Я не герой, папа.

      Мне очень трудно вспоминать тот день. Но я постараюсь.       Мы сидели, закрытые в том огромном подвале, — я, Малия и Скотт. Было очень холодно, и Скотт обнимал меня за плечи, чтобы хоть немного согреть. Мы втроем потеряли зрение, плохо слышали друг друга. Нам всем было очень плохо, мы не могли ощущать, видеть, слышать запахи и голоса друг друга, говорить. Меня подташнивало, у Скотта бешено тряслись руки — вибрация по моему телу от его дрожи давала об этом знать.       Внезапно в бетонную дверь кто-то изо всех сил стал стучать кулаками. Я не сразу услышала это, но били настолько отчаянно, настолько сильно, что ступнями я почувствовала, что пол содрогается. Я попыталась встать, чтобы открыть проход, но только разогнув колени, меня потянуло к полу. Я упала на бетон, ударившись левым плечом, но голова уцелела: я вовремя подложила руку.       Перестав стучать по бетонной двери, с другой стороны я услышала невнятные крики. Скотт не слышал их, но я искренне надеялась, что там, за этим проходом, нам хотят помочь. Я напрягла слух, но ничего не получалось. Мозг не мог сконцентрироваться на словах кричащего. Я попыталась снова, но и эта попытка была тщетной. И наконец, когда я напрягла все тело, попыталась сосредоточиться на криках, я услышала обрывки фраз. Кричали: «Скотт… с тобой… антидот… подвал… с тобой, рядом…» В душе воцарилась надежда: значит, противоядие где-то рядом, значит, оно тут! Эта надежда вернула мне слух, тогда я поняла, что во весь голос кричит Стайлз. Он кричал: «Антидот рядом с вами! Он тут, в подвале, Скотт! Спаси всех, Скотт, пожалуйста! Спаси Малию! Скотт».       На последнем слове Скотт встал на ноги и испуганно мотал головой, не понимая, чего от него хотели. Он услышал слова друга, но так и не мог понять, куда ему идти и что делать. Я подняла голову, стараясь сфокусироваться на полках: там, может быть, должны лежать какие-то таблетки или что-нибудь хоть немного похожее на противоядие. И я увидела. Увидела банку с каким-то темным содержимым. Пульс участился, внутри теплом пробежалась надежда, вера в то, что все еще не потеряно, что мы спасены. Скотт, я и Малия — мы спасены. Я хотела крикнуть Скотту, где антидот, но вместо слов от меня исходило только шипение. Я снова и снова пыталась сказать ему, что там, сзади от него, на полке стоит банка, банка с их спасением! Но у меня ничего не получалось. И я отчаялась, опустила руки и просто лежала и ждала, пока мы все умрем. Пока вирус окончательно пожрет нас. Мне стало очень тоскливо понимать, что нас больше не станет. Нашей стаи, нашей команды. Нас со Скоттом.       Тут-то ко мне вновь прилили силы, когда я подумала о нем. Подумала о том, что он герой, что он не может так умереть, не может оставить этот мир погибать, не может оставить мир злу, которое воцарится. Он герой. — Ск-котт… Анти… Он на полке. Ты… ты… сможешь… ты смож, — это все, на что я была способна на тот момент.       Дальше все было как в тумане. Скотт встал, я услышала его рычание, потом на пол упала банка.В воздухе рассеялись пылинки чего-то магического, какого-то лекарства, которое пахло грибами. Именно свежими грибами.       Все присутствующие в комнате вмиг почувствовали улучшения. Я села спиной к стене, Скотт встал на ноги отдышался и побрел к открывающейся бетонной двери. Он медленно, изо всех сил стараясь, открыл ее и упал на колени. Изнеможенный и грустный. Малия пошла к Стайлзу, но тут случилось невообразимое.       Малия всем весом упала на колени и зарыдала. Скотт вмиг преобразился и оживился. Я не могла сидеть в стороне, поэтому подошла к нему сзади и увидела картину, которую ни Скотт, ни я не можем забыть и сегодня. Стайлз лежал головой на коленях у лучшего друга и смотрел в потолок. Чуть ниже живота образовалось огромное красное пятно, испачкавшее его белоснежно-белую майку. Ему прострелили живот, и теперь Стайлз умирал. Скотт взял друга за руку и крепко сжал. По венам Скотта текла темная жидкость: он забирал у Стайлза боль. Парень облегченно вздохнул, но и без того бледная кожа становилась более бледной, а затем синела. — Прошу тебя, — умолял Скотт. — прошу тебя, давай я превращу тебя. Давай же, Стайлз, умоляю! Не покидай меня, друг. Пожалуйста. Не покидай. — Скотт, — Стилински тяжело вздохнул, — Скотт, с Малией все в порядке?       Скотт обернулся. Девушка сидела, отвернувшись, и тихо плакала. Ее плечи дрожали, а ладони то и дело вытирали слезы, поток которых невозможно было остановить. Скотт снова обратился к Стайлзу. — С ней все хорошо. Стайлз, пока не поздно… — Не надо. Я не такой, как ты, Скотт. Я не такой, как Дерек, и не такой, как вся остальная стая. Я, — Стайлз поперхнулся кровью. Она потекла из его рта по щеке, спускаясь на шею, — не смогу быть таким. — Не уходи, Стайлз. Пожалуйста, — Скотт заплакал и опустил голову. Сейчас он не стеснялся того, что ведет себя как девчонка: больно было действительно. Я не представляла себе наