"Поцелуй Оборотня"

Я пыталась дышать. Но воздух не хотел поступать в легкие, словно ком в моем горле не давал пройти свежему глотку, который я изо всех сил старалась сделать. Мои глаза были полны слез. Мне было тяжело. Все, что мы старались сделать с Нацу пошло к черту, когда мой отец погиб. Он умер здесь, прямо у меня перед глазами, и все, что от него осталось, это небольшая горстка пепла. Но так не должно было быть. Наш план не был таким! Все должно было быть совсем иначе! В пророчестве говорится, что отец должен убить Итэна, но все провалилось, даже не начавшись. Именно сегодня все должно было закончиться! Я не смогу убить этого зверя, каким бы сильным я не была существом. Стоит ли теперь бороться за человечество, если никто не способен противостоять злодею? И сейчас этот злодей стоял впереди меня, вытирая кровь со своего кинжала, которым он убил своего же брата. Девушка, которую отец успел со всей силы ударить, почти оклемалась и в данный момент старалась быстро затянуть свои раны, которые после удара чуть не разорвали ее тело. Но слишком быстрая регенерация моментально затягивала все порезы и ушибы. — Ребэкка! — грозным тоном прокричал оборотень, убрав свой кинжал в ножны. Повинуясь приказу господина, темноволосая девушка подошла к нему и, не преклоняя головы, посмотрела в его красные глаза. Подняв руку, Итэн сделал тяжелый замах и, не рассчитывая силы, ударил по белому лицу почти исцелившейся девушки. Закрыв ладонью щеку, вампирша вновь подняла взгляд, но тут же его опустила, когда уловила неодобрительные и злые глаза господина. — Не сметь трогать ее до церемонии. Ее кровь слишком важна для нас. Поправив свой плащ, он сделал несколько шагов ко мне и наклонился к моему лицу, касаясь своими пальцами моего подбородка. — Пока церемония не началась, ты проведешь время в темнице, но, а сейчас у меня есть два сюрприза, которые тебе очень понравятся. Его глаза и лицо напоминали мне Гажила, которого я так хотела увидеть сейчас и просто обнять. Иногда казалось, что Итэн и есть Гажил, но только его совершенная противоположность. И чем чаще я вижу Итэна, все больше в этом убеждаюсь. — Думаю, у Ребэкки есть то, что она должна тебе рассказать. А то так не будет интересно! Засмеявшись радостным смехом, он отпустил мой подбородок, а сам вновь направился в сторону трех гробов, к которым кроме него никто не смел подойти. — Жаль, что тебя нельзя трогать, иначе я бы сама насладилась твоей кровью, пусть и настолько противной, — сквозь зубы прошипела черноволосая, подходя ко мне и прислонившись к моему уху. — Знаешь, Бэкка, я могу с уверенностью могу сказать, что ты умрешь от моей руки. Я лично возьму кол и всажу его в сердце, которого у тебя нет. Слегка засмеявшись, черноволосая еще ниже наклонилась и тихо прошептала: — Но ты кое-чего не знаешь. Отстранившись, она развернулась и сделала несколько шагов от места, где я сидела. — Как ты думаешь, кто всю твою жизнь следил за тобой? Кто нашел твою семью? Кто сказал, где ты живешь? Итэн? Повернувшись ко мне лицом, она вздохнула и слегка улыбнулась. — Нет, это не Итэн, это была я. Я и есть тот человек, кто нашел тебя в мире людей и помог господину. — Ах ты дрянь! — привстав с колен, прокричала я, вытаскивая кинжал и делая быстрые шаги в ее сторону. Оскалив свои клыки, вампир напряг когти и слегка замахнулся рукой, чтобы нанести удар. Подбежав близко к девушке, я сделала резкий взмах кинжалом и, наклонившись, чтобы увернуться от ее вампирских когтей, вонзила кинжал в ее живот. — Это тебе не поможет, — уверенно произнесла черноволосая, вытаскивая из своего тела холодное оружие. На ее лице не было ни капли боли. Неужели кинжал, ранивший ее тело, не принес никакой боли? Ее глаза стали еще злобнее и, кажется, она разозлилась еще сильнее. Но мне это только придавало сил. Бросив кинжал в сторону, она подбежала ко мне и, слегка ударила своей вампирской сущностью, от чего меня откинуло на несколько метров, и я упала на пол. Я не чувствовала в себе какого-то зверя. Во мне не было той силы, которую я когда-то использовала на этой же вампирше, откинув ее на несколько метров. Когда же она появится? Нужна ли она мне? Что мне теперь делать? И главный вопрос: «Что случилось с Нацу»? Все эти вопросы быстро пролетали в моей голове, пока я старалась хоть немного перетерпеть