В ожидании смертной казни

— Ну что, дружище Джереми, завтра все закончится, — сказал Питер Блад, положив руку на плечо молодого шкипера из Сомерсетшира, бок о бок с которым он провел три ужасных месяца в тюремном заключении. — Как ни крути, а все равно нам дорога на виселицу. Питт всё еще пребывал в оцепенении после суда, не совсем осознавая, что ужасный приговор, вынесенный им судьей Джеффрейсом, совсем скоро обратится в реальность. Но слова Блада заставили его очнуться. Юноша задрожал, тяжело дыша, а потом посмотрел на своего друга с неприкрытым страхом и раскаянием. — Питер, это я во всем виноват, и зачем я только втянул тебя во все эти злоключения?! — Полно, Джереми, мы с тобой уже это обсуждали, — перебил его Блад, стараясь говорить спокойно. Но это давалось ему с трудом. Как и Питт, он постепенно приходил в себя после суда, и страшный приговор эхом звучал в его ушах, заставляя холодеть от ужаса. — Не вини себя ни в чем. Прошу тебя. Давай проведем наш последний вечер без подобных терзаний. — Я всё равно не прощу себя за это, — упрямо повторил молодой моряк. — Ты спас мне жизнь, хотя почти не знал меня, и вот чем я тебе отплатил! — Приговор выносил не ты, Джереми, — ответил Блад, присаживаясь около сырой стены на ворох гнилой соломы, которая служила заключенным подстилкой. Дверь в камеру противно скрипнула, и стражники втолкнули внутрь очередную партию заключенных, только что вернувшихся с суда. Питт и Блад посмотрели на них, выискивая знакомых из Бриджуотерской тюрьмы. — Нэд! — Джереми помахал рукой, заметив рослого мужчину средних лет, который угрюмо ковылял в противоположный угол. — Иди к нам! Гигант шагнул к ним, звякая кандалами. На голове у него красовалась грязная повязка, закрывающая левый глаз. Рана, видимо, все еще причиняла ему беспокойство, поэтому он двигался осторожно, стараясь не шевелить головой слишком часто. — Ну? — спросил его Питт, когда верзила медленно опустился на пол рядом с ними. — А! — он махнул рукой, сплюнув на солому, — приговорен к волочению, повешению и четвертованию*. Недурно, черт побери! — Еще один товарищ по несчастью, — пробормотал Блад. — Держись, старина Волверстон! Что еще тут скажешь? — Не ожидал такой чести, — ухмыльнулся верзила. — Всегда полагал, что для меня будет вполне достаточно повешения. — Мы государственные изменники, Нэд, — со вздохом произнес угрюмый темноволосый мужчина, сидевший рядом с ними. Звали его Натаниэль Хагторп, и он был одним из тех, с кем они проделали путь из Бриджуотера в Таунтон. — Таких бунтовщиков, как мы, приговаривают не только к повешению, но и к волочению с четвертованием. — Брр! — Джереми Питт передернул плечами. — Какая мерзкая смерть! Кто бы мог подумать, что я закончу свою жизнь именно так? Столько раз мог утонуть в плавании, но бог миловал. А теперь, оказывается, вот для чего он меня берег... — Да уж, хорошего тут мало, — протянул Волверстон, потирая ноющий висок. — Доводилось мне видеть такую казнь. Сначала, стало быть, тебя привяжут к лошади и проволокут до места казни. А потом палач тебя повесит. Но не до конца... — гигант многозначительно обвел взглядом своих собеседников, — только слегка придушит. А потом вынет тебя из петли, еще живого, еще трепещущего, и примется потрошить… Питт побледнел, но слушал его, как завороженный. — Ну, отрежет тебе все лишнее, причиндалы и башку, а если будет не в настроении, поломает все руки-ноги, в общем, растащит тебя на мелкие кусочки... Кровищи будет повсюду, воплей… Красотень! — Перестань, ради бога! — не выдержал Хагторп. — Ну, что ты за человек, Нэд! Людям и так тошно, а тут еще ты со своими байками... — Ладно, умолкаю, пока вы не расплакались, — фыркнул Волверстон. — По мне, пусть уж лучше казнят поскорей, чем терпеть эту паскудную боль в башке! Блад вздохнул и повернулся к верзиле. — Кстати, о твоей башке. Иди-ка сюда, Нэд, я хочу посмотреть, что там с твоим глазом. И повязку надо сменить... — Какого черта, Питер?! — Волверстон удивленно уставился на него. — Какая разница, как именно я сдохну? Со свежей повязкой или со старой? — Для тебя, быть может, и нет никакой разницы, — невозмутимо ответил Блад, начиная разматывать бинты, сделанные из тряпок, — а мне будет чем заняться перед смертью. Чем сидеть и хныкать, лучше тебя перевяжу. Мне так спокойнее. — Ну, ты чудной! — проворчал Нэд, поворачивая голову так, чтобы Бладу было удобнее. — Какой уж есть, — сказал Блад, склонившись над ним. — Джереми, не сиди как пень, найди где-нибудь чистых тряпок и воды! А ты, Нат, подержи-ка нашего Волверстона за руки, чтобы он мне нечаянно по ушам не съездил, как в прошлый раз. Еще не хватало на собственную казнь с расквашенным лицом идти...