1665 год

1665 год.... - Моя леди, не стоит плакать, ведь ещё не всё потеряно...,- шептал невысокий светловолосый юноша с яркими зелёными глазами, цвета изумруда. На стуле сидела хрупкая девушка с тёмными волосами. Она горько рыдала, спрятав прекрасное личико в тонкие ладони. Она сидела на высоком стуле в тёмного вида комнате. Среднее состояние жилища было просто ужасающее - разбитые окна, рваные занавески серого цвета, которые ещё не так давно были белоснежные и такие лёгкие.... Сейчас они висели сплошными грязными тряпками, создавая ощущение, что здесь живут отбросы общества или уж очень бедные люди, если не крестьяне. Пол уже весь гнилой, обои облезли и пожелтели, света в комнате не было - единственная свечка, которая могла нести хоть какой- то свет уже потухла и погнулась, да и сам размер её настораживал - маленький кусочек воска, наверное, был уже не способен передавать какой-либо свет, даже самый тусклый и холодный. Лишь в разбитые окна поникал тусклый противный свет пасмурного неба, на котором не было видно солнца - ни лучика... Эти люди уже давно не видели света солнца из-за дыма. В комнате находились ещё несколько человек - бледный рыжий юноша придерживал за плечи невысокую девушку с такими же красно-рыжими волосами и пронизывающими насквозь бирюзовыми глазами. Она было одета в дорогое платье, которое когда-то было красивым и длинным, но сейчас оно было рваное и серое, бахрома с рукавов давно оторвалась, подол был весь в дырах. На ногах у девушки красовались сношенные мужские сапоги, которые несмотря на то, что выглядели суровыми и тяжёлыми, были ей как раз из-за того, что прежний их хозяин - как раз тот самый рыжий юноша, державший девушку за плечи, обладал маленькой женской ступнёй. Сам же он был одет не лучше - когда-то красивые светлые брюки стали серыми от грязи. Подробно описывать одежду других тут находящихся людей нет смысла - они тоже были одеты в дорогую, но поношенную одежду, всю рваную и испачканную пылью и копотью. Самому старшему из тут находящихся было лет 20. Рыжеволосого юношу здесь звали Скотт, Скотт Кирклэнд... Его зовут Шотландия, а та хрупкая девушка рядом с ним - Эдинбург. Так же в комнате находятся младшие братья, все младшие братья Скотта - светловолосый юноша Уэльс, высокий юноша с рыжими, но не такого кровавого оттенка, как у Шотландии, волосами, собранными в небрежный хвост из-за их длины. Около Ирландии на стуле устроилась его столица Дублин, робко осматривал помещение испуганными и грустными глазами. В комнате стоит почти полная тишина - плачет лишь девушка рядом с невысоким светловолосым юношей. Её смолено-чёрные волосы спадают ей на плечи красивыми волнами. Одета она в такую же поношенную одежду и в сношенные, бывшие когда- то очень элегантными, туфельки. - Лондон, нет смысла плакать... Ты не виновата и исправить ничего не можешь. Всё равно выхода нет, рано или поздно мы всё равно умрём, - шептал Англия девушке на ухо, в надежде хоть как- то её успокоить, но слова о смерти вызвали у девушки новую волну слёз. Скотт сверкнул глазами на Артура, чтобы тот заткнулся. Тем временем столь же недовольная Дублин вскочила на ноги, взяла юную Лондон под локоть и увела вон из комнаты - воцарилась мёртвая тишина. Уэльс подошёл к разбитому окну. В Британии чума... "Чёрная смерть" никто не щадит - убивает без разбора и молодых, и старых, и женщин, и мужчин, и детей, не оставляя от городов лишь развалины домов и кучи трупов. Люди из поселений и маленьких городов смогли спастись, сбежав во Францию и другие страны. Англия пострадал от этого больше всего - за неделю распространения ужасной болезни умерло около половины населения, ещё одна половина медленно умирала в мучениях