наступившую после удара боль. — Господин сказал тебя не трогать до церемонии. Так что живи пока. Пока я лежала на полу, стараясь приглушить боль, я услышала, как входная дверь прогремела на всю огромную комнату, и кто-то очень высокий и темный стал двигаться в нашу сторону, попутно убирая острые мечи в ножны. Черный плащ закрывал все его тело, а капюшон, накинутый на голову, не позволял сразу определить личность этого незнакомца. Его походка напоминала мне одного человека, но он был сейчас далеко отсюда и не знал, что мы с Нацу задумали хитроумный план, который должен был подействовать. Но к нашему несчастью, он провалился. И я позволила, чтобы тот, кого я не видела всю жизнь и только недавно встретила, погиб на моих глазах. — А вот и он! — радостным тоном произнес Итэн, похлопывая ладошами, и направляясь в сторону высокого незнакомца, — Мой верный пес. Подойдя к господину, незнакомец присел на колено и наклонил голову, все также не снимая плащ. — Ты выполнил мой приказ? — проводя рукой по голове своего раба, прошептал оборотень, замечая одобрительный кивок незнакомца, — Превосходно! Негромко засмеявшись, провопил оборотень, поворачиваясь ко мне и показывая свои белые зубы. — А вот настал самый радостный момент, Леви, ведь сейчас я подарю тебе второй сюрприз! Я смотрела на Итэна, стараясь понять, что же он хочет сейчас сделать. Неужели, он раскроет еще тайны, которые будут еще хуже тех, которые мне рассказала Бэкка. Но он просто молчал, продолжая смотреть на меня и смеяться, пока радостная улыбка постепенно не сошла с его лица, и он вовсе отвернулся в сторону своего раба, преклонившего перед этим дьяволом колени. — Уверен, вы все в твоем отряде задавались вопросом: «Кто предатель? Кто тот, кто доносит всю информацию врагам», — снова повернувшись ко мне, тихо проговорил черноволосый оборотень, проводя рукой по темному капюшону незнакомца, — Пора вам познакомиться. Хотя нет, ведь вы давно уже знакомы. Резко схватив ткань, прикрывающую лицо незнакомого человека, Итэн с легкостью скинул ее с головы, чтобы показать облик предателя, которого никто не мог вычислить. Увидев лицо сидящего человека, я закрыла глаза. Все, что я чувствовала на тот момент, так это боль; ужасная боль, которая разрывает все тело на куски. Такое чувство, что тысячи острых самурайских клинков вонзили в мое тело. Внутри все горело; пламя обиды, ненависти и злобы сжигало мое сердце и все органы. Даже через закрытые глаза я чувствовала, как по моим щекам бегут слезы, и как мое тело заполняется отвращением; отвращением ко всему: к Итэну, к этому человеку, даже к этому миру, который и так отобрал у меня больше, чем надо было. В последнее время я часто задавалась вопросом: «Почему я»? Почему именно я должна терпеть все эти муки, которые приходятся на мою долю. Но почему они такие тяжелые? Сжав руки в кулаки, я открыла глаза и посмотрела на кинжал, лежащий в метре от меня. Бросив яростный взгляд на предателя, я моментально схватила лежавшее на полу оружие и с громким криком бросилась в сторону преклонившего голову незнакомца. Плевать, что боль была такой мучительной. Плевать, что я понимала, что происходит, но все же надеялась, что это галлюцинации. Плевать, плевать, плевать. Все, что я действительно хотела, так это перерезать горло этому предателю, пусть я и была с ним хорошо знакома. Приблизившись к сидевшему человеку, я взмахнула атакующей рукой и почти нанесла удар, как вдруг, продолжая сидеть, он перехватил удар, медленно вставая с колен. — Нет, — грубоватым голосом произнес юноша, — Лучше не надо. — Я верила. Мы все верили тебе. Но ошибались. Никогда не прощу, что позволила так легко себя обмануть. Надо было убить, — сквозь нахлынувшую боль прошептала я, все сильнее борясь с парнем, — Убить тебя, когда ты первый раз превращался. Ты сам попросил меня в тот день, чтобы я убила тебя, но я сглупила. — Сейчас не время, — всматриваясь в мои озлобленные, полные крови глаза, проговорил юноша, выбивая кинжал у меня из руки. — А когда оно будет? — сдерживая слезы, прошептала я, осматривая моего врага, который, как обычно, держался, как настоящий самурай, не позволяя выходить своим эмоциям, — Ты предал нас, ты предал меня… Гажил. — Мне жаль, что я вас перебиваю, — неожиданно вмешался Итэн, снова строя из себя безумного со своей