Urban Legends. Through the Looking Glass

Бэкхён с ужасом перевернул тонкую картонку настольного мини-календаря под лобовым стеклом, и из вмиг ослабевших пальцев выскользнул бумажный стаканчик. Крупными цифрами на листе с сакурами было выведено число «13». Последний рабочий день на неделе. Чёрт бы его побрал. – Да что ж ты будешь делать… Грудь и бедро обожгла кофейная субстанция, которую иначе назвать было нельзя. Это был не свежесваренный кофе и даже не гранулированный. Те, кому довелось попробовать сей чудный напиток, и вовсе называли его коротким и ёмким словом – бадяга. Бэкхён же гордо задирал нос и говорил, что они ничего не понимают в колбасных обрезках. Однако теперь вот ещё и машину чистить придётся. Он придирчиво оглядел песочного цвета пиджак с внушительным мокрым пятном, убедился, что в бардачке нет – и никогда не было – влажных салфеток, скинул его на соседнее сидение и завёл машину. Хотя бы на чёрных брюках пятно высохнет и не будет привлекать ненужное внимание. С его феноменальной удачей и боязнью чего угодно, кроме собственного отражения, этот день становился опасным вдвойне. До работы бы живым доехать – уже победа! Бэкхён умудрился по пути попасть в две длинные пробки, полчаса протусоваться в адском пекле перед самым подъездом к офису… Гул тормозов, палящее солнце, неимоверная жара. Звук двигателей глушил барабанные перепонки с удивительной скоростью – проспект перед въездом на парковку намертво застрял в пробке. Десятки и сотни людей, перекрикиваясь и переругиваясь, были вынуждены терпеть эту весеннюю прелесть. Крыша, как магнит, притягивала горячие лучи, нагреваясь под палящим утренним солнцем. В салоне становилось жарче, и Бэкхён в буквальном смысле закипал, но опустить стекло было убийственным поступком. Кондиционер в машине давно помахал ручкой и скончался, а он всё ещё не удосужился сделать хоть что-нибудь для починки оного. Ещё десять метров он миновал под злосчастные крики млеющих водил. Застрял в самой гуще бабских разборок, сместившись на другую линию. Теперь пришлось всерьёз задуматься: где он настолько провинился? Часы на мобильнике тактично намекали, что Бэкхён опоздал уже на полчаса. И где? За полсотни метров до работы. Но не бросать же машину посреди улицы, чёрт подери… А начальник ему за такое и голову открутить ведь мог. Хотя у того более изощрённые методы наказаний специально для Бэкхёна. – Брр, – вспомнив, как последние пару раз его начальник, Ким Чонин, кстати, бессовестно пытался к нему подкатывать, встрепенулся Бэкхён. Ну не стоит у него на парней, не стоит! Как Чонин понять не может… Хотя стоило задуматься – отношений у него не было уже года два. Никаких. Ни с девушкам, ни с парнями. Даже с рукой не лады, просто подрочить под порнушку и то не выходило. Он списывал всё на усталость и на отсутствие атмосферы. Да, конечно, атмосферы. Но задумываться особо не приходилось. Бэкхён кое-как добрался до парковки, опоздав практически на час. Под палящим солнцем заправлял рубашку в брюки подозрительно озирался вокруг. Торча задницей кверху из машины, вытащил сумку, забытую на пассажирском сидении, и едва не навернулся. Замечательный день, ничего не скажешь. А ведь он только начался. Будучи погружённым глубоко в мысли, Бэкхён прошёл контроль, чиркнув именной картой работника в нужном месте турникета и подошёл к лифту. Странно, но вокруг него даже не собралась толпа, когда он в одиночестве зашёл в кабину, нажав тут же на кнопку с надписью «31». Он встал в самый центр – подальше от всех зеркальных стен и поднял взгляд на табло, где сменялись числа этажей. К тридцатому в глазах уже начало рябить, а потом лифт слабо тряхнуло. Сердце Бэкхёна тут же ухнуло вниз, заставив его привалиться к одной из стенок и намертво вцепиться в выступающие перила. Свет мигнул пару раз и пропал совсем, зато створки