здесь, сейчас, под окнами этого дома. Тут тишину прорезал детский плач и голос женщины: - Господи, помилуй нас! Ниспошли нам свободу и надежду! - но её мольбы не были услышаны - "чёрная сметь» уже завладела телом женщины и новорожденного ребёнка - он долго плакал, и вдруг затих его громкий жалобный плач. Девушка снова зарыдала - ребёнок был мёртв. От звука этих рыданий Англии стало плохо. Он устало опустился на стул и уткнулся лицом в ладони. Скотт молчал, Ирландия тоже. Уэльс же подошёл к младшему брату и положил рук ему на плечо. - Я не знаю, что делать... Ещё немного, и я просто погибну... Лондон, она такая хрупкая, я боюсь за неё и боюсь её потерять, - шептал Артур, дрожа всем телом. Уэльс лишь похлопал его по плечу и тихо сказал без особой надежды в голосе: - Всё ещё наладится, мой милый брат. Главное верить и молиться. Артур кивнул и покинул комнату. Остальные поспешили следом. На лестнице они встретили уже успокоившуюся Лондон и спокойную Дублин. - Я... Я хочу прогуляться по городу, коли мы скоро умрём... Я хочу в последний раз посмотреть на Тауэр и на Биг-Бен... Дублин смотрела на сестру с неким укором и удивлением - гулять по городу, где на улице гниют трупы и влетает запах смерти? Безумие! Но она лишь кивнула и пошла было следом за девушкой, как та обернулась и сказала: - Я пойду одна, просьба меня не сопровождать. Англия судорожно сглотнул, как вдруг Лондон подошла к нему и протянула маленький свёрток, ласково улыбнувшись, прошептала: - Ты давно не ходил в церковь, мой милый брат. Я бы настойчиво посоветовала тебе почитать молитвы, пока церковь открыта... Просчитай молитву о жизни и о смерти, упомяни нас всех... И с этими словами девушка выбежала из дома. " Ослушаться и пойти за ней, тем самым очень расстроил её? Или послушно пойти в церковь и сделать всё так, как она просила" - перед Артуром стоял тяжёлый выбор. Надо было пойти следом, но он покорно вышел из дома и пошёл в церковь, стоявшую на самой окраине города. Все его братья поспешили следом, робкая Дублин побежала за ними. Войдя в пустую церковь, Артур достал маленький том Библии и начал читать. Его тихий шепот разносился по всей церкви, братья сосредоточенно слушали слова молитвы. Процесс оказался долгим. Каждое слово Артур произносит отчётливо и ясно, не запинаясь и почти не смотря в текст - только за неделю он выучил молитву о жизни и смерти. И вот наконец последние фразы, последние слова: - Господи свыше, храни Королеву, семью её и нас, грешных. Аллилуйе... В церкви нависла гробовая тишина. Никто не решался сказать хоть слово, поэтому Артур молча раз вернулся на каблуках и последовал к выходу через узкие ряды скамеек. Скотт, Даниэль и Иан ещё мгновение постояли и пошли следом. На сердце у Англии лежал камень. "Почему Лондон не пошла в церковь? Она считает, что религия превыше всего..." - думал он, открывая дверь. Тут что- то ёкнуло у негр в сердце, и он остановился. " Она...." Он рывком распахнул дверь тёмной церкви и увидел то, что он ожидал - город пылал огнём. Он смотрел на уничтожающее всё пламя огромного костра и бессильно рухнул на колени. Тут же из церкви выбежали Скотт и остальные. Увидев пожар, Шотландия молниеносно отреагировал, подхватил брата на руки и крикнул: - Бежим! А не то задохнёмся! Пришлось бежать. Дублин тихо всхлипывала, так как начала отставать. Она рывком сбросила сапоги и побежала босиком по мостовой, залитой кровью и забросанной осколками и горящим пеплом. Плача от боли, она ускорила темп и догнала братьев. Ирландия на мгновение остановился и подхватил хрупкую девушку на руки. Шотландия чувствовал, что скоро они выберутся из этого мёртвого пекла. Тут он почувствовал дрожь. Он опустил глаза на Англию - он тихо