Спасая репутацию
«Никогда не влюбляйся в женщин! Это кончается плохо!» (с) Осень 1687 года о. Тортуга, таверна «У французского короля»
Облокотившись спиной о стойку, Марго рассеянно наблюдала, как офицеры капитана Блада, трое из которых теперь сами превратились в капитанов, маленькой толпой входят в таверну. Чисто и аккуратно одетые, сдержанные, дисциплинированные – на фоне большей части посетителей этого заведения они выглядели вполне приличными людьми. Но, к немалому огорчению Марго, самого Блада среди них не было. С тех пор как он вернулся на остров, им ни разу еще не удавалось поговорить по-человечески. Потому что теперь возле него постоянно кто-то был: поклонники, проститутки, собиратели сплетен и прочая сомнительная публика. Про их дурацкий поход ходило огромное количество самых невероятных слухов. Но правда, скорее всего, была еще более невероятной. Потому что… Ох, да одного только взгляда на рейд, где покачивались на волнах пять больших кораблей капитана Блада, каждый из которых когда-то принадлежал гордой и кровожадной Испании, было достаточно, чтобы убедить любого, кто еще в чем-то сомневался! Эта была победа. Оглушительная и бесспорная. Которая не могла достаться легко. Лейтенант Дайк, а с ним вместе и другие участники и очевидцы этой эпической истории изо дня в день пересказывали ее в портовых тавернах, добавляя в нее все новые и новые леденящие душу подробности. Они обсуждали поистине кошмарные вещи так просто и непринужденно, словно смертельная угроза, которой они подверглись в Маракайбо, была всего лишь шуткой, забавным приключением… Но, размышляя трезво, несложно было догадаться, что вырваться оттуда живыми, избежав гибели и плена, им удалось лишь каким-то чудом... Впрочем, каким именно чудом – теперь тоже было ясно. Конечно, он теперь знаменитость. На Тортуге, а быть может, и на всех Антильских островах не осталось, наверное, ни одного человека, который не слышал бы о капитане Бладе. Из просто удачливого корсара с загадочным прошлым он превратился в настоящую живую легенду. Им восхищались, его обсуждали. Где бы он ни появлялся, он моментально становился центром всеобщего внимания. Служба под его началом сделалась для многих местных моряков пределом мечтаний. Женщины всех возрастов и национальностей разом обратили на него свои заинтересованные взоры. В их числе была даже дочка губернатора, скандально известная мадемуазель д'Ожерон. Что уж говорить о портовых девках, которые вились около него день и ночь, стоило ему ступить на сушу. Самые смелые из дам сделали капитана Блада своей главной целью, неожиданно подмечая и его красоту и, что было особенно характерно для практичных местных барышень, его нынешнее завидное положение. Среди представительниц прекрасного пола, промышлявших в таверне «У французского короля», которую Блад предпочитал всем остальным, возникло даже что-то вроде договоренности – и теперь они осаждали капитана в порядке строгой очереди. Правда, ни одной из них пока не улыбнулась удача. Но шансы Марго подобраться к нему тихо и ненавязчиво, тем не менее, развеялись в прах. Да, надо признать, за последнее время Марго и сама думала о нем все чаще. Хотя причины для этого у нее были несколько иные, нежели у большинства тортугских девушек. Во всяком случае ей хотелось думать именно так. К чему лукавить? Когда минувшей весной она так неожиданно встретила Питера Блада здесь, в Кайоне, она была приятно потрясена, возбуждена, обрадована... Но и только. Учитывая ее прежние бурные чувства по отношению к нему, это было несколько непривычно. Похоже, что время наконец-то притупило их, эти чувства. Хотя раньше это и казалось ей невозможным. За два с половиной года, прошедшие с момента их с Питером расставания, Марго смирилась с мыслью