Дуэт

— Ланка-тян! — Ура! Шерил! — Ланка с улыбкой подбежала к высокой девушке с волосами цвета земляники со сливками. Пару часов назад Макросс Флагман сел на планету, приводнившись около самого берега. Ланка вылетела из открывшегося люка одной из первых и прыгнула в шлюпку. Желающих её удерживать просто не нашлось — благо Озмы рядом не оказалось и тот неприятный сюрприз, что она уже взрослая, и слушаться его больше не собирается, ему лишь предстояло узнать. Первые минут пять юная певица только дышала и вслушивалась. Закрыв глаза, она сосредоточенно делала глубокий вдох, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха этой планеты — непривычно чистого и свежего — и после такой же полный выдох. Она слушала шум прибоя. Вроде и похожий на маленькое море, которое было на Фронтире, и совсем другой. Волны этой планеты пели свою особую песню. Потом девушка открыла глаза и еще какое-то время крутилась на месте, озираясь по сторонам, как котенок, оказавшийся впервые в жизни вне дома. Ощутив, что совсем освоилась и готова идти дальше, она подпрыгнула и побежала по настоящей земле — впервые в жизни! Краем глаза она заметила, как с Острова-1, который сел на море чуть поодаль, экстренно спускают на воду корабли и вывозят на них людей — похоже, боялись, что остров может вот-вот затонуть. А потом оказалось, что нетерпеливость сыграла с юной певицей злую шутку. Выяснилось, что ей как-то не особо и хочется гулять. По меньшей мере, так, как сейчас — одной. А Шерил всё не появлялась из корабля... Ланка напрасно бросала взгляды на люк — прекрасную диву, похоже, выпустили из другого, который никак нельзя было увидеть с берега. И теперь она внезапно появилась за спиной Ланки, которая, конечно, тут же обняла её. — Ланка-тян... — Шерил устало улыбнулась и, немного пошатываясь, погладила девочку по зелёной шевелюре. Прекрасную певицу мутило до сих пор, но все болезненные ощущения и усталость притуплялись от чувства невероятного счастья. Ведь, несмотря ни на что, Шерил внезапно удалось остаться в живых. Пару часов назад Шерил была уверена, что поет последний раз в жизни. Погибая от неведомой болезни, она вложила все оставшиеся силы в свою песню, чтобы достучаться до Ваджра, до пленённой и обманутой Ланки, остановить казавшуюся неминуемой бойню — и ей это удалось. Это было лучшей наградой, и Шерил уже прощалась и с жизнью, и с Ланкой, когда эта милая девочка вдруг запела, как никогда раньше. И тогда боль оставила диву в покое. Смерть отвлеклась и отвела от нее свой взгляд. Две девушки запели вместе, в идеальной синхронизации — несмотря на то, что Альто ещё только предстояло вытащить Ланку из вражеского корабля и уничтожить самого главного врага, Грейс... И лишь когда всё было кончено, Шерил снова почувствовала весь груз своей усталости. А тут ещё посадка, суета, толчея у выхода. Все вокруг забегали — отвлекать Шерил никого не стала и оказалась снаружи, только когда её наконец заметил и почти что силой выпроводил боцман Бобби. Прообнимавшись полминуты, обе девушки воскликнули: — Альто-кун! И засмеялись — у них вышел незапланированный хор. Виновник же этого хора выскочил из горелого истребителя и, коротко отдав честь певицам, взмыл в небо на лёгких металлических крыльях. В настоящее небо, не ограниченное, как на Макроссе Фронтир, низким куполом. Альто выписывал в воздухе кренделя, а его побитая «Валькирия» с грохотом рухнула на землю. То есть, конечно, на планету, которой только предстояло стать для людей новой землей. Ланка смотрела на всё это молча, размышляя о чем то своем, а Шерил прокомментировала: — Наш сорванец всё налетаться не может. — Летает... — медленно ответила Ланка. — Как в той песне. Кьюн-кьюн... мой парень — пилот, но он больше влюблён в свой самолёт... — Да про такое много песен в музыкальной истории, — усмехнулась Шерил. — Совсем не только у Минмей. Ещё куда раньше было — «первым