Tie-up

- Как они там? – Тандеркрэкер кивнул на деку, и его голос, и без того низкий, опустился еще на пару октав, придав сикеру что-то зловещее, никак не вяжущееся с его привычным амплуа страдальца в окружении идиотов. Бластер машинально сложил манипуляторы, прикрыв тем самым кассетное отделение, в котором находились его подопечные, однако делать вид, будто не понимает, о чем говорит собеседник, не стал: - Нормально. Синий охотник, в тусклом свете луны кажущийся фиолетово-черным (словно на место встречи прилетел не он, а один из его партнеров), кивнул и замолчал. Сейчас он даже не смотрел на автобота – взгляд едва мерцающих оранжево-красных окуляров был устремлен на каменистую, высохшую почву за плечом связиста. Выражение лицевой пластины Тандеркрэкера при этом было настолько серьезным и сосредоточенным, что стороннему наблюдателю могло показаться – в ночной тьме истребитель старается пересчитать все мелкие, почти неразличимые трещины на земле. Тишина воцарилась такая, что можно было услышать без дополнительных настроек аудиодатчиков, как ветер шуршит помертвелой травой, да как переругиваются около выхода с базы Проул с Джазом. Бластер не выдержал первым – ситуация сказывалась не лучшим образом на его терпении, к тому же… к тому же, что скрывать, его действительно волновало все это: - Откуда ты узнал? - Скайварп сказал, - видимо, истребитель тоже решил, что честность – лучшая политика. Тандеркрэкер медленно повернул голову, чтобы снова взглянуть в лицо связиста: - Он дружил… дружит, - быстро исправился охотник, - с Рамблом и Френзи, - заметив едва обозначившуюся улыбку на губах Бластера, сикер сверкнул линзами: – Да, у вас – Санстрикер, Сайдсвайп и Джаз, у нас – Рамбл, Френзи и Скайварп. - Даже не знаю, кому повезло больше, - автобот с трансформой магнитофона невольно ухмыльнулся, и пазы, удерживающие электромагнитный пистолет, снова пришли в свое обычное положение. Вообще-то Бластер до последнего не верил, что действительно собирается на встречу с одним из знаменитой триады. Не верил, когда вводил на панели код, чтобы закрыть двери отсека… и отпрашивался у Проула «выйти проветриться»… и даже когда, взяв реактивный ранец, отправился в указанное место. К слову, истребителя там не оказалось – он прилетел позже, со стороны, противоположной нахождению десептиконской базы. Удивительно бесшумно заложил крутой вираж, медленно сделал круг и приземлился, трансформируясь также нарочито неторопливо. Будь на его месте Старскрим, то Бластер бы не сомневался, что все это сделано с одной целью – покрасоваться. Ибо, на самом деле, посмотреть было на что. Конечно, связист видел и боевые маневры десептиконских сикеров, и тренировки аэроботов, но тогда никакого трепета он не ощутил. Да и понятно почему: во время битвы больше смотришь на то, куда стрелять, нежели чем любуешься на сложность пилотажа. А что до аэроботов… Ну, тут можно было только огорченно выпустить отработанный воздух: мастерства новым бойцам не хватало, и это было заметно. Даже слишком заметно – порой они и в простом полете-то не могли держать строй, что уж мечтать о фигурах высшего пилотажа, слаженно выполняемых всей группой. А тут – такая ленивая демонстрация мастерства… призванная, на самом деле, показать, что истребитель не имеет никаких враждебных намерений. Истребитель был даже без наплечных винтовок, казавшихся его неотъемлемой частью – и смотрелся очень непривычно… Наверное, люди употребили бы слово «голый»… Голый Тандеркрэкер… без лишней брони; оружие снято, отложено в сторону… Синие крылья встопорщены, – но это, скорее, выражение волнения и смущения, нежели полноценный вызов за право быть сверху… - Нам, - низкий голос отогнал яркую картинку – будто даже и не игра воображения, а полноценное воспоминание. – Нам повезло больше. Саундвейв не любил, чтобы кассеты... - Маялись дурью, - закончил за него Бластер. Сикер кивнул. – Ясно… - автобот чуть наклонил голову и начал тихонько выстукивать пальцами на плече какой-то назойливый мотивчик. Милая беседа получается, кто бы спорил – будто два приятеля встретились как раз для того, чтобы обменяться парой-тройкой сплетен. Просто отлично… Тандеркрэкер, поняв, что собеседник не вполне удовлетворен его ответом, счел нужным пояснить: - Скайварп крайне чувствителен к энергополям… Из-за телепортации, я думаю… - Ясно… Они снова замолчали. Оба чувствовали себя крайне неловко – синий истребитель, казалось, никак не может перебороть себя и задать интересующие вопросы… а Бластер… Что до Бластера, то он сам не понимал, что он здесь делает, почему вообще явился на этот странный зов. Впрочем, нет, понимал – и дело тут было не в любопытстве… к сожалению. Если бы проблема была в собственном неуемном процессоре – автобот бы со стоицизмом проигнорировал идиотический порыв или пришел с «группой поддержки». Но нет… Искра не просто подсказывала – она требовала, чтобы он явился, увидел Тандеркрэкера и выяснил, что ему нужно. Так что нечего было тянуть. - Зачем ты звал? – пальцы невольно сжались на красной броне, а окуляры загорелись ярче, словно Бластер бросал вызов. Будто в ответ и без того слабое оранжевое свечение оптики собеседника стало совсем тусклым, а крылья поникли, подчеркивая усталость их обладателя. Десептикон раздумывал несколько мгновений, взвешивая все «за» и «против» правды, а потом все же протянул с явной неохотой: - Скай беспокоится за кассеты. - А ты беспокоишься за него… - еле слышно фыркнул связист. Сикер, нахмурившись, согласно пошевелил крыльями… По крайней мере, так этот жест понял кассетник, а потому и задал такой неуместный, но, безусловно, волнующий вопрос: - Он – твой партнер? - Кто? Скайварп? – Тандеркрэкер впервые за все то время, что кассетник его знал, действительно