открылись на нужном этаже. Он простоял так ещё несколько мгновений в полусогнутом состоянии и, удостоверившись, что кабина лифта падать в ад вроде бы не собирается, наконец оторвал руки от перекладины, выправил осанку на манер гордого страуса и, сделав вид, что это не он только что собирался прощаться с жизнью, шагнул из кабины. И замер. Что-то определённо было не так… Он повернул к рабочему холлу и прошёл несколько метров, остановившись как вкопанный, окинув взглядом пустое помещение. И тут до него дошло. Ни единой души, свет выключен, ни один монитор не горит. Бэкхён обошёл весь зал и приблизился к кабинету начальника. Робко тронул гладкое дерево костяшками пальцев, но выдохнул, пытаясь набраться смелости, и громко постучался. Ответа не последовало. Пальцы соскользнули с гладкого металла, когда Бэкхён увидел, что и в кабинете начальника не было никого. – Да вы издеваетесь все, что ли? Ащщ! – взлохматив копну чёрных волос, возмутился Бэкхён. – Что за шутки такие… Всё слишком сильно смахивало на дурной сон. Или на фильм ужасов. Или на чью-то подставу. Ни один из вариантов Бэкхёну не нравился. Да и что тут вообще могло понравиться в подобной ситуации? Бэкхён потоптался на месте с минуту, а потом ринулся к лифту. Странно, но тот створки до сих пор не закрыл. Бэкхён оглядел кабину лифта, не заходя внутрь, но не заметил ничего необычного. Кинулся к лестнице. Толкнул тяжёлую дверь и преодолел два пролёта, выбежав в такой же холл. Нет, не такой же – тот же. Спина тут же покрылась холодным потом. Этого просто не могло быть. Для чистоты эксперимента Бэкхён преодолел ещё два пролёта вниз, и ещё, и ещё. Холл не менялся. – Чертовщина, – одними губами произнёс он и снова проверил лифт. Тот словно бы подзывал его, манил сбойной лампой, всё ещё моргающей, и пустотой. Бэкхён отчаянно не видел, за что можно было бы зацепиться. Он попробовал нажать кнопку первого этажа, но та загоралась и тут же гасла, а створки даже не собирались закрываться. На панели так же ярко-красным горело число «31». Становилось всё страшнее. Бэкхён отчётливо ощутил приступ паники, когда поймал себя часто дышащим через рот и держащим руку на груди. Под ладонью быстро-быстро билось сердце. А ещё безумно хотелось пить. В напольном фильтре воды не наблюдалось, чайник в приёмной тоже был пустым, как и кувшин в кабинете начальника. Бэкхён обошёл всё, прежде чем наконец сунуться в уборную. В небольшом помещении было темно, и Бэкхён наконец понял, что света на самом деле не было нигде. Только в лифте. Он нашарил выключатель и снова привалился к стенке, больно воткнувшись плечом в кафель. Лампа сверкнула мгновенно и сразу же с громким хлопком погасла. Едва ли унял расшалившееся сердце и подошёл к умывальникам. Шесть вентилей пришлось скрутить до самого упора, чтобы понять – ни в одной из трёх раковин не было и намёка даже на тоненькую струйку. Трубы гудели, но ничего больше. Бэкхён задумчиво уставился на себя в зеркало и услышал тихий скрип. Это обязательно должен был быть кто-нибудь другой, но в помещении, кроме него, никто не находился. Более того – на всём этаже никого. Он различил природу скрипа лишь проведя пальцем по зеркальной поверхности. Точно такой же звук, но кто бы это мог быть? Или, может быть, что?.. – Расслабься, – влажным шёпотом прозвенело возле него, и он почувствовал скованность во всём теле. Теперь по-настоящему стало страшно… – Кто ты? Что происходит? Где я, и почему я здесь? Где все? – отчаянно хватаясь за край раковины, Бэкхён сполз на пол. Ноги отказывались держать. – Кто ты такой?.. Ответа не последовало. Бэкхён обхватил колени руками и хотел даже закрыть глаза, но побоялся. Он ни черта не понимал, что происходило вокруг него. Казалось, что всё это – чья-то дурная шутка, что это, может быть, один из тех плохих кошмаров, что мучают его по ночам, но Бэкхён ощущал себя достаточно отчётливо, чтобы где-то на периферии сознания всё же понимать, что ни хрена это не сон. Это дебильная реальность, куда «посчастливилось» попасть только ему одному. Пока он сидел, за окном уже скрылось солнце за тучами и поднялся ветер. Бэкхён не знал, что делать. Просто сидел на холодном кафеле, обнимая свои ноги и думал, кто мог так зло пошутить. В какой-то момент показалось, что он услышал грохот, а затем тот же скрип по зеркалу, но возле него совсем ничего не происходило. Он был один. Пришлось приложить усилия, чтобы подняться с пола, затёкшие ноги вовсе не хотели держать его в вертикальном положении и грозились подкоситься сами собой. Его внезапно тряхнуло неведомой силой, не дав отойти далеко, и вжало в стену едва ли не рядом с углом зеркала. Он сильно приложился головой и потёр ушибленное место. Ещё и шишка останется. Рука замерла, когда прямо возле уха вновь раздался скрип по зеркалу. Внутри всё похолодело. Это не могло быть галлюцинацией, этот звук был таким же чётким, как если бы Бэкхён сам его сделал. Он медленно повернул голову и уставился на зеркальную гладь. Скрип повторился, и теперь Бэкхён чётко различил скользящий отпечаток, след. Этого просто не могло быть, но это было. Кто-то, кого Бэкхён не мог видеть, водил пальцем по зеркалу и определённо привлекал его внимание. Он посмотрел по сторонам, судорожно оглядывая помещение и пытаясь придумать, как связаться с этим некто, однако зеркало словно само решило ожить. Часть его запотела, и по этому участку заскользил чей-то невидимый палец. – Я могу вытащить тебя оттуда, – прочитал Бэкхён исчезающую на глазах надпись. – Кто ты такой? Снова запотевший участок и более крупные буквы. «Ким Чонин». Его затрясло мелкой дрожью. Что всё это значило? Почему Чонин? Кто он такой, если знал, что Бэкхён находится чёрт знает где, и мог вытащить его оттуда? Ему показалось, что он даже услышал тихую усмешку. – Кто ты такой?.. – повторил Бэкхён, вкладывая уже совершенно другой смысл в вопрос. «Какая разница, если я могу тебя вытащить?» – Что тебе нужно? «Твоя энергия». «Чистая энергия». – Что? Бэкхёна снова пригвоздило к стене, и теперь он услышал шёпот от зеркала. – Либо так, либо никак, – лёгкий шёпот, путавший и без того замутнённое сознание. – Закрой глаза. Бэкхён послушно последовал совету. Он простоял так некоторое время и уже хотел было открыть глаза, но почувствовал прохладу дыхания и лёгкое прикосновение чуть ниже уха. Прикосновение губ. Его затрясло мелкой дрожью, когда всё встало на свои места. Чистая энергия от оргазма. Но Бэкхён никогда не спал с парнями, и что-то подсказывало, что рецептивную позицию придётся принимать отнюдь не Чонину. Хотя было бы логично, ведь энергию должен каким-то образом забрать он, не так ли? Прикосновение лёгким потоком словно бы перетекло на линию челюсти, к подбородку и приблизилось к губам. Бэкхёна всё ещё потряхивало и просто отключиться он не мог. Часто дышал ртом, чем облегчил задачу Чонину, который мягко прильнул к губам, тут же углубляя поцелуй и делая его чересчур откровенным. Бэкхён скорее интуитивно, по инерции ответил на столь ощутимую ласку по сравнению с лёгкими и едва заметными касаниями к его коже на шее, на груди, бёдрах. Он не сразу понял, что именно его смущало, пока Чонин не отстранился. – Раздеваться придётся тебе. Тут я бессилен, – тихий смешок. – Тогда как… – Плоть и кровь, – отвечая на вопрос наперёд. – Я касаюсь тебя через ткань, её для меня не существует физически. Я её вижу, но она для меня не преграда. В таком варианте. Я бы мог продолжить, но не хочу… гхм… застрять в текстурах по окончании. Бэкхён даже прыснул, представив, как на самом пике Чонин вдруг окажется материальным и раздробленным его одеждой. Выглядело в его голове это довольно забавно. Пока он не понял, что