делом, первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом». Ланка поджала губы, вздохнула и решительно произнесла: — Знаешь, а я не перестану ни жить, ни любить! — Вызов принят! — с улыбкой ответила Шерил, сделав рукой любимый жест Ланки «кира». — Вызов?.. — озадаченно повторила Ланка и нахмурилась. Но этого Шерил не заметила, поскольку между ними с молодецким посвистом пролетел на бреющем полёте Альто. Ланка повернулась к Шерил, взяла её за руку и решительно повела прочь от морского берега, где потихоньку собирались люди. Та озадаченно пошла следом по мокрому песку, ускоряя шаг вслед за Ланкой, раньше мелкой и смешной, а теперь непривычно решительной. — Вызов... — продолжила Ланка, не сбавляя шага уже по широкой тропе. Вокруг переливались разноцветные травы, а впереди, чуть поодаль, поднимался лес, где зелёные деревья соседствовали с синими, жёлтыми и красными. — Погоди, так ты думаешь, я всё та же наивная девочка, что чуть не упала в обморок, когда увидела, что Альто тебя обнимает? И что я собираюсь его с тобой перетягивать, как школьница? — Ты и есть школьница, — Шерил даже теперь не могла удержаться от шпильки, тем более факты были на её стороне. — Ты, теоретически, тоже. Впрочем, тебе оно точно не надо, ты на пилотское отделение записывалась, а теперь тебя кто угодно в СМС лично учить будет. — Если я им ещё дамся! Ишь чего захотели. Я Шерил Ном! Ланка усмехнулась. — Ты осталась прежней, Шерил. Как я всё-таки рада, что ты жива и снова похожа на себя. А вот маленькой Ланки больше нет. — Это что за шутки? — Шерил, увлекаемая всё дальше от берега вслед за Ланкой, смерила ту взглядом. — Ты вроде на месте. Или тебя Ваджра подменили? — Не подменили... или, в каком-то смысле, подменили. Понимаешь, это сложно объяснить. Я была в самом центре жизни. Их жизни, роя. Я слышала их мысли, я чувствовала их радость и боль, я знала то, что они знают. Например, всю эту планету, их временный дом, я видела. Именно временный, ведь рой тут жил всего-то каких-то тысяч пятнадцать земных лет, сущая мелочь — но они знают здесь каждый уголок. Я помню, что вот за теми деревьями прячутся милые белые животные, что-то вроде овечек. А с ними точно так же помнила и планету, где они жили, когда по Земле ходили огромные динозавры, а по родной планете Протокультуры ползали тёплые мохнатые змеи... — Да уж. Нелегко, наверное, — неуверенно проговорила Шерил. — Это уж точно. Когда я оказалась с ними, я про всё позабыла, наверное, как меня зовут-то, не вспомнила бы. Меня как волной накрыло. На этом ведь меня и подловила Грейс. Знала, что так будет, и в нужный момент напомнила мне о единственном, что у меня ещё оставалось... Единственном, потому что кое-кто ещё меня просто не понял. — А я могла понять? Ты же мне ни слова не сказала. — Я не о тебе, — печально отмахнулась Ланка, — «Вы обе мои крылья»... Но сам он не стал моим крылом. А я ведь позвала его. Позвала потому, что мне пришла пора взлететь самой. А он — не понял. — Он же потом и спас тебя... — Меня спасла ты, Шерил. Да, и он тоже. Но если бы он услышал влюблённую маленькую Ланку, может, им и вовсе не удалось бы меня поймать. Я не стану его судить, пусть себе летает. Просто той маленькой Ланки больше нет. В этот момент они оказались прямо у стены деревьев, сначала показавшейся Шерил сплошной. Но Ланка, почти не сбавляя шага, решительно подвела её к незаметной прогалине и толкнула ветку вверх. Перед ними открылся полутёмный коридор. Сначала он напомнил Шерил светящиеся пластиковые тоннели на Макроссе Галактика — вот только здесь не было ни одного кусочка металла или пластика. Яркое солнце планеты Ваджра еле просвечивало через укрывшие верх прохода синие, зелёные, красные ветки, создавая причудливый узор. — Ух тыы! — присвистнула дива, останавливаясь, чтобы поглядеть на невиданное чудо. В отличие от Ланки, она уже бывала на планете — дала три