сильно удивился. Более того, он позволил себе беззлобно хмыкнуть и улыбнулся краешками губ, отчего обычно такое суровое лицо стало выглядеть чуть моложе: - По полетам… и только. - Ясно… - в очередной раз повторил автобот, чувствуя себя совершенно по-дурацки. Нет, правда – явиться на ночное рандеву с десептиконом и обсуждать, кто у кого партнер. Куда только катится этот мир? Они помолчали еще немного, стараясь не смотреть друг на друга, – словно двое влюбленных, явившихся на тайное свидание и от смущения не знающих, как продолжить беседу… и уж, тем более, рассказать о своих чувствах. От такого пришедшего в процессор сравнения Бластер передернулся и, прогоняв пару раз по вентсистемам воздух, решительно поинтересовался: - Откуда ты узнал про код? В принципе, как потом решил ответственный за коммуникации, догадаться, кто послал сигнал, было относительно нетрудно – существует не так много трансформеров, обладающих нужным оборудованием для его передачи. А его собеседник, между прочим, был знаменит именно своим оружием – по-своему уникальным, ибо генерировать звуковые импульсы такой разрушительной силы и на таком спектре частот мог отнюдь не каждый. Следовательно, логично было предположить, что Тандеркрэкер вполне способен использовать это и в мирных целях. Впрочем, это потом, у себя в отсеке можно было рассуждать о том, что все логично и просто, но в глубине процессора автобот с трансформой магнитофона знал – он не просчитывал возможности… нет, он просто понял. - Шифры – мое хобби, - сикер подался назад и, прислонившись спиной к щербатой скале, сложил манипуляторы на кабине, зеркально отобразив позу собеседника. Склонил голову так, что тень от шлема не давала толком рассмотреть его лицевую пластину, и продолжил говорить, роняя слова, будто камни: - Саундвейв предоставлял мне сведения… за плату, конечно, - синие крылья, шкрябнув по камню, шевельнулись, будто охотник находил это весьма забавным. – Когда Мегатрон уничтожил кассету, он счел возможным продать информацию. Когда Мегатрон уничтожил кассету… На долю секунды перед окулярами поползли помехи, а Искра будто подпрыгнула в груди. Дальнейшее Бластер слышал будто через статику – по крайней мере, слова воспринимались не сразу, будто перегруженный процессор был не в состоянии обрабатывать поступающую информацию. Но главное – главное, как раз, осознавалось слишком хорошо: Глимвинг был деактивирован не десептиконским связистом. Конечно, это не означало, что к гибели остальных кассет Саундвейв не приложил манипулятор, но… но если допустить, что это действительно так? Что, если в этом он неповинен? Данный факт, конечно, не изменит статуса синего кассетника как личного врага, но… Но… Квинтовы щупальца, это вообще ничего не меняет! - Получается, что ты вызвал меня сюда только затем, чтобы успокоить Скайварпа? – медленно проговорил Бластер, подводя итог короткому, но такому мучительному разговору. - Получается, так. Задумчивый взгляд автобота медленно скользнул по рукам собеседника, лишенным оружия, поднялся чуть выше, задержался на привычно сжатых губах… - А если бы я не пришел?.. Или пришел не один? - Ты не сделал этого, - просто ответил Тандеркрэкер и, наконец, поднял голову. Выражение его лицевой пластины в тусклом лунном свете было на удивление спокойным и серьезным, если даже не сказать доброжелательным. Удивительно доброжелательным... Снова немного помолчали, не зная, как закончить такой нелепый разговор, пока синий истребитель внезапно не оттолкнулся от стены и, сделав шаг вперед, не навис над Бластером. К слову, нависать у него получалось мастерски – этому способствовали и его рост, и комплекция, и даже упрямо выпяченный подбородок (у людей, к слову, свидетельствовавший о твердости характера и упрямстве). Даже широкие крылья подавляли. Несколько долгих мгновений сикер вглядывался в лицо собеседника (успевшего снова машинально схватиться за пистолет), будто пытаясь найти ответ на так и не заданный вопрос, а потом снова отступил в тень. - Бывай… Развернулся, подставляя под удар незащищенную спину, крылья дрогнули, едва слышно заработали турбины. Казалось, истребитель напрягся, готовясь к трансформации… и, может, потому слишком резко обернулся, услышав тихое: «Стой». Связист шумно выпустил отработанный воздух и поинтересовался, чувствуя себя полным идиотом: - Старскрим и Саундвейв действительно?.. Тандеркрэкер задумчиво блеснул линзами и усмехнулся: - Вопрос дня… - на мгновение он выдвинул закрылки. – Старскрим говорит «да», а Саундвейва нам не спросить... Нам? Бластер задумчиво пригасил оптику: - Бывай... удачи не желаю. Охотник смерил его внимательным взглядом, уголки его губ снова дрогнули и, сильно оттолкнувшись от земли, сикер, наконец, бесшумно взмыл в небо, мгновенно трансформируясь… Только и остался – почти мгновенно растаявший белый след. Кассетник подождал несколько минут, осознавая, что буквально только что встретился с врагом, дал понять, что кассеты функционируют и находятся в его деке, а взамен… А взамен не получил практически ничего… если, конечно, не считать полезной информацию о ранимой Искре Скайварпа, увлечениях Тандеркрэкера и голословного заявления, что Саундвейв не причастен к деактивации Глимвинга. Просто отлично… Интересно, когда его процессор успели заменить на карманный калькулятор? Чем он вообще думал? Зато… зато, наконец, Искра успокоилась и больше не болела, не звала никуда, не нарушала нормальное функционирование систем. Да и в обмен на сообщение о том, что кассеты живы, охотник действительно подкинул несколько идей для размышления. Включив реактивный ранец, Бластер медленно направился на базу – осмысливать и пытаться понять, почему все же истребитель не поленился прилететь сюда, чтобы