«Вечные спутники» Адской Кошки

24:20. 29.08.477. Спальня Эйланы. Усадьба Смитерс, Мальва       Покинув гостеприимный медпункт, Кирк взглянул на браслет связи, служивший коммуникатором и хронометром, и опрометью бросился к лестнице. Приведение себя в порядок и болтовня с медиками заняли больше времени, чем он предполагал. Следовало как можно скорее добраться до спальни Хозяйки и перестелить постель. Взлетев на второй этаж, Кирк нащупал в кармане ключ и широким шагом подошел к хозяйской спальне. Щелкнул замок, и блондин с трепетом заглянул в святая святых усадьбы, куда мечтали попасть все совершеннолетние мужчины Дома. К всеобщему сожалению, госпожа Эйлана очень давно не приглашала к себе наложников, отдавая предпочтение своим любимцам, мужьям и «вечному спутнику». Слова старого медика лишний раз подтвердили гулявшие по гарему слухи об умении Хозяйки сделать игру любой степени жесткости незабываемой и приятной для всех участников.       Большую часть утопающего во мраке помещения венчала огромная деревянная кровать под темным покрывалом, прижимаясь к ближней ко входу стене. Над изголовьем, с обеих сторон дополненным системой полочек, горела, разгоняя мрак, пара дежурных бра в виде огненных лилий. Стоило Кирку переступить порог, зажегся верхний свет. Плоская люстра в виде спирали осветила просторную комнату, выкрашенную в нейтральный темно-голубой цвет.       Спальня старшей госпожи совершенно не походила на комнату Луизы. Она не могла похвастаться ни романтичным балдахином над круглой двуспальной кроватью, украшенной вычурной резьбой, ни новомодной изящной мебелью в стиле Нью-Рококо, ни бронзовыми светильниками, ни даже шелковыми обоями и парчовыми занавесками, каковые любила вторая дочь Хозяйки. Госпожа Эйлана, похоже, не следила за модными веяниями, отдавая предпочтение старым надежным вещам.       Слева от кровати отражал спальню в своих зеркалах стенной шкаф. Дальний угол облюбовали туалетный столик с зеркалом и мягкий пуфик. Под тяжелыми гардинами цвета морской волны, обрамлявшими окно, пряталась большая плетеная корзина, из которой выглядывал угол бирюзовой подушки - лежанка крылатого кота. На границе окна, выходившего на главное крыльцо, и правой стены, середину которой украшало панно с журавлями, танцующими на фоне летнего леса, расположился небольшой круглый столик из прочного полупрозрачного пластика на одной кованой «ноге». Рядом пристроилось уютное кресло с высокой спинкой, на подлокотнике которого лежала забытая ажурная шаль. Справа от входа стоял простой письменный стол-бюро, над которым висел видеофон. Приоткрытая дверь, находившаяся в двух шагах от бюро, вела, как предположил Кирк, в ванную комнату. Пол покрывал мягкий ковер цвета крови. Все просто и функционально, хозяйка спальни явно ценила комфорт, пусть и в ущерб моде.       Оглядевшись, Кирк потянул покрывало за свисающий кончик, и оно соскользнуло на пол, открывая взору голый матрас и горку подушек в изголовье. Аккуратно сложив ткань, блондин пристроил ее на спинку кресла и, толкнув дверцу, заглянул в шкаф. Вернее в гардеробную, вход в которую скрывался за дверцами стенного шкафа. Нужная полка сразу бросилась в глаза ровными стопками постельного белья, разложенного по оттенкам и назначению. Взяв верхний комплект веселенького розового цвета с белыми ромашками, мужчина приступил к выполнению возложенной на него миссии с торжественностью жрицы, совершающей обряд во имя богини. Под подушками, скинутыми на ковер, чтобы не мешали застилать простыню, обнаружилось пушистое одеяло из воздушной шерсти «паучих» овец, что разводят в Юго-Восточных горах. Это одеяло стоило дорого и отличалось тем, что дарило прохладу в летний зной и согревало в зимнюю стужу. Блондин поспешил спрятать его в пододеяльник, переложил в кресло и занялся простыней.       