отвратительной улыбкой, — Хватит встреч, отведите ее в темницу. Кивнув головой, юноша бросил на меня свой огорченный взгляд и прислонил ладонь к моему лбу. — Прости, но так надо. После его слов мои ноги подкосились, и я медленно стала падать на пол. Голова почему-то неимоверно сильно заболела, но я почти не чувствовала этой боли, потому что от его прикосновения меня моментально клонило в сон. Руки ослабли так сильно, что я не чувствовала даже кончиков своих пальцев. Медленно закрывая глаза, я все же видела его силуэт, который все сильнее и сильнее расплывался передо мной, смывая последние очертания. Я уснула. Перед моими глазами вдруг пронеслись вспышки ярких, но безумно страшных картинок, которые показывали, как показалось мне, будущее. На одной из них я увидела черный дым и сожженные дотла эльфийские дома. Рядом с горящей горсткой досок лежало несколько убитых из своего же оружия эльфов, а совсем недалеко лежал маленький ребенок, тело которого было растерзано оборотнем. В этот момент мое сердце готово было разорваться от ужасной боли. Неужели, если Итэн воскресит Высших, то этот мир сгорит в адском пламени? Никто не выживет: ни мужчины, ни женщины, ни старики, ни даже дети. Неужели теперь нет надежды на спасение? От снова нахлынувшей ужасной картинки, я моментально открыла глаза, стараясь отдышаться. Моя голова все продолжала болеть, а перед глазами до сих пор стояла картина с убитым эльфийским ребенком. Обхватив руками голову, я старалась сдержать слезы, которые уже побежали по моим щекам. Почему именно он? Почему он оказался предателем? Неужели, он действительно доносил всю информацию о нас своему хозяину? Задавая себе эти вопросы, по моему телу пробежал жар, заставляя мое тело гореть от боли. Почему я его не убила, когда он сам меня просил об этом? Почему? Надо было это сделать до того, как я отдала ему свое сердце. Он предал всех, предал даже своих друзей. Если он действительно был предателем, значит, все, что было по отношению ко мне, было лишь его задание и его чувства всего лишь ложь? Теперь, у меня действительно ничего не осталось: ни отца, ни матери, ни любимого человека. Надо ли теперь жить и спасать этот мир, если ты потерял все шансы на мирное существование… В темнице, в которой я находилась, почти толком ничего не изменилось: все стены до сих пор были такими же холодными и мрачными, как и раньше, через окно до сих пор проходил маленький лучик света, который все равно не освещал все темные углы этой комнаты. Сев на пол, и облокотившись головой о стену, я аккуратно вытащила небольшой нож, спрятанный внутри моего кожаного сапога, и стала медленно вертеть его в руках, осматривая маленькое оружие. — Я знал ваш план, Нацу оповестил меня. Вдруг пронесся знакомый, мужской голос, который и нарушил эти минуты моего спокойствия. Повернув голову в сторону звука, я увидела темный силуэт, спокойно стоявший за решеткой, и смотрящий на меня своими дьявольскими глазами. Он был самурайски спокоен, впрочем, как и всегда, но его взгляд был слегка взволнован. Он будто смотрел в пустоту и хотел рассмотреть в ней человека. Сжав нож в руке, я быстро поднялась и сделала несколько шагов к решетке, разделяющий наши миры. Он все еще наблюдал за моими и так намокшими от слез глазами, как вдруг я просто подошла вплотную к нему и воткнула в его грудь нож, оставив торчать его в зверином теле. Убрав руку с оружия, я медленно опустилась на пол, все еще не сводя глаз с зверя, который тоже поспешил присесть, чтобы приглушить боль. — Я понимаю, что ты чувствуешь и мне тоже больно. Но сейчас, у нас нет времени. Взявшись за нож рукой, он с несильной болью вытащил его из груди и откинул в сторону. Даже в этот момент его лицо было удивительно спокойным, несмотря на то, что пришлось прочувствовать резкую боль. Стараясь наладить дыхание, оборотень оторвал кусок ткани от своего плаща и прислонил к открытой ране, кровь из которой все еще продолжала идти. — Вот скажи мне, неужели все это действительно было игрой? Я подняла голову и посмотрела на темный потолок, откуда капали небольшие капли грязной воды. — Ты не должна верить всему, что слышишь. Ведь не все это правда. — А что, правда? То, что ты предатель или то, что играл во все эти чувства со мной? — Леви, признаю, я был предателем, но все изменилось, и очень давно. — Скажи