подать сигнал… и где мотался довольно-таки продолжительное время, прежде чем вернуться на место встречи? И, конечно, занятый всеми этими вопросами, кассетник не заметил, как из-за одного из многочисленных выступов показался силуэт невысокого трансформера. В тусклом лунном свете ярко блеснул голубой визор… <div align="center">* * *</div> Искра снова будто стала сверхновой, быстро запульсировала, и черная ладонь автоматически прижалась к деке в попытке унять эту боль … В который раз… Пару раз мигнула голубая оптика, прежде чем включиться окончательно, и Бластер со стоном вышел из оффлайна… вернее, практически «вывалился», ибо на пробуждении это походило мало – словно резкий толчок, заставляющий оставить благословенное беспамятство, перед окулярами все плывет (в первые мгновения никак не удавалось настроить резкость), а системы выдают сообщения о многочисленных ошибках. Правда, это длилось недолго – полминуты максимум – и, почему-то, нисколько не волновало. Впрочем, в последнее время вообще ничего не волновало: ни то, что подзарядка не приносила покоя, ни то, что он постоянно ощущал странный, иррациональный энергетический «голод». Сколько бы энергона он не выпил или времени не провел на платформе – все равно Искра и системы настойчиво требовали… чего-то. И отнюдь не энергии… вернее, не обычной энергии. К сожалению… Связист осторожно сел и, откинувшись назад, приложился шлемом о стену. Просто отлично… Трансформер машинально коснулся головы, словно такой незначительный удар мог оставить вмятину на металле, и, убедившись, что все в порядке, снова пригасил оптику. По-хорошему, все это было мелочами по сравнению с самым паскудным – кассетник окончательно сдался, и в глубине Искры признал кассеты своими. Наверное, стоило бы вырвать себе процессор собственными манипуляторами за такую постыдную слабость… но, с другой стороны, связист знал, что этим все и закончится – и честно предупреждал Прайма. Единственное думал, что продержится подольше, но, видимо, слишком уж он истосковался по кассетам… Истосковался по возможности делиться энергией, ощущать пульсацию небольших, но греющих все существо Искр, чувствовать пальцами теплый металл и своеобразный отклик подопечных – пусть все десептиконы и находились в оффлайне, но их энергетические поля отзывались и на ненавязчивую ласку, и просто на доброе слово. Это даже постепенно входило в привычку: перед отключением и сразу после выхода в онлайн доставать кого-нибудь из навязанных подопечных и начинать легонько поглаживать, будто стараясь запомнить их на ощупь. Глупо, конечно – тактильная память у всех трансформеров была развита просто отлично, хватило бы и одного раза, но отказать себе в таком небольшом, безобидном удовольствии Бластер не мог. Вот и сейчас медленно, с легким скрипом приоткрылась дека, черные пальцы подцепили одну из кассет и достали на свет. Оптика выключилась окончательно, но ответственный за коммуникации и так мог сказать, кого именно держит в руке – настолько уже он привык к подопечным. Темный металл, по цвету похожий на краску, покрывающую его собственные кисти… Рэвэдж… Любимица, если, конечно, можно употребить это слово в отношении врага. Как это ни странно, связист действительно испытывал к ней иррациональную, плохо объяснимую симпатию. Может, она обуславливалась тем, что шпионка десептиконов была чем-то похожа на Хэрриера – самого любимого подопечного Бластера… К тому же с ним были установлены очень крепкие (и самые длительные) узы. Да и нельзя было не ценить, холить и лелеять последнюю функционировавшую кассету… впоследствии раздавленную чьей-то тяжелой стопой. Кончики пальцев провели по краям Рэвэдж в альт-форме, коснулись чуть выступающих зубцов на валах… щека на мгновение прижалась к теплой, почти неощутимо вибрирующей поверхности… а потом Бластер снова поместил десептикона назад, в самое безопасное место на базе автоботов – в деку – и удовлетворенно улыбнулся. Да, все именно так, как и должно быть… Автобот помнил, как ныла Искра, когда он отдал Лазербика: спустя день после разговора с Тандеркрэкером команда изобретателей, наконец, подала признаки жизни и заявила, что готова провести первый эксперимент. Конечно, на кассете – не на Саундвейве же? По крайней мере, Рэтчет очень строго взглянул на связиста, когда тот напомнил об этой возможности. Извлекали Лазербика долгими уговорами и урезониваниями – Бластер отдавать данного подопечного категорически не хотел (как, в принципе, и любого из них), отнекиваясь и подозрительно спрашивая, точно ли Рэтчет уверен, что оборудование и программы готовы, и вообще, что это за странный выбор такой, но тут вмешался Персептор, и уступить пришлось. Почему жребий пал на десептикона с трансформой ястреба ученый объяснил на удивление коротко, доходчиво и логично: Лазербик отличался довольно сложной базовой архитектурой (в отличие от Рэвэдж), но не настолько сложной, как у Рамбла или Френзи. И естественно было провести сначала опыт по перепрограммированию на нем, и только потом уже приниматься за двойняшек и десептикона с трансформой магнитофона. После таких доводов ответственному за коммуникации ничего не оставалось, как нехотя передать просимое в изящные ладони Персептора… и, нервно выстукивая мелодию на стене рядом с ремблоком, ждать почти четыре часа с ноющей Искрой, когда же перепрограммирование закончится. К слову, закончилось оно провально – вышедший из помещения хмурый Уилджек просто сунул находящегося в альт-форме десептикона кассетнику и, не говоря ни слова, снова скрылся в ремблоке, раздраженно мигая ушами-локаторами. Закрывшаяся сразу за ним дверь заглушила спор между Персептором и Рэтчетом на весьма повышенных тонах о том, кто виноват в неудаче и что, собственно, следует