Головоломка

Если бы демоны могли мурлыкать, то он бы делал это прямо сейчас. Для Данте верхом блаженства было прикончить целую пиццу в одиночку, что случалось довольно редко, но то, что происходило сейчас, было в сотню раз лучше любимой еды. Лёжа в кровати, полудемон смотрел в потолок, лениво наблюдая за вращением лопастей потолочного вентилятора над собой, а затем перевёл взгляд на спящего агента на своей груди. Когда несколько месяцев назад некий Леон Кеннеди переступил порог его агентства, он и представить себе не мог, что они будут вместе, и что он не захочет променять это на всю бесплатную пиццу мира. Данте едва сдерживал себя от глупого хихиканья, глядя, как мирно спит Леон, и одновременно поражаясь, как невинно может выглядеть во сне человек, который не выпускал из рук пистолет и обладал навыками ничуть не хуже его собственных. И если бы Вы раньше спросили охотника о планах в личной жизни, то Данте ответил бы, что не может представить себя, подарившего своё сердце кому-либо. Да уж, жизнь — забавная штука. Охотник вздохнул и откинулся обратно на подушку, уставившись в потолок. Жизнь буквально перевернулась с ног на голову с того момента, как Леон объявился в его кабинете, чтобы убедить сотрудничать с правительством США. Кажется, он говорил что-то про эксперименты и ныне несуществующую корпорацию «Амбрелла», видимо, кто-то сверху решил, что тестирование на демонах — хорошая идея. Они явно ошиблись адресом, и им нужно было спрашивать Агнуса, как это работает. Если, конечно, им удалось бы что-то узнать у могилы в Фортуне. Данте никогда не признается, но последние события заставили его дёргаться без видимой на то причины. Из-за этого он и поговорил с Триш и с небольшой долей убеждения (а также с помощью новой демонической руки и обещанием пройтись с демоницей по магазинам), он забрал у неё Грань Силы и разобрал меч на составные части, тщательно пряча амулет Вергилия и остальные компоненты в месте, где их никто не найдет. Он ведь не хотел, чтобы эти психопаты получили ключи от Темен-ни-гру и врат Ада, не так ли? В глубине души полудемон даже был рад заполучить обратно амулет матери, несмотря на все тяжёлые воспоминания, связанные с ним, и уничтожение довольно мощного демонического оружия, существующего на данный момент. Есть вещи, которые представляют определённую ценность для нас, и мы не можем просто взять и избавиться от них. Данте взглянул на ночной столик, стоящий рядом с кроватью, выдвинул ящик и, достав амулет, стал рассматривать его. Леон шумно вздохнул во сне и зашевелился, заставляя охотника посмотреть на него. И тут ему в голову пришла одна мысль. Было сложно объяснить, что этот агент значит для него. И это действительно означало, что для Данте это было чертовски сложно объяснить, а не то, что он не пытался сделать это хотя бы раз. Полудемон никогда не испытывал большой привязанности к кому-либо до встречи с ним, и это его вполне устраивало. Чем дальше он держит людей от себя, тем лучше. И лучше бы они сами держались от греха подальше и уходили, когда им нужно было идти, ему будет не так уж и больно. С Леоном… у него не было шансов. Кеннеди словно подкрался к нему прежде, чем Данте успел это осознать. И осознание того, что уже слишком поздно, было равносильно взрыву какого-нибудь оккупированного «Амбреллой» здания. Охотник был влюблён по уши и ничего не мог поделать. Эта идея пришла в его голову внезапно, пока полудемон рассматривал амулет, крутил в руках, глядя на своё имя, выгравированное на обратной стороне. Конечно, он в безопасности с ним, всегда был, но с Вергилием, находящимся где-то поблизости, это могло стать дополнительной ответственностью. Амулет должен был быть в безопасности с кем-то ещё, кем-то надежным. Кем-то, кому он, Данте, доверял. И сейчас под это описание подходил только один человек — мужчина в его объятиях. Словно читая мысли (а порой у него это получалось чертовски хорошо), Леон зашевелился во сне и, открыв глаза, взглянул на охотника: — Что, — сонно спросил агент, — не спится? — Ммм… просто думаю, — тихо ответил Данте. Леон помолчал некоторое время, зная, что если полудемон собирается ему сказать, о чём он думал, то сделает это без лишних наводящих вопросов, но тут заметил вещь в руках охотника. — Что это? Данте улыбнулся уголками губ. Он уже рассказывал, что случилось с его семьёй: отец пропал, мать убили демоны, а брат пытается устроить самый настоящий Ад в мире людей. Полудемон никогда не вдавался в детали, но рано или поздно всё вскроется, и Леон узнает. Может быть, пора добавить еще один кусочек к головоломке. — Кое-что, что мама дала мне очень давно, — начал он тихо, держа амулет так, чтобы они оба могли его видеть. — Помнишь тот здоровый меч Триш? Я уболтал её отдать его мне и разобрал его. Сейчас опасно оставлять некоторые вещи так, как они есть, учитывая, что в их власти открыть врата Ада. Это… один из компонентов. Леон остался лежать на его груди, глядя на кроваво-красный камень в тусклом свете уличного фонаря, проникающего сквозь жалюзи на окне и заставляющего его сверкать. Они лежали так несколько секунд, глядя на амулет, прежде чем Данте снова заговорил: — Я просто подумал… эта штука… вероятно, не очень хорошая идея держать его постоянно при себе. Если кто-то будет искать его, то первым делом пойдет ко мне, думая, что он у меня, — охотник помедлил, поворачивая амулет в руках. — Думаю, лучше ему быть у человека, которому я доверяю, понимаешь? У кого-то, кто может хранить его и не позволит попасть в плохие руки. Леон немного приподнялся и вопросительно взглянул на него: — Ты ведь не хочешь сказать… Данте не смог сдержать ухмылку и надел на Кеннеди амулет. — Именно это я и хочу сказать, детка. Он наблюдал, как Леон посмотрел на амулет, затем осторожно взял в руку красный камень, внимательно рассматривая, а потом взглянул на полудемона с нежностью: — Но почему? Выражение лица охотника смягчилось. Почему? Да ладно тебе, Леон! Ты что, правда, не знаешь? — Потому, — сказал Данте голосом, соответствующим выражению его лица, — что ты воплощаешь в себе всё то хорошее, что я вижу в людях. Ты умён, быстр, умеешь приспосабливаться. — Он осторожно взял агента за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. — Проклятье, ты хочешь спасти мир и каждого в нём, но ничего не требуешь взамен! Охотник не смог сдержать ухмылку и продолжил: — Не говоря уже о том, что ты чертовски хороший стрелок с превосходным чувством юмора. Ой, и у тебя есть удивительная способность мириться со всем моим дерьмом. Последняя фраза заставила Леона рассмеяться, а полудемон ухмыльнулся ещё шире, прежде чем выражение его лица стало прежним, и он ласково коснулся лица Кеннеди. — Потому, что я люблю тебя, и этот амулет… это часть моего прошлого, часть меня. И, кажется, есть смысл отдать его тебе. Леон молчал мгновение, словно анализировал это его объяснение и улыбнулся: — Я тоже люблю тебя, знаешь ли. Чёрт, как же приятно было это слышать. Данте наклонился, чтобы поцеловать агента и притянул к себе ближе, а Леон устроился поудобнее на его груди. — Я позабочусь о нём, обещаю, — тихо сказал Кеннеди, закрывая глаза. Охотник поцеловал агента в лоб, откинулся на подушку и закрыл глаза: — Я знаю, малыш. Если бы демоны могли мурлыкать, то он бы делал это прямо сейчас.