Сфинкс и Русалка

Ему очень важно стоять на ногах: Чем крепче, прочнее, тем лучше. Он слишком давно не летал в облаках, Последний и сам забыл случай. Нет рук – ну и что, есть, зато, голова, А в ней – только трезвые мысли. И он как никто подбирает слова, Не путаясь в собственном смысле. Он старше своих одногодок внутри, Хотя они все здесь не дети. Порой он не может уснуть до зари Свой сон обретая в рассвете. В решениях твёрд, зрит всегда прямо в суть Он верен себе, верен стае. Один лишь Слепой может внутрь заглянуть, Другие его и не знают. Загадочен, мудр и серьёзен всегда, Он каменный Сфинкс из пустыни. Изнаночный мир, что текуч, как вода, На вкус ему горче полыни. Он был там, он видел Изнанку насквозь, Узнал её тайны, секреты. Но с миром другим у него не срослось: Он помнит отлично об этом. Он принял решение - даже Слепой Заставить не смог сомневаться Но всё же разрушен его был покой – Лишь той, кто учил улыбаться. Той тихой, как шелест озёрной воды, С задумчивым, ласковым взглядом, Кого так хотелось беречь от беды, И быть постоянно с ней рядом. Они не похожи ни в чём – ну и пусть! Не стало и это помехой. Лишь с ней забывал он про старую грусть, В душе зарастали прорехи. И песнью Сирены стал локон волос, Зашитый в кулон, что у сердца. Теплом волшебства прямо в душу пророс, Обоим давая согреться. И тонкие руки манили его, Всё глубже в Изнанки пучину Она родилась для него одного, Не только лишь в этом причина. Он думал, вдвоём им возможно уйти Но нет ей из Дома дороги. Ведь нет той в Наружность прямого пути, Кто хвост променяла на ноги. Русалка хотела бы, но – не смогла: Его не просила остаться. Быть может, обязана просто была Такой же, как все, притворяться. Быть может, хотела, чтоб выбрал он сам, Ничьим не внимая советам, И чтоб не поддался он тем голосам, Шептавших беззвучно об этом. И всё получилось лишь так, как должно В наружность его шла дорога. Её утащило на самое дно, К родному вернуло порогу. И очень уж поздно он всё осознал, Сто раз начиная сначала, Русалку свою слишком долго искал, Но там, где она не бывала. Вернулся он к Дому, к руинам тех стен И принял последний подарок С крыла невозможных совсем перемен Надежды лучинку, огарок. И в разных мирах пусть они рождены, Теперь с каждым лунным приливом Быть вместе смогли и быть вместе должны, Назло всем разлукам тоскливым. И может, однажды, на круге ином, Тех прежних и разных событий, Останутся Сфинкс и Русалка вдвоём, Совсем. Без преград и сокрытий.