Запихивая непослушную подушку в наволочку, Кирк представил, что сегодня ему улыбнулась удача, и Хозяйка решила воспользоваться его телом для своего удовольствия. В грезах госпожа приказывала блондину раздеться и лечь на эту постель, собственноручно пристегивала к изголовью и долго со вкусом объезжала, иногда проводя ноготками по его телу...       От такой перспективы у мужчины стало тесно в штанах. Будучи вторым человеком в гареме, Кирк не испытывал недостатка в любовниках, но женской ласки ему вечно не хватало. Жена, теперь уже бывшая, нечасто пользовалась его услугами, считая блондина излишне инициативным и похотливым. По правде сказать, Кирку не слишком нравилось служить живым вибратором, крепко привязанным к кровати, но ради чести ублажить Хозяйку, он согласился бы терпеть любые неудобства. Коварной змейкой проскользнула в голову мыслишка, что эта постель предназначена для одного из шкетов, встреченных на лестнице, но Кирк пинками прогнал ее прочь. Хозяйка преподнесла ему на день рождения бесценный подарок - жизнь, и вряд ли отправила бы старого раба с поручением в свою спальню, если бы не собиралась использовать. В такой хороший вечер госпожа Эйлана не стала бы так жестоко смеяться над рабом. Только не Она. 24:25-24:40. 29.08.477. Спальня Эйланы. Усадьба Смитерс, Мальва       Кирк так погрузился в свои мечты, что не услышал прихода хозяйки спальни.       - Уже заканчиваешь работу? Какой молодец, - ласково проговорила Эйлана, закрывая за собой дверь. Кирк поднял на нее затуманенный взгляд. Он сидел на краю кровати, сжимая в объятьях подушку, и нежно покусывал уголок наволочки. Ее пока еще «голая» сестра сиротливо лежала на ковре, печально опустив «ушки».       - Простите, госпожа, я… - пробормотал блондин, судорожно придумывая оправдание своим действиям. Объяснить, с какой стати он грызет наволочку, было сложно даже себе. Что уж говорить о Хозяйке…       - Не отвлекайся, мой хороший, у тебя еще одна подушка осталась не обласканной, - рассмеялась госпожа, что-то доставая из шкафа. – Я в душ, а ты уж постарайся не разочаровать мои подушки. Они у меня последнее время не избалованы вниманием, так что очень капризны и требовательны.       Сказав это, Эйлана вошла в приоткрытую дверь справа от входа, а Кирк так и застыл с открытым ртом, переваривая услышанное. Госпожа не только не рассердилась на его поведение, но и изволила пошутить. Опомнившись, он быстро закончил натягивать наволочки, сложил подушки в изголовье, расстелил одеяло и устроился на ковре ждать Хозяйку.       Госпожа вернулась на удивление быстро. Пурпурный пеньюар из струящейся ткани выгодно оттенял бархатную кожу рук, сохранившую свою гладкость и упругость. Светло-русые волосы свободно спадали на плечи. При ходьбе в расходящихся полах подола мелькали стройные ножки, порождая в мозгу раба греховные мысли. Пряча неуместное возбуждение, Кирк перетек на колени и потупился.       Слегка прихрамывая, госпожа подошла к кровати и задумчиво оглядела идеально расстеленное одеяло с приветливо отвернутым уголком, красиво разложенные подушки.       - Отличная работа, - похвалила Эйлана и иронично сказала. – Все замечательно. У меня возник только один вопрос. Почему розовое? Обычно я предпочитаю пастельные и темные тона. Могу предположить, что выбрав этот цвет, больше подходящий для комнаты юной девушки, чем бабушки, ты намекал, что в душе я все так же молода как и прежде. Мне, конечно, приятна такая лесть, но, розовое, все же это перебор. Особенно сейчас, когда у меня траур.       - Простите, госпожа. Я взял верхний комплект, не обратив внимания на цвет ткани. Я не думал… - блондин уткнулся лицом в мягкий ворс, выражая полную покорность и раскаяние.       