всю одежду придётся снимать самому. – Я не знаю, где ты, куда ты смотришь и вообще. Отвернулся бы ты, – ворчливо отозвался Бэкхён, потянув узел галстука. – Это смущает… – Окей, ладно. Чтоб тебе было легче, потрачу частицу энергии. Бэкхён потерял дар речи, когда воздух перед ним сгустился. Точнее не воздух. И не совсем сгустился. Но Бэкхён точно потерял дар речи, увидев перед собой эфемерного, полупрозрачного Чонина. Широкие плечи, гибкую спину с выпирающими лопатками, по которой внезапно захотелось провести ладонью, ведь так близко и кажется, словно сон. Чонин был полностью обнажённым и худым донельзя, тощим, словно гончая. Бэкхён даже забыл свою миссию, очнулся только на ворчании Чонина. – Можешь пялиться сколько угодно, только у меня энергия не резиновая. Бэкхён ойкнул, на что получил неоднозначный смешок, и уже достаточно быстро расправился с рубашкой и брюками. С бельём помедлил, тяжело вздохнул и стащил и его, отбросив в сторону. Кашлянул, обращая на себя внимание и тут же потерял Чонина из видимости – тот просто исчез снова. Исчез и не дал Бэкхёну оклематься, прижав его к холодному кафелю собственным телом. Сильные руки держали его за бёдра, а настойчивые губы словно навязывали горячие поцелуи, от которых сбегать и не хотелось. Бэкхёну было неожиданно хорошо в этих руках, особенно если учесть, что глаза открывать ему не хотелось. Он не хотел вдруг увидеть напротив дверцу кабинки вместо лица Чонина. Всё равно, что чокнуться. Хотя это действительно походило на сумасшествие, если бы кто-то сейчас видел это. Потому что Бэкхён отдавался воздуху. И единственное, что он мог, это чувствовать под ладонями перекатывающиеся под кожей на плечах мышцы, хвататься за изгиб шеи и притягивать для поцелуя. Если не открывать глаза, то вполне могло показаться, что всё обычно. Практически. Прикосновения не были столь ощутимы, как если бы напротив Бэкхёна действительно был настоящий, живой и тёплый Чонин. С другой стороны, настоящему Чонину вряд ли бы что-то перепало. Бэкхён был в этом стопроцентно уверен и даже не допускал мысли, что когда-нибудь он мог бы попасться на провокацию начальника. Хотя стоило бы задуматься, ведь Бэкхён так легко согласился на эту аферу… Он действительно не надеялся, что сможет получить хоть какое-то удовольствие, и даже пожалел усилий Чонина, но только до первого толчка. Странно, но ему даже не было больно, скорее, просто неприятно, когда Чонин старательно растягивал его. А вот когда внутри него плотно прошёлся член, раздражая гладкие стенки и задевая чувствительные рецепторы, Бэкхён запрокинул голову, тяжело дыша и срываясь на стоны, подставляя шею под поцелуи. Он и сам не заметил, как перестал обращать внимание на саднящую спину, то и дело елозящую по стене в такт мощным толчкам, как начал отчаянно хвататься руками за сильные плечи. И совсем растворился в воздухе – ему самому казалось, что он стал эфемерным, как Чонин – на самом пике. Не смог сдержать стона в голос, который тут же утонул между губ. Чонин прокусил ему губу, и Бэкхёну не показалось, что это случайно, но тут же зализал ранку, слизывая красные капельки и наслаждаясь поцелуем, ленивым и неторопливым. Бэкхён открыл глаза и увидел перед собой Чонина, отнюдь не призрачного и очень даже реального. Протянул ладонь, чтобы убрать с его глаз отросшую чёлку и встретился с горящим взглядом. Глаза Чонина действительно будто бы искрились, в них словно жило пламя, хотя раньше Бэкхён ничего подобного не замечал. – Прости, но этого недостаточно, – виновато произнёс Чонин, слизнув капельку крови с губ и спрятав глаза за пушистыми ресницами. – Часть энергии я потратил на материализацию, а теперь, чтобы выйти обратно уже вдвоём, нужна ещё энергия. Только я могу тебя перенести, но даже если я пройду полностью через поле, то ты в нём наверняка застрянешь, когда