концерта на Эдеме. Вместе с Грейс они встретились тогда с Миюнь Дайсон и услышали много интересного о Шэрон Эппл. Но когда Шерил заикнулась по поводу прогулки по лесу, которого никогда раньше не видела, на неё очень странно посмотрела Миюнь и очень строго — Грейс, и тему пришлось замять. Поэтому только теперь, на неведомой ей, но, оказывается, уже такой знакомой для Ланки планете, она впервые видела это чудо. Листья чуть шевелились от лёгкого ветерка, и всё вокруг как будто вело разноцветной рябью. Невысокая трава под ногами отливала мягкой зеленью, манила шелковистой поверхностью, и Шерил, повинуясь моментальному чувству, скинула с ног сандалии. Чулки мгновенно промокли, но прикосновение настоящей дикой природы к ступням было несравнимо ни с чем, что она знала раньше. Сделав ещё несколько шагов, Шерил заметила просвет в листьях впереди, а за ним — обещанного барашка. А в следующее мгновение рука Ланки чуть сжала её руку, дива посмотрела чуть дальше — и увидела весь лес сразу. Он простирался далеко вглубь материка, и каждое дерево, каждый куст, каждый зверь, каждая птица были частью причудливого переплетённого узора. Лес жил. Лес волновался, удивляясь отсутствию привычных гостей — на полянах и в ямах больше не готовились к вылуплению кладки яиц Ваджра. Лес говорил... нет — он пел, и ни одна симфония из тех, что довелось изучать Шерил, не могла бы сравниться с ним. Через несколько минут мелодия сменилась другой. Простой, но пронзительной. Шерил слышала волну отчаянной, решительной, готовой на всё любви. Чувствовала тепло, ощущала, как пальцы касаются чего-то нежного, выпуклого, гладкого и почему-то очень знакомого... И тут она вернулась в себя, снова воспринимая собственное тело. И поняла, что Ланка прижимает её к себе крепко-крепко. Рука Ланки скользнула под фиолетовое платье и ласкала грудь, нежно теребя сосок. А лицо её было близко-близко, и взгляд её необычных красных глаз был таким манящим, таким открытым, таким взрослым, что та маленькая наивная девочка с зелёными волосами, которую Шерил помнила, исчезла куда-то далеко-далеко. — Что ты делаешь... — очень тихо прошептала розововолосая певица, всё ещё с трудом веря в происходящее. — Откуда ты... — От тебя, милая, — Ланка улыбалась, отвечая точно таким же шёпотом, причём у неё он получался необычайно нежным, — Я научилась именно у тебя. Помнишь твой первый концерт на Фронтире? Тот прекрасный номер... Шерил чуть покраснела. — Да, теперь помню. Universal Bunny. Его придумала Грейс. Я там всего лишь со своей же голограммой. — Грейс. Значит, наверное, она и этого хотела. Но её больше нет, и я не хочу о ней говорить... Знаешь, я тогда, на концерте, даже испугалась. А теперь научилась не бояться. И ты не бойся, Шерил, единственная. Этой планете миллиард лет. Что изменится здесь, если я поцелую тебя? Шерил молча приоткрыла губы. Ланка накрыла их своими, и круговорот ощущений снова закружил розововолосую певицу. Казалось, она чувствовала одновременно два таких разных и таких сладких вкуса. Как будто сама, гладя округлые груди и обнимая зрелое тело, находила тонкие шнурки и завязки — и одновременно ощущала, как, на самом деле, именно с неё падает на землю короткое открытое платье, а вслед за ним и маленький бюстгальтер без бретелек. — Что... что это? Что происходит, Ланка? — Тебе не нравится? — глаза зеленоволосой девушки блеснули. — Нравится, но... что я чувствую? Почему... — Глупенькая моя Шерил, красивая и глупенькая, — Ланка, глядя в нежно-голубые глаза, с улыбкой гладила щёку, шейку, пышную грудь, и её слова совсем не казались обидными, — У тебя же теперь фолд-вирусы в животе. Точно так же, как и у меня. Мы можем ощущать друг друга, слышать. Почти как они слышали меня. Это ведь красиво, правда? Знаешь, а я была бы совсем не против, если ты соблазнишь когда-нибудь Альто. Мне будет интересно. Щёки Шерил вспыхнули. — Уже... Я