Ассоциации

- Хей! Ну что ты? Пойдём! – ты слышал голос, беззаботный. Слышал смех, весёлый, задорный, который просто звенел, так его обладатель любил эту чёртову жизнь и всё вокруг. Но ты, к сожалению, не мог смеяться в ответ. Дул ветер. Ненавязчивый, он еле в силах заставить твои белёсые волосы почти незаметно танцевать свой незамысловатый танец. Небо сегодня на удивление чистое – ты едва можешь заметить краем глаза тучи где-то вдалеке. А может, ты просто не способен их увидеть – сквозь чёрные очки мир был иной. С примесью серого. Прямо перед тобой мельтешат цветы всех возможных оттенков, приглашая в свои щекотливые и приторно сладкие объятья. Но всё равно, для тебя они будто выцвели, поблекли. И почему ему так нравится любоваться ими? Ведь весь мир для тебя – лишь одна большая клякса, пятно, в котором много, даже слишком, чёрного. Ты сомневаешься, сможешь ли когда-то понять его. Будто вы всегда жили в разных мирах, будто говорили о разных вещах, обсуждая красивое озеро из вон того парка, которое вы отыскали во время вашей вчерашней вылазки. Хотя, твоя последняя с ним прогулка была так давно, точнее, вы никогда с ним раньше не гуляли. Да и вообще, когда, если сегодня вы впервые увиделись? Странно, что ты задумался об этом именно сейчас. Столько времени уже прошло, и только в этот момент ты подумал, что неплохо будет потом, когда всё это закончится, вот так вот взять и пойти куда-нибудь с ним. Вы же бест бро, он наверняка не будет против. Потом. Ты так привык к этому слову, откладывая всякие мелкие дела, но ты не уверен, что доживёшь до этого неоднозначного «потом». Ты видел столько своих обречённых версий, (один из них даже стал твоим спрайтом-помощником) что не уверен, ты ли тот везунчик, которому суждено выжить. - Дейв! – тебя вырывают из тишины, полной несвойственных тебе размышлений, мягко положив руку на твоё плечо. Ты медленно оборачиваешься, пытаясь понять, кто же решился нарушить твой покой. Хотя, было несложно догадаться. Твоему взгляду предстал юноша чуть пониже тебя ростом, с вороньего цвета лохматыми волосами, точно ежовые иголки (ты иногда побаивался, что когда, наконец, дотронешься до них, то исколешь руки), и тонкими очками на аккуратном носу. Он улыбается тебе, стаскивая со своей головы капюшон такого же голубого цвета, как и всё, во что он одет. Когда Джон улыбается, что, кстати, происходит почти всегда, (ты редко мог увидеть своего бро без этой безмятежной улыбки на лице) его передние «дефектные» зубы были видны ещё лучше, чем обычно. Тебя это не беспокоило, его тоже. Тебя – потому что ты находишь это милым, его – потому что думал, тебе всё равно. - Эгберт.- решаешь ты выдать хоть что-то, ибо парень перед тобой уже успел едва заметно покраснеть от нелепости ситуации – он редко касался тебя, считая это чем- то неправильным, не тем, что могут позволять себе друзья. Его лицо выражало волнение, смешанное со смущением, и ты понял, что слишком долго молчал, раз вынудил его таким жестом привлечь твоё внимание. Ты не стал оправдываться, ибо это вовсе не круто, да и он поймёт – он всегда всё понимал. - Посмотри, Дейв, как тут красиво! – он зазывает тебя, просит присоединиться к его компании. Ему кажется, что сидеть на холодной земле посреди травы – это красиво. Вы уже довольно долго стояли у начала огромного поля, которое сказочно блестело в лучах сонного солнца, усыпанного утренней росой. Такое прекрасное зрелище для него, но для тебя – ничего необычного. Джон поспешно скидывает свои яркие жёлтые кеды, отправляя их в недра тех зарослей, что начинались пред вами. О, разве он действительно хочет ходить по росе босым, обжигая неимоверным холодом ноги? Они у него будто прозрачные, настолько светла его кожа. Ты не понимаешь, зачем подвергать себя таким пыткам – в обуви ведь удобнее. Он ступает на мягкую траву и морщится, сдавленно хихикая. Ты подумываешь, не мазохист ли он, и медленно ступаешь вслед за Джоном, ощущая неприятную, щекочущую прохладу даже сквозь штаны. Он рад тому, что ты таки идёшь с ним – оборачивается, глядя на тебя, улыбается, вот так вот молча выражая свою благодарность. Усаживается наземь, когда вы отходите достаточно далеко от начала поля. Ты считаешь, что в честь столь желанной для обоих (ты на это очень надеялся) встречи, можно и посидеть вместе с ним. Он не может налюбоваться, неуклюже тычась носом в очередной цветок, вдыхая его запах, который навряд ли отличается от десятков тех других, что он успел распробовать ранее. До тебя внезапно доходит, что твоё лицо расплывается в умилённой лыбе, что совсем не по-страйдеровски. Благо, он уж слишком занят своим нелепым занятием, поэтому ты успеваешь вернуть себе привычный непринуждённый вид. Улыбаешься ты редко, он это знает, поэтому, когда добивается от тебя хоть лёгкой усмешки, радуется, как маленький. Тебя это смешит. Хотя в последний раз ты улыбался очень давно. Твоя подруга, Провидец Света, лишь вздыхала и любезно предлагала свою помощь, видя, как темно-синий под твоими глазами стремительно приближался к