делать теперь. Правда, Бластер этого не слышал – он просто несколько мгновений рассматривал кассету, проверяя на наличие видимых повреждений, а потом, вернув ее в деку, быстро провел поверхностную диагностику всех систем. Показатели были в норме, и связист успокоился… по крайней мере, на время... до следующего экспериментального перепрограммирования. Которое, к слову, обещало состояться очень скоро… Потому-то красный автобот и заперся в собственном отсеке, предпочитая без лишней надобности никуда не выходить. Если кассеты вскоре отнимут – что ж, делать нечего, но пока он будет наслаждаться каждой минутой такого хорошо знакомого, но давно позабытого единения. Да и сама атмосфера уюта затягивала, словно трясина – и Бластер даже не делал попыток вырваться, погружаясь все глубже и глубже… теряя собственную Искру в биение ее пяти сестер. Сейчас даже не верилось, что он мог обходиться без этого столько времени – это казалось форменным, ничем не оправданным сумасшествием… мазохизмом – так называли это явление люди. Да уж, действительно, самый настоящий мазохизм. И вместе с тем росла внутренняя неудовлетворенность с каждой минутой, проведенной на платформе для подзарядки… Желание не заглушал ни энергон, ни одиночество, ни громкая музыка. Искра рвалась наружу, страстно требовала чего-то иного. Совсем иного – запретного, но, наверняка, сладкого… как и любой запретный плод. Благоразумие оставило кассетника на четвертый день после попытки перепрограммирования Лазербика – вот-вот должен был вернуться Прайм, и так излишне задержавшийся на саммите (ох уж эти люди, умеющие делать проблемы буквально из ничего), а с его возвращением дело могло принять опасный оборот. К тому же, наверняка лидер таки вспомнит о своем «ненадолго» и, горестно вздохнув, возвестит, что больше не может злоупотреблять доверием своего связиста. Что будет дальше, Бластер представлял слабо, но можно было предположить, что после беседы с командиром подопечные в деке не задержатся. А уж что говорить о том, чтобы пробраться в ремблок… Именно поэтому кассетник, решившись, включил оптику и, тихо помолившись Праймусу, чтобы все прошло удачно, выскользнул из своего отсека. Было около восьми вечера – именно в то время шел довольно популярный мексиканский сериал, за разворачивающимся сюжетом которого следило большинство автоботов. Даже Рэтчет подсел пару неделек назад – появившийся среди главных героев хмурый врач-патологоанатом просто покорил его Искру. Потом, кстати, начинался другой сериал – «Скорая помощь», и медик с профессиональным интересом (и непрекращающейся критикой) упоенно смотрел уже его. Так что в запасе у связиста было около двух с половиной часов (ибо потом, после просмотра, начинались активные обсуждения судеб персонажей и произвола сценаристов и режиссера), и их он намеревался провести с пользой… Ремонтный блок встретил темнотой и едва слышным жужжанием аппаратуры – Рэтчет в принципе редко когда держал оборудование включенным, чтобы не расходовать энергию, и вот сейчас также обошелся минимумом… позволяющим поддерживать Саундвейва в стазисе. Связист автоботов нервно огляделся, пытаясь определить, есть ли камеры в помещении (ибо обычно на такие вещи внимание как-то не обращаешь), но работающих не оказалось. Сразу вспомнилось, что белый трансформер вообще крайне неодобрительно относился к вторжению в личную жизнь своих пациентов, а потому еще на Кибертроне, когда речь зашла о старом ремонтном блоке, очень долго спорил с Ред Алертом о том, что безопасность – безопасностью, но и врачебную тайну никто пока не отменял. К слову, победителем из спора вышел Прайм, велевший параноику довериться к врачу. Похоже, доверял ему Ред Алерт до сих пор… только по-своему. Данное обстоятельство оказалось Бластеру на манипулятор – ибо только сдвинутый на процессор мог под наблюдением зайти попроведовать врага… даже без задних мыслей – слухи бы поползли по базе мгновенно, и репутации вместе с доверием пришел бы конец. Так что кассетник еще раз «вздохнул» и снова осмотрел помещение. Саундвейв лежал на крайней платформе, отгороженной от взглядов плотной ширмой – это автобот скорее почувствовал, нежели просчитал. В тишине пустого ремблока очередной «вздох» показался оглушительным – Бластер сам вздрогнул от неожиданности, нервно сжал и разжал кулаки и, решившись окончательно (хотя, признаться, коленные суставы слушались плохо), сделал первый шаг к ширме. Дверь за его спиной автоматически закрылась, напомнив о том, что главное-то он пока как раз не сделал, – а потому связист быстро набрал на панели код блокировки, настроил собственные системы на повышенную чувствительность, чтобы почувствовать приближение возможных незваных посетителей заранее, и, уже более не сомневаясь, быстрым шагом направился к Саундвейву. И остановился, едва увидел старого врага. Десептикон выглядел… ну… мирно. Хоть и по-прежнему устрашающе – огромный, массивный, темный… квадратный… Но все равно мирно. Наверное, этому способствовало отсутствие его внушительного пулемета… или то, что теперь его энергетическое поле было куда как слабее, не пыталось подавить… даже наоборот – притягивало, приглашало… «Праймус, что я делаю?» – связист краем процессора понимал, что все это выглядит весьма странно, если даже не сказать – подозрительно. Что он не должен здесь находиться, что недели две назад ему бы никогда не пришла идея зайти сюда… но вот сейчас он стоит здесь, дрожа, будто фемка перед ее первым интерфейсом, а Искра требует большего. И противостоять у Бластера нет ни сил, ни желания. Черная ладонь легла на прозрачную деку десептикона, лишенную фиолетового знака, прижалась… надавила с силой, будто желая, чтобы стекло пошло трещинами… а потом погладила… <div