Про котов и волшебников

— Поверить не могу, что позволяю вам работать с моими книгами, — на лице Норрелла отобразилось искреннее недовольство. — Скажите спасибо мистеру Стренджу, он отчего-то вам благоволит. И, ради всего святого, не загибайте страницы. У меня, знаете ли, чутье на людей, которые любят загибать страницы, — он уничижительно посмотрел на Сегундуса. Тот немедленно уверил страдальца, что вовсе не собирается заниматься подобным варварством. Стоявший поодаль Чилдермас издал хриплый смешок и дернул пушистым кошачьим ухом. — Что ж, будем надеяться, — повздыхав еще немного для порядка, Норрелл наконец-то ушел. Чилдермас же, вопреки ожиданиям, остался. — Мне велено за вами присматривать, — он криво улыбнулся. — Надеюсь, не помешаю. — Р-разумеется, — с недавних пор Сегундус завел огорчительную привычку чуть заикаться в присутствии Чилдермаса. — Обещаю, что не займу вас надолго, мне нужно лишь уточнить пару деталей. — Сегодня я совершенно свободен, — Чилдермас уселся за широкий стол и кивком предложил Сегундусу последовать его примеру. *** — Ну, что вы все время смотрите, Сегундус? — скучающим тоном спросил Чилдермас. — У меня ощущение, будто мои уши занимают вас больше, чем драгоценные книги мистера Норрелла. Сегундус смутился. — Ваши уши… Они шевелятся, — неуверенно пояснил он. — Разумеется, они же живые, — Чилдермаc пожал плечами и прибавил: — Можете потрогать, если так хочется. В глазах Сегундуса мелькнул почти детский восторг. Так Норрелл смотрел на редкие книги и иногда на своего приятеля Стренджа. — Правда можно? — Не лишитесь только чувств от восторга. Поколебавшись, Сегундус встал со своего места и осторожно погладил пушистые теплые уши. Они имели темно-каштановый цвет, разбавленный лишь парой рыжих пятнышек. — Вы удивительный, — прошептал Сегундус, на миг забывшись. — Неужели? — ядовито уточнил Чилдермас. — Мне казалось, что вы от меня не в восторге. — Это правда, — не стал спорить Сегундус. — Откровенно говоря, у вас не самый приятный характер, сэр. Чилдермас хмыкнул: он был о себе весьма высокого мнения, и оттого критика его только забавляла. — Но эти уши… Они… «Нет, это решительно невозможно! — за стенкой вдруг послышался недовольный голос Стренджа. — Воля ваша, но подобное уже ни в какие ворота… Мне нужно пройтись». Раздался хлопок двери и сердито удаляющиеся шаги. — Опять повздорили, — Чилдермас поморщился. От всплесков магии его последнее время мутило. Правда, Сегундусу, кажется, приходилось еще хуже. — Голова кружится, — он потер виски. — Сядьте на стол, — преодолев собственное недомогание, Чилдермас взялся помогать стремительно побледневшему Сегундусу. — Сидите и не шевелитесь, скоро все пройдет. — Вы тоже это чувствуете? — тот поморщился. — Это из-за магии? — Полагаю, да, — Чилдермас тяжело опустился на стул и теперь имел удовольствие в упор смотреть на худые колени Сегундуса. Пожалуй, не стоило сажать его на стол, да еще и так близко к себе. — Что я там говорил? — щеки у Сегундуса чуть порозовели; кажется, у него приступы дурноты были кратковременными. — Я помню, мы не закончили наш разгвор… — Вы утверждали, что я, как вы изволили выразиться, удивительный, — Чилдермас многозначительно улыбнулся. — И еще что-то хотели сказать о моих ушах. — Ваши уши… — Сегундус замолчал, пытаясь подобрать слова. — Я никогда такого не видел. Это следствие магии? — Не исключено, — уклончиво ответил Чилдермас. — По крайней мере, видят их только практикующие маги, как оказалось. — Но я не… — Практикующие маги и вы. Легкий румянец на щеках Сегундуса стал почти пунцовым: — Что ж… Приятное для меня исключение. — Да уж. Выходит, вы и сам в некотором роде удивительный, — в словах Чилдермаса поровну смешалась язвительность и симпатия. — Соблазнитесь погладить меня еще раз? Это было приятно, у вас чуткие руки. Кажется, Сегундус был готов умереть от стыда, и это странным образом льстило. Поколебавшись, Чилдермас придвинулся ближе и положил ушастую голову на удобно подставленные колени. — Кстати, я умею мурчать, — мимоходом заметил он. Ответом стал прерывистый