ave francois

Когда наступит конец, Я отдам тебе всё.

Он протягивает руку вперёд, туда, где золотом горит родная улыбка; пальцы вновь касаются пустоты, разламывая мираж взбудораженного сознания на осколки. Он закрывает глаза, мысленно дорисовывая нежный взгляд и мягкие касания на разгорячённой коже, а потом медленно выдыхает. Тщательно отгоняемые сомнения в завтрашнем дне возвращаются осколками в ладонях после разбитого бокала и тонким острым лезвием между рёбер, которое он был бы рад всадить себе, если б это помогло. Плавные узоры, выжженные под кожей раскалёнными прутьями, свиваются в слова; даже жаль, что их никто не видит. Может, тогда Понимание было бы не уделом изгоя, брошенного собственными братьями. Франсуа редко улыбается, а его улыбка предназначена для одного-единственного человека с такими же необычными, как и у него, глазами. Словно они оба — осколки некогда целой души, связанные сквозь века узами чувств. — Сегодня у тебя хорошее настроение, — шепчет Бернар, выходя из-за тяжёлых бордовых штор и обнимая Магистра за плечи. — Сегодня день, когда я впервые впустил тебя в свою душу. Франсуа оставляет едва заметный поцелуй на грубой коже запястья и закрывает глаза, стараясь не обращать внимания на мгновенно окутавший его тело холод. А завтра рухнет мир, позволив им объединиться.