His name is Stormwind

Представьте на минуту, что погода со всеми её закидонами зависит от одного лишь человека. И что смеётся над нами не сама погода (как мы любим говорить), а тот, кто ей, собственно, заведует. Звучит смешно, наивно, по-детски. Но разве так трудно вспомнить детство и ненадолго окунуться в сказку? Ари Койвунен с детства ненавидел сказки. Всё такое радужно-сопливое, добро побеждает зло, всем хорошо. Ари был реалистом. Ну где это видано, чтоб в жизни всё так удачно складывалось? Маленький Койвунен таким сказочкам не верил. Хотя бы потому, что сам оказался в подобной «сказке». И жизнь ему мёдом не казалась. Впрочем, как и тем, кто его окружал. — Вот задница! — в студии появился злой на весь мир Юффи. Драммер, мотая из стороны в сторону потемневшими от воды прядями, скинул с себя промокший насквозь рюкзак, откуда с грохотом выпали планшет и три пары барабанных палочек. — Ты в фонтан упал? — участливо поинтересовался Бен, привычно ласкающий свой ненаглядный Джексон. Ему до забот драммера было как ежу до луны. — Очень смешно, — фыркнул Карлссон, меряя помещение большими шагами. Видимо, он пытался найти полотенце или хотя бы его подобие. — Твои гитары тебя погубят. Ливень за окном. — Да ладно? — сощурился гитарист, откладывая инструмент. — Пять минут назад на небе ни облачка не было. — Именно! Поэтому и задница, — Юхана нырнул в шкаф и принялся перебирать находящиеся там вещи. — Кстати, где все? — Скоро подойти должны, — Бен метнул взгляд на часы. — Ари, благо, ещё с утра соизволил явиться. Барабанщик лишь фыркнул, едва ли сдерживая злобное хихиканье. Уж кто-кто, а он знал, как Ари с утра приходит в студию. — Полнейшая жопа! — словно гром средь бела дня из-за стены раздались вопли Ари, который стрелой промчался по узкому коридору, шурша листами с текстом. Вспомнишь солнце, вот и лучик. Юффи замер и медленно развернул голову в сторону двери, словно опасаясь, что этот «лучик» сейчас заберётся сюда и спалит к чертям ни в чём не повинного драмера, то бишь его самого. — Кто прогневал нашу ясну-девицу? — спросил он полушёпотом. Бен лишь плечами пожал, но в его взгляде явно читалась настороженность. Юхана ещё раз глянул в сторону двери и, поджав губы, снова занялся поисками полотенца. — Мужики! Эй! Спустя минут десять, когда Варон уже пребывал в состоянии полудрёма, а Карлссон облазил почти все шкафы, в студии появился Нико. Вид у Каллиоярви был весьма удручающий. Гитарист стучал зубами и плотнее кутался в тонкую куртку. На тёмных волосах, как то ни странно, белели ещё не растаявшие снежинки. — Т... Там снег за окном, — пожаловался он, наивно надеясь на поддержку товарищей. Юхана ударился головой о полку шкафа и мысленно поклялся, что при случае отвесит шутнику такую же сильную затрещину. Бен же, излучая завидное равнодушие, приоткрыл глаза и зевнул. — Что, прости? — Пиздец, прости, — передразнил согрупника Нико. — Сами гляньте, раз не верите, — он нахмурился и завалился греться на диван, предварительно отобрав у Юханы плед, которым тот намеревался вытереться. Барабанщик, обречённо вздохнув, устремил взгляд в окно и в следующее мгновение плюхнулся на Каллиоярви сверху, присвистнув. — Во дела... Аномалия какая-то. Даже Бену стало интересно, что за «дела» такие происходят на улице. В конце-то концов, он в последний раз там был вчера вечером, а всю ночь и утро просидел здесь вместе с Ари, дорабатывая кое-какие места в песнях. Обещал же самому себе следить за дисциплиной и продвижением в записи альбома. — Пиздец, — изрёк он умную мысль. — Согласен, — пропыхтел Нико, всем сердцем и душой желая спихнуть с себя тушку вальяжно развалившегося на нём Юффи. — Ладно, хрен с ним, — Бен покачал головой. — Давайте закончим сначала, а дальше будем думать. Пойду поищу Ари, — с этими словами он удалился, оставляя Никко и Юхану наедине с непонятной погодой. Ари сидел на крыше и злобно глядел на падающие с неба снежинки, дрожащей от холода рукой утирая непрошенные слёзы. Чёртовы перепады настроения, чёртова раздражительность, чёртова погода! Как бы он ни старался остановить нескончаемый поток слёз и унять плохое настроение, у него ничего не выходило. И он злился ещё больше, теперь уже на самого себя. Одному Одину известно, какого чёрта погода целиком и полностью зависит от Ари, а в особенности от его настроения. Конечно, спустя три десятка лет вокалист научился хоть как-то контролировать если не себя, то погоду. Иначе бы людям пришлось терпеть зной, град, дождь, грозу и снегопад по нескольку раз в неделю. Но нет ничего, что работало бы без сбоев. Вот и Ари иногда сбоил. Как сейчас, например. Сидит тут, слёзы льёт попусту, словно маленький ребёнок. И чем больше Ари корил себя, тем сильнее сгущались тучи. — Ари! — Бен, прихватив джинсовку, которая вряд ли чем-то могла помочь в борьбе с воистину январским морозом, выбрался на свежий воздух. — Ари, пошли отсюда! Но Койвунен делал вид, что не слышит, и размазывал по щекам слёзы. — А... — Свали. — Ари, ты... э... ревёшь? — Варон осторожно ступал по снежному ковру, скроенному не без Ариной помощи. — Ну, реву, — глухо отозвался он, завесив заплаканное лицо рыжеватыми локонами. Гитарист присел на корточки рядом с трясущимся, словно кленовый лист, Ари и приобнял его за плечи. Что делают в таких случаях, он не знал. Наверное, он должен был сказать что-то подбадривающее, но слова наглухо застряли в горле. Ну потому что девушка — это одно, а Ари — совсем другое, пусть внешне он и похож на милую барышню. И если девушку можно успокоить всякими розовыми соплями и приятными подарками, то насчёт Ари Бен глубоко сомневался. Или, может... — Ты это... не кипятись так по этому поводу. Не получается сегодня, получится завтра. У нас же не только ты особо одарённый. — Поцелуй меня, — неожиданно попросил вокалист и закусил губу, готовясь получить подзатыльник: гитарист не любил лишних нежностей и предавался им лишь по настроению. — Что?.. … Или, может, Бен немного ошибается в своих сомнениях. — Тебе трудно, что ли? Нет, Бену было вовсе не трудно. Он убрал медную прядь за ухо и губами коснулся холодного виска, медленно спускаясь всё ниже, слизывая солёные, будто морская вода, слёзы. О подарках и розовых соплях и речи идти не может. Это просто... забота? Ари улыбнулся. Тучи начали расходиться, сквозь голубые прорехи начало выглядывать солнце. Бен, завидев резкие изменения в погоде и подумав, что всё это неспроста, крепко прижал Ари к себе. Наплевав на все свои моральные принципы, падая в этот омут с головой. В конце концов, надо же было когда-то это сделать. — Ты самый странный человек, которого я когда-либо знал. Ари засмеялся. Снег больше не падал.