мне, Гажил, ты знаешь, что мы делаем с предателями? — я обхватила колени руками. По моим щекам побежали слезы, которые никак не останавливались, и только становилось все больнее и больнее. — Так скажи, ты знаешь? — Да, — одобрительно кивнул юноша, опуская взгляд на пол. — И что же мы делаем с ними? — я все продолжала наступление, чтобы услышать одно слово. — Убиваем. Я резко схватилась за железную решетку и стала крепко ее сжимать, что у меня было силы. — Так вот знай, я сама убью тебя, — сквозь нахлынувшую ярость прошептала я, продолжая сдавливать решетку рукой, отчего она даже слегка прогнулась. — Леви, мне очень жаль. Он протянул руку, и положил ее на мою, которой я давила решетку. Ничего не ответив, я быстро отряхнула его руку. Закрыв глаза, я постаралась успокоиться; надо было действительно успокоить все, что сейчас бушевало у меня в груди: злобу, ярость, обиду, гнев. Но руки почему-то стали судорожно трястись, а слезы все продолжали идти. — Тебе жаль? — повторила его вопрос, тяжело делая вдох, — Почему, если тебе жаль, ты не помог спасти моего отца. Скажи, почему? — Я … — Что ты? — хриплым, более грубоватым голосом прокричала я, поворачиваясь лицом к мужчине, которого когда-то любила. — Я не успел! Быстро ответил юноша, от голоса которого у меня побежали мурашки по всему телу. И почему-то, я почти ему поверила, ведь его глаза всегда его выдавали. И именно сейчас в его всегда спокойных, удовлетворенных глазах я видела боль и страдания, которые он нес, как бремя. — Я не успел. Я старался помочь тебе и Нацу, но не успел. И тогда, когда ты нашла у меня рубашку, запачканную кровью, я тоже старался ее спасти. Но не успел. Когда я пришел, они уже убили ее. — Кого? — Она долгое время воспитывала меня. Она была мне, как родная мать, но узнав всю правду, отстранилась. Я хотел спасти ее, но пришел слишком поздно. Я любил Аделию, как мать, но не сумел ее спасти. И за это я себя буду проклинать до конца своей смерти. — Аделия воспитывала тебя? — ошарашенно прошептала я, — Тогда почему она тебя так ненавидела и всячески проверяла на то, чтобы ты не был оборотнем, и даже аконит тебе подкинула в карман? — Она не хотела, чтобы я стал зверем, потому что могла потерять. Ведь с самого рождения все получали пророчество, но я получил … неопределенность. Она знала это и знала то, что у меня было два пути — хороший или плохой. Когда я выбрал плохой, она отстранилась от меня. Высокий, темноволосый юноша, на плечи которого был накинут черный, как смола, плащ, уверенными шагами направлялся в сторону почти разваленной хижины, из окон которой доносился тусклый свет лампы. На голову был накинут капюшон, прикрывающий часть его серьезного лица. Подойдя к деревянному домику, который, кроме юноши никто не посещал, темноволосый заметил, что что-то было не так, потому что хозяйка всегда закрывала дверь, так как верила, что незакрытая дверь призывает мрачных духов, которых так не любят эльфы. Бросив быстрый взгляд на дверь, на которой обычно висело несколько зубчиков высохшего чеснока, юноша увидел, этот же чеснок лежит на земле, в нескольких метрах от дома. Моментально схватившись за рукоятку меча, он медленно приоткрыл дверь и сделал шаг вперед. От увиденного он пришел в ужас. Все, что было ему столько лет знакомо, растерзанно валялось на полу, даже книги, по которым он много лет учился. Вынув меч из ножен, юноша подозрительно осмотрел все небольшие углы дома, как вдруг его взгляду предстал небольшой деревянный кулон, который валялся на полу. Он был ему хорошо знаком, ведь он сделал его сам, когда был еще маленьким и подарил его эльфийке, которую называл мамой. Наклонившись, он взял его в руку и крепко сжал в ладони. Ничего не говоря, юноша взял кулон и надел его на шею, после чего достал второй меч и направился к выходу из дома, как вдруг четким слухом услышал шаги приближающихся вампиров, которые стали подниматься по ступенькам, ведущим в уютный, но уже никому не нужный домик. Шаги стали слышны все четче и четче, пока дверь не открылась и перед глазами немного разозленного юноши появились три вампира, почему-то решившие вернуться после похищения Аделии в дом. — Что? — вдруг произнес один из вампиров, заметив взбешенного парня, крепко держащего в руках острые мечи, которые еще никогда не знали поражения, — Гажил? Почему