Его сердце бешено забилось от страха. Так ошибиться с цветом постельного белья мог только круглый идиот. Весь Дом знал, как тяжело Хозяйка переживала потерю любимых мужей и «вечного спутника» Клифа, совсем недавно погребенных в родовом склепе. После похорон Эйлана отдавала предпочтение предметам гардероба темных оттенков и ограничила свою личную жизнь мимолетной лаской домашних рабов. С тех пор, Хозяйка никого из мужчин не выделила из гарема и не удостоила чести переступить порог ее комнаты. Исключение делалось лишь для старшины гарема и шкетов, исполнявших мелкие поручения.       «Кретин! Недоумок! Как ты ухитрился завалить элементарное задание, с которым справился бы любой шкет? Так опозориться при выполнении первого и, теперь уже наверняка последнего поручения Хозяйки, - мысленно взвыл Кирк, вжимаясь в ковер. – Не для того она спасала твою никчемную тушку, чтобы получить такую откровенную насмешку над своим горем. Молись, чтобы тебя просто выкинули за дверь, а не спустили шкуру, как ты того заслуживаешь».       - Наверное, шкеты перепутали постельное белье и принесли мне вещи одной из внучек, - задумчиво предположила Эйлана, останавливаясь перед склоненным рабом, и помолчав, добавила. – Проехали и забыли.       - Благодарю, госпожа, - еле слышно произнес здоровяк. Хвала богине, кажется, обошлось.       - Встань. Я хочу на тебя посмотреть, - последовала команда.       Кирк покорно поднялся, расправил плечи и сплел пальцы на затылке, выгодно подчеркнув рельеф своих бицепсов, тщетно пытаясь скрыть нервозность от близости привлекательной женщины, соблазнительно пахнущей жасмином и сандалом.       Эйлана оглядела мужчину с ног до головы и одобрительно хмыкнула. Блондин здорово напоминал ее любимого Клифа. Такое же хищное лицо с мощными челюстями, прямой нос, нервно поджатые губы… Только у Кирка, приходившегося Клифу дальним родственником, были не русые кудри, а а прямые платиновые волосы, постриженные «ежиком», и глаза не серые, а ярко-зеленые, как андрамедские изумруды, которые майор Роман Смитерс прислал матери на ее юбилей. По меркам избалованных мальвиек, предпочитавших рабов с более «цивилизованной» внешностью, парень не считался красавцем. Последние двадцать лет в среде аристократок властвовала мода брать в мужья изящных стройных юношей, и Луиза, разделявшая вкусы подруг, сильно комплексовала из-за «нестандартной внешности» супруга. Это обстоятельство добавляло разлад в и так несчастливый брак. Эйлана же, сохранившая тягу к «диким» бруталам, находила блондина весьма привлекательным и полностью соответствующим ее идеалу мужчины.       Протянув ладонь, Хозяйка погладила Кирка по острой скуле, скользнула пальчиками вдоль подбородка к шее, слегка задела ноготками ключицу, выглядывающую из приоткрытого ворота. Мужчина заиграл желваками, сдерживая вожделение, прокатившееся по его телу и сосредоточившееся внизу живота. Кирк и представить себе не мог, что такая незатейливая ласка окажется настолько мощным афродизиаком. Желая продлить сладкий момент, блондин потянулся за ручкой, но Эйлана с улыбкой отстранилась. Подцепив замочек молнии, она медленно расстегнула рубашку блондина, с интересом наблюдая, как обнажается тренированный мужской торс. Кирк следил за собой, проводя все свободное время в спортзале или бассейне, и в свои сорок семь лет до сих пор ловил голодные взгляды родственниц Эйланы, собиравшихся на празднование дня рождения основательницы Дома. В отличие от Луизы, дамы Дома Смитерс знали толк в мужской красоте и отдавали должное любому представителю противоположенного пола, невзирая на капризы моды.       Шаловливая ладошка обрисовала рельеф грудных мышц, легонько побарабанила пальчиками по твердому как камень прессу и очертила линию чуть выше пояса брюк. Изголодавшийся по женскому теплу Кирк закусил губу, гоня прочь непристойные фантазии, возникавшие в его мозгу. Уже года два Луиза почти не звала мужа в постель, лишь изредка тиская его, вернувшись навеселе с очередной вечеринки у подруги.       - Раздевайся и давай на кровать.       Кирк позволил рубашке красиво соскользнуть с плеч, разулся, снял штаны, запрыгнул на постель и принял коленно-локтевую позу. Спина чуть прогнута, голова склонена в поклоне, руки прямые, ноги широко расставлены, открывая доступ к любой части тела мужчины. Блондин предлагал себя для классической проверки годности нового раба, действуя как на экзамене в Лицее, который он к величайшему своему сожалению провалил, от волнения перепутав ответы в билете. Рисковать, угадывая, какую игру задумала госпожа, ему не хотелось. Слишком велик был риск снова проколоться.       - Не терпится доставить мне удовольствие? – усмехнулась Эйлана, укладывая подушки наподобие гнезда. Она забралась на кровать и, с комфортом устроившись в своем «логове», заметила. - Похвальное рвение, но я пока не хочу играть. Садись, и я расскажу, как мы будем жить дальше.       Блондин сел на пятки, выпрямил спину и поднял преданный взгляд на благодетельницу.       - Тебе крупно не повезло сегодня, мой мальчик, - сочувственно проговорила Хозяйка, лаская взглядом аппетитного мужчину. – Сперва поссорился с женой до такой степени, что она расторгла брак. Потом угодил в руки старой сварливой маразматичке. Единственный светлый момент – выдал дочь замуж по любви.       Кирк ловил каждое слово госпожи и недоумевал, почему она на себя наговаривает. Никто в здравом уме не решился бы назвать Хозяйку сварливой. Рабы молились на свою старшую госпожу, истово уповая на ее заступничество от гнева наследниц. Неизвестно ни одного случая, чтобы Эйлана наказала кого-то из прихоти, а если и назначала взыскания, то исключительно за провинности. О ясности же ее ума и трезвости восприятия свидетельствовали регулярные приглашения во дворец в качестве консультанта по делам обороны и инопланетным вопросам. Жаль только о возрасте с госпожой не поспоришь. Она всегда называла себя старой. Еще когда привезла в свою усадьбу молодого Кирка, едва державшегося на ногах от голода и теплового удара. 05.06.456. Поместье Батлер-На-Водах       Солнце нещадно жгло своими лучами несчастного раба, встречающего уже третий восход мольбой о быстрой смерти. Но небеса глухи к молитвам нечестивца, посягнувшего на святое – жизнь и здоровье женщины. Богини редко проявляют милосердие к таким грешникам, и блондину предстояло заплатить за свое преступление сполна.       Последнее время Кирку сильно не везло. Похоже, он чем-то прогневил Великую Богиню, раз она слала на его голову все новые несчастья. Еще месяц назад блондин ходил в фаворитах у старшей госпожи одного из самых богатых Домов планеты. Жил, не тужил, пока на одной из вечеринок Кирка не проиграли в карты. Новая хозяйка, опробовав свое приобретение где-то около недели, подарила его кузине, живущей в усадьбе на берегу озера. Казалось бы, живи да радуй молодую госпожу своими умениями, так нет. Кирк в первый же вечер ухитрился неловко задеть свою владелицу, и та, оступившись на лестнице, ушибла колено и локоть. Кара за «нападение на госпожу» последовала незамедлительно. Блондина раздели догола и привязали к столбу на заднем дворе рядом с компостной ямой.       Летающие насекомые, привлеченные запахом человеческого пота, ручьем стекавшего по телу наказанного мужчины, спешили полакомиться солоноватой жидкостью, но не брезговали и кровью. От голода и жажды у Кирка начались галлюцинации. Ему виделись добрые серые глаза матери, слышалась песнь родника, весело сбегавшего с холма невдалеке, и в этом звоне еле различался приятный женский голос, говоривший «держись, малыш».       «Зачем, госпожа?» – попытался произнести Кирк. Из пересохшего горла вырвался жалкий хрип. Беззвучно рассмеявшись, блондин вознес очередную мольбу Матери Жизни.       – Великая Мать, я виноват. Я совершил святотатство. Я не заслуживаю чести топтать твою плодородную почву, Великая госпожа. Мое нечистое дыхание оскверняет воздух твоей планеты. Молю, пришли за моей грешной душой своего мужа Морта, – на гране слышимости бормотал он, без особой надежды взирая на подступающий к усадьбе лес. – Яви последнюю милость, Госпожа Жизни и Смерти, позволь мне искупить свои прегрешения, умерев от руки твоего ангела…       Перегретые мозги блондина работали со скоростью и скрипом плохо смазанных шестеренок, мысли путались, он уже не замечал, что заговаривается. Молитва – единственное, что держало Кирка на грани рассудка, спасая от сползания в безумие. Негромкий топот привлек его внимание.       Слезящимися от яркого солнечного света глазами, парень с трудом разглядел силуэты, медленно приближающиеся к месту его казни. Светлые волосы сияли короной, строгое лицо красивой женщины бесстрастно и холодно, темные блузка и брюки, заправленные в высокие сапоги, как перчатка обнимали роскошную невысокую фигуру. За спиной незваной гостьи трепетали… Кирк мог бы поклясться, что видел именно крылья. Сильный брюнет рядом с «ангелом» скорее угадывался, чем виделся утомленному взору полуобморочного блондина.       – Темнокрылый ангел явился за моей жизнью, – с восторгом прошелестел он, радуясь окончанию мучений. – Благодарю за милость, Великая Мать. Я с радостью отдаю свою душу твоему супругу Морту – духу смерти.       К губам Кирка неожиданно прижалась фляга, и в сухую глотку полилась живительная влага. Впивавшиеся в руки веревки исчезли, и блондин безвольно стек на землю. Его подняли и куда-то потащили. В ушах все так же звучал шепот: «Держись, малыш», но Кирк уже ни о чем не спрашивал. «Ангел» вела его туда, где грешникам воздают по заслугам.       Яркий свет вырвал Кирка из плена небытия.       – Хватит дрыхнуть, лежебока, просыпайся! - весело позвал его незнакомый мужской голос.       – Морт? – выдохнул Кирк, с трудом разлепляя веки.       – Морт? Можешь звать меня так, если тебе хочется, – ухмыльнулся склонившийся над ним крепкий блондин явно старше тридцати, вешая на шею стетоскоп. – Правда, я не забираю души, а врачую тела. Мое имя Ларс, я медик.       – Медик? – тупо переспросил Кирк и огляделся. – Я в медпункте? Он лежал под голубоватой простыней на кровати в небольшой чистой комнате. Бельевой шкаф, тумбочка да полупрозрачная стена, за которой скрывался душ – вот и вся обстановка.       – Поразительная догадливость, – насмешливо похвалил Ларс, присаживаясь на край постели. Проверив фонариком зрачки, он надел на руку Кирка браслет–тонометр. Запястье парня ненадолго сдавило накаченным воздухом. – Ты уже сутки здесь отдыхаешь.       – Как я здесь оказался? – требовательно спросил Кирк. Ему было жизненно важно узнать, как и почему он очутился этом месте.       – Тебя привезла госпожа. Сказала, что в лесу нашла. Она возвращалась на двуколке от своей подруги и увидела голого парня, привязанного к столбу на краю рощи, – рассказал медик, оценивая показания тонометра. – Короче, она заставила проходившего мимо раба снять тебя со столба.       – Меня украли? – растеряно произнес Кирк, не веря услышанному. Кому, в здравом уме, придет в голову красть умирающего раба?       – Не дождешься, – рассмеялся Ларс, вставая. – Наша госпожа выяснила твою принадлежность и вчера вечером навестила твою прежнюю хозяйку. Подробностей я не знаю, но еще до ужина я получил твою медкарту.       – Кто моя новая хозяйка? – окликнул Кирк собравшегося уходить медика, сообразив, что не спросил нечто важное. – В каком Доме я нахожусь?       – Эйлана Смитерс, глава Дома Смитерс, – отозвался Ларс и с поклоном пропустил в комнату «ангела».