***
Чарли уже не мог сказать, когда Джерри пришёл к нему в первый раз. Спустя месяц после той ночи в подвале вампира, его начали преследовать странные видения. Знакомый силуэт в очереди в магазине, чёрные, как смоль, волосы, виднеющиеся в окне проезжающего мимо автомобиля, звук тяжёлых ровных шагов в коридоре, заставляющий сердце замирать, а затем заходиться в сумасшедшем ритме. Всё это до дрожи пугало парня, заставляя его нервничать и дёргаться от малейшего шороха. Такие резкие перемены в поведении своего парня Эмми не заметить не могла. И лишь когда она зажала Чарли в угол, парень не нашел другого выхода, как поделиться своими страхами с девушкой. - Чарли! Всё закончилось! Пора забыть об этом, как о страшном сне. – Девушка ласково погладила нервничавшего парня по щеке. – Это было страшно, но всё уже позади. Лучше обними меня покрепче. Уже глубокой ночью в объятьях девушки Чарли смог полностью выкинуть все мысли о проклятом вампире из головы и, наконец, заснуть спокойным сном без сновидений.***
Утром, склонившись над раковиной, он чистил зубы, фыркая от холодной воды. Сплюнув пену, он поднял взгляд на отражение в зеркале и дёрнулся от ужаса. Стакан с ополаскивателем для рта вылетел из ослабевшей руки и разлетелся на сотни осколков, разбившись о кафель. Сзади него стоял, облокотившись плечом о дверной косяк и скрестив руки на груди никто иной, как Джерри, с хитрым прищуром взирающий на трясущегося парня. Чарли резко обернулся и никого не увидел. Испуг заставил его поделиться этим видением с Эмми. - Чарли, успокойся, прошу тебя… - девушка в растерянности взирала на бледного, как смерть, парня, который сбивчиво, захлёбываясь словами, пытался донести ей о произошедшем. - Ты просто не до конца проснулся и нафантазировал себе невесть чего. Джерри мертв, ты сам убил его. И ещё… - девушку осенило.- Он ведь вампир, так? А вампиры не отражаются в зеркалах! Чарли резко выдохнул и замолчал. Об этом он не подумал. Эмми воспользовалась паузой и обняла не сопротивляющегося парня. Чарли успокаивался, всеми силами цепляясь за эту мысль, запрещая себе думать о том, что раз Джерри нет, то проблема в самом Чарли и внезапно явившийся с того света покойничек ничто иное, как порождение его собственного разума.***
Однако, несмотря на утешения и разумные доводы Эмми, Джерри никуда не исчез. Напротив, он словно обнаглел, и теперь ни дня не проходило без его визитов. Чарли видел ухмыляющегося мужчину повсюду: он встречался ему на улице, в магазинах, в школе, всегда приветливо улыбаясь подростку и махая ему рукой. Однажды он появился на кухне, когда Чарли вместе с мамой пили утренний кофе. Словно у себя дома, он открыл холодильник и достал оттуда банку с пивом. - М-Мам… - в горле резко пересохло и, вместо нормальной речи, вырвались сиплые хрипы. Сглотнув, парень нерешительно продолжил. – Скажи, там, у холодильника.. стоит кто-нибудь? -Где-где? – женщина оглянулась, а после недоуменно уставилась на Чарли. – Это шутка какая-то? Там нет никого! Вместо ответа Брюстер уставился в столешницу, старательно игнорируя глюк, который с громким шипением открыл банку и, отсалютовав ею парню, сделал глоток.***
Измученный страхом, Чарли обратился к единственному человеку, который знал о вампирах всё. - Мог ли выжить старина Джерри? Брось! Питер восседал в кресле в развязной позе, держа в одной руке стакан с излюбленным пойлом, а другой почёсывал пах через кожаные штаны. - Вот если бы ты отрезал ему голову, шанс бы был, а ты воткнул ему кол в хреново сердце! – Питер долбанул себя кулаком в грудь, имитируя удар колом. – Тут даже сам Сатана бессилен. Расслабься, парень! Здесь стопроцентная гарантия. Лучше иди к своей цыпочке и оттянись с ней хорошенько! Питер припал к стакану с кислотно-зелёной жидкостью, а Чарли