ты здесь? Тебя не посылали на это задание! — утвердительным тоном проговорил приспешник Итэна. — Где она? — расправив мечи, прокричал юноша, вот-вот готовясь нанести удар, — Где Аделия? Не став ждать, темноволосый самурай быстро приблизился к подосланным Итэном вампирам и сделал два резких взмаха адски острым мечом. Убирая окровавленный меч в ножны, он повернулся в сторону трех стоявших вампиров и увидел, как двое из них упали на пол, просто превратившись в горстку пепла. Третий вампир, продолжая стоять, стал скалить свои клыки и навострил когти, которыми собирался убить одного из сильнейших воинов, которого обучали не только храбрейшие эльфы, но и вампиры. — Последний раз спрашиваю, где Аделия? Поставив перед собой меч, юноша разъяренным взглядом продолжал смотреть на вампира, которого собирался убить. — Считай, что ее уже нет. Увидев радостную улыбку на лице врага, самурай пробежал к нему и резким взмахом снес вампирскую голову, которая упала на деревянный пол, слегка запачкав ее кровью, но в тот же момент растворилась в сером пепле. Отряхнув меч, темноволосый парень вышел из дома и стал следовать звериным следам, которые вели в сторону темного леса. Каждая секунда казалась ему вечностью, и если он не успеет, то не сможет ее спасти. Пробегая недалеко от черных деревьев, вдруг послышались негромкие, но злобные звериные рычания, которые всегда дают понять, что зверь готовится напасть на свою жертву. Достав на ходу свои самурайские мечи, юноша направился к месту, откуда доносились рычания и, прибыв на место, он увидел, как один зверь держит в зубах уже почти растерзанную женщину, на теле которой было множество порезов и укусов. Рядом с этим зверем стояли еще четыре, которые чего-то ждали и холодными взглядами смотрели на женщину. Увидев незнакомца, четверо монстров, почувствовав новую жертву, побежали в его сторону, горя голодными глазами. Приготовив мечи, юноша направился в сторону бежавших монстров. Двое оборотней, мчавшихся впереди остальных, первыми лишились голов, так даже не поняв, как именно нанес удар юноша, ведь они даже не смогли заметить его мелькающего силуэта. Следующие два, мчащиеся позади первых, также не смогли уследить за молниеносными движениями самурая. И, воспользовавшись моментом, он одновременно вонзил два меча в тела животных, прежде чем те сумели что-то понять. Последний зверь, бросивший свою жертву на землю, уже готовился напасть, как вдруг увидел, что самурай просто остановился, и стал стоять на месте, не делая ни одного шага навстречу. Глаза юноши горели злобой и местью, которые он пытался скрывать за ужасной, но одновременно спокойной самурайской выдержкой. Он ничего не говорил, ничего не делал, а просто стоял и ждал, пока последний зверь на него нападет. Следуя своему инстинкту, монстр оскалил окровавленные клыки и стал делать шаги вперед, постепенно превращая их в бег. Продолжая стоять на месте, юноша убрал мечи в ножны и ждал, пока приблизится зверь. И вот, когда озлобленное чудовище уже сделало прыжок в сторону парня, разгневанный юноша ударил кулаком в сердце монстра, который негромко заскулил от боли и тут же упал. — Все будет хорошо Аделия. Присев на колени, темноволосый аккуратно положил голову женщины на свои ноги и сквозь красные глаза старался улыбнуться. — Дитя мое, помни, ты сам свершаешь свою судьбу, и только ты решишь — жить тебе или умереть. Уверена, ты примешь правильный… выбор. Ведь ты мое… дитя. Глаза женщины стали медленно закрываться, а руки, касающиеся лица юноши, быстро ослабевать. Не почувствовав дыхания лежавшей женщины, парень снял кулон со своей шеи и аккуратно надел его на Аделию. — Спи спокойно, мама. Убирая волосы с лица эльфийки, самурай опустил глаза и посмотрел на кулон, который когда-то она с улыбкой приняла от своего приемного сына. И сейчас, находясь у него на руках, ее лицо также посетила улыбка, но слезы, которые капали из глаз сына, были лишь доказательством, что он вырос таким, каким она хотела его видеть. Я сидела на холодном полу, который уже успел промокнуть от грязных капель, стекающих с потолка, и вслушивалась в каждое его слово. Я не знала, что мне ему сказать, ведь он тоже потерял дорогого себе человека. Внутри у меня было странное чувство: с одной стороны мне было его жаль, но с другой хотелось перерезать