это сделала, Ланка. Я ведь думала, что мне осталось жить несколько дней. Глупо было бы Шерил Ном умереть девственницей. И знаешь, у той песни, про «первым делом самолёты» есть переделка — «первым делом мы испортим самолёты...». Он успел уже пару валькирий угрохать, а потом дело дошло до меня. Альто стал моим первым. Надеюсь, я не сделала тебе больно. — Знаешь, больно — это когда их разрывает бомбами. Одного, другого, пятого, сотого... И каждый раз как будто тебя саму разрывает. Ты чувствуешь их последние секунды. Вот это больно, а то, что принцесса Альто тебя трахнул... Ланка не стала продолжать. Она просто сделала Шерил мягкую подножку и, подхватив её руками, аккуратно уложила на траву. Опустившись на колени рядом, девушка накрыла губами сосок, стала дразнить его языком и прикусывать, а её зелёные волосы щекотали основание груди. Правой рукой она потянулась к ножкам дивы и, отодвигая чулки, нежно гладила по внутренним сторонам бёдер. Шерил тихо застонала. Волна собственных ощущений, совсем других, чем с Альто, куда более нежных и необычных, накрывала её — а за ней пробивалось ещё и то, что чувствовала Ланка. И певица отдалась этим ощущениям, потеряв счёт времени. Как в тумане, она смутно чувствовала, как Ланка аккуратно столкнула с неё чулочки и трусики, и мягкая трава новой планеты защекотала её обнажённое тело. Как по её нежной коже вместе с неровными бликами пробивающихся через листья лучиков солнца скользили руки и язычок девушки. Странно было чувствовать, как её же запах — а ведь ни о каких духах не было речи уже минимум неделю — доставляет ей, нет, не ей, а Ланке, искреннее, яркое наслаждение. И одновременно — как пальцы, которые всего несколько месяцев назад не решились бы даже взять её за руку, теперь быстро и аккуратно раздвигают губки между ног, безошибочно нащупывая маленький клитор, к которому раньше не прикасался никто, кроме самой Шерил — ведь Альто, конечно, был для этого недостаточно опытен. А чьих прикосновений она бы сама тогда больше хотела, спрашивал не к месту проснувшийся ехидный взунтенний голос. Альто? Или... Той самой Грейс? Но нет, предательница скорее уж заменила ей мать. Некстати появившаяся мысль о Грейс заставила Шерил закусить губу, но через несколько секунд она уже забыла об этом — в тот момент, когда её влажнеющего бугорка коснулся язычок Ланки, и одновременно два пальчика оказалось внутри. Дальнейшее слилось в одну очень-очень приятную песню на непонятном, хотя почему-то знакомом и желанном языке... Первый настоящий «пик» в своей жизни Шерил почти не запомнила. А когда певица очнулась, она лежала на траве рядом с такой же обнажённой Ланкой, и та, прижимаясь и мурлыкая, счастливо обнимала её, гладила по голове и груди. — Вот ты теперь какая... — облизнувшись, произнесла Шерил. — Да, такая! — Ланка чмокнула её в шёку. — Неужели самой Шерил Ном, вместе с надеждами и мечтами, я такая не нравлюсь? На словах «надеждами и мечтами» она слегка ущипнула те самые сосочки, которые так когда-то назвала певица. Шерил понимающе кивнула и усмехнулась. — Почему же. Нравишься! И чмокнула Ланку в щёчку в ответ. — А не возражаешь, если я у тебя кое-что попрошу? — с хитринкой спросила зеленоволосая девочка. — Конечно, нет. Между прочим, я и раньше тебе редко отказывала. — Ну, такое я у тебя раньше и не попросила бы. Хотя, может, ещё с того концерта и хотела бы. Но трусиха же была знатная! — Ланка подмигнула. — Так вот, я хочу, чтобы моей первой стала ты. Только не надо мне сейчас ещё раз рассказывать, кто им был у тебя. Ничего не хочу слушать! — Но... — Шерил замялась. — Но как? Знаешь, на сцене я с голограммой всё-таки только целовалась, — слегка ехидно добавила она. — А вот так. — И Ланка протянула ей... её любимый золотистый микрофон. Шерил абсолютно забыла, что тот всю дорогу болтался у неё на поясе, спрятанный в складках платья. — Ты... уверена? Знаешь, для