Взгляд со стороны

Локи сотрудничает с ЩИТом уже с полгода и до сих пор не натворил ничего криминального, но Капитан Америка ему по-прежнему не доверяет. Слишком себе на уме этот самопровозглашённый бог, слишком ясно ещё помнятся его речи про людей, рождённых подчиняться, слишком радикальными подчас становятся его методы... Роджерс не признаёт никакого принципа меньшего зла, Локи апеллирует к нему постоянно. Где гарантия, что однажды он не сочтёт, что ради спасения мира (и себя) ему нужно уничтожить тех, кого ещё вчера называл союзниками? Словом, Роджерс ему не доверяет и другим не советует, но это ещё полбеды. Беда - в том, что Локи (и это даже Роджерсу очевидно, наперекор всем шуточкам про капитана девственность) совершенно однозначно и взаимно неравнодушен к человеку, за которого, из всех сокомандников, Роджерс чувствует наибольшую ответственность. Натыкаясь на эту парочку в коридорах, пресекая перестрелки взглядами на совещаниях, замечая, с какой лёгкостью они нарушают личное пространство друг друга, Стив, с одной стороны, чувствует желание, как воспитанный человек, отвернуться и не лезть в чужую личную жизнь, а с другой... с другой ему хочется оттащить Локи подальше и, вспоминая бруклинскую молодость, набить лицо. И не в том дело, что они одного пола - Леди Локи они все уже видели, и Тор подтвердил, что это не иллюзия... да и Стиву ли осуждать такие вещи... в общем, нет, это здесь совсем ни при чём. Просто так же, как Стив не верит в благонадёжность Локи как союзника, он не верит и в то, что его отношение к Тони - настоящее. В конце концов, именно Тони главным образом повинен в том, что Локи не удалось захватить их мир, где гарантия, что происходящее сейчас - не месть? Привязать Тони к себе вот так, раз уж он не поддаётся гипнозу, а потом... Но попытки воззвать к здравому смыслу младшего Старка ничего не дают. А с Локи разговора и вовсе не выходит - тот только смеётся "да вы, никак, ревнуете, капитан!" - и исчезает, оставляя Стива вымещать гнев на ближайшей стене. В один прекрасный день Локи и Тора вызывают в Асгард, и они отсутствуют почти месяц. За это время Мстители успевают влипнуть в парочку историй, но выбираются без потерь. Вроде бы. О том, что Тони за это время ухитрился простыть, они узнают уже постфактум, когда дело уже настолько запущено, что одним чаем с малиной не отделаешься. Дни превращаются в сплошную беготню с лекарствами и дежурствами под дверью комнаты больного - на случай, если ему станет хуже, или взбредёт в голову выбраться в лабораторию, или ещё что-нибудь... Всё это выматывает так, как никаким врагам не снилось, даже сыворотка суперсолдата не спасает, и во время очередного дежурства Стив, к своему стыду, засыпает прямо на посту. Будит его знакомый голос, доносящийся из-за двери. Стив вскидывается и настораживает уши. Так и есть - это Локи, но никогда прежде Стив не слышал в его исполнении таких интонаций. Стив осторожно приоткрывает дверь. На него не обращают внимания - Локи держит Тони в объятиях и, осторожно перебирая его волосы, вполголоса отчитывает за столь наплевательское отношение к своим жизни и здоровью. Хотя, "отчитывает" - это сказано слишком громко, слишком ласково и обеспокоенно звучит его голос, и столько нежности в глазах, что смотреть на это почти стыдно. Даже если бы они целовались, это было бы менее личным, чем этот взгляд, который просто не может быть притворством - ведь Тони, уткнувшийся в плечо Локи, его всё равно не видит. А потом Локи наконец замечает непрошеного зрителя - и меняется стремительно. Фраза обрывается на полуслове, лицо застывает надменной маской, а от одного-единственного взгляда, обращённого к Стиву, веет поистине могильным холодом. Стив спешно закрывает дверь. Ему, идеальному и правильному Капитану Америке, мучительно стыдно за все свои подозрения и продиктованные ими слова и действия. Локи кривит губы в недоброй усмешке, но уже через секунду, вновь склоняясь к Тони, не помнит о том, что здесь был кто-то ещё.