ему горло, ведь именно он был доносчиком, предавшим всю свою команду, всю свою семью. Единственное, чего я сейчас желала, так это то, чтобы он ушел. — Я не знаю, почему они ее убили, но я узнаю и отомщу, — привставая на колени, прошептал юноша. Он все еще зажимал небольшую рану, которую я нанесла ему совершенно недавно. Его лицо было взволнованным: слегка покрасневшие глаза и вечно опущенный взгляд выдавали его, хоть он и выглядел сейчас невероятно спокойным. Он всегда мне казался слишком серьезным, и я знала, что в его душе творятся невероятные вещи, которые он никогда не выставлял напоказ. — Нацу жив. Он сейчас находится в другой части замка и я предупредил… — Уходи. Я посмотрела на оборотня. Я больше не желала его видеть и даже просто прикасаться, и как поняла по его глазам, он это почувствовал. — Как только ты свершишь свою месть, я свершу свою. Дослушав мои разъяренные слова, юноша поспешил немедленно удалиться. По его глазам я видела, как он хотел рассказать мне то, что все время скрывал. Но с меня хватит. Уже слишком поздно, что-либо изменить и пусть примет те последствия, к которым привела его ложь. Во мне кипела невероятная месть и злоба, от которых даже кровь стынет в жилах. Уверена, я обязательно направлю ее на того, кто сделал мне слишком больно. И скоро настанет наша встреча. Последняя встреча, после которой в живых останется один. Пора все закончить. Я задавалась вопросом: «Когда я буду готова принять свою истинную сущность?» И именно сейчас я нашла ответ, потому что пора ему проснуться от стольких лет сна, потому что я… готова. *** *** *** — Ну, что же, пора закончить дело моей жизни. Длинноволосый оборотень радостно разгуливал по огромному залу и мерил каждый свой шаг, словно сумасшедший. На его лице сияла довольная улыбка, которую иногда даже нельзя было отличить от бредовой ухмылки. На этот раз мою голову никто не прикрывал мешками, и теперь меня вели, как на казнь убийцы, свершившего много ужасных преступлений. Идя по всему темному тоннелю, ведшему из темницы в огромные холлы, я смогла запомнить хоть не все, но почти каждые комнаты и проходы. И, как я думаю, мне будет это на пользу. Придя в королевский зал, где и была запланирована церемония, я опустила взгляд, лишь бы не видеть омерзительного лица оборотня, который так усердно старался проследить за каждым моим движением. Мои руки были ужасно передавлены, о чем свидетельствовали синяки, появившиеся от давивших на мою кожу веревок. Но мне было все равно на эту боль, да и на то, что я не чувствовала рук. — Что же, все приготовлено к церемонии! Ждем только моих гостей! Место, которое Итэн готовил для церемоний, вносило в этот зал жутковатое ощущение, которое мгновенно поселяется в твоем теле. Эта комната уже не была той светлой и яркой, которую я недавно видела. Все, что находилось в этом зале, было мрачным и неприятным. Сейчас я смотрела на место, на котором должен был свершиться обряд. Черные дьявольские метки вокруг гробов создавали замкнутый круг, где не желательно было проливать кровь, особенно кровь ликана. Пролив хоть каплю крови, три демона, жаждущие векового освобождения, вырвутся в этот мир, устроив в нем хаос и превращая все в сущий ад. Все же эта комната напоминала мне немного готический стиль: темные, немного сероватые настенные лампы едва освещали места, откуда доносился неяркий свет; стеклянные окна были завешаны плотными шторами, создавая этой комнате, как нельзя, кстати, мрачный образ; на неровной стене висел небольшой серебристый щит, что говорило о действительно готическом стиле. По обе стороны от меня стояло несколько десятков человек, которые покорно ждали действий своего господина. Эти люди напоминали мне рабов, которые готовы подчиняться каждому слову своего хозяина, лишь бы он не бросил на них свой страшный взор. Как и подобает таким, как они, их одежда была одного и того же цвета, только вот плащи, служащие им для прикрытия своего тела, слегка отличались формами пошива. Вероятно, каждый пошив отвечал за вид принадлежащего ему хозяина: длинные в пол — эльфы, слегка касающиеся земли и острым воротником — вампиры, красные, с заостренными рукавами — ведьмы, простые синие с глубоким капюшоном — оборотни. Неужели, у каждого вида живущих в этом мире существ нашлись те, кто придерживаются идей врага, зная