чёрному. Ты так же любезно, насколько позволяла твоя фальшивая крутость, отказывал ей, направляясь куда-нибудь по своим делам. Хотя, чаще всего ты просто думал о нём и о его смерти, бесцельно блуждая по метеору, иногда перекидываясь парой слов с остальными. Ты знал, что он умер, что его тело разорвало на сотни, может, тысячи маленьких кусочков, что даже от очков не осталось и следа, и не говоря о нём – хрупком и, казалось, таком беспомощном. Но нет, ты знал, он может постоять за себя, правда всегда волновался, вопреки собственным убеждениям. Ты долго не мог смириться с тем, что его больше не существует, хотел отмотать время, попробовать всё исправить. Но они сочувственно опускали головы и говорили, что так надо. Ты уже не надеялся его увидеть, но буквально пару часов назад твоя жизнь решила преподнести тебе небольшой подарок – оживила его, будто по велению волшебной палочки. Он появился в вязкой темноте Медиума, будто из пустоты, радостно махал рукой тебе в приветствие. Ты в тот момент был так удивлён, нет, ошарашен, что едва выдавил из себя привычное «сап». Даже сквозь стёкла ироничных очков можно было увидеть твоё лицо, которое выражало полное недоумение и красные глаза, в которых плескалась плохо скрываемая радость. Голос Джона снова возвращает тебя в реальность, вытягивая из тёплой и обволакивающей пустоты собственных мыслей. -…скучал за тобой, Дейв,- о, ты вовремя. По телу разливается приятное, согревающее душу тепло. Ты не отвечаешь, смакуя неповторимое ощущение и тихо поглядывая на Джона, благо очки, твоя маленькая защита, не позволят ему увидеть этого. - С чем у тебя ассоциируется мой годтир? – спрашивает тот, задумчиво разглядывая цветок у себя в руках. Он не дожидается твоего ответа и продолжает, всё так же пытаясь увидеть что-то необычное в растении. - У меня с небом. Или с водой,- говорит он отчего-то тихо, как-то слишком умиротворённо. Хотя, обстановка действительно способствует: даже ветер утих, предоставляя вас самим себе. Ты лишь согласно киваешь, прислушиваясь к жаркому шёпоту где-то неподалёку от вас. Хмыкаешь, слыша отчётливое и немного хриплое «..Д-дирк», с удивлением узнавая голос очкастого друга своего брата. На тебя волной накатывает зависть, но ты подавляешь столь не крутое чувство, радуясь за своего бро. Он тоже наверняка скучал по своему «товарищу». Джон, кажется, не слышит этих звуков, будучи чем-то очень занятым. Он мило высунул язык, а над его носом образовались морщинки, так сильно он был увлечён происходящим. Ты поправляешь очки, удивляясь тишине в своей голове. Значит, размышлений на сегодня хватит, пора пообщаться с ним. Ты поворачиваешься в его сторону и обнаруживаешь, что Джон и сам тянется к тебе. О, черт, ты надеялся не совсем на это. Твоему взгляду предстает неумело сплетённый венок из ромашек и прочих полевых цветов. Местами он едва держался вместе, а пышные маки были так неумело вплетены. Но всё же, ты опять чувствуешь это прекрасное тепло внутри и позволяешь себе довольно улыбнуться, когда он приподнимается, дабы положить венок тебе на голову. На его вороных волосах красовался такой же, правда, ты замечаешь, что в твоём намного больше красного. - Спасибо, Джон, это, несомненно, очень иронично и не по-гейски, бро, - ты редко называл его по имени, но сегодня – особенный день, сегодня можно. Решаешься улыбнуться именно ему, чтобы он увидел. Но не перестарайся, ты должен выглядеть достаточно крутым. Поэтому твоего привычного выражения рожи, а-ля «едва приподнять уголки губ, изображая жалкую пародию на улыбку нормального человека», вполне хватит. Джон сначала слегка удивлённо на тебя смотрит, а потом улыбается тебе в ответ. - Дейв, а с чем тогда ассоциировать твой? – спрашивает он, а ты молчишь, думая, что ответить. Ты смотришь в его глаза и внезапно замечаешь странную деталь – они не тусклые. Яркие, настоящие, они до звёздочек голубые. Будто им всё равно на твои тёмные очки, на твой серый мир, будто так и должно быть. Ты шумно выдыхаешь, поражённый, а Джон в недоумении наблюдает за тобой, не понимая, что только что случилось. Твои мысли внезапно решили вернуться, в очередной раз отгораживая тебя от реальности. Он, видимо, привык к твоей молчаливости и снова сам себе отвечает. - У меня с нашей дружбой,- ты пододвигаешься к Джону, ибо у тебя есть ответ получше. Но не слишком близко, ты не хочешь напугать его этим движением. - Любовью,- мягко поправляешь его, а твоё лицо по-прежнему не выражает ни одной эмоции – Бро учил тебя этому ещё до начала всего этого дерьма. Он такой предсказуемый, думаешь ты, глядя на то, как Джон смущённо мнёт в руках край своего капюшона, бормоча что-то типа «Я не гей..». Но ты более чем уверен, что он, как и ты, вскоре отречется от ненужных человеческих предубеждений и забудет об этой нелепой фразе. Потом ты сможешь спихнуть всё на иронию, а пока что ты просто смотришь в его глаза, понимая, что ничего ярче этого голубого в твоём сером мире нет. Где-то неподалёку Непета записывала в свой блокнотик новый шипп, тихонько посмеиваясь.