Опасный возраст

Жикину шестнадцать. Опасный возраст, как насмешливо-четко выговаривает доцент Горгонова, пытаясь взглядом заставить Жикина окаменеть. Жикину шестнадцать, и он впервые, кажется, влюблен. Записная книжка с расписанием свиданий сожжена красной искрой несколько недель назад, а обаятельная в своем цинизме Склепова и даже неотразимая Лоткова значат теперь для него не больше, чем оживающие книги с любовными заклинаниями. Ни одно из которых не действует отчего-то в полной мере, как ему того хотелось бы. Жикин вдруг замечает, насколько доцент Горгонова отличается от глупых девчонок, насквозь пропитанных романтизмом и глупостью. Что уж говорить о ее взгляде, от которого все внутри заходится холодным восторженным жаром. Жикин, если бы она попросила, сам безвозвратно превратил бы себя в камень. Ее рыже-золотистые волосы, напоминающие ожившие всполохи огня, невероятно волнуют его. Особенно когда шипящими змейками обвивают его пальцы, словно норовя ужалить. Наверное от этого в груди разливается томительный сладостный страх, совсем как перед взлетом. Вот только эта игра во сто крат опаснее какого-нибудь драконбола. Меди... Медь. Мед. Бессвязный не то полушепот, не то поток мыслей, когда прислоняется лбом к ее коленям, совсем как какая-то потерянная собачка, которая боится, что оттолкнут. Жикин впервые чего-то боится. Даже не прядей, что змеятся по плечам совсем как живые, когда он чертит губами линию шрама на красивой, несмотря на изъян идеальной шее. Она для него идеальна. Она для него почти богиня. Медузия — воплощение строгости, сдержанности и холода. Она — лед, мрамор, свет. В противоположность ему, темному не только внешне. А Жикину жарко. Словно пламя ее волос перекинулось на него, сжигая что-то внутри. Как же хочется сейчас прохлады... Прохлады от этих мраморных, антично-изящных плеч. От этих глаз, утягивающих в омут насмешливой зелени. Жикину кажется, что даже ее холодность будет спасением. Он просто устал гореть. Холодная ладонь скользит по его спине, чуть приглушая бурлящий кипяток чувств. Бесстрастно-прохладный взгляд ничуть не отрезвляет, пробуждая лишь одно желание, такое совсем незнакомое — раствориться в ней, отдать свою пока еще не догоревшую душу до самого донышка. И он даже ничего не попросит взамен. Острые красивые ногти, чуть царапая, обводят контур красивых губ. Смазливый мальчик с не очень привлекательной душой. Доцент Горгонова всегда умела видеть насквозь. Вот только в этот раз не будет силой заклинания вышвыривать этого "темного" за дверь. И даже... Даже позволит ему стать немного, совсем немного ближе, чем должно быть. Потому что шестнадцать — очень опасный возраст.