о том, что никогда его больше не увидит. И, отплывая в Новый Свет, она была уверена, что навсегда оставляет в Старом даже память о нем. Разве могла она предположить, что мир окажется так тесен! Она не была готова к этой встрече. Да и он... был уже не тот, что когда-то в Нанте. Сегодня, здесь и сейчас он в ней… не нуждался. Она на удивление спокойно перенесла его мягкий, но категоричный отказ от романтических отношений. И без особого труда им удавалось оставаться «просто друзьями»... Марго была рада, что он вновь появился в ее жизни, и не хотела портить его доброе к себе отношение навязчивыми ухаживаниями. Возможно, думала она, ему просто нужно время, чтобы самому для них созреть… И лишь тогда, когда капитан Блад ушел в свой последний поход... Когда неясные слухи о том, что его корабли застряли в Маракайбо, заблокированные испанской эскадрой, достигли Тортуги... Когда Марго по-настоящему испугалась, что снова потеряет его навсегда... только тогда она поняла, что время ничего не вылечило и не стерло. Пока он был здесь, рядом, все можно было исправить, все было возможно, всегда оставался шанс… Но если бы его вдруг не стало… Она не могла даже думать об этом – сердце обрывалось куда-то вниз, и все внутри мгновенно сковывал холод. Однако молитвы Марго были услышаны и на этот раз. И вскоре Питер Блад вернулся на Тортугу. Живой и невредимый, вопреки слухам. Да еще с такой невиданной добычей, что в это невозможно было даже поверить. Стоило ли удивляться, что его популярность среди берегового братства тут же взлетела до небес? Впрочем, почти сразу появились такие – и их было немало! – кому удачи капитана Блада не давали покоя. Чего стоил один этот мерзкий Каузак со своей командой... А ведь был еще испанский адмирал, которому Блад стал как кость поперек глотки и который назначил за его голову награду в восемьдесят тысяч реалов. Марго, так привыкшая волноваться за него в прошлом, поняла, что ощущает почти то же, что и в прежние времена. Только сейчас, учитывая масштабы подстерегавших его опасностей, тревоги и страхи ее возросли многократно... Ей все время хотелось к нему подойти. И если не попросить его быть осторожнее (разумеется, он проигнорировал бы подобную просьбу), то хотя бы просто посидеть возле него, послушать его голос... Наслаждаясь полузабытыми ощущениями. Быть рядом, пока он здесь. Пару раз Марго даже пыталась проявить настойчивость. Бесполезно. Он не позволял ей даже дотронуться до себя, жестко пресекая все ее робкие и не слишком робкие попытки. И Марго не понимала причину. Может быть… Может быть, сейчас, когда ее использовали столько мужчин, она перестала вызывать у него интерес? И серьезные отношения с ней стали для него просто немыслимы и невозможны? Но ведь он и раньше знал, кто она. Он знал. И это его не останавливало. Нэд Волверстон, Николас Дайк, Натаниэль Хагторп и Филипп д'Ибервиль расселись за широким дубовым столом в углу. И в тот же миг женщины из разных концов зала как по команде потянулись к их столу. Марго поспешила туда же, чтобы принять заказ, поскольку сегодня это была ее обязанность. – Придет, говоришь? – услышала она голос Волверстона, который почти не глядя усадил рядом с собой одну из подошедших красоток в ярком наряде. – А Джереми что же? Неужели капитан настолько суров, что не позволяет бедняге Питту расслабиться даже на стоянке? – Они повздорили, кажется, – ответил Дайк и невольно заулыбался, когда вторая девица, сняв с него шляпу, с грассирующим мурлыканьем взлохматила рукой его черные кудри. – Парень сам не свой весь день. Ходит и бормочет что-то сквозь зубы. Но зол на капитана, как я понял, – с этими словами он повернулся к Марго, делая заказ. – Повздорили? – поразился Волверстон. – С Питтом? И из-за чего же? – Из-за