align="center">* * *</div> - С этим надо что-то делать, man, - невысокий трансформер, ловко спрыгнув с уступа, изящно приземлился позади синего истребителя. Тот молниеносно развернулся, машинально вскидывая манипуляторы и активируя лазерные винтовки, закрепленные на плечах. Неожиданный собеседник, на которого были направлены дула, тут же поднял руки, показывая, что в них нет оружия. - Глушитель дрожит? - У самолетов нет глушителей, - автоматически возразил Тандеркрэкер, и только тут осознал кто, собственно, явился на встречу вместо Бластера: - Ты? - Я, - Джаз широко, совсем не искренне улыбнулся. Он, как всегда, казался расслабленным и несобранным, даже его энергетическое поле не выдавало внутреннего напряжения… которое, как был уверен сикер, первый лейтенант точно испытывал. Истребитель пару секунд придирчиво осматривал автобота, недоверчиво мерцая линзами, но, в конце концов, опустил манипуляторы. Негромкий гул винтовок тут же стих. Еще мгновение они молчали, разглядывая друг друга в сумерках и не двигаясь, чтобы не спровоцировать врага на необдуманные действия. Тандеркрэкер постепенно приобретал все более мрачный вид, а Джаз – наоборот, шире улыбался. Когда его улыбка стала уже неестественно широкой, охотник хмуро поинтересовался: - Зачем явился? - Ну, уж не затем, чтобы пялиться на твою кислую физиономию, - фыркнул диверсант и неожиданно серьезно продолжил: - Нужно спасать Бластера. - Мне нет дела до вашего связиста… - До нашего, может, и нет… - согласно кивнул Джаз: - Что насчет вашего? – увидев, что сикер удивленно взглянул на него, автобот чуть подался вперед: - Кажется, Саундвейв до сих пор нужен Мегатрону? - Нужен… - медленно ответил Тандеркрэкер, складывая манипуляторы на кабине. Его голос стал глуше: – Желательно, в не разобранном и не перепрограммированном виде. - Уил и Ко слишком заняты своими разработками, чтобы тянуть манипуляторы к угрюмчику, - визор на секунду мигнул. – Так что он пока цел и невредим. - Пока… - Угу… - лейтенант многозначительно добавил: – Пока. Тандеркрэкер, пригасив оптику, наклонил голову, обдумывая полученную информацию. Он понимал, чего хочет черно-белый трансформер, но его процессор никак не мог принять это. Предположение было немыслимым – чтобы автобот (к тому же такой), да поступился принципами Алого знака и пошел на добровольную… добровольную и безвозмездную сделку с десептиконом? Немыслимо… невозможно… Если только… - Бластер – твой партнер? – сикер скорее утверждал, а не спрашивал, и в его голосе прозвучало неожиданное понимание. - Ну… типа да, - Джаз прислонился к скале. - Но на самом деле мы с ним в натуре меломаны, - тихий, какой-то горький смешок. – Музыка, летун, вяжет сильнее интерфейса. Провода-то с кем угодно попутаешь, а о прекрасном поговорить Искра к Искре… - Понимаю. Диверсант про себя улыбнулся – в этом он и не сомневался. Истребитель снова опустил голову, разрывая зрительный контакт. Мозаика складывалась, правда, не хватало пары деталей, но эта проблема решалась довольно просто – стоило только задать нужные вопросы. - Почему я? – снова взгляд на лицевую пластину лейтенанта, отчасти скрытую непроницаемым визором. Десептикон смотрел внимательно, будто пытаясь поймать мастера уверток на лжи. - Почему ты? – без улыбки переспросил Джаз. Сикер кивнул. – Ну, ты даешь, летун… А к кому мне было постучаться? К Старычу? К твоему партнеру? Может, сразу Мегатрону о рандеву валентинку послать? - Скайварп – не мой партнер, - неизвестно зачем возразил охотник. - Я не про интерфейс толкую, - огрызнулся лейтенант. Оба замолчали, буравя друг друга взглядами. - А, по-моему, обратиться к Мегатрону – не такая уж плохая идея… - десептикон машинально потер подбородок – такой человеческий жест, подумалось диверсанту, в его исполнении смотрелся очень… естественно. Даже удивительно естественно. - Ага, не плохая… просто бредовая. Улыбнулись они одновременно: Тандеркрэкер одними уголками губ (правда, крылья все же слегка шевельнулись), а Джаз по привычке сверкнул безукоризненно белыми дентопластинами. Снова замолчали. Черно-белый трансформер – ожидая, пока враг сформулирует вопрос, синий – пытаясь это сделать. - Как ты догадался использовать этот код? – в голосе десептикона уже не было хорошо скрываемого недоверия – оно сменилось любопытством. Да и сам истребитель держался уже не так напряженно. Лейтенант оглядел сикера с ног до головы, состроил странное выражение лицевой пластины и, удобно устроившись на каком-то обломке, поинтересовался: - Летун, у тя процессор не варит или вычислять лень? Тандекрэкер также смерил его долгим взглядом и хмыкнул: - Шпионил… - Нет, шлак, у Праймуса выпытал, - в тоне не было насмешки – наоборот, Джаз словно изо всех сил пытался показать, что обращается к противнику как к неожиданному союзнику… «в доску своему парню». – Бластер сам не свой по базе шатался… вернее, сидел в отсеке и не вылезал… а тут вдруг приспичило ему «вентсистемы проветрить». Я, ессно, локаторы навострил, но успел только к концу свиданьица, - трансформер поморщился, вспоминая о чем-то довольно неприятном, связанным с той прогулкой. – Про код расслышал, а он у старины Бластера был один, связанный с кассетой… Ну, я и рискнул тебе передать приглашение, пока мы махачом сегодня утром занимались на дамбе, - небо окончательно потемнело. Звезд видно не было – погода стояла на удивление дождливая, и, хотя сейчас поток воды с небес прекратился, все было затянуто тучами. – Дождался вечера и пришел сюда, хотя, признаться, не особо надеялся, что ты явишься… Но ты оказался тут… - вопрос «почему» повис в воздухе, и Тандеркрэкер его уловил. Сикер молчал долго, но Джаз, обладавший удивительным терпением, ждал, покачивая ногой. Да и время пока не поджимало… Начал