немигающим взглядом смотрел, как двигается его кадык в такт глоткам. Мужчина, сидящий напротив, был его последним шансом получить хоть какую-то разгадку, которая была бы подтверждением того, что Чарли не тронулся умом. Последовать совету Винсента Брюстер не мог. С Эмми всё стало весьма напряженно. Последние дни они вообще не виделись и не разговаривали. Причиной этого стала с каждым днём увеличивающаяся паранойя парня. Их жаркие прелюдии и ласки теперь кончались одинаково: расстроенная девушка лежала в постели, смотря в потолок, пока Чарли, стоя к ней спиной, мрачно натягивал на себя джинсы. Он готов был поклясться, что в эти моменты до него доносился тихий, полный издёвки смех. Но главный кошмар начался позже. Если в реальности можно было отвлечься или старательно не замечать навязчивое видение, то в своих снах Чарли был абсолютно бессилен. Каждый раз, лежа в кровати, он с тоской смотрел в потолок своей комнаты, желая всей душой, чтобы на этот раз обошлось без сновидений. Он хотел закрыть глаза и просто провалиться в черную и тягучую яму, а спустя пару мгновений снова открыть их, услышав звон будильника. Остатки сознания отчаянно сопротивляются наваливающейся сонливости. Последние попытки открыть глаза, но веки смежает усталость, а дальше - только тьма. И тогда приходит он. В уши льётся вкрадчивый, чарующий голос, лишая остатков воли, горячей дрожью отдаваясь по всему телу. Все чувства собираются, концентрируются в груди жаром и криком в горле. Но горло остаётся безмолвным – только напрягается от ужаса рот. Нежные касания, обжигающие губы, ласкающие самые сокровенные места. Эти ласки кажутся ему унизительными, грязными, запретными и, как всякое табу, сладкими и такими желанными. В этих снах Джерри всегда пугающе нежен, и эта нежность для парня хуже пытки раскалённым железом. Он сжимает и мнёт под собой подушку, изнывая от отвращения и невыносимого желания, шёпот на грани слышимости сводит его с ума. Чарли хочет спросить, когда это прекратится. Чарли хочет спросить, сколько ещё будет длиться эта пытка. Но Чарли не может ничего сказать – лишь только хрипит в мокрую от слюны подушку, приглушающую тихие стоны и поскуливания. Джерри лишь хрипло посмеивается и продолжает своими ласками вырывать из сладких губ столь прекрасные и возбуждающие звуки. Он играет на податливом теле парня, как на хорошо настроенном инструменте, то приближая, то отдаляя развязку, при этом не переставая нашёптывать на ухо различные пошлости. Мужчина тянет слова с удовольствием и, кажется, едва не стонет, а Чарли сходит с ума, не в силах больше выносить столь острое наслаждение. После выжигающей добела сознание разрядки Чарли всегда просыпается в мокрой постели с влагой на нижнем белье. В ушах раздаются удары сердца, и ещё долгое время не стихает хриплое, раскатистое «Ча-а-арли». Заснуть после этого никогда не получается, и Чарли ничего не остаётся, кроме как приводить себя в порядок дрожащими после пережитого руками.***
Попытки не спать ни к чему не приводили. Рано или поздно Чарли сдавался и, после несколько мучительных суток без сна, сознание уплывало в тёплую тьму, где его уже поджидали. И вновь продолжались эти пугающе пошлые и омерзительно-приятные ласки. Обращаться к врачу было сродни подписанию себе смертельного приговора, Чарли понимал, что этих видений хватит для того, чтобы его надолго упрятали в белую палату, обитую войлоком. Поэтому Чарли лишь сжимал кулаки и терпел, надеясь, что рано или поздно это закончится. И ему хотелось верить, что закончится это до того, как он окончательно свихнётся или подсядет на эти ночные встречи. Потому что, к своему ужасу, Чарли стал замечать, что уже с предвкушением ждёт наступления темноты, ведь тот, кто с ней приходит, никогда не заставляет долго ждать.