь, что как только браслеты будут надеты, ты заберешь свою шлюху и уведешь его отсюда, а потом вернешься и будешь мне служить. Я много слышал о том, что когда-то, на заре времен, демоны незабываемо танцевали, ты придешь, и будешь развлекать гостей, а затем проведешь со мной ночь, и сделаешь это так хорошо, чтобы я запомнил об этом на всю жизнь, - озвучил этот урод свои желания. Меня передернуло от омерзения, но, вскинув голову, я посмотрел на Лина, мой человек, брат моей души, тот, кого я поклялся защищать, стоял бледный, очень бледный, почти белые губы, сведенные мукой брови, даже перетянутые веревкой запястья не покраснели. Что же они сделали с тобой? И я сдался, шагнул к кругу и вытянул вперед руки. Браслеты защелкнулись на мне, отсекая меня от всего, от счастья, от радости, от жизни, а в защитном круге Лин рухнул на пол. - Отдай! – взревел я, протягивая к Лину руки. - Да забирай, кто ж знал, что он не переносит нарин, - расхохотался здешний хозяин. - Зачем? – простонал я, не понимая. - Зачем ты отравил его? Ты обещал отпустить. - Я и отпускаю, как свидетель он мне больше не страшен, забирай и уноси, мне тут падаль не нужна, а потом вернешься, будешь танцевать и улыбаться, - и этот гад довольно хмыкнул, защелкнув браслеты, он избавился от страха. Его человек вынес Лина из круга. Я бросился к нему, клыками полоснув себя по руке, моя кровь, она должна быть противоядием, раз столько времени при уходе за Грань перерабатывала яд. - Пей, Лин, пей! - Нет! – закричал хозяин. - Я запрещаю! Уноси его и возвращайся, а кровь твоя теперь принадлежит мне! Запрет! Прямой. Браслеты убивали волю, но лучше бы они сразу убили душу! Я взял Лина на руки и молча пошел на выход. - Что, зверюга, попался? - Отдайте его нам, милорд, мы научим его покорности! - Одна ночь и он будет есть с ваших рук! - Уноси быстрее эту падаль, возвращайся и танцуй для нас! - Он будет валяться в ваших ногах! - Танцуй, зверь, развлеки нас! Крики этих людей слились для меня в звериный вой, я шел сквозь толпу, прижимая к себе еще живого Лина, и умирал вместе с ним, даже не реагируя на тычки и удары в спину. Я не знаю, как я вышел за ворота поместья, я почти ничего не видел, словно сумерки опустились на землю, и очнулся, уже сидя на траве, устроив Лина у себя на коленях. Только разделив душу с человеком, только обретя новый мир, я терял все. Сейчас мир мой рушился. Облетали осенними листьями облака, с солнца осыпалась позолота, и оно черным кругом смотрело с линяющего неба. Все вокруг умирало вместе с Линарэсом. - Прости меня, - тихо прошептал Лин. - За что? – незамеченные слезы расчерчивали мокрым сведенное болью лицо, а я даже и не подозревал, что умею плакать. - Я оставляю тебя одного, - Лин поднял руку, холодными пальцами проводя по моим губам. Последняя ласка, и рука упала. - Не умирай! Не смей умирать раньше меня! Нееет... - я выл в отчаянии словно зверь. Но на моих руках осталось только тело, а в груди разрасталась пустота, страшная, черная, и она начинала затягивать меня, затягивать в омут безысходности. Пустота убивала душу. Уступи и боль уйдет. Смирись. Время лечит. Горе сгибает, но и в согнутом положении можно жить. - Жить? Нет! Умереть! - и я, не задумываясь, шагнул за Грань. - Лин! – его душа языком пламени выделялась в сером мареве тумана. Он обернулся и потянулся ко мне, но словно ветер гнал его дальше во мрак. Я рванулся следом. Лин звал меня, рыдая, но туман смерти затягивал его, не давая мне приблизиться. - Нет! Только не это! - я упорно шел следом, во тьму, понимая, что с каждым шагом надежды на возвращение все меньше. Да я и не хотел возвращаться без Лина, я хотел либо жить вместе с ним, либо умереть. Сейчас я больше всего боялся потерять его из вида. Рядом с Лином вдруг оказалась крылатая Тень, темным силуэтом выплыв из серого тумана. Женщина, соблазнительные изгибы прекрасного тела. Огромные, черные крылья покрывалом ночи накрыли лепесток огня его души, к которому я так стремился. - Нет! Меня возьми! Лучше меня! Отпусти его! Он не нужен тебе! – умоляя, кричал я. - Не бойся, дитя, я просто укрыла его от тумана. Идем, я провожу вас, - мягкий, заботливый голос, и Тьма легко заскользила к Грани, по дороге подхватив меня и обняв вторым крылом. Туман насторожился, недовольно заворочался и выпустил щупальца вдогонку. А нежные, шелковые прикосновения черных крыльев неожиданно дарили успокоение и, чувствуя рядом Лина, я перестал вырываться, Тьма нежно прижимала меня к себе, бережно неся в объятиях. - Забирай своего парня и будь счастлив, сын, - и Тьма, мягко поцеловав в висок сначала меня, а затем Лина, вытолкнула нас в мир за Гранью. Тело Лина в моих руках выгнулось, пытаясь вдохнуть. - Да! Дыши, душа моя, дыши! - я торопливо рвал ворот его рубахи. Лин, наконец, вдохнул и открыл глаза. Слезы облегчения потекли по его щекам. - Я с тобой! – и он, судорожно цепляясь за меня руками, уткнулся носом в грудь. - Со мной, хороший мой, со мной, - я крепко прижал его к себе, - оказывается, нас можно убить только вместе и никогда поодиночке! Только вдвоем! Я целовал его, веря и не веря, заглядывал в глаза, стискивал руки, прижимал к себе и снова заглядывал в глаза. А разглаживая волосы, с изумлением обнаружил у правого виска абсолютно черную прядь в рыжих волосах, Тьма поцеловала его, оставляя свою метку.