Может быть

Дверь со скрипом открылась вскружив многолетние клубы пыли вихрем. — Фу. С недовольством обронила Макс свою коронную фразочку. — Добро пожаловать в летнюю резиденцию Хлои Прайс! — Поумерь свой пафос, неряха. Мягкий кулачок укоризненно тыкнулся в плечо синеволосой домовладелицы. — Все все “ангел блеквола” разрушила ты мечту, а теперь помоги навести тут порядок, пока я займусь медитацией. Так не хитро отмазавшись от обязанностей девушка-панк рухнула на жалобно скрипнувшие кресло и раскурила косячок. — Убьешь ты себя. — Ой вот не надо нотаций, не превращайся в маму. Давай лучше запечатли наш домик пока не пропал шарм заброшенного места. Еще одна фотография с тихим шелестом распечатывается и отправляется к сестрам в альбом. … Камень с бульканьем распугал жирных рыбин, лениво плавающих в прибрежной воде. Заходящее солнце осветило их трусливо ретирующиеся спинки, поблескивающие серебряными монетками на застывшей глади озера. — Чего грустишь, малышка? Теплые руки накрывают испуганно вздрогнувшие плечи и шаловливо спускаются на спину Макс, вычерчивая анархистские символы. — Помнишь, как мы строили этот дом? Макс мягко останавливает увлекшиеся пальчики Хлои и легонько похлопывает рядом с собой. Возмущенно сморщив нос синеволосая искусительница все же присаживается рядом и приобнимает озябшую подругу. — Ага, вот этот карниз был раньше скамейкой в холле школы, а вот эту доску мы с папой нашли рядом с портом. Помню как тогда он сказал “Принцесса нашла начало замка”. — Да, были же времена. Между девушками нависла грустная тишина. Последние лучики солнца, погладив напоследок веснушки Колфилд, утонули за горизонтом и на лес упала сумеречная тень. — Сфотографируй меня в воде. — Что? — Да давай, хочу стать волшебной нимфой. Футболка в купе с заляпанными шортами летит прочь и прохладные воды принимают татуированное тело девушки. — Ну, в какую позу мне стать? Эй, ты чего? — с волнением Хлоя спросила замершую Макс, чье лицо отдавало оттенком ярко-алого. — Т… твой лифчик. С коротким вскриком Прайс прикрыла неожиданно выставленные на показ прелести. Под яростный мат виновник торжества, соскользнувший с невнимательной хозяйки, скрылся в глубинах озера. — Я сейчас принесу полотенце, никуда не уходи. — Стой. Неожиданно властный голос заставляет подчиняться. — Повернись… Я нравлюсь тебе? Руки медленно опускаются по бокам и в лунном свете предстает, гордо выпрямив осанку, прекрасная демоница. — Я… я… — Тот поцелуй был настоящим? Подбородок Макс заключается в нежный плен пальцев. Напротив карих глаз девушки встают два небесно синих омута поглощающих ее с головой. — Настоящий? — Да, — с придыханием сдается Колфилд. Победительница страстно впивается в приоткрытые губы. — Пошли. … Мягкое полотенце поверх колючих досок принимают хрупкое тело Макс. Нетерпеливый поцелуй любимой выбивают из головы все мысли. С легким треском ткань рубашки разрывается обезглавливая грустного оленя и губы Хлои с интересом исследую грудь изгибающейся добычи. Желание девушек расцветает все сильнее и уже последние элементы гардероба отправляются в небытие. На секунду оторвавшись, Прайс с удовольствием рассматривает изнывающую от желания возлюбленную. Короткая челка прилипла к покрытому испариной лбу, тонкие руки все еще с привычной скованностью пытаются прикрыть интимные места, а взгляд, исполненный недовольства от прекращения ласк, словно пытается просверлить соблазнительницу. Проведя языком по изгибу шеи Макс, Хлоя приникла к ее телу, словно ненароком дразня ногтями плоский животик… Темп ласк все нарастал, когда Макс надоело играться и легким движением пальчик уже начал играть мелодии на лоне любимой. Оседлав импровизированную игрушку, Хлоя подобно змее пляшет в ее руках. Хруст. Старые доски балкончика не выдерживают любовниц и с диким треском проваливаются. Ночной ветерок трепыхавший непослушную крону деревьев закончил свою забаву, в неестественной тишине зависла хищная сова пикирующая на беззаботную полевку и тут же смехотворными движениями стала подниматься обратно в высь… … — Сфотографируй меня в воде. — Ладно, только возьму полотенце, а то еще простудишься. Вечернюю тишину пронзает гора нецензурных выражений. Незаметно потерев ссадину на локте Макс с ухмылкой протягивает разгневанной потерпевшей полотенце. — Тц, как в воду глядела. Проводив печальной улыбкой, закутанную как хомяк Хлою злобно шлепавшую босыми пятками, Макс запускает булыжник в стайку успокоившихся рыбин. — Может в другой раз, может в другой…