накрапывать дождик – мелкий, противный, способный моросить долгими часами. Съежившаяся на камне фигурка лейтенанта в темноте казалась одинокой и какой-то совсем уж неприкаянной. Даже визор светился непривычно тускло, – а, впрочем, это вполне могло показаться из-за пелены дождя. - Мы с Саундвейвов не приятели, - слова были подобны каплям, неторопливо чертящим мокрые дорожки на синих крыльях. Диверсант слегка шевельнулся, показывая, что внимательно слушает. – Но даже такому… угрюмчику, - и снова крылья дрогнули, - надо иногда использовать вокалайзер не только по службе. Саундвейв однажды рассказал об опосредованных связях. Что это, почему и как образуется. Упомянул о последствиях. - И о том, какая каша заварится, если кассеты одного кассетника поместить в другого на продолжительное время, - визор засветился чуть ярче. – Тем более – в таком количестве и с такими сильными полями… - Тандеркрэкер согласно кивнул. - Я эту инфу тоже откопал, как только заметил, что Бластер слишком уж… замкнутый. Долго пришлось возиться, - признался Джаз, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на небо. – Везде – одни намеки на намеки, никакой конкретики. - Прайм ведь не знает? – диверсант молча покачал головой. – Почему? Это было еще более странным, нежели желание черно-белого трансформера отдать вражеского воина. Оптимус Прайм, бессменный лидер автоботов, был мудр, подчиненные искренне любили его и уважали. Если верить слухам, то ничего сколько-нибудь важного от него не утаивалось. А тут такое… Джаз уселся по-турецки и, подперев ладонью подбородок, вздохнул: - Оптимусу рассказать, конечно, можно… Но вот доложил бы я ему по всей форме и по уставу, и что?.. Тандеркрэкер чуть приподнял оптогрань. - Что известно двоим – уже не секрет. Ты, поди, знаешь это, Крэк. - Догадывался, - сдержанно ответил истребитель, пропустив мимо аудиосенсоров вопиющую фамильярность. - Вот и я о чем… - наверное, лейтенант чуть пригасил оптику, но за визором этого было не видно. - Ты прикинь, что будет, если наши узнают про… все это, - эмоциональный взмах рукой. – На Миража клеймо «предатель» только из-за вашей скорости чуть не поставили… Да Бластера проще сразу разобрать на запчасти, а оставшееся в сидишник спрессовать. - А деактивация Саундвейва и кассет? Диверсант взглянул на собеседника с таким выражением лицевой пластины, будто он предложил только что пойти к Мегатрону и признаться в вечной любви. - Сказать такое одному из «хороших» парней… - Джаз присвистнул. – А говорят, ты шутить не любишь… Тандеркрэкер ничего не ответил – может, сами автоботы и считали себя «хорошими», но они не были ни добрыми, ни наивными. По сути, если подумать, после стольких тысячелетий войны между «красными» и «фиолетовыми» было не так уж мало отличий. А на манипуляторах вот этого конкретно балагура-диверсанта энергона было чуть ли не больше, чем у самого истребителя. Конечно, диверсии редко когда подразумевали прямое устранение противника, но как последствия… Да, как последствия это точно предполагалось. - Ладно, серьезно, это мне не по нраву, - лейтенант снова сменил позу. – Да и представь реакцию Бластера, если б его прелессссти деактивнулись все разом. - Представляю… Черно-белый трансформер ойкнул и выражение его лица стало виноватым: - Извини. - Ничего, - спокойно качнул головой Тандеркрэкер, но первый лейтенант все еще выглядел крайне сконфуженным. Джаз ведь специально, ввязываясь во всю эту… мутотень, не поленился и пересмотрел файлы с информацией обо всех возможных фигурантах в деле… Особенно уделив внимание тому десептикону, с кем должен был непосредственно контактировать. И про него как раз черным по белому было напечатано: «Сменил две триады, потерял трех солетников». В первой триаде, к тому же, он был ведущим, и неплохо слетался с ведомыми. Во время очередного рейда что-то у десептиконов пошло наперекосяк, и на базу Тандеркрэкер, в итоге, вернулся один. Потом синий истребитель засветился в другой тройке, но ее командир вскоре погиб. Впрочем, оно и неудивительно – тогда верх одерживали как раз автоботы, и сикеров бросили в самое пекло… и это пекло опалило им крылья. Триаду расформировали, распихав ведомых по другим командам. Вот так вот Тандеркрэкер и стал летать с нынешними своими напарниками. Три смерти… три триады… А сейчас стоящий напротив, задумчивый десептикон третий – замыкающий в звене. По всей видимости, для истребителя это было роковое число. - Не важно, - повторил с нажимом сикер, и Джаз, кивнув, поспешил уйти подальше от скользкой и весьма болезненной для собеседника темы: - Вот, так что резонов вляпаться во все это у меня масса, по-хорошему. - Вижу, - согласился десептикон и поднял голову, чтобы взглянуть на затянутое свинцовыми тучами небо. Дождь как-то незаметно закончился, и сейчас потихоньку разъяснивалось. – План-то хоть у тебя есть, лейтенант? Диверсант подарил Тандекрэкеру еще одну ослепительную улыбку и, спрыгнув с обломка, снова оказался рядом, почти вплотную. Протяни манипулятор – и можно будет обвести четверку на белом капоте. - Мой план, летун, прост… как и все гениальное. <div align="center">* * *</div> - Как… Как можно было прошляпить Саундвейва? Айронхайд на собрании рвал и метал, расхаживая из угла в угол. Остальные собравшиеся сидели молча, мрачно разглядывая свои датапады. - Хорошо просчитанная операция плюс везение, - прокомментировал, наконец, Проул, не отрываясь от составления отчета для Прайма. Он что-то лихо выстукивал на клавиатуре, то и дело сосредоточено хмурясь. По всей видимости, то, что выходило на экране, никакой радости ему не доставляло. - А я давно говорил, что система безопасности устарела, - завел старую пластинку Ред Алерт с противоположного конца стола. – Но меня ж