о чудовищных оборотнях и кознях, которые устроит их владыка? — А вот и мои долгожданные гости! — воскликнул зверь, шагая на встречу также одинаково одетых людей, но только с накинутыми капюшонами, скрывающими их личности. Двое из них прошли к черноволосому, и преклонили свои головы, чтобы почтить находящегося здесь хозяина. Остальные девять заняли место возле стен, где стояли другие приспешники. Эти только что пришедшие последователи отличались от тех, которые были уже здесь по моему прибытию. Длинные капюшоны не только скрывали их личность, но и не давали возможности подсмотреть и понять, как именно они выглядят. Я знала, кто это такие, ведь Люсьен мне рассказывала историю оборотней, еще тогда, когда я проходила обучение и только изучала этот мир, стараясь привыкнуть к нему и его неожиданностям. Как ни странно, но все знали, кто такой Итэн, но долгое время все считали, что он ушел в небытие, оставив своих одиннадцать последователей одних. Именно они помогали ему долгое время справляться со многими его врагами. Но, никто, даже самые близкие помощники оборотня не знают, кто скрывается за этой маской. Никто, кроме самого оборотня. Могут ли это быть вампиры? А, может, оборотни? Возможно, что это даже и благородные эльфы, предавшие своего короля и перешедшие на темную сторону? Этого никто не знает, никто, кроме него. — Ну что ж, пора начинать! — бросив взгляд на часы, негромко проговорил Итэн, поворачиваясь лицом и зашагав в мою сторону. Одновременно со сказанным словом зверя, к нему на встречу вышел светловолосый парнишка, который являлся его правой рукой. Он нес кинжал, которым Итэн сам убил своего брата. Отдав своему господину оружие моей смерти, он, как и пришедшая с ним старая ведьма, поспешили занять свои места. — Что ж, время настало. Расставив руки в стороны, предводитель стал ждать, пока я сделаю шаг ему навстречу и стану в этот зловещий круг. Но я стояла на месте. Уже через несколько минут наступит полнолуние и именно в полнолуние я должна быть принесена в жертву. Но почему, после того, что случилось, я все еще думаю о нем? Он и так причинил слишком много мне боли, и я сама пообещала, что убью его. Так зачем? Почему я беспокоюсь о том, что он сегодня может превратиться в дикого зверя и выпустить свои инстинкты на волю. Сделав небольшой вдох, я закрыла на секунду глаза, представив что-то хорошее, что-то, что поможет мне осознать все, что сейчас происходит. Но перед глазами стояла только страшная картина гибели эльфов и разрушенного мира. Говорят, что выход есть всегда, поэтому надо быть чуточку храбрее, чтобы перебороть свои самые страшные и потайные страхи, но именно сейчас думаю, что выхода не найдется. Сделав еще один вдох, я направилась к оборотню, который уже держал наготове нож, и ждал, пока часы пробьют двенадцать. Оставалось около десяти минут. Настало время. Став рядом со зверем, я опустила взгляд и почувствовала, как же быстро стучит мое сердце, все сильнее и сильнее ускоряя удары. По моему телу пробежала мелкая дрожь, от которой я невольно стала вздрагивать. — Моя милая Леви, знаешь ли ты, что я понял то, какие ты испытываешь чувства к моему псу. Я был даже шокирован, что ты попыталась его сегодня убить. И знаешь, я докажу, что все это было его заданием, не более того! Я позволю ему убить тебя! Человек, стоявший недалеко в стороне в накинутом на голову капюшоне, поспешил к нам, попутно скидывая длинный плащ и откидывая его в сторону. Я видела лицо этого раба и понимала, что он все-таки выполнит приказ своего хозяина. Подойдя к господину, он принял орудие смерти и подошел ко мне, в то время как Итэн отошел из адского круга, в котором никто не должен был находиться во время обряда. — Что же, докажи, что все это было твоей миссией, и ты предан своему хозяину, как в старые добрые времена. Но он не слушал зверя, его глаза смотрели на мои и видели в них страх, который я была уже не в силах скрывать. Но именно в этот момент я старалась показать ему свою волю, отвагу и терпение, которыми я была наделена с самого момента своей жизни. Убрав руку с ножом в сторону, юноша слегка наклонился ко мне и стал что-то тихо шептать. — Тьма заслонит этот мир, солнце станет мраком, Дитя меча возьмет клинок и это будет знаком, Но есть еще одно дитя с такой же тяжкой ношей, Но зверь восстанет