Механизм убийства.

      Вы когда-нибудь видели мир, который умещается в трех городах? Три огромных города, находящиеся на огромном пласте земли. Никто не знает, как эти города оказались отделенными от огромной планеты. Как бы абсурдно это не звучало, но в этом мире есть: реки и озера, несколько водопадов, горы, луга и долины. Этот мир не отшельник. Он контактирует с планетой, от которой отделился более тысячи лет назад. Связь поддерживается благодаря дирижаблям и парапланам. На планете время течет медленнее, а технологии и вовсе отстали настолько, что людей из мира иногда принимают за богов. И хоть мода в нарядах очень похожа как в мире, так и на планете, но добавление в них механизмов, упрощающих жизнь, было распространено лишь в мире. В трех городах: Риноке, Азране и Фаре можно найти кого угодно. Если Вы ищете ароматный хлеб, то любой пекарь мило Вам улыбнется и предложит лучшее, что у него есть. Любой кузнец с улыбкой на лице расскажет Вам, какой нож лучше всех режет манго, а какой глотки. Механических дел мастера всегда с радостью починят протезы Ваших лошадей, заменят линзу в Ваших увеличивающих очках, или же помогут с выбором отличных протезов для Вас или Ваших близких. Но, как и было всегда и везде, есть люди, которые отличаются от всех остальных.       Представители одного из таких «отличающихся видов» живут на самых высоких этажах ажурных зданий, которые строят в самых центрах трех городов. Жизнь на этих этажах проходит праздно: вечные праздники, балы, приемы и просто светские вечера. И все это проходит не так уж чинно и тихо, как простым людям бы хотелось. Чаще всего пьяные гулянки сопровождаются: оргиями на огромных кроватях, распитием пары-тройки десятков бочек всевозможных алкогольных напитков, выбитыми стеклами, порванными дорогими платьями и костюмами. А наутро с первых этажей появляется улыбчивая прислуга, которая чинит, убирает и готовит все заново для очередной веселенькой ночки. Но даже среди этих «сливок общества» есть те, кто выше остальных. Они живут на самых верхушках, в комнатах с полной звукоизоляцией и кучей охраны. Они сидят там и решают судьбы тех, кто живет ниже.       И вот сейчас на последнем этаже здания «Асгро» сидит молодой человек двадцати семи лет и задумчиво смотрит на несколько листов, которые лежат на столе перед ним. Этот молодой человек еще не правил миром, но имел несколько крепких нитей, за которые мог вовремя подергать и все оборачивалось так, как он того желал. Много власти в еще молодых руках. Это всегда плохо складывается для окружающих, но не в этот раз. Молодой человек был холоден, умен и расчетлив. Лишь власть и дорогие лошади были его страстью. На женщин он смотрел свысока, и лишь снисходительно улыбался юным дамам, что пытались привлечь его внимание.       В комнату вошел взрослый высокий мужчина. Посмотрев в сторону стола, он поклонился и спокойно сказал: — Мистер Нэльюс, вас ожидает экипаж.       Мистер Нэльюс, а теперь мы будем величать его так, встал с кресла, уложил бумаги в чемоданчик и закрыл его на кодовый замок. Одевшись, он вышел из своих покоев и направился к платформе, что должна была спустить его на двадцатый этаж. От этого этажа сетью паутин расходились полупрозрачные дороги, позволяющие быстро добраться до любой точки Ринока. Сев в экипаж и плотно закрыв дверь, мистер Нэльюс отправился в путешествие, в места весьма отдаленные, где даже заканчиваются паутины полупрозрачных дорог, и вельможам приходится ехать по простой дороге, вымощенной красными камнями.       Но мы немного отвлеклись. Представителей другого класса вы можете встретить на улице и даже не поймете — кто они и чем они зарабатывают на жизнь. Да кого я обманываю? Эти люди вообще редко выходят на улицу в светлое время суток, и не стоит перебегать им работу. Их и людьми-то никто не считает. Они скрываются во мраке и не любят разговаривать о погоде или о ценах на овощи. Эти люди работают на людей с верхних этажей, и небрежно называют их «верхняками». Они живут на средних этажах, где-то между двадцатым и сороковым. Соседи думают, что те ходят на обычную работу, имеют обычную семью и вообще никак не отличаются от всех. Вот только, это мнение ошибочно. С наступлением ночи, эти люди одевают черные плащи с капюшонами, закрывающими лица. В сапоги и за пояс прячутся кинжалы. Поясами служат прочные веревки, которыми не составит труда быстро придушить жертву. Обычные наручные протезы сменяются хитрыми и устрашающими механизмами, с острыми, как бритва, ножами вместо пальцев. Встретить такого человека в темной подворотне — это самое плохое, что может с вами произойти. Какими бы прекрасными и защищенными не были бы три города этого мира, но с наступлением темноты не стоит выходить на улицу. Этим людям не нужны лишние свидетели. Естественно, такой работой занимаются мужчины. Женщины же пробираются на балы в полуоткрытых платьях и добавляют быстрые яды в напитки своих жертв. Но это срабатывает лишь с теми, кто посещает эти самые шумные гулянки и не следит за тем, что пьет. Для тех же, кто сидит в тени, и управляет игрой бесшумно, нужны совсем другие методы. Чтобы убить того, кто прячется в тени, нужно вонзить нож в сердце из самой тьмы. Для этого существуют такие люди, как Лина.       