Hurry down the chimney tonight

Лязг закрывающейся железной двери на крыше почти такой же, как звук фейерверка, освещающего лондонский горизонт. По сути, у Луи занимает всего несколько минут понять, что он в затруднительном положении. Он немного навеселе, слегка пьян, но это не сильно помогает. Он провел большую часть Рождества в доме своей матери, которая буквально затопила его вопросами. Он стойко выдержал бурю вопросов о несуществующей любви от своих родственников, которые задавали их вне зависимости от времени суток. Рождественский обед пролетел как один миг, и даже поездка домой казалась ему нечеткой и размытой. Но опьянение все-таки отступало, во второй половине дня исчезло почти полностью; и, в конце концов, он оказался в своей маленькой лондонской кухоньке. Он успел налить себе стакан воды и выпить его в полной тишине, как через несколько секунд небо было атаковано фейерверками. Луи любит фейерверки. Он любит их с тех пор, как впервые увидел. И это было абсолютно нормальным желанием — забраться по пожарной лестнице на крышу и смотреть на серые дома, покрытые мокрым снегом; а затем наблюдать за зелеными, красными и золотыми вспышками, озаряющими все вокруг. Конечно, крошечный горшочек для растений, который он подставил для того, чтобы дверь не закрылась, был одной из самых дерьмовых идей. Что он еще может сказать. Луи замечает, что дверь закрылась только в тот момент, когда кто-то заходит на крышу. Он просто слышит звук открывающейся двери, смотрит через плечо и видит высокий мужской силуэт. Его мозг говорит «о, смотри, у тебя появилась компания», затем «почему закрылась дверь, я думал, я подпирал ее», и, наконец, «я должен попросить придержать ее снова, о мой бо…»  — Блять, — Луи восклицает, и невольно дергается вперед, чтобы придержать дверь до того, как та захлопнется. Но он не успевает.  — Странное приветствие, — говорит низкий и слегка скрипучий голос.  — Ты просто запер нас здесь, — отвечает Луи и наблюдает за лицом парня, которое вытягивается словно в замедленной съемке. Любое шоу позавидовало бы этой драме. Он довольно симпатичный. Его вьющиеся волосы в беспорядке, рубашка расстегнута на слишком большое количество пуговиц, хотя на улице довольно холодно. И да, на нем леопардовый плащ. Он должен был сделать его похожим на домохозяйку, но это компенсируется рубашкой, узкими джинсами и блестящими сапогами. Это не должно выглядеть хорошо, но по какой-то причине так и есть.  — Правда? — спрашивает леопардовый, и черт, он всегда говорит так медленно? Это странно, но и очаровательно. Как и все остальное, что Луи уже успел разглядеть. — Но она была закрыта.  — Да, это вышло случайно, — Луи вздыхает, прислонившись к стене. — Ты пришел посмотреть на фейерверк?  — Да, — отвечает мистер-блестящие-сапоги, с тоской глядя на горизонт, где исчезает очередная вспышка света, и тишина снова окутывает город. Они молчат, образуется неловкая пауза, как вдруг мистер-я-люблю-леопардовый поворачивается и начинает дергать дверь. Луи восхищается его оптимизмом.  — Я Луи, — говорит он, потому что дверь не открывается, и Луи не уверен, что можно еще сказать, чтобы не быть грубым. — Ты напрасно тратишь силы.  — Я Гарри, — говорит парень, и Луи поднимает брови, пытаясь улыбнуться. — Мне очень жаль, Луи. Тот пожимает плечами.  — Я бы торчал здесь в любом случае, если честно. Я пытался подпереть дверь цветочным горшком розмарина. Кто вообще выращивает розмарин на крыше?  — Думаю, это может быть мой сосед. Найл, — бормочет Гарри, садясь на край одного из вентиляционных отверстий. Жужжащий вентилятор крутится, отбрасывая тени на лицо Гарри. Луи вздыхает, приземляясь на землю.  — Сделай мне одолжение, в следующий раз, когда увидишь его, передай, что ему лучше выращивать что-то побольше. Деревья с огромными тяжелыми горшками.  — Да, сэр, — Гарри кивает. — Жаль, что я не прихватил с собой телефон. Я мог бы написать кому-нибудь. Надеюсь, Найл заметит, что меня нет, и пойдет искать.  — Надеюсь, — кивает Луи. — Здесь холодно, а я живу один. Найл наша единственная надежда. Или какой-нибудь идиот, который захочет посидеть на крыше.  — Эй, сейчас Рождество, — заявляет Гарри, и его голос полон надежды. — Я верю в рождественские чудеса. Мы будем спасены.  — Рождество закончится через несколько часов. Я надеюсь, твои чудеса работают достаточно быстро, — сухо отвечает Луи.  — Никто еще не жаловался! Луи смеется, понимая абсурдность положения.  — О нет. Это была ужасная шутка. Гарри шевелит бровями, отставляя руки назад и облокачиваясь на них. Он поднимает голову к небу, и Луи ловит момент, рассматривая свою компанию. Он действительно симпатичный. Высокий. Приятно высокий. Кудрявые волосы. Одежда… ну, по крайней мере, никто не может обвинить его в отсутствии индивидуальности. И есть что-то странно знакомое во всем этом, хотя Луи не может сказать, почему. Возможно из-за того, что они живут в одном здании. Он, наверное, видел этого парня. Хотя Луи точно бы запомнил его, если бы пересекся. Одинокое существование Луи начинает давить на него. Он был слишком занят в этом году. Постоянная работа, помощь Зейну и Лиаму со свадьбой. Он был шафером. Ближе к Новому Году, когда все более-менее успокоилось, он понял, что настало время для новых знакомств. К сожалению, последние несколько недель не принесли особенного прогресса. Пьяный разрисованный парень в костюме банана на рождественской вечеринке не в счет. Он даже не уверен, что видел лицо этого человека. Хотя он помнит множество пошлых вещей этого бананового мистера. Прелюдии. Этот парень был отчасти удивительным, на самом деле. Он был теплый и смешной, и его поцелуи были похожи на поцелуи моряка, вернувшегося домой. Луи хотелось бы помнить больше о той ночи. Он бы взял его номер. Ах, хорошо. Надо будет просто это сделать.  — Ты улыбаешься, — голос Гарри возвращает Луи из воспоминаний, и он несколько раз моргает. Точно. Он застрял на крыше. В холод. В Рождество. По крайней мере, у него хорошая компания.  — Просто вспоминал тепло, — Луи вздыхает, подтягивая колени к груди и обнимая их руками. — Знаешь, я думаю, из этого может получиться неплохая история.  — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Гарри. Луи машет рукой в воздухе.  — Я имею в виду, когда мы выберемся отсюда… если мы выберемся отсюда… Гарри фыркает.  — Нет, мы собираемся застрять здесь навечно и замерзнуть, — говорит он сухо. Луи морщится.  — Ты не знаешь. В любом случае, — продолжает Луи, — единственное, что может держать нас в здравом уме — это желание рассказать эту захватывающую и драматическую историю о том, как мы столкнулись на крыше и выживали. На самом деле, это уже не кажется мне таким смешным.  — Раньше я часто сидел здесь, — Гарри обводит рукой воздух вокруг них, как будто это не крыша, а стадион. — Да, я тебя понимаю.  — Ты ведь мог попытаться ограбить меня, — говорит Луи, но Гарри качает головой.  — Я не похож на грабителя, — он вздыхает, как будто это что-то, за что ему должно быть стыдно. — Кроме того, куда бы я бежал? Уверен, что одно из основных умений грабителя — это убежать.  — Ты довольно много знаешь об этом, мистер-я-не-граблю-людей, — дразнит Луи, и Гарри закатывает глаза, не обращая внимания на это.  — Ну… я думаю, погода немного устрашающая, — продолжает Гарри, — и мы могли бы говорить людям, что здесь были драконы. Луи не замечает, как его губы растягиваются в улыбке. Две разные мысли Гарри сошлись в одну. Холод и драконы. Конечно.  — Хорошо, — уступает Луи, — драконы. Они улыбаются друг другу в течение нескольких секунд. Изо рта Гарри вылетают маленькие клубы дыма, рассеиваясь прямо перед лицом Луи, и он наблюдает за этим так, словно это великая тайна мироздания. Это не должно быть таким увлекательным. Черт тебя дери, Гарри.  — Как прошло Рождество? — спрашивает Гарри, не подозревая о мыслях Луи. Тот фыркает.  — Серьезно? Ты решил спросить меня об этом? Хуже этого только вопрос о самом запоминающемся моменте прошедшего года. Гарри смеется, и Луи уверен, что еще чуть-чуть, и лицо кудрявого треснет. И, черт возьми, он делает это снова. Почему это так знакомо?  — Давай, — умоляет Гарри, складывая ладони вместе, — мне интересно, что было твоим самым запоминающимся моментом. Ладно, Гарри выглядит мило и искренне, он радуется, хотя они в полном дерьме. Луи определенно будет подшучивать над ним.  — Ну, мои лучшие друзья поженились, — размышляет Луи. — Это было потрясающе. Им потребовалось пять лет, чтобы просто признаться в своих чувствах, и всего шесть месяцев, чтобы пожениться.  — Звучит романтично, — говорит Гарри. Луи опять морщится.  — Только не тогда, когда ты один из тех, кто обязан слушать об их взаимной любви целую половину десятилетия, — он все равно улыбается, потому что он бы не стал ничего менять между Зейном и Лиамом. — Ты влюблен, Гарри? Гарри покачал головой, раскидывая свои кудри в разные стороны.  — В данный момент нет. Был влюблен. Надеюсь, влюблюсь снова. Просто нужно найти правильного парня. Надежда. Она проскальзывает в его голосе, улыбке, которая играет на его лице. Луи чувствует, что его сердце бьется быстрее. Возможно, ему просто холодно. Его свитер с оленями — полное дерьмо. Бессмысленная рождественская вещь, которая абсолютно не греет. Зато трикотажные олени выглядят сказочно. Ветер продувает Луи насквозь, и он дрожит. Гарри замечает это.  — Хочешь мое пальто? — предлагает Гарри, но Луи качает головой.  — Тебе будет холодно. Гарри задумывается на секунду. Он встает на ноги и подходит к Луи, присаживаясь на земле рядом с ним прежде, чем тот успевает запротестовать. Гарри оборачивает свои длинные руки вокруг талии Луи и осторожно тянет его на себя. Луи оказывается прижатым к груди Гарри. Его щеки прижимаются к ключицам, и кудрявый оборачивает края пальто вокруг Луи. Тепло распространяется по телу, и это похоже на приближение оргазма. И, черт возьми, Гарри потрясающе пахнет. Как красное дерево. И корица. Холод, кажется, странно влияет на Луи. Он становится слишком романтиком. Так не должно быть.  — Все хорошо? — спрашивает Гарри. Луи использует весь свой самоконтроль, чтобы не застонать в ответ.  — Намного лучше, спасибо, — отвечает Луи. Поразительно, но его голос звучит размеренно. Это и мечты и кошмары одновременно.  — А как насчет тебя? — Гарри бормочет, его голос мягко вибрирует в груди в том месте, где Луи прижимается к нему.  — Что насчет меня? — спрашивает Луи, чувствуя, как Гарри пожимает плечами.  — Ты влюблен? Смешок, который вырывается из Луи короткий и неконтролируемый. В старых книгах такие вещи описывали как «эякуляции», но сейчас это слово стало слишком грязным. Просто физическая потребность.  — Что? — спрашивает Гарри в замешательстве, но Луи качает головой.  — Ничего.  — Что? — повторяет Гарри, тыкая в Луи, и тот не может вынести таких мучений, как щекотка.  — Стой, стой, остановись, дурак, — стонет Луи, толкая Гарри в живот так, что тот резко вздыхает. — Я не влюблен. Даже не близок к этому. У меня был мистер-банан на рождественской вечеринке две недели назад. Это считается? Луи чувствует, что Гарри улыбается, но поднимает голову, чтобы проверить.  — Что? — спрашивает Луи, потому что выражение лица Гарри совсем странное. Это что-то между недоумением и недоверием.  — Мистер-банан? — Гарри говорит медленно, опуская глаза на Луи. — В смысле? Человек в костюме банана? Или что?  — Да, верно, — Луи кивает, чувствуя себя немного неловко. — Не смотри на меня так. Я был пьян, а он был очарователен, ладно?  — Очарователен?  — Да, очарователен, — бормочет Луи, защищаясь, и Гарри ухмыляется.  — Расскажи мне больше, — Гарри продолжает усмехаться, пытаясь разгадать тайну бананового мистера.  — Эй, я говорю правду, — отвечает Луи, тыкая пальцем в колено Гарри.  — Я просто встретил тебя.  — Нет, он замечательный? — Гарри хихикает. — Он высокий или низкий? Ты взял его? Луи стонет, драматически сбрасывая пальто Гарри.  — Все, я ухожу.  — Дверь заперта, Лу, — говорит Гарри и смеется, тянет Луи обратно на колени.  — Не важно. Я спущусь вниз по водосточной трубе, как в детективах, — он передвигает руками по воздуху, словно по трубе, и Гарри перехватывает его запястья.  — Пожалуйста, не уходи. Не оставляй меня, Лу. Здесь ходит много мистеров-бананов в это время, мне страшно. Луи старается изо всех сил сдержать усмешку.  — Я останусь только в том случае, если ты перестанешь говорить о бананах. Конечно, это ложь. Честно говоря, даже если дверь магическим образом распахнется, он бы захлопнул ее снова. Луи вроде как просто хочет остаться с Гарри. Он симпатичный, и это хорошо. Луи влюбляется.  — Окей, — Гарри уступает, жестом призывая Луи вернуться. Тот показывает свое нежелание, но возвращается в Гарри. — Просто есть еще кое-что.  — Гарри…  — Тебе понравится, я обещаю. Луи вздыхает, перекладывая ноги в другую сторону и сворачиваясь на Гарри.  — О чем ты? Гарри делает паузу, и Луи чувствует, как рука вновь оказывается на его талии.  — У меня есть костюм банана. Еще пауза.  — Я носил его на рождественской вечеринке две недели назад, — добавляет Гарри, и его голос легкий и веселый, как будто они говорят о погоде. Луи выпрямляется и смотрит на Гарри в замешательстве. Гарри шевелит бровями.  — И я был с довольно симпатичным парнем, который был одет в черное. Я уже говорил, что люблю Принцессу-невесту? Рот Луи не закрывается уже несколько минут, и он слишком удивлен, чтобы поверить в это.  — Ты мой загадочный мистер-банан? Гарри кивает.  — Если мы когда-нибудь выйдем с этой крыши, я докажу, что говорю правду. Я покажу тебе свой костюм. В моей спальне. Где он, кстати, и находится. Гарри ухмыляется так, словно он сам дьявол, и мозг Луи отказывает. Он отказал где-то на слове спальня, и Луи жалеет, что еще не изобрели устройство для телепорта. Возможно, он должен изобрести его прямо сейчас. И может из-за того, что ему нечего сказать, или из-за того, что алкоголь все еще в его крови, он берет Гарри за воротник и стирает ухмылку с его губ. Гарри сразу же отвечает, его язык проникает в рот Луи, притягивая его ближе к себе. Одна рука опускается на спину Луи, другой Гарри удерживает его за подбородок, и будь Луи проклят, потому что его слишком возбуждают большие ладони. Он абсолютно уверен, что эти пальцы смогут творить чудеса. Зубы покусывают нижнюю губу Гарри, и поцелуй становится глубже. Луи слегка оттягивает кудри Гарри, и тот издает звук, который посылает волны тепла через все тело. Луи падает на холодную плитку, Гарри нависает над ним, удерживаясь на руках, и отрывается, чтобы перевести дыхание. Луи начинает смеяться.  — Что? — спрашивает Гарри, его щеки красные, а глаза стеклянные. Ох, черт возьми.  — Твоя рубашка, — Луи усмехается, пропуская через пальцы воротник Гарри. — Я словно нахожусь под омелой. Гарри стонет, потираясь носом о нос Луи.  — Плохие шутки, — его голос срывается на рык, и Луи думает, что может найти этим губам более важное занятие. Но Гарри все делает сам. Поцелуя Гарри почти достаточно для того, чтобы победить холод, но спина Луи все еще на холодной плитке. Он ведь не в пальто, в конце концов. Одна из рук Гарри тянется к Луи, и тот перехватывает его запястье, толкая Гарри в плечо, из-за чего тот падает. Они перекатываются несколько раз, и в итоге Луи сверху, а пальто Гарри под ними.  — Оу, — говорит Гарри медленно, и Луи усмехается.  — Шах и мат.  — Правда? В самом деле? — бормочет Гарри, обхватывая его и переворачивая, и Луи сейчас точно расплавится, растекаясь по всему Лондону.  — Так не честно, — говорит Луи дрожащим голосом, обдавая шею Гарри теплым дыханием и покусывая, вызывая у кудрявого удивленный вздох.  — Эй, Луи, — говорит Гарри напряженным голосом, пытаясь восстановить дыхание, пока Луи переходит к другому засосу, — не хочешь позавтракать со мной? Луи смеется ему в шею, вдыхая запах Гарри.  — Блины. Это должны быть блины.  — Банановые блины, — Гарри хихикает. Весь мир исчезает, когда их губы снова встречаются. В любом случае, это никого не волнует. Луи просто хочет растянуть это мгновение как можно дольше. Конечно, время не подвластно им. Но это ведь Рождество.  — Кхм. Кто-то прочищает горло, делая это достаточно тихо. Это был не Гарри. Тогда…  — Веселитесь? Луи смотрит вверх, встречаясь с блондином, что стоял на лестничной клетке, скрестив руки на груди и весело ухмыляясь.  — Эй, Найл, — говорит Гарри, словно все время ждал этого момента. — Ты нашел меня.  — Похоже, что не я один, — бормочет Найл сухо, и Луи чувствует, что Гарри пожимает плечами.  — Человек в черном, — Гарри кивает на Луи, и брови Найла подлетают вверх, словно в мультике.  — Ты выследил его?  — Нет. Рождество. Судьба, — Гарри усмехается, и Луи кивает в знак согласия.  — Ну, тогда я не буду мешать судьбе, — Найл пожимает плечами, собираясь уходить.  — Нет!  — Мы в ловушке! Гарри кричит, Луи пытается встать, но путается в конечностях Гарри и падает обратно.  — Становится все интереснее, — размышляет Найл в дверях. — Здесь пиздецки холодно. Луи смотрит через Гарри.  — Я уже говорил, что живу в 13 квартире?  — Это звучит интересно. Я думаю, ты обязан показать мне, — отвечает Гарри насмешливо-официальным тоном, но его глаза блестят. Он встает на ноги и подает руку Луи.  — Луи считает, что я очаровательный, — говорит Гарри Найлу самодовольно, потянув Луи на себя.  — Тихо, банановый мистер, — смеется Луи, уводя Гарри в подъезд за собой. — С Рождеством, Найл.  — С Рождеством всех, — отвечает Найл, улыбаясь хитрой улыбкой, позволяя двери закрыться за ним. — И спокойной ночи.  — Блять, — бормочет Луи, и Гарри хихикает, спотыкаясь, когда они идут вниз по лестнице к двери Луи. Гарри утягивает Луи в поцелуй в тусклом свете коридора, толкая его обратно к двери, и, черт возьми, кто оставил ее открытой? Она открывается, и Луи и Гарри падают назад, смеясь. Рождество. Судьба, да. Ладно-ладно, он никогда не сомневался в этом, честно.