Мир серой апатии

      Никто и не подумает на такую тихоню, как я…       - Вот, одна и вторая... Тебе ещё надо надбавку за учёбу... Третья... И за олимпиады... Четвёртая, пятая... Всё. Пять квитанций. – голос старушки время от времени разрезал гнетущее жужжание светильников, освещающих помещение, тускловатым чрезмерно искусственным светом. Я должна быть счастлива – не многие получают стипендию в пять квитанций. Для студентки – это сумасшедшие деньги. А уж для студентки, сидящей на отцовской шее, так вообще – непомерно большие. Я взглянула на одну из бумажек: «Агнет Кёстлин квитанция №076589623» Помню, как впервые увидела квитанцию. Потрёпанную, старенькую с номером «000394557». Чуть ли не первая отцовская премия, отложенная на «чёрный день». И если пластиковыми монетами я пользовалась в столовой, где-то с класса третьего, то квитанции мне до сих пор не удавалось потратить. Да и где? В ресторане? Бутике? Туда уже никто не ходит. И иногда мне кажется, что за цветными витринами этих заведений взад-вперёд шныряют подставные клиенты-актёры, которых только для этого в колледжах и учат. Вы, наверное, подумали про заграницу, кредиты, недвижимость, машины… Но у нас никто не ездит ни на чём кроме трамваев, живёт в тихой однушке и не ездит куда-то дальше этого города.       Странно за все семнадцать лет своего существования я так и не удосужилась уточнить кого-нибудь название этого населённого пункта. В школе, на уроках географии нам говорили, что мы живём в Германии, рядом находится Галлия и Пруссия, а остальные подробности умалчивали за «не изученностью» остальных земель. Вообще нам всё время говорили, что все, что нужно для жизни, мы уже знаем, или узнать нам осталось совсем чуть-чуть. Сначала я не верила, думала что наш привычный мир нельзя изучать десять лет.       Но оказалось, что для его изучения мне не нужно было сидеть в бело-серых школьных кабинетах с пяти лет. По сути, сейчас я тоже продолжаю беспочвенно что-то изучать о нём, кажется в области физики, но меня уже считают изучившей достаточно, поэтому все, кому не лень, сообщают, что пора бы найти работу и приобрести однушку, как у всех. Именно сообщают, усталым таким тоном. Но мне наплевать.       Именно поэтому я до сих пор неспешно иду по грязно-серым улицам, которые не могут отмыть даже наши постоянные дожди, смотрю на такие же грязно-серые бетонные многоэтажки и возвращаюсь домой – в такую же грязно-серую бетонную многоэтажку, наполненную только однушками. Впрочем, как и везде. Лифт ну нас, как и везде, выполняет функцию украшения, так что я привыкла подниматься по лестнице до знакомой отметки этажа «16/24». И почему эти дома строят такими здоровыми? Поднимаюсь на нужный этаж медленно, не торопясь. Через несколько минут показалась знакомая дверь с отметкой «164/240». И зачем они помечают всё на свете именно так? Открываю дверь захожу в квартиру. Серо, мрачно, уныло, с жужжащими светильниками под потолком. На кухне шебуршит отец. Такой низенький, полненький, в очках и залысиной. Я прошла на кухню.       Отец посмотрел на файл с квитанциями: «А чего так много?» - «Выдали столько» - отвечаю ему. Он отвернулся. Значит без разницы. Ну, ладно. Прохожу в комнату, бросаю рюкзак возле рабочего стола и прохожу дальше – на застекленный балкон. Моя кровать, серо-голубые обои, тёмный шкаф и противное искусственное освящение. Аскетизм в чистом виде. Апатия.       Никто и не подумает на такую тихоню как я… Я встаю с кровати. Беру необходимое количество монет. Быстро выхожу из квартиры. Спотыкаясь, сбегаю по лестнице вниз. Выбегаю из дома. Дождь. Несусь к трамвайной остановке. Доезжаю до центра города, там где ни дом – то ресторан, бутик, музей, торговый центр…Там, где в светлых, цветных, отливающих чем-то сказочным, витринах выставлены цветастые наряды, афиши, плакаты… Где в окнах то и дело маячат счастливые люди… Совсем другой мир. Центральный парк на главной площади. Никого. Дохожу до карусели с лошадками под старину. Оплачиваю в автомате 3 минуты езды… … И начинается сказка…       Аттракцион крутится под незатейливый мотив. Меня охватывает эйфория. Я кружусь на маленькой лошадку под музыку, музыку в своей голове, заводную весёлую, слишком быструю по сравнению со скоростью карусели. Блики. Воздух. Ночь. Дождь. Свет. Счастье. Простое детское счастье. Неведомое остальному депрессивному и апатичному серому миру.