Закатные всполохи

Вечер подбирался к Эренделлу. Засел где-то в горах, потихоньку выпуская свои щупальца в королевство, постепенно накрывая дома тёмной дымкой. Нехотя, словно самый-самый ленивый кот, ночная завеса шагала над городом, грозясь улечься на него. Лишь замок возвышался над сумерками - макушка самой высокой башни упиралась в едва розовое закатное небо. Небольшие тучки рядом казались насыщенно-красными. Скопившиеся у линии горизонта облачка имели цвет спелого помидора. Огромный шар света и тепла, именуемый Солнцем, догорал на соприкосновении линий моря и бесконечного купола небес. Анна была у себя в комнате. Стояла у окна, облокотившись о проём. Взгляд светлых очей был направлен куда-то вниз. Принцесса любовалась берегом, едва видным из её покоев. Принцесса любовалась деревцем, чья крона загораживала пристань. Принцесса любовалась невероятной игрой жёлтых и золотых красок на листьях, скачущих на ветру. Безмятежность наполняла её грудь, каждый вдох приносил свежесть и умиротворение, а выдох уносил в прохладный воздух весь дневной шлак - ненужные слова, мысли, действия. К слову, о прохладе. Чем ближе кульминация закатного представления, тем сильнее начинали дрожать плечи у девушки. Вечер приносил озноб, высасывал из земли и воздуха всё накопленное тепло. Анна стояла без действий уже продолжительный отрезок времени, и едва последний всполох взбудоражил небесную гладь, девушка отпрянула от окна, рассеянно потирая открытые плечи. Рыжая прошла к центру комнаты, присела на самый край кровати. Сон потихоньку накатывал, но это ведь не истинное наслаждение? Мучить себя до последнего, оттягивая момент сновидений? Сладкая истома появилась в мышцах. Анна осторожно выпрямила осунувшуюся спину. Внезапно до её слуха донесся стук. Три раза, перерыв, ещё раз. Дверь приоткрылась. На веснушчатом лице заиграла улыбка. Девушка зажмурилась, предвкушая услышать... — Я могу войти? "Ох, глупый. Зачем спрашивать?", - сетовала Анна, но всё-таки произнесла утвердительное "угу". Ханс прошёл в комнату, уверенным шагом приблизился к кровати, сел рядом. От него пахло ветром, морской солью и сумеречной прохладой. Просто оказавшись рядом, он впустил девушку в ауру этого притягательного амбре. Настолько притягательного, что та припала к тяжело вздымающейся, видимо от быстрого шага, груди юноши. Ханс вздрогнул. С каждой секундой в комнате становилось всё темнее. Вскоре различить, например, прикроватную тумбочку в иссиня-чёрной мгле не представлялось возможным. Анна нехотя отпрянула от принца и снова прикоснулась тонкими пальцами к собственным плечам. На сей раз не надеясь себя согреть, а просто не зная, куда девать руки. В горле застрял комок - до слёз хотелось спать. Ханс с немым вопросом посмотрел в сторону девушки. Руки принца скользнули к рукам Анны, убирая их с плеч. Пальцы опустились ниже, к талии, стянули завязки и избавились от корсета, не трогая лиф. Юбка, прикрепленная к бандажу, съехала к ступням Анны. Та быстро сбросила одежду и забралась с ногами на кровать, чтобы проще было избавить Ханса от тяжёлого фрака. Никто из этой пары не чувствовал страсти и всепоглощающего, животного желания. Ими управляла нежность. Нежность источалась из каждой клетки их тел, трепетно прижимающихся друг к другу и падающих в подушки. Анна ненадолго провалилась в дрёму. Очнувшись, она обнаружила, что лежит, прижавшись к Хансу всем туловищем, положив голову ему на плечо. Ханс обнимает её талию, чувствуя под собой грациозный стан, зарывается носом в густые рыжие волосы. Их двоих не беспокоит то, что где-то высоко-высоко над облаками ещё тлеет день, а в некоторых местах на небосводе появились маленькие сияющие создания - звёздочки. Их беспокоит только то, что утром им придётся расстаться.