никто не слушал! А если бы… - Ред, ну, че поделать… - Джаз развел манипуляторами и тут же поморщился – выстрел из лазерной винтовки пришелся как раз в плечо, а потому двигаться было несколько больно. Параноик, глянув в сторону раненого, тут же смягчился: - Ладно, зато теперь-то вы прислушаетесь. - Обязательно, - заверил его первый лейтенант, умудрившись незаметно пнуть под столом Проула, отвлекшегося от своего дела и явно вознамерившегося ляпнуть что-то против. Поэтому вместо того, чтобы возразить, открывший рот аналитик быстро сориентировался и обратился к Рэтчету: - Как там Бластер? - В оффе, - буркнул хмурый медик, молчавший все то время, пока длилось совещание. – У него что-то с показателями… но ничего серьезного, - поспешил заверить разом насторожившихся автоботов белый трансформер. – Проверю еще раз, заодно проведу плановую диагностику всех систем и плановый же ремонт. - А… ну… ты, главное, с этим делом не торопись. Плановый ремонт – дело нужное… - протянул ветеран, за что был тут же награжден подозрительным взглядом от медика: - То-то я тебя уже который день жду на этот очень важный плановый ремонт. - Как только – так сразу, - клятвенно заверил его Айронхайд и поспешил обратиться к тактику: - Что, теперь так Прайму и докладывать: мол, десы оказались умнее, да еще эта фемка вмешалась… - Какая фемка? – встрепенулся Ред Алерт. – Эта белковая подружка Спайка? Диверсант, хихикнув, быстро пояснил: - Думаю, Айрон имеет в виду Удачу, man. Раздались еле слышные смешки, и руководитель службы безопасности смущенно уставился на свои сцепленные в замок пальцы. - Как спарклинги, честное слово, - мрачно заметил Рэтчет, с укоризной глядя поочередно на каждого из собравшихся. Они тут же притихли. – Между прочим, у нас ЧП. - Мы помним об этом, Рэтч… - лейтенант положил подбородок на спинку стула. - Но ведь это же не диверсия какая-нибудь… или?.. – он проницательно глянул в сторону Проула. - Не говори глупости, - тактик вновь уткнулся в датапад. – Сразу было понятно, что они попытаются отбить Саундвейва. Просто планировали, ждали… А когда услышали, что намечается концерт какого-то исполнителя вашего хваленого рок-н-ролла, решили, что пора – завладеют сразу и кассетником, и кассетами, - тут аналитик снова посмотрел на лейтенанта. Тот под строгим взглядом автобота с трансформой полицейского автомобиля сник: - Да… зря я вытащил Бластера с базы… - Совершенно зря, - серьезно кивнул тактик. – О вашем пристрастии уже даже люди знают. Странно, что десептиконы до этого раньше не додумались. Вам еще повезло, что живы остались. - Ну, не все же десептохламу удача улыбается… - Джаз… - Молчу, молчу… <div align="center">* * *</div> - Зачем звал? - Ну, ты, квинт, даешь, man! Мне ж надо было удостовериться, что все тип-топ. - Тип-топ? – крылья Тандеркрэкера почти незаметно шевельнулись. Как уже успел понять Джаз, это движение заменяло истребителю столь редкую улыбку. В процессоре мелькнула странная мысль: «Интересно, сколько трансформеров знают об этом»? - Ну, типа – пучком, - а вот сам диверсант улыбаться любил. Улыбаешься – вводишь в заблуждение и врагов, и друзей. Да и функционировать так куда как легче, нежели постоянно хмурясь и жалуясь на судьбу. К тому же окружающие, в большинстве своем, расслаблялись и начинали держаться с лейтенантом куда более непринужденно. Это, похоже, сработало даже с мрачным сикером – конечно, манипуляторы он до сих пор держал скрещенными на кабине, но зато поза стала чуток посвободней. - Пучком… - повторил истребитель, снова шевельнув крыльями и подтвердив тем самым догадку диверсанта. По всей видимости, Тандеркрэкера все происходящее начинало забавлять. – Саундвейв функционирует, кассеты тоже, - ответил он в обычной краткой манере, и тут же поинтересовался: - Как там Бластер? - Валяется в оффе. Рэтч решил его подержать так до завтрашнего приезда Оптимуса, - Джаз выглядел несколько неуверенно, словно до сих пор не мог простить себе, что его партнер пострадал. Хотя… почему это «словно»? Скорее всего, так и было, и именно поэтому автобот тут же сменил тему разговора: – Кстати, тебе там орден не вручили? Или хотя бы медаль за успешную операцию? - Даже грамоту не выдали, - хмыкнул Тандеркрэкер. – Ограничились устным поощрением. - Это тоже неплохо, - улыбнулся ему черно-белый автобот, и за это был вознагражден еле заметным движением крыльев. Помолчали еще немного, но молчание было довольно… уютным, по крайней мере, напряжения не чувствовали ни один. Общаться после заговора оказалось довольно легко (Тандеркрэкер, кстати, ничуть не удивился, когда во время боя ему пришел очередной пакет с зашифрованной информацией), к тому же устроились они примерно так же, как и в прошлый раз – Джаз расположился на огромном камне, а сам Тандеркрэкер подпирал скалу. Это тоже заставляло чувствовать себя уверенней. Да, привычное времяпровождение по вечерам… - Как плечо, кстати? – сикер кивнул на правый манипулятор диверсанта. - Да нормалек, - Джаз демонстративно помахал больной рукой. – Все как условились. - Хорошо, - интересно, лейтенанту показалось, или в голосе истребителя действительно прозвучало облегчение. – И никто не догадался? - Не-а, - чуть виноватая улыбка. - Одно ваше звено напало на базу с целью проникновения… Никто ж не знал, что из-за взрывов у нас в ремблоке автоматически отключается энергия, все идет на защиту базы… Аппаратура для жизнеобеспечения, конечно, имеет аварийку, но Саундвейв-то не был к ней подключен. А, если учесть, что Рэтч его отремонтировал как родного… - Джаз делано сожалеющее громко прогнал воздух по системам. – Тут еще и мы с Бластером вылезли рок-н-ролл послушать… - Какая жалость… - подытожил синий десептикон. Лейтенант кивнул. Тандеркрэкер глянул на него