энергия кончится. И я уже не смогу тебя вытащить. – А можно вопрос? Чонин кивнул, всё ещё удерживая Бэкхёна на весу за бёдра. – Где я, чёрт возьми? И сдаётся мне, что это твои проделки! – прорычал он и с силой пихнул Чонина в плечо так, что оба чуть не свалились на пол. – Ну мне же надо было как-то тебя соблазнить. А пятница тринадцатое очень даже подходит для запугивания неких лиц, которые параноидально относятся к приметам. Ты ведь поддался на провокацию и даже не попытался найти другой выход, – слабый смешок в шею и поцелуй. – Не отрицай, тебе ведь понравилось. Тем более, что нас ещё ждёт второй раунд. – Второй раунд будешь проводить со своей рукой, – злобно зыркнул Бэкхён и попытался выбраться из кольца рук, но тщетно – Чонин держал его крепко, и если учитывать всё, то он до сих пор был в нём. – Не будь злыднем. Хотя ты, конечно, можешь, но тогда мы останемся здесь вдвоём, и нам уже никто не поможет. – Кто ты такой вообще? – прищурившись, спросил Бэкхён и, убедив себя, что это исключительно для безопасности, чтобы не упасть, обвил шею Чонина руками. – Демоническое создание, – хохотнул Чонин в изгиб его шеи. – Умею телепортировать и телепортироваться, создавать примитивные миры на основе существующих. Как этот, например. Мне всего лишь нужно было замкнуть цикл на одном этаже через зеркальное отражение. Грубо говоря, за этим зеркалом, – Чонин провёл пальцем по зеркальной глади до слышного скрипа, – привычная тебе реальность. Но она спрятана не в этом зеркале, а в лифте. Бэкхён запутался и даже не пытался вникнуть в происходящее. Всё, о чём он думал – пережить второй раунд, а потом попасть домой. И, наверное, стоило бы дать этому самоуверенному Ким Чонину хорошего леща, которого он несомненно заслуживал. Бэкхён был полужив-полумёртв, облокачиваясь на стенку лифта, поднимавшегося на шестой этаж. Очень хотелось спать, хотя казалось, он только что сам вынырнул из сна совсем недавно. Он едва ли пережил второй раз, последовавший отнюдь не сразу за первым, а потом невидящим взглядом наблюдал за тем, как Чонин делал странные манипуляции с панелью лифта, после чего свет стал гореть стабильно, створки закрылись и Бэкхён ожил. А потом резко двинул Чонину в челюсть и ещё умудрился наподдать коленом в одно очень чувствительное место до того, как створки вновь открылись на том же, тридцать первом этаже. Однако мир был уже тем, что и раньше. Бэкхён вытолкал Чонина в коридор, а сам спустился до первого этажа и уехал домой. А теперь и вовсе упал носом в подушку и совсем не хотел шевелиться. Даже вот пиджак, который Чонин накинул на него, чтобы он не простыл, пока они пытались вернуться в нормальную реальность, снимать не хотелось. Он весь пропах Чонином, с ног до головы. Бэкхён, не пиджак. Не дал заснуть ему звонок в дверь. За дверью красовался Чонин с хорошей гематомой на скуле и слишком виноватым взглядом. – Вообще, я за пиджаком. И извиниться. – Знаешь, что, мистер я-не-пойми-что-и-вообще-не-человек-но-ты-меня-полюбишь… Зашёл, разулся, помыл руки, выпил со мной кофе, потому что у меня нет никаких сил и я сейчас просто упаду замертво, и остался у меня ночевать. Рулить балом буду я, и только попробуй возразить, – затянул Чонина в квартиру Бэкхён за первое, что попалось под руку, – галстук, и произнёс уже в самые губы: – Сам напросился. Не обязательно же было знать Чонину, что у Бэкхёна слишком давно никого не было, а на Чонина стоит железно, хотя, в общем-то, на парней не стояло. Но Ким Чонин, кажется, был исключением из правил, исключением, которое показало Бэкхёну другой мир и самого себя. И неужели Бэкхён мог позволить себе отпустить Чонина и позволить ему на кого-то другого смотреть этим горящим взглядом с языками пламени в шоколадных глазах? И уже не так уж и важно, что Чонин совсем не человек. Или не совсем?

Fin.