меня это всё-таки был... — Ну Шерил, милая, я же просила, — с деланным раздражением пискнула Ланка. — Мне не так важно, что это за штука. Мне важно, что она только в твоих руках. Я не хочу никого другого, понимаешь? Первым — точно не хочу. Ни Альто, никого. Я ведь сказала — не прекращу ни жить, ни любить. Я люблю тебя, Шерил. Эти слова поразили певицу, пожалуй, даже больше, чем все ласки до этого. И она задумалась. Ланка была дорога ей — наверное, с тех самых пор, когда Шерил инкогнито гуляла с ней по Фронтиру; её карьера, её успех, её безопасность заботили диву всерьёз. А новая, повзрослевшая девушка — кажется, даже её плоские грудки стали чуть больше! — была к тому же действительно привлекательна. Что уж там, Шерил и вправду нравились не только, а может, и не столько мужчины... но, всё-таки, первым в её жизни был Альто. Это был её выбор, и не просто от безысходности. Лётчик её действительно привлекал — или всё-таки не лётчик, а актёр, звезда женской роли, принцесса Альто? Может ли она теперь честно ответить, что тоже любит Ланку, и только её? Казалось, Ланка угадала её мысли, поскольку она тут же добавила: — Не отвечай, любимая. Я совсем не хочу мучить тебя вопросами. Я ведь чувствую тебя, помнишь? Тут Шерил хлопнула себя ладонью по лбу — конечно, Ланка не угадала, она почти что слышала её мысли! Уж её замешательство она точно ощущала, почти как своё. К такой связи ещё долго придётся привыкать. — Мне не обязательно знать, что ты обязательно именно любишь, и именно меня, — продолжала Ланка, одновременно взяв руку Шерил в свою и нежно целуя, — Не обещай мне ничего. Я знаю, как ты вымоталась, какие уж тут большие решения. Давай нам просто будет хорошо друг с другом. Знаешь, когда встречаются два роя Ваджра, им тоже хорошо. Что при этом происходит, очень сложно на самом деле объяснить — это обмен каким-то неимоверным массивом информации, новые пути развития. Но ведь они не думают об этом. Они просто вместе поют. «Аймо, аймо, недер рууше»... Ланка запела. И хотя она изменилась, её голос остался прежним, и Шерил не могла не петь с ней. Лес вокруг, казалось, подпевал древней песне. И как-то само собой получилось, что теперь уже Шерил целовала и облизывала груди Ланки, гладила и массировала тонкие нежные ножки... А потом — нежно облизывала свой микрофон и, лаская и целуя девочку, аккуратно, дюйм за дюймом вводила его, пока зелёные волосы не поднялись от обилия чувств и на траву не упала капелька крови. Ещё долго девушки не могли оторваться друг от друга. Они вернулись к берегу лишь к ночи, когда обеспокоенный Озма уже начал собирать за ними СМС-овский поисковый отряд. Шерил и Ланка пришли, крепко обнявшись, и первое, что они сообщили — что грядёт совместный концерт. И потому они желают сцену, и чем скорее, тем лучше. * * * Сцену начали строить буквально через неделю. Строго говоря, в этом не было необходимости — Остров-1 всё-таки сумели сохранить. Его подвели поближе к берегу, посадили одной стороной на мель, а под другую подвели понтоны. Это позволило вернуть людей на остров по спешно наведённой понтонной же переправе, и хотя многие здания на острове были повреждены, так всё-таки было проще предоставить всем крышу над головой. Перспектива спешно возводить бараки никого не радовала. Однако город на берегу рос достаточно быстро. Прежде всего там возводили ангары военные, СМСовцы, а также промышленники, которые раньше пользовались другими островами. Те острова сильно пострадали во время последнего боя, и сажать их было рискованно. Кроме того, многие Зентради, занимавшиеся на прежнем Фронтире сельским хозяйством, спешно макронизировались, с ворчанием забрали из тесных клеток своих молочных бегемотов и стали расчищать новые поля. На это Ланка сначала недовольно морщилась, но вскоре выяснилось, что у неё теперь вполне хватает авторитета не дать им вырубать слишком много и где не