мадемуазель д'Ожерон, – просто ответил Дайк. Марго насторожилась. У Волверстона отпала челюсть. Хагторп и Ибервиль переглянулись. Всем было известно, что капитан Блад с момента своего появления на Тортуге по отношению к женщинам проявлял необъяснимую холодность. И мысль о том, что из-за женщины он повздорил с Джереми, который считался его лучшим другом, не укладывалась в головах. – Да нет, вы не поняли, – поспешил пояснить Дайк, увидев их лица. – Просто ему не нравится, что Джереми зачастил в дом губернатора. Очевидно, он считает мадемуазель Люсьен неподходящей партией для нашего штурмана. Волверстон разочарованно фыркнул. – Нет, ну каков, а! Ни себе ни другим! – Нэд, – предостерегающе произнес Хагторп. – Ну, а чего? Каждый раз, не успеем якоря бросить – все мужики сюда, а он с визитом к д'Ожерону. И ладно бы еще сам к девкам его таскался, так нет же. Дела они улаживают. Не по-людски это. Марго проследовала к стойке. И когда спустя несколько минут вернулась с подносом, то обнаружила, что разговор за столом по-прежнему никуда не свернул. – Да оставьте вы его в покое, в конце-то концов. Сколько можно уже одно и то же перетирать? Нашли тему... – угрюмо пробормотал Хагторп, пододвигая к себе кружку, которую Марго поставила перед ним. – Нет, вы как хотите, а есть в этом что-то нездоровое, – ворчал Волверстон, принимая свой заказ из рук Марго. – Даже пугающее, – вставил Ибервиль. Его мягкий акцент и кричаще элегантный наряд безошибочно выдавали в нем француза. – Мерси, детка, – он забрал у Марго свое вино. – Сперва я думал, что ему просто оклематься надо, – продолжал Волверстон. – Поначалу-то и впрямь могло быть не до баб. Ну, вы помните… Но столько времени! Это же умом тронуться можно... – И это не ваше собачье дело, – снова сказал Хагторп. – Нет, ну голова-то у него работает как надо, тут ты неправ, Нэд, – ответил Дайк, проигнорировав реплику капитана «Элизабет». – То, что мы все сейчас здесь сидим живые и здоровые – только его заслуга. Целиком и полностью. – Да я, черт возьми, и не отрицаю, что нам всем с ним крупно повезло, но... – Но, видать, у всех гениев свои заскоки, – закончил за него лейтенант «Арабеллы». И после неловкой заминки тихо предположил: – Может, он… может, ему вообще... того... ну, вы понимаете... – Ну, знаете, это уже всяческие границы переходит, – не выдержал Хагторп, хоть и дал себе слово молчать. – Ну ты и ляпнул, лейтенант! Башку тебе мало открутить за такое. – А что, даже с хорошими людьми такое бывает... Ты же служил во флоте, Нат, не мне тебе рассказывать. – Хватит чушь пороть. Услышит кто, стыда не оберешься. Дайк покачал головой. – Можно подумать, без нас этого никто не заметил. Девчонки местные уж точно не могли не заметить. А бабский-то язык хуже любого жала. Держу пари, что и вон те французские черти, – он кивком указал на стол у окна, где, периодически поглядывая в их сторону, резались в карты офицеры с «Рейн Марго», – сами начнут перемывать ему кости, как только он сюда явится и отошьет очередную красотку. Они ж все чертовы развратники эти французы, прости господи. Ибервиль вопросительно вздернул темную бровь. Сидящий рядом Волверстон с усмешкой хлопнул его по плечу. – Извини, старина Филипп, но так оно и есть. Девушки-француженки, сидевшие среди офицеров, с любопытством прислушивались к этому занимательному разговору. Но, к досаде их, разговор этот велся на английском, который местные знали из рук вон плохо. Громких имен, понятных на любом языке, никто не называл. И Марго, безошибочно уловившая смысл беседы, так удивительно совпавший с ее собственными мыслями, гадала, сколько из сказанного смогли понять ее «подруги». Обслужив их стол, она удалилась к следующему, не прекращая размышлять про себя. Догадаться, о чем