плакал, уткнувшись носом в грязную рубаху брата. Скотт на бегу начал осторожно вытирать слёзы с щёк брата. Вдруг тот отчётливо прошептал: - Лондон... Моя милая Лондон... Как ты могла..? " Лондон? Кстати, где она?!" - подумал Скотт и обернулся. Он увидел лишь Уэльса и Ирландию, дергавшего на руках Дублин. - Дура Лондон! - закричал он яростному пламени костра, - дура! Как у тебя мозгов хватило?! Дурында! Вдруг в ярком пламени он увидел силуэт девушки. Она лишь тихо смеялась сквозь треск костра. Тут сквозь вой и рёв пламени послышался тихий голос: - Я... Не дура, Скотт.... Это был выход.... Я вас всех очень люблю... А теперь прочь, пока вы не сгорели, бегом! Я не для этого...! - она не договорила, как дом, находящийся рядом, начал рушиться. Скотт рванулся оттуда, крикнув, чтобы остальные тоже бежали. После муторной беготни по пылающему городу они выбирались за его границы. Огонь в городе полыхал с той же разрушительной силой. Сейчас все Кирклэнды были в полной безопасности. Скотт опустил Артура на землю. Тот лишь мгновение стоял на ногах, как вдруг он рухнул на колени и зарыдал: - Глупая, глупая Лондон! Что ты натворила, дура?! - кричал он сквозь рыдания. Уэльс подошёл к нему и обнял за плечи. Артура била дрожь, он плакал, прикрыв глаза руками. Это было жертва ради его жизни, это была плата за его будущее. Несколько часов рыданий казались Артуру сутками, а, может, и целыми неделями. Тут он наконец-то открыл глаза. Город напоминал кучу пепла от костра. Ничто не уцелело. Картина каменных обуглившихся руин наводил тоску. Как вдруг из тёмных углей в небо вырвалась птица. Яркая и большая, пылающая оранжевым огнём она взвилась в небо и взорвалась фейерверком. Густые облака начали медленно таять в огненных искрах салюта. Тут сквозь толстую пелену серых облаков проглянул луч солнца - символ надежды. Все Кирклэнды как завороженные смотрели на это. Невероятный и такой живой луч света.... Тут Артур вспомнил о том свёртке, который протянула ему тогда в прихожей Лондон. Он дрожащими руками развернул его и увидел на серой ткани несколько семян и два жёлудя. Рядом лежал маленький кусок бумаги. На нём было написано маленькое предметное послание Лондон. - Мой милый брат, - начал читать вслух Артур, после этого пожара в городе не останется никаких деревьев, а я знаю, что ты любишь зелень, цветы и деревья, особенно дубы. Я долго, с самого начала эпидемии вынашивала эти семена для тебя. Теперь я хочу, чтобы история твоей новой столицы началась с того, чтобы ты посадил эти семена. Пусть из низ вырастет такой же большой дуб, как тот, под которым ты так любил сидеть. Искренне твоя Лондон. P.S. Я вас всех очень люблю и... Я за вами всеми смотрю отныне с неба, веди себя хорошо, слушайся Скотта и не забывай ходить в церковь! Лондон. Прошло несколько часов, как семена были уже посажены на том месте, где братья нашли обугленный труп девушки. Они решили обойти сгоревший город, чтобы убедиться, всё ли сгорело или что- то ещё осталось. Вдруг их внимание привлёк странный плач. Детский плач. Через несколько метров они увидели развалины дома. Зайдя в него, они увидели проход в подвал. В подвале лежал свёрточек, из которого доносился детский плачь. Артур осторожно взял на руки малышку и внимательно посмотрел - она было совершенно здорова. Тут ребёнок открыл ясные глаза - янтарно- карие, как у Лондон. Девочка тут же перестала плакать и замолчала. Тут она громко рассмеялась. Артур ласково улыбнулся, Скотт подошёл к нему и спросил: - Мы ведь её не бросим тут? - Конечно же нет.... - Как назовём малышку? - Её будут звать Натали... - Как...? - Скотт открыл рот, чтобы до говорить фразу, как вдруг Артур улыбнулся и закончил: - Да, как мою милую Лондон...