надо. Шерил заметила, что как раз из срубленных деревьев и можно сделать основание для сцены — и среди Зентради тут же нашлись желающие. Вся строительная техника была занята, но она и не понадобилась — девятиметровые ребята, жаждущие музыки, лихо обрубали ветки и сколачивали помост, работая топорами, молотками, пилами и отвёртками внушительных размеров. Причём оплату они брали исключительно билетами. Вскоре стало ясно, что такого аншлага ещё не видела даже Шерил — просто потому, что нигде, где она выступала раньше, включая и Фронтир, столько макронизированных Зентради сразу просто физически не могло попасть на её концерт! Вот на Галии-4 они, конечно, были... Дива, вспомнив об этом, прошлась было неприличным словом на тему Грейс, ради своей политики подтравившей её и сорвавшей такое выступление. Ланка попросту заткнула её поцелуем и очень попросила больше про эту стерву не вспоминать. Для такой аудитории явно требовался соответствующий звук. Любимый беспроводной микрофон Шерил успешно пережил использование не по инструкции, а вот с акустическими системами под открытое пространство наблюдались сложности. Что-то похожее по мощности было, правда, на паре Валькирий, и Ланка когда-то остановила этой техникой перестрелку на Галии-4; но, послушав эти колонки без шума двигателей, певицы хором забраковали качество. На решение этой проблемы был запряжён, разумеется, Лука Ангелони. Отбояриться у него не было шансов — ведь каждый день он не меньше часа проводил у постели Нанасе, которая была ранена при нападении Ваджра. А Нанасе, как только услышала про идею концерта, заявила, что обязательно хочет это слышать, даже если её придётся везти на каталке. Но всё-таки ради такого дела она постарается встать. Лука приволок на площадку перед сценой трёх инженеров и они два дня проводили эксперименты, расставляли пробные излучатели, вычисляли фазовые сдвиги, интерференцию и прочие умные слова, которые девушки даже не пытались понять. Смысл был в том, чтобы сделать звук хорошо слышным на достаточно большом пространстве, да так, чтобы расставленные по нему громкоговорители не мешали друг другу. Проходивший мимо Озма Ли заметил, что последний раз столь внушительная команда звуковиков была, наверное, у Басары Некки, причём это называлось Sound Force и относилось вообще-то к войне. Лука Ангелони шёпотом послал Озму Ли на хутор, бабочек ловить. Озма Ли примерно туда и пошёл — СМСовцы по указанию Билрера отрезали для отдыха кусок леса и за два дня ударной работы превратили в парк. Возможности Зентради заметили не только певицы — заметную часть этой работы сделала Клан с подругами, и по её настоянию парк был назван в честь Михаила Бланка. (Это, правда, не помешало упомянутому Ричарду Билреру в первую же ночь после открытия парка завалиться прямо под здоровенным навесом, код которым поместилось бы и пять таких же Зентради, и с наслаждением выспаться на твёрдой земле впервые лет так за сорок). Девушки всё это время активно репетировали. То, что для совместных репетиций они удалялись в лес, никого не удивляло — понятно, что новые песни раньше времени слышать никому не положено. Вскоре Шерил напрягла одного очень уж фанатеющего зентрана и он за два дня отгрохал сруб, а затем лично притаранил с Острова-1 двери, окна, крышу и мебель. Любитель музыки был вознаграждён исполнением дуэта Lion под его же импровизированный барабан, после чего, закатив глаза, удалился. Каких-либо вопросов о том, что две прекрасные певицы собрались жить вместе, у него не возникло. Они возникли было у Озмы, но теперь ему пришлось отправиться на тот же хутор уже по указанию сводной сестры. Девочка выросла, и теперь Озме уже не нужно было, как раньше, вечерами укрывать её одеялом, целовать в лобик и беспокоиться, если она дрожала от неясных воспоминаний. Теперь она укрывалась сама, а чаще не укрывалась вовсе — ей хватало тепла мягкой, томной