вдох. Когда Сегундус гладил мягкие уши, его пальцы чуть подрагивали, и Чилдермас прекрасно знал, что это означает. Знал — и не делал попыток отстраниться. Ему было интересно, как долго Сегундус сможет терпеть. Как ни удивительно, тот оказался стойким: дрожь быстро прошла, поглаживающие движения становились все увереннее, и только бешено стучащий пульс и частое дыхание выдавали его. Чилдермас с удивлением отметил, что и сам словно бы заразился этим внутренним жаром. Или просто колени у Сегундуса были чересчур горячими. Пожалуй, стоило подвинуть голову выше, хоть это и рисковало закончить некоторыми неудобными объяснениями. Впрочем, Чилдермас был готов их внимательно выслушать. Особенно после того, как пальцы начали гладить ухо изнутри: мурлычущий звук вырвался из горла словно бы сам собой. — Сегундус, — хрипло окликнул Чилдермас. — Да? — рассеяно отозвался тот. — Вы осведомлены о том, что мы несколько увлеклись? Сегундус облизнул губы. — Это плохо? — только и спросил он. — Нет, — Чилдермас ткнулся пушистыми ушами в руку. — Это закономерно. — П-перестаньте, я не… — Сегундус осекся под внимательным взглядом снизу вверх. — Мне больше нравится, когда вы молчите и смотрите, — Чилдермас грациозно встал с кресла. — У вас прекрасные глаза, такие чистые и любопытные. — Я… Мне приятно, что вам нравится. — Снова вы заговорили. Нет, пора это решительно прекратить. Чилдермас целовался хищно и напористо, не давая ни выдохнуть, ни вставить слово. Впрочем, в этот бесславный момент все слова вылетели у Сегундуса из головы. Наверное, за такую вольность полагалось вызвать на дуэль или хотя бы ударить, но по-настоящему хотелось только прижаться крепче. — Это тоже закономерно, вы считаете? — неуверенно уточнил Сегундус, наконец прервавшись. — Безусловно, — Чилдермас кивнул. — Вы слишком пристально на меня смотрели. — Я не хотел… — пробормотал Сегундус. — Я даже не знаю, как… — Не буду вдаваться в теорию, — Чилдермас смерил его снисходительным взглядом. — Думаю, нескольких демонстраций хватит. — Нескольких? — Сегундус сглотнул. — Некоторыми вещами удобнее заниматься в спальне. И без риска шокировать мистера Норрелла, он ведь такой чувствительный. Чилдермас поцеловал Сегундуса в шею; пушистые уши защекотали подбородок. Это было приятно и ужасно стыдно, потому что внизу живота стало еще горячее, и Сегундус закрыл глаза, словно бы снимая с себя всякую ответственность за происходящее. Чилдермас тем временем делал с ним страшное. От таких вещей, как утверждали знающие люди, на ладонях вырастают волосы. Оттого послушный Сегундус остерегался рукоблудия и прибегал к подобному лишь в самых крайних случаях. Бесстрашного же Чилдермаса явно не страшили волосатые ладони. Руки у него были сухими и горячими, и длинные пальцы вытворяли что-то уж слишком умелое. Прежде Сегундус никогда не думал, что в этом невинном слове можно усмотреть сомнительный подтекст, но теперь изменил свое мнение. Своими руками Чилдермас вытворял нечто неприлично умелое. Такое, что голова кружилась безо всякой магии, и хотелось стонать, просить не останавливаться и признаваться в совершенно непристойных вещах. Например, в том, что во всей Англии не сыскать ушей красивее, чем у Чилдермаса. *** — Так что же, вы согласны? — деловито поинтересовался Чилдермас, вытирая руку ослепительно-белым платком. От этого зрелища у Сегундуса пересохло во рту. — На что согласен? — На многократную демонстрацию, — медленно, как полному идиоту, пояснил Чилдермасс. — Считайте, что я добровольно вызываюсь восполнить ваш недостаток теоретических знаний. — Нет. То есть, да. Согласен, — Сегундус отвел взгляд. Он с трудом понимал, на что именно соглашался, но отказывать было мучительно. Чилдермас слишком хорошо целовался, и уши… Об ушах тоже нельзя было забывать. — Рад это слышать. Я сообщу вам, когда настанет подходящий момент. Сегундус кивнул. Сам он считал, что подходящий момент настанет сегодня же вечером, однако Чилдермасу определенно было весело его дразнить. Подумав, Сегундус решил, что отомстит. Непонятно, как именно, но обязательно отомстит.