Человек в чёрном

      Идти умирать было уже не так страшно. Отдать свою жизнь за тысячи других не больно. И не жалко. Но всё равно Гарри шёл на верную смерть, глотая слёзы. Было не столько страшно, а сколько обидно. Неужели он не заслужил ничего хорошего? Ему всего семнадцать, и лишь последние шесть лет он жил настоящей жизнью, но и в ней были свои бугры. А он всё равно был счастлив, хоть и чувствовал, что что-то было не так.       Ему пять. Дурсли вновь заперли в чулане, лишив ужина. Он вновь ревёт в подушку, осознавая свою ненужность.       Ему девять. Дадли и дружки опять гоняются за ним, желая поймать и побить. Для них это всего лишь игра под названием «Охота на Гарри», а для самого Гарри — страшное мучение. Кажется, именно в один из этих серых моментов он увидел в первый раз выделяющееся пятно в общем круговороте. Того самого человека в чёрном, наблюдавшего со стороны.       Ему одиннадцать. За эти два года он видел чёрного человека ещё три раза, но стоило мальчику обратить на него внимание, как тот тут же исчезал, не оставляя ни следа.       Письмо из Хогвартса в этот год перевернуло всю сложившуюся жизнь Гарри вверх ногами, как и Хагрид, ввалившийся в его день рождение в эту дряхлую хижину, где Дурсли прятались от нескончаемого количества сов. В этот же год он встретил Северуса Снейпа... И тот до чёртиков был похож на человека в чёрном, но бесконечные издёвки и ехидные комментарии убили в Гарри всю надежду на это.       Ему четырнадцать. Чёрный человек больше не появлялся, заставив Гарри задуматься, а не плод ли это его ненормального, как говорили Дурсли, воображения?       Вместе со смертью Седрика в нём тоже умерла какая-то малюсенькая, но важная часть души. Вместе с возрождением Волдеморта в нём зародился страх и неизвестность.       Ему пятнадцать. Вместе со смертью Сириуса в Гарри погибла ровно половина оставшейся души. Не считая того маленького кусочка... Теперь на этом месте отчаяние.       И всё же, никакого чёрного человека не существовало... Гарри сам себе придумал этот идеальный образ, который он хотел увидеть в детстве — кто-то придёт и заберёт его от Дурслей.       Ему шестнадцать. Снейп не мог быть человеком в чёрном — он предатель. Дамблдора больше нет. И если не друзья, наверное, Гарри бы уже потерял и надежду.       Ему семнадцать. В этот переломный момент Гарри понял: человек в чёрном не пустая детская фантазия. Он действительно был.       В визжащей хижине он своими глазами видел, как Волдеморт натравил свою любимую змею на Северуса Снейпа. Гарри видел его последние минуты.       — У тебя глаза Лили... — Снейп отдал и свои последние слова, и воспоминания.       Он прощался не с её, Лили, сыном. Он прощался со своим сыном.       Гарри узнал об этом слишком поздно. Тогда, когда нельзя было вернуть всё обратно и исправить ошибки. Снейп… Нет, отец так много сделал для него, а он… Он не знал правду. Он ничего не знал. Отец всегда наблюдал за ним со стороны, боясь подойти слишком близко. Он всегда оберегал его, и даже сейчас пытался, но ничего не получилось. Стена, что он выстроил, рухнула в один миг.       Чёрного человека уже нет.       И его, Гарри, тоже скоро не будет.       В мире станет меньше на двух человек, но ведь в этом нет ничего страшного? Планета ведь не перестанет вертеться? И не сойдёт с орбиты?       Страха не было, обида тоже испарилась. Пожиратели не внушали ничего, кроме отвращения. Жалкое подобие волшебников с Волдемортом во главе. Кажется, он что-то говорил, но Гарри разобрал лишь слетевшее с его губ «Авада Кедавра». Зелёный луч слетел с палочки, и всё померкло, растворяясь в сознании.       Но не надолго. Приятная чернота отпущения сменилась ярким светом обязанности. Гарри хотел было зажмурится, но приятное чёрное пятно, появившееся впереди, заставило его этого не делать.       Человек в чёрном. Отец.       Гарри не знал, что делать. То ли разреветься, то ли броситься в объятия.       – Гарри, – Северус начал первым, подбирая слова. Он не знал, с чего начать. Оправдываться?       – Я всё знаю, – ответил подросток, перечёркивая первый пункт в мыслях своего отца. Юноша не хотел, чтобы отец перед ним оправдывался. Эти ненужные слова совсем ни к чему. Он и так всё прекрасно понимает. Но Снейп всё равно замер, подбирая нужные слова, которые будто специально разбегались кто куда, не давая себя поймать.       – Я умер, да? – робко пробормотал Гарри, ожидая услышать однозначный ответ.       – Пока нет, – тихо ответил ему Северус, глядя в глаза. От этого взгляда, раньше смотревшего на него только с ненавистью, а теперь с отцовской любовью, юноше стало не по себе. Это так непривычно. – Умер я, а ты всё ещё можешь решить – уйти ли тебе со мной или вернуться к друзьям.       Выбирать. Нужно выбирать. Это сделать было очень больно. Хоть Гарри где-то глубине души уже сделал этот нелёгкий выбор. Он только боялся сам себе в этом признаться.       Он очень хотел уйти с отцом. Тогда всё закончится. Он увидится с мамой и приёмным отцом, с Сириусом. Извинится перед Седриком. Это так манит, но… А как же остальные? Он ведь их бросит. В самый неподходящий момент. В самый тяжёлый. Гарри боялся ошибиться, но он ведь и так много сделал для них. Неужели он не может спокойно уйти?       Юноша перевёл взгляд на отца. Тот терпеливо ждал, пока сын сделает чертовски нелёгкий выбор.       – Подумай о себе, – произнёс Снейп, заметив, как Гарри нервничает.       Да. Это ведь на самом деле не так трудно.       – Пойдём.       И они ушли, оставив вокзал Кинг-Кросс пустовать.       Человек в чёрном и его сын.       А остальные… Они поймут. Может, даже и простят.