в его душе и черным сердце станет тоже, Судьба одна на вас двоих, кто-то умрет, а кто-то будет жив Но луна полнолуния призовет их двоих, От одного будет зависеть судьба всех живых, И если душа отстранится от мрака, Твой путь предрешен — следуй за знаком. Выбери путь, который верен судьбе, Тогда время придет, и не случиться беде. А если погубишь последнюю нить Пророчеству ее никогда не быть. Замахнувшись клинком, он резким движением проносит его перед моими перевязанными руками, и я вижу, как эти веревки падают на пол. В голове моментально пронесся громкий шум. Я понимала, что он отпустил меня, но что дальше? — Это моя неопределенность. Второй человек, с которым переплетена твоя судьба — это я. ДАВАЙ! Я бросила взгляд на четырех приспешников Итэна, которые вошли в этот зал, как одни из важных одиннадцати гостей. Скинув капюшоны, я увидела знакомые лица, от вида которых у меня стало невероятно легко на душе. Я рада видеть их. Безумно рада. Они все здесь. Но какой теперь это смысл, если все равно никто не может побороть нашего врага, какими бы сильными воинами мы не были. — Пора это прекратить! Скинув плащ, светловолосая эльфийка молниеносно сняла с себя лук и натянула тетиву, направляя свою цель на главного злодея. Когда она выпустила стрелу, я заметила, что Итэн даже не шелохнулся, чтобы избежать столкновения. Все, что он сделал, так это моментально ее поймал и легким движением переломил на две части. В комнате начался невыносимый хаос. Многие не понимали, что происходит. Но некоторые, более подозрительные подчиненные уже стали нападать на моих друзей, используя свои отточенные навыки. Пока Грей сдерживал нескольких неожиданно напавших на нас врагов, Гажил вручил мне кинжал, который своими руками сделал отец, и который отобрали у меня перед тем, как кинуть в темницу. Не став мешкать, темноволосый юноша направился в сторону синеволосой девушки, которая сдерживала своим трезубцем заостренные мечи нападающих на нее противников. Как ни странно, но те оставшиеся семеро подчиненных Итэна продолжали спокойно стоять, будто перед их глазами вовсе ничего не происходило и будто они сами контролировали весь исход сегодняшней битвы. Среди громких звуков соприкасающихся клинков и мечей, я разглядела силуэт, который все это пристально за мной наблюдал, особенно за тем, что сделал только что Гажил. Разъяренная черноволосая девушка, жадно смотревшая на меня, оскалила свои клыки. — Ты теперь моя! Бросившись в мою сторону, она приблизилась вплотную и, схватив за топ моего костюма, откинула на несколько метров, от чего после падения я почувствовала не боль и не страдания, а злобу, которая тут же подняла меня на ноги и повела сражаться. — Знаешь, мы были с ним вместе. Да, я и он. Откуда ты думаешь, я знаю о его шрамах? — выкрикнула девушка, приближаясь ко мне, — Я была с ним все время, когда он служил господину столько лет. Но ты забрала его у меня. Девушка замахнулась на меня рукой, но я увильнула от удара, готовясь нанести ответный. — Теперь я не знаю, стоило ли ему вообще доверять! Не ожидав такого быстрого и резкого удара, я с опозданием заметила, как она снова ударила меня, откинув на несколько метров, после чего я упала в этот дьявольский круг. — С меня хватит! Использовав свою быстроту, она оказалась рядом со мной в этом круге. Выхватив мой кинжал, который передал мне Гажил, она наставила его на меня и незаметно замахнулась. Схватив руку с оружием, я резко выхватила у нее свой кинжал другой рукой и что есть силы вонзила его в грудь вампира. — Это за мою мать! — прошептала я, вытащив свой кинжал из ее тела. Упав на колени, она посмотрела на меня и как сумасшедшая улыбнулась. — Мы еще встретимся, — прошептала девушка, опуская свои руки. — Обязательно. Как и подобает вампирским смертям, ее тело просто превратилось в пепел. От него буквально ничего не осталось, даже малейших следов. Взглянув на пол, я увидела, что стою в круге, предназначенном для церемонии, и развернулась в другую сторону, чтобы уйти. Но мое тело вдруг пронзила невыносимая боль, которая буквально парализовала все мышцы. Голос Люсьен как гром прозвенел в моей голове. — НЕТ! Опустив глаза, я увидела, что в моей груди торчит кинжал Итэна, а он сам стоит рядом со мной и посматривает на висевшие настенные часы. — Все же, я уложился вовремя.