Не родившийся

      В тот вечер всё начиналось как всегда. Усталой походкой честно отработавшего целый день человека я вошёл в комнату, и начал неспешно переодеваться. Не знаю что выдало меня тогда: то ли это был взгляд, то ли нетипично резкие и скоординированные движения, как бывает только у сосредоточившихся на какой-то мысли людей. Так или иначе, но он что-то заподозрил. Тревожный голос пролепетал в моей голове: "Ты что-то хочешь сделать со мной, да?" Вопрос был явно лишним: он и сам уже всё понимал, но боялся признаться себе, что это наконец случилось. Раздевшись по пояс, я лениво потянулся и, стараясь смотреть куда-нибудь в окно, равнодушно ответил: "Извини, но я должен это сделать". Затем резко встряхнул его и понёс к столу. "Не надо!" - воскликнул он, - "Тебе не обязательно это делать! Всё хорошо и так!" - я чувствовал, как внутри у него все похолодело. В этот момент мне как никогда захотелось бросить его, выскочить из комнаты, а потом всю оставшуюся жизнь делать вид, что сегодня ничего не случилось. Но я взял себя в руки и, ничего не ответив ему, сделал ещё один шаг к столу. Он почувствовал мою решимость и уже не скрывал своей паники: "Нет! Не делай этого! Подумай о зиме! Ты же замерзнешь без меня!" Я лишь коротко буркнул "Пуховик толстый, не умру". Тогда, собрав силы, он выложил свои последние карты на стол, вкладывая в каждое слово всё своё отчаяние: "Но ты сам вскормил меня, вырастил! Не делай этого! Папа!" Признаюсь, на долю секунды я запнулся. Но только на долю: наверное я действительно мерзкая бездушная тварь, потому что подойдя к столу я лишь выдохнул: "Прости, но я никогда не хотел тебя. Ты жертва обстоятельств и моего пагубного образа жизни." Он молчал, не в силах что-либо ответить. Я тоже не стал затягивать эту и без того гнетущую паузу. Медленно лег на пол, зацепился ногами за перекладину стола и выдохнул, приготовившись начать. Он так и не сказал больше ни слова, осознавая услышанное. Я закрыл глаза, нервы были напряжены до предела и время как будто замерло. На какое-то мгновение во всём мире остались только двое: я и он. А потом... "Прощай, Пузо". Выдох, я сгибаюсь к коленям. Раз! Бесконечно долгое падение назад, пока спину не обжигает прохладой пола. Вдох. Снова выдох и стремительно приближающиеся колени. Два! Он молчит. Я чувствую, как он сжимается под моими ударами, но больше не пытается сопротивляться... Двадцать пять! Надежда на спасение и жизнь оставила его. Он лишь молча сносит мои удары и ждёт когда всё это закончится. Тридцать! Я начинаю взмокать, движения даются уже не так легко как в начале. Он делает робкую попытку спастись: "Подумай о своих болезнях. Резким темпом ты можешь убить себя! Я же не переживу этого!" И снова вместо меня отвечает циничный автоответчик: "Ты прав. Чтоб не сорвать лёгкие, буду делать упражнение плавно. Опять же, больше нагрузка на пресс. Пятьдесят пять!" Он издаёт тихий стон и замолкает. Больше я не слышал от него ни слова. Семьдесят шесть! Силы начинают оставлять меня. Хотя я понимаю, что могу продолжать это занятие ещё долго, для первого раза пожалуй хватит. Медленно встаю и отряхиваюсь. Чёрт, а он всё ещё жив. Сжался, сдался, но всё ещё жив. "Только не думай, что это всё, Пузо" - холодно говорю я, - "о нет, это только начало. Продолжим с тобой завтра утром." Всё таки возвращаться в форму после долгого перерыва всегда несколько изнурительно. И жир с живота за один раз не сгонишь. После такого мне надо принять душ...