Наследие

      Распахнув глаза, я вижу ворота монастыря. Красивое дерево каштанового цвета. Небольшая дверь. И табличка, что гласила о закрытии для посещений после шести вечера. У меня затряслись руки. А пальцы ног были такие холодные, что казалось, я босиком. Разгадка моей тайны была так близка, что у меня захватывало дыхание. Было страшно, что всё может оказаться намного хуже, чем есть сейчас — в неведение.       — Ты должен пойти туда один. Тут я вынужден оставить тебя. Но в случае опасности ты обещай сразу призвать меня!       — Обещаю.       Голос дрогнул, ведь волнение уже не остановить.       Я выхожу из машины. Тут свежий воздух, словно совсем недавно прошел мелкий дождик. И никакого запаха города. Медленным шагом я приближаюсь к двери монастыря. Лишь перед дверью делаю глубокий вдох и открываю её. Обычный дворик. Несколько лавочек рядом с небольшим фонтаном. И достаточно обычное здание храма. Было видно, что его реконструировали, вот только вместо дерева стены храма теперь были из серого камня.       Поднявшись по каменным ступеням, я захожу внутрь. Обычный храм. Деревянные лавки с правой и с левой стороны от меня. Прямо посередине располагался алтарь, расположенный на возвышении. Он словно парил в воздухе. Здание храма завершалось куполом с изображением неба и парящими ангелами. Всё было выполнено в золоте. Повсюду горели свечи и пахло воском. Даже странно было ощущать здесь страх.       — Чем я вам могу помочь? — прервала мое уединение женщина в достаточно обычной одежде.       — Мне нужна настоятельница, которая работала семнадцать — восемнадцать лет назад.       — Я работаю тут уже более двадцати лет. Что вас интересует, молодой человек?       Женщина приблизилась ко мне. На вид ей не дашь больше сорока лет. На лице было не так много морщин, лишь на лбу несколько и в уголках глаз. Рыжие волосы заплетены в косу и убраны наверх в виде рогалика. Её глаза выдавали любопытство.       — Меня интересует ребенок, которого усыновили мисс Диней и её муж. Если вы помните, конечно.       — Столько было детей. Пройдемте в мой кабинет, и я вам всё расскажу.       Выйдя из храма, мы направились в один из двухэтажных домиков, стоявших рядом. Зайдя вслед за женщиной, я попал в небольшую гостиную. На стене висят иконы, небольшой диванчик стоит в центре. Больше всего меня удивило большое количество комнатных цветов. В таких домах мне ещё не приходилось бывать. Цветы были буквально повсюду. На подоконнике, на стенах, на полу, парочка даже висела напротив двери.       — Проходите, — улыбнулась она и открыла мне дверь, пропуская внутрь.       Тут было всё как в обычном офисном кабинете: стеллажи с папками, стол с компьютером и кресло для посетителя возле стола.       — Присаживайтесь, молодой человек. Меня зовут Габриэлла.       — Очень приятно. Меня зовут Томас. Габриэлла, вы помните ребенка, про которого я вас спрашивал?       Женщина села за стол и начала что-то искать в компьютере.       — Так-так-так. Вот, нашла. Да, вспомнила. Такого в храме никогда не случалось. Вот и запомнился этот случай. В ту очень грозовую ночь кто-то постучался в дверь. Путники не заходят к нам в такое время, поэтому я была удивлена, но открыла.       — И вы не испугались?       — Нам нечего бояться. Мы под защитой бога. Открыв, я увидела корзинку с младенцем. Он так мирно спал. Занеся его внутрь, я обнаружила, что укрыт ребенок очень дорогой тканью. Видимо, тот, кто оставил его, был не так беден. Я позвала врача, чтобы он осмотрел мальчика. Тогда-то и обнаружилась записка.       — Что там было, в этой записке?       Женщина поднялась и, подойдя к полке, начала искать какую-то папку.       — Всё это было так странно. А я была молода и любопытна. И знаете, мой юный друг, я так понимаю, что вы и есть тот самый ребенок?       — Вы очень догадливы, Габриэлла. Не хотелось говорить. Ведь мне все это не очень приятно. Я лишь несколько дней назад нашел документы на усыновление.       — Ох, молодежь… Вот она, — достав какой-то листок из папки, женщина начала читать: — «Родился он под черною звездою. Луна владеет им, как истинная мать. Любим и проклят он отныне ею». Я прошу вас сохранить жизнь моему ребенку. Его зовут Картэл Дивей. Родился он в ночь на первое мая.       От того, что она читала, мурашки шли по всему телу. Это как пророчество про Рида и Лео. Вот только сейчас всё наоборот. Для меня это было проклятием. Вот отсюда и понятно, почему черные звезды. Настоятельница передала мне записку. Начало было написано одним почерком, а вот конец совершенно другим. Эти слова ранили меня в самое сердце. Я не нужен. Той, что родила меня, я был не нужен. Она выкинула меня, как ненужную вещь, от которой проще избавиться. Как от прокаженного.       — Я была знакома с Шоном Диней, поэтому и позвонила ему. Он осмотрел тебя. И через пару дней тебя уже усыновили. Ты был такой хорошенький. Маленький и славный.       — Было ли что-то странное в усыновителях?       — Нет. Всё было как обычно. Счастливые молодые люди, которые нуждались в тепле малыша.       — Нуждались?       — Да. Как сказал мне Шон, твои родители находилась на грани развода, и ребенок должен стать таким долгожданным. А твоя особенность понравилась Шону с первой секунды, как он тебя увидел. И он тебе, кстати, понравился, в его руках ты перестал плакать и заснул. Ты сам выбрал его в родственники.       — Особенный? Что вы имеете в виду?       — На запястье были родимые отметины.       — Как они выглядели, эти родимые пятна?       — В виде небольшой звездочки.       — За это время никто не интересовался мной?       — Был один мужчина, но он не спрашивал конкретно про тебя, он спрашивал про этот год, не было ли случаев усыновления. Конечно, я ему сказала, что не было.       — Как он выглядел, вы можете вспомнить?       — Ой, дорогой, прошло уже столько времени.       — Ну, пожалуйста, попытайтесь.       — Помню, что он был высокий, безумно красивый. Это всё, прости.       Весь этот рассказ про звезды, про особенность заставлял меня дрожать. Хотелось рыдать. Всё правда. Хорошо хоть, эта милая женщина мне всё сразу рассказала и не пришлось что-то тянуть.       — Спасибо вам большое. А можно, я возьму ее с собой?       — Конечно, забирай. Когда я подошел к двери женщина, неожиданно добавила:       — И вот ещё. Помню, что он спросил меня, куда я его отдала. Куда я отдала этого ребенка. Его голос напомнил мне голос из могилы. И я очень испугалась.       — Спасибо огромное.       — Напоследок хочу дать тебе совет. Не ищи прошлого, живи будущим. Даже если родители тебя и усыновили, это не значит, что ты им был не нужен. Ведь они скрывали от тебя этот факт, а значит, любили.       — До свидания.       Голова шла кругом. Мать отказалась. Какой-то мужик меня разыскивал. Не удивлюсь, если он и пожар устроил. И то, что он был моим отцом, тоже не удивлюсь. А если ей пришлось отдать меня? Вдруг что-то угрожало её жизни и ей пришлось это сделать? Нет. Если мера была вынужденной, она бы нашла меня после. А после инициации так и тем более почувствовала. Это означало только одно: она отказалась от меня. Спрятав записку в куртку, я вышел за ворота храма и сел в машину.       — Ну что?       — Это правда. Меня подбросили и после родители усыновили. Настоятельница была знакома с дедом.       Я закрыл глаза и отклонил голову на сидение.       — А что про настоящих родителей?       — Про настоящих ничего. Я подкидыш. От меня отказались. Выбросили, как ненужную игрушку. Я был ненужный.