Шерил, которая целовала её на ночь в губы, даже если ни на что больше после репетиций не хватало сил. А уж если Ланка дрожала, то от чего-то вполне конкретного, и тогда сил всяко хватало; усталые, но весёлые и довольные девушки засыпали лишь под утро, а потом, не размыкая объятий, нежились в постели до полудня. Через пять недель после приземления Острова-1 всё было готово к концерту. Да не просто концерту, а Первому Концерту на Планете, Первому Совместному Концерту Галаклической Феи и Галактической Золушки... Продюсер Эльмо Криданик придумал много разных красивых лозунгов. В них, однако, не было ровным счётом никакой нужды. Кто такие Шерил и Ланка, знали абсолютно все колонисты Фронтира. На их концерт хотели попасть тоже все — даже те, кто в обычной жизни слушал исключительно классическую музыку. (Более того — дирижёр академического оркестра Фронтира, для которого слово «поп-музыка» было чуть ли не ругательным, даже пришёл к Эльмо и сообщил, что оркестр готов аккомпанировать спасительницам колонии бесплатно. Ланке идея понравилась, но Шерил объяснила, что чтобы как следует звучать под такую музыку, придётся репетировать полгода, и лучше — с учителем вокала. Пришлось вежливо попросить дирижёра отложить проект, но вот пианиста из оркестра таки приставили к делу — точнее, к синтезатору). Девушки вышли на сцену в одинаковых коротких бело-синих матросках, эскизы для которых рисовала Нанасе. Лука Ангелони приносил ей в больницу старые мультфильмы, и художница, конечно, заметила, что героиню одного из них зовут Усаги — прямо как в песне Шерил! А сама Шерил вместе с Ланкой как раз делали из песни Universal Bunny дуэт. Когда Ланка оглядела зрителей, ей стало неловко. Ей приходилось выступать перед полным школьным стадионом и в центре роя Ваджра. Но вот бескрайнего моря людей, среди которого возвышались острова макронизированных Зентради, она раньше не видела. К счастью, прожектора еще не включились и никто, кроме Шерил, не заметил, как Галактическая Золушка закусила губу. А Шерил просто улыбнулась, погладила её по голове и взяла за руку. Девушка успокоилась и чмокнула Фею в шейку, пока звучало вступление. Никаких голограмм теперь предусмотрено не было. Вместо своего отражения Шерил целовала разметавшуюся по сцене, отбросившую бутафорский магический жезл Ланку. И это было, кстати, куда как приятнее! А дальше было полтора часа драйва, ритма и любви. Почти все известные песни Шерил и Ланки превратились теперь в дуэты — и даже известнейший «сольник» Diamond Crevasse обрёл новое, ещё более пронзительное звучание, когда на бек-вокале появилась Ланка. Певицы взаимодействовали идеально — трудно было поверить, что это их первый в жизни совместный концерт. Над толпой периодически появлялись воздушные акробаты, выполнявшие фигуры высшего пилотажа и рисовавшие фигуры. До поры до времени на них почти никто не обращал внимания. Но на последней песне — уже после поклонов и криков «бис!» — полёты уже нельзя было не заметить. Шерил и Ланка запели классическое произведение. Ту самую песню, с которой началась карьера знаменитой Линн Минмей. Кьюн-кьюн Кьюн-кьюн Ватаси но каре ва ПАЙЛО-ТТО! «Мой парень-пилот... Он летает в небесах, выписывая знаки сердца» — и, вместе с этой песней, пилот действительно летал. Ведь Альто тоже не терял времени — он уже месяц готовил свой номер. Пилот на лёгких крыльях должен был проходить прямо над сценой, так, чтобы и Шерил, и Ланка могли в нужный момент протянуть к нему руки — как будто про него и написана эта песня. Знак сердца действительно появился прямо над навесом сцены, и Альто проносился прямо над головами зрителей, чудом не врезаясь в них. А когда завершился рефрен и ещё звенело последнее «пайло-тто!», он, почти не снизив скорости и ни разу не коснувшись земли, подхватил одной рукой Шерил, а другой — Ланку, и под изумлённый визг зрителей взмыл с ними ввысь!