именно шла речь, было нетрудно. Капитан Блад с самого момента своего появления на острове игнорировал женщин. Марго и сама не переставала этому удивляться, поскольку она-то отлично помнила, каким любителем подобных развлечений он был прежде. Он болел без женской ласки. В те редкие периоды его жизни, когда он ни с кем не воевал, это было единственное средство, за исключением выпивки, которое его успокаивало. И в нынешней ситуации Марго гораздо легче было поверить в то, что он просто брезгует местными «красотками», которых в Европе некоторые и за женщин бы не посчитали, чем в то, что он вдруг растерял весь свой темперамент. Но, в конце концов, даже среди их девчонок были вполне приличные. Была, в конце концов, сама Марго, которая каждый раз недвусмысленно давала ему понять, что желала бы возобновления их прежних отношений. Но по какой-то неведомой причине ее намеки на него не действовали. Он уперся, как баран. И все уже замечают… – Ну, что встала, крошка? Пошевеливайся же, – поторопил ее месье Жак. – Тебя уже заждались, – он указал на стол, где сидели офицеры «Рейн Марго». Пока Марго витала в облаках, к французам присоединился их капитан – месье Тондёр. Прошло еще часа полтора, прежде чем Питер Блад появился, наконец, на пороге таверны. Многие головы тут же повернулись в его сторону. Марго впилась в него жадным взглядом. Он по обыкновению был одет во все черное, за исключением белоснежного кружевного воротника и манжет. Выгодно подчеркивая редкую по красоте, высокую и стройную фигуру капитана и оттеняя его светлые глаза, черный цвет, впрочем, шел ему невероятно. И, кажется, Блад прекрасно это осознавал. Пусть вкупе с его собственной вороной мастью и медно-загорелой кожей его лица этот цвет и делал капитана похожим на испанца, которых сам он терпеть не мог. Но черт побери! В этом наряде он был просто демонически, просто дьявольски красив! И, кажется, так считала не одна только Марго. Темноглазая красавица с густыми каштановыми волосами вопросительно коснулась его предплечья, когда он уверенным шагом вошел в зал. Блад взглянул на нее мельком и отрицательно качнул головой. Марго заметила, как Волверстон при этом многозначительно посмотрел на собеседников. Французские офицеры переглянулись с кривыми усмешками. Капитан Тондёр, наклонившись, шепнул что-то своему лейтенанту Вентадуру. И они засмеялись. Среди общего шума и возни Блад, к счастью, ничего этого не заметил. Сняв свою широкополую черную шляпу с кроваво-алым плюмажем, он направился к столу, за которым сидели его офицеры. Марго видела, как, проходя мимо Тондёра, Блад смерил его неприязненным взглядом. Капитан «Рейн Марго» ответил ему тем же. Но вслух ничего сказано не было. И через минуту, поприветствовав своих друзей, Блад невозмутимо уселся за стол рядом с ними. Марго двинулась к нему. – ...остался на борту, – услышала она конец его фразы. – Кажется, я крепко задел его чувства. Черт побери, любовь расшатывает даже стальные нервы. – Как так можно, а? Обидеть такого хорошего парня, – Волверстон покачал головой с явным неодобрением. – Что ни говори, а сердце у него где надо, у нашего Джереми. Тебе бы поучиться у него, Питер. Вместо того чтобы дурью маяться. – Я приму это к сведению, Нэд, – холодно ответил Блад, после чего приветливо кивнул подошедшей Марго. Должно быть, именно этот его светлый и доброжелательный взгляд помог ей решиться. И спустя всего пару минут Марго поставила перед ним бутылку вина и два бокала вместо одного. А затем, обалдевая внутренне от собственной наглости, но без каких-либо видимых колебаний она пододвинула себе стул и уселась рядом с капитаном Бладом. Обе девицы тут же впились в нее злыми глазами. Ах да, сегодня же была не ее очередь. Но Марго и не вызывалась участвовать