чуть более внимательно – не надо быть телепатом, чтобы понять, что на самом деле этот балагур и оптимист крайне тяжело переживает свое предательство. Хотя какое предательство? Перепрограммирование бы все равно не удалось – это можно было вычислить с вероятностью на 96 процентов, и Прайм рано или поздно обменял бы кассетника на что-нибудь нужное… Если бы успел, конечно – Бластер явно уже держался из последних сил, если судить по решительным поступкам его партнера. И ведь даже полноценный обмен для черно-белого автобота был невозможен – Тандеркрэкер ничего предложить в любом случае не мог, а остальные десептиконы бы явно насторожились, услышав о таком вот парадоксальном желании диверсанта, и предусмотрительно отказались бы. Так что у Джаза не было иного выхода… и он ведь понимал это сам – только легче ему от этого не становилось. - Кстати… - глухой голос истребителя заставил лейтенанта отвлечься от безрадостных мыслей. – Хочешь ответ на вопрос дня? Диверсант недоуменно склонил голову набок, и тут же автоматически поймал какое-то небольшое устройство, брошенное ему собеседником. Оно чем-то напоминало обычный датапад, но выглядело немного по-другому, да и настройки были на старо-кибертронском. Джаз покрутил прибор в руках и воззрился на десептикона: - Что это? - С его помощью Старскрим узнал, что Саундвейв жив, - истребитель подошел ближе и наклонился к устройству, почти коснувшись шлемом лба диверсанта. – Оно настроено на определенные энергетические поля. Старскриму нужно было просто пролететь над вашей базой, и… - Ого, - автобот восхищенно присвистнул. – А я как-то всегда думал, что Старыч у нас больше по геологии… - Джаз чуть приподнял голову, отводя взгляд от прибора... чтобы посмотреть в горящие алым окуляры собеседника. – Значит, они не партнеры? - Не знаю, - Тандеркрэкер выпрямился и забрал из черных пальцев изобретение своего ведущего. – У Старскрима есть аппарат, позволяющий удалить отпечаток чужого энергополя. Действует или нет – не проверял. - Значит, вопрос дня все еще остается открытым, - юркий диверсант вздохнул и, соскочив с насиженного места, бросил через плечо: - Ладно, там скоро мой любимый сериал начнется… Не хочется пропустить, от кого на самом деле беременна Диана, и как там Питер… - Джаз, - голос Тандеркрэкера прозвучал неожиданно мягко. Лейтенант обернулся. – Ты правильно поступил. Автобот сверкнул голубизной визора... и просто тепло улыбнулся в ответ. <span class="offtop">А закончиться это все могло так (ненужное вычеркнуть):</span> P.S. №1 Спустя неделю после возвращения Саундвейва рубку украсила надпись «Да здравствует Мегатрон». Старскрим, увлекавшийся историей Римской Империи, все время недовольно бурчал: «Тоже мне Цезарь нашелся*», но его слова, к вящему неудовольствию сикера, заглушал рок-н-ролл, доносящийся из отсека кассетника. P.S. №2 - Почему «Джаз»? - А? О чем толкуешь? - Любишь рок-н-ролл, а зовешься «Джазом». - Предполагаешь сменить имя, man? - Да нет, тебе подходит**… И оно лучше, чем Поп… Хотя на твоем любимом сленге все одно***… - Иди в выхлопную трубу, Крекер. Ужасная шутка… И ты ни квинта не шаришь в музыке. - Так, может, просветишь? P.S. №3 - Предлагаю выпить за то, что теперь мы можем не тратить время на ерунду, а заняться действительно важными делами. - Уилджек… - Я ж правду говорю, Рэтч. Вон, и Персептор подтвердит… - Э… ну… почему же… Это было интересно… - И совершенно безнадежно. - Уилджек… - Рэтчет, не смотри на меня, как голодный шарктикон, лучше выпей. … - Хотя… Вот перепрограммирование удалось, на деке у кассетника – наш знак… А потом ведь перекрашивать придется. - Зеленый бы ему пошел… салатовый такой… - Персептор, у тебя ужасный вкус. - Зеленый, между прочим, успокаивает – по исследованиям людей. - Навряд ли кого-нибудь успокоил салатовый Саундвейв… Ладно, я не о том. Мы бы дали ему новое имя, сняли маску и визор… Стоп… Рэтч, ты ж его чинил, должен был видеть лицо… - Квинт! В унисон: - Рэтчет? - А я-то думал, что я все время хотел, но забывал сделать?.. P.S. №4 - Ред… - Кто?.. Квинт, ты, Бластер… Очнулся? - Да, минут пятнадцать назад… - И сразу ко мне? Кивок. - Я просто тут подумал… Помнишь тот разговор о кассетах?.. Наверное, пора. - О… Молодец. Вообще, давно пора, – а то у нас не контрразведка, а сплошной смех над этим делом. - Все меняется. - Это точно. Кого думаешь взять за основу? - Не знаю даже… Наверное, для начала что-нибудь… кошачье… P.S. №5 - Зачем? - М? - Зачем было говорить о партнерстве? - О… брось, - смешок. – Неужели сердишься? - Нет… Просто не понимаю. - Ну… - наглая ухмылка. – Во-первых, квинтов выродок ныне ломает процессор над этим вопросом, да, к тому же, никак не может решить, доверять или нет своему любимцу. - … - Да ладно тебе… - пальцы погладили предплечье лежащего рядом. – И это было довольно забавно. Видел бы ты их физиономии… - Потом видел… на записи… Когда вернулся на базу. - Ну, вот… Так что это того стоило, не так ли? - Старскрим… - Хватит… И убери свой намордник, - легкое прикосновение щеки к маске. – Рот, чтоб ты знал, существует не только для разглагольствования и употребления энергона. - Но и чтобы доставлять тебе удовольствие? Короткий смешок. - Верно, партнер, верно… И, ради Неба, займись уже этим делом, Прайм… ________________________________________________________________- *All hail Megatron – дословно «Все приветствуют Мегатрона». Старскрим напоминает о том, что гладиаторы (к которым, по сути, относится и сам Повелитель), очень похоже приветствовали императора: «Ave, Caesar! Morituri re salutant!», т.е. «Здравствуй, Цезарь! (Поклон тебе, Цезарь!). Идущие на смерть приветствуют тебя!» **Jazz – амер. разг. живость, энергия. ***Jazz – вулг. совокупление; Pop – сленг. совокупляться