Ночную тишь лесной дороги разрывает топот железных копыт. Лина скачет, укутавшись в плащ и зажимая рукой рану под ребрами. В этот раз её цель — это вовсе не убийство. Ей хорошо заплатили за доставку небольшого свертка. Доставить сверток нужно было любой ценой. Было ясно сказано: «Доставить сверток нужно сегодняшней ночью. Если кто-то попытается остановить — убей». Путь лежал в сторону старого трактира, который находился среди лесной чащи и по ночам становился прибежищем темных личностей. «Третье окно слева от входа, второй этаж». Лошадь поднесла всадницу к зданию и та её остановила. Спустившись с лошади, Лина подошла к сточной трубе и, как кошка, бесшумно влезла на второй этаж и оказалась как раз рядом с нужным ей окном. Оставалось совсем немного вытерпеть боль, которая разрывала её бок, легкие и голову, и можно будет залечь на дно на несколько недель. Тихо высадив стекло из оконной рамы, девушка попала внутрь комнаты. Внутри было темно — хоть глаза выкалывай. Девушка огляделась в поисках того, кто ожидал сверток. За спиной послышался шорох, и Лина успела увернуться от ножа, который вылетел из тени. Отпрыгнув в сторону, девушка вздохнула от боли и посмотрела в темноту. Там явно кто-то был, но он умело скрывался. Тут мимо виска девушки пролетел еще один нож, он задел её висок, и Лина почувствовала, как стала струиться кровь. «Если кто-то попытается остановить — убей». Протез кисти правой руки пришел в движение и поверх пальцев молниеносно выдвинулись не очень длинные, но безумно острые лезвия. Сделав несколько быстрых прыжков, Лина оказалась возле человека в плаще. Привычным движение руки она прижала его к стене и приставила когти к горлу. Но тут последовал удар в раненый бок, и девушка со стоном осела на пол. Её прижали к полу ногой и слегка надавили. — Никто не посмеет меня убить, — голос звучал триумфально и надменно.       Лине это не понравилось. Она схватила нападавшего за ногу и повалила на пол. — Да кому ты нужен? — девушка фыркнула и добавила: — Я привезла посылку. Убьет тебя кто-нибудь другой.       Девушка вскочила на ноги и достала из-за пазухи сверток. Нападавший встал и натянул капюшон сильнее. Это развеселило убийцу, ей показалось, что еще немного и ткань порвется с громким треском. Кинув сверток на кровать, девушка просто ради интереса быстро оказалась у мужчины и успела накинуть ему на шею петлю. — А убить тебя не так-то и просто. И заметь, два твоих охранника, которые стоят за дверью, даже не пришли на шум. Или их подкупили, или они спят стоя, или они просто ненавидят тебя, — девушка засмеялась и отошла, развязав петлю. — У меня лучшая охрана и она сможет защитить меня. Да я и сам не промах, — мужчина взял сверток и стал его разматывать. — Но боюсь, что ты живое доказательство обратного. Достав из свертка толстый кошель, незнакомец бросил его девушке. В нем оказалась приличная сумма, в три раза больше чем та, которую обещали за доставку. — Этого хватит, чтобы ты работала на меня? — мужчина скинул капюшон, который до этого так яростно натягивал на глаза, и перед девушкой оказался знакомый нам мистер Нэльюс.       Он был худ и высок. Большие глаза металлического цвета, острые скулы, тонкие губы и яркие брови. Темные волосы были заплетены в высокий хвост. А в свете луны был заметен старый маленький шрам, пересекающий краешек левой брови.       Лина оторопела. Чтобы убийца работал на «сливковую деточку», на того, кого он обычно убивает. Подобные размышления вызвали ухмылку на лице девушки. Она представила себя в белоснежном костюмчике со шпагой, ходящую за своим «хозяином», как собачка. Ей хотелось расхохотаться, но боль не дала ей этого сделать. — Я не собираюсь идти прислугой к тому, кого у меня могут и заказать. И не факт, что ты заплатишь больше, — девушка улыбнулась и осмотрела кошель. — А это я оставлю себе, как компенсацию за нападение на курьера. — Поверь мне, я заплачу больше. В своих действиях будешь свободен, но я должен остаться жив.       Тут уж Лина поперхнулась смешком. Она знала, что голос у нее грубоват и хрипловат. Знала, что у нее не такая большая грудь, чтобы увидеть её издалека. Но как ни крути, Лина была и остается девушкой. Естественно, что подобная фраза разозлила её. — Для начала, Нэл, тебе стоит узнать пол своего будущего работника, — девушка скинула капюшон и вышла на свет луны.       Перед мистером Нэльюсом оказалась девушка ниже его на полголовы. Короткие белоснежные волосы, подстриженные «под ежика», включали в себя три голубые пряди. Это был знак того, что девушка потеряла троих своих самых близких родственников. Глаза, обрамленные тонкими белыми ресницами, были холодного зеленого цвета. На правой щеке красовался крестообразный тонкий шрам. Бледные губы исказились в презрительной усмешке.       Тут уж пришлось удивляться мистеру Нэльюсу. Оба стояли и молчали. Девушка открыто насмехалась, а молодой человек усердно думал. Ему и в голову не могло прийти, что лучший убийца за последние пятьдесят лет — девушка. И как теперь быть? Она знает, что он ищет себе защиту. Она знает, что он и сам не уверен в собственной охране. Она уже слишком много знает. И с этим надо что-то делать.