в их идиотской игре, так что это вообще не ее проблемы. Питер взглянул на нее вопросительно, слегка приподняв брови. – Ты ведь не против, капитан, – запоздало уточнила Марго, – если я тут посижу? – скрывая смущение, она убрала со стола его красивую шляпу и повесила ее на спинку стула. – Ох, Марго, – вздохнул он, и в глазах его появилась какое-то усталое выражение. Тем не менее, откупорив бутылку, он спокойно наполнил вином оба бокала и вежливо вручил ей один из них. Отлично. Он был не против. Зеленые глаза Марго заблестели от радости, на розовых губах заиграла улыбка. – Благодарю, капитан. – Не стоит, – он поднял свой бокал. – Пью за удачу! Все сидящие за столом с готовностью повторили этот тост. Марго звонко чокнулась с капитаном своим бокалом. – За любовь, – чуть слышно прошептала она.***
Время летело незаметно. Мирная дружеская беседа длилась уже почти час. Последние двадцать минут мужчины привычно играли в карты. Марго, приятно захмелевшая от вина, сидя рядом со своим капитаном, чувствовала себя весело и свободно. Украдкой изучая знакомое худое лицо, она пыталась подметить перемены, которые неминуемо должны были произойти в нем после недавнего приключения. Но безуспешно. Внешне Блад выглядел таким же, как всегда... Кажется, она рассматривала его слишком пристально... Потому что время от времени он неодобрительно поглядывал на нее из под ресниц. Но... но оторваться было невозможно! Глядя на него сейчас, ей так хотелось… прикоснуться… Неописуемо, невыносимо хотелось погладить его по голове… Она сгорала от этого глупого, от этого нестерпимого желания... Господи, неужели он этого не чувствует?.. Прикончив третий бокал, Марго мягко положила ладонь на плечо капитана. А потом, пододвинувшись еще ближе, медленно прижалась виском к его плечу. Он никак не прокомментировал ее действия. Не прервал разговора. И даже не оторвался от своих карт. Лишь подергал плечом, почти бессознательно, сбрасывая с себя ее руку. Марго отстранилась с видимой неохотой. И через минуту ее осмелевшая ладонь накрыла под столом его колено. Никто этого не заметил. Марго наслаждалась своей безнаказанностью целых пять секунд, прежде чем твердые пальцы стиснули ее запястье и мягко, но строго отвели ее руку. Вскоре, однако, нахальная ладошка снова заняла ту же позицию и начала тихонько поглаживать его ногу, неумолимо подкрадываясь к внутренней поверхности бедра, все выше, и выше... Он напрягся. Подняв взгляд на его лицо, Марго увидела, как он куснул губу, не глядя на нее. А потом вдруг резко встал из-за стола. – Прошу меня простить, господа. На минуту. – Эй, я только начал отыгрываться! – возмутился Ибервиль, но Блад его уже не слушал. Схватив Марго за руку, он поволок ее в сторону – туда, где зал таверны переходил в открытую террасу. И теперь, глядя на них из зала, можно было видеть лишь черные силуэты на ярко-багровом фоне закатного неба. – Марго, какого дьявола ты творишь? – яростно зашипел Блад. Марго возвела глаза к навесу из тростника, досадуя на его недогадливость. – Спасаю твою репутацию, – шепотом ответила она. – Я не… Что?! – Репутацию, – терпеливо повторила Марго. – Твою. Неужели неясно? Он вопросительно взглянул ей в глаза, после чего перевел взгляд поверх ее головы на своих капитанов, замерших в каком-то напряженном ожидании. Впрочем, замолкли не только они. На них с Марго со странным любопытством смотрели почти все, кто был в зале в эту минуту. Включая французских офицеров, и дам, метавших в его собеседницу убийственные, как ножи, взгляды. – Притворись! – услышал Блад горячий шепот Марго у себя над самым ухом. – Что?.. – снова не понял он. – Подыграй мне! – выдохнула она. И прежде чем он успел опомниться, Марго обеими руками притянула к себе его голову и страстно поцеловала прямо в губы. Несколько бесконечно долгих секунд царила тишина. А потом вся таверна вдруг взорвалась одобрительными возгласами и громким свистом. Первым порывом было оттолкнуть ее от себя немедленно, но Блад почему-то этого не сделал. Он растерянно замер, склонившись к ней, не зная куда девать руки. И в конце концов покорно пристроил их на талии у Марго, которая продолжала его целовать, зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. Казалось, они простояли так – на фоне заходящего солнца, на виду у всех – целую вечность. И со стороны это, должно быть, выглядело чертовски романтично. Ему уже стало не хватать воздуха, когда Марго, наконец, сжалилась и разорвала поцелуй. Взглянула на его ошеломленное лицо. И на губах ее появилась лукавая улыбка. – Ну... ну, знаешь ли... – восстанавливая сбившееся дыхание, выдавил Блад. Марго теребила пальцами тонкое кружево у него на груди. – Пойдем? – миролюбиво предложила она, не обращая внимание на его возмущение, и снова взглянула на него снизу вверх. Кажется, он хотел ответить что-то резкое, но, бросив беглый взгляд на заинтересованные лица посетителей таверны, вдруг передумал. И, молча взяв Марго за руку, торопливо направился к лестнице, ведущей наверх, увлекая ее за собой. Марго послушно побежала за ним, едва поспевая за его широкими шагами. Неясное чувство дежавю щекотало ей сердце, когда они быстро поднимались на второй этаж на виду у всех. Она с ним. С ним. И пусть все это видят. – Кажется, мой выигрыш сорвался, – недовольно констатировал Филипп, когда капитан с Марго скрылись наверху. – Да и слава богу! – усмехнулся Волверстон, сгребая карты Блада в кучу, чтобы их перетасовать. – Я знал, что эта девчонка своего добьется рано или поздно! Дайк с улыбкой взглянул на потрясенное лицо Хагторпа, перевел взгляд на ухмыляющуюся физиономию старого волка. И они расхохотались.***
Захлопнув дверь комнаты с такой поспешностью, словно от этого зависела чья-то жизнь, Марго тут же всем своим телом прижала к ней Питера. Торопливо стаскивая с его плеч этот красивый черный камзол, она лихорадочно вдыхала его запах, такой родной... Она вспоминала его... Своего, единственного... Она его узнавала. И хотя сейчас к этому знакомому до боли запаху примешался другой – солоновато-острый запах моря, от которого пересыхали губы… Но это был он. Ее лейтенант. Она знает его. Она ничего не забыла... Это он... Он... – Марго, – услышала она его сбивчивый шепот. – Марго… Не в силах поверить, что наконец-то делает это, она скользнула губами по его горячей груди, прикрытой тонкой батистовой сорочкой. Она так хорошо помнила это сильное твердое тело, каждый его изгиб, каждую ямочку, каждую косточку… – Питер… – выдохнула она умоляюще. – Я не могу больше, Питер… Низ живота словно разрывали стальные когти. Захлестнувшая ее нежность была так огромна, что граничила с болью. И она чувствовала, что если не изольет ее прямо сейчас, если не отдаст ее, всю без остатка, этому человеку, то просто сгорит. Рассыплется горячим пеплом. Перестанет существовать. – Марго, ты слишком увлеклась... – шептал он. – Марго... Она выдернула гребень из волос, и они огненно-рыжей волной рассыпались по плечам. Сдаваясь, он тихо уткнулся лицом в ее волосы. Умирая от восторга, она почувствовала его теплое дыхание у себя на шее... и его большие крепкие ладони у себя на спине. Он ее обнимал... Он обнимал ее! Как раньше!.. – Я прошу тебя… Марго!.. – Не лги мне… – чуть слышно попросила она. – Не говори… что не хочешь... Не давая ему возможности сказать хоть что-то, она снова прижалась к нему губами и быстро скользнула вниз по его животу. Вконец осмелевшие ладони провели снизу вверх по стройным мужским бедрам, бессовестно подбираясь туда, где им быть совсем не полагалось. Его судорожный вдох еще больше добавил ей смелости. Ты мой! – думала Марго, чувствуя, как сердце вновь подпрыгнуло к горлу от счастья. – Мой! Она взглянула снизу вверх на его лицо своими лисьими глазами. И улыбнулась, видя, как знакомо приоткрылись его губы, как беспомощно изломились черные брови, как взгляд за полуопущенными ресницами утратил всю свою решительность. И это было чудесно! Это было так восхитительно!.. ...Но в следующее мгновенье он внезапно встретился с ней глазами и… И его словно окатило ледяной водой. Во взгляде его вспыхнуло что-то… настолько болезненное, что Марго испугалась. Словно он вдруг вспомнил о чем-то важном. Гораздо более важном чем то, что происходило с ними сейчас… о чем не имел права забывать... И он мягко отстранил Марго. Ничего не понимая, какое-то время она еще продолжала льнуть к нему, как кошка. Но его руки крепко держали ее на расстоянии. – Марго, я прошу тебя, – услышала она его строгий голос. – Не заставляй меня отталкивать тебя силой. Не слушая его, Марго снова потянулась к нему... Но напрасно. – Не будет этого, Марго. Остановись. Марго подняла на него непонимающе-разочарованный взгляд... и наконец послушно отстранилась. Он вздохнул с облегчением. – Ну вот и хорошо, – произнес он негромко. – Ты красивая, ты умница, но… Звонкая пощечина заставило его прерваться. Блад посмотрел на Марго удивленно, а потом вдруг начал смеяться. Вне себя от гнева Марго тут же залепила ему вторую. Он схватился за вспыхнувшую щеку, продолжая смеяться. Марго отступила от него, в глазах ее заблестели злые слезы обиды. – Ради кого я старалась, а? – она притопнула ногой. Он покачал головой, закрывая лицо руками и дрожа от смеха. – Дьявол тебя раздери, Питер! – не выдержала Марго. – С каких пор ты стал таким недотрогой?! Он не ответил, только медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. – Да что с тобой такое?! – возмутилась она. – Я тебе больше не нравлюсь? – Не в этом дело, Марго, – ответил он просто. И она знала, что это правда. Дело не в ней. Отсмеявшись, Блад потер ребра и подобрал с пола свой камзол. – Думаю, даже если б я и был способен объяснить тебе это, Марго, объяснение тебе бы не понравилось, – отряхнув камзол, он принялся натягивать его обратно. – Все очень плохо. Марго тревожно нахмурилась. – Ты что, заболел? – она пощупала ладонью его лоб. – Подцепил что-то? – Не настолько плохо, – ответил он с кривой улыбкой. – Тогда ты, видимо, бережешь силы на борьбу с испанцами. Он снова фыркнул, насмехаясь над самим собой. – Ты не поверишь, но с прошлого раза они снова умудрились мне задолжать. После секундного замешательства он наклонился и поднял с пола ее гребень. – Прости меня, Марго, – произнес он уже серьезно. Марго закатила глаза, забирая заколку у него из рук. А затем подошла к висевшему в углу зеркалу, намериваясь восстановить уничтоженную прическу. Однако, подумав, оставила все как есть. – Пожалуй, стоит все же соблюсти достоверность, – она рванула завязки на корсаже, намеренно приводя его в беспорядок. Блад оперся плечом о стену, с грустной улыбкой наблюдая за Марго. – Моя репутация спасена, – сказал он. Марго бросила на него сердитый взгляд. – Вне всякого сомнения, – ответила она. – Теперь уж и ты не губи мою, будь так любезен. Не хотелось бы расплачиваться за этот акт милосердия своей разрушенной карьерой. Ты знаешь, что говорить, если вдруг спросят. Не подводи меня. Он молча кивнул. По лицу его блуждала все та же задумчивая улыбка. – И вообще, – добавила Марго, отворачиваясь от зеркала. – Пусть теперь думают, что ты мой постоянный клиент. Меньше будут к тебе лезть. Он снова кивнул. – Спасибо тебе, Марго, милая. За понимание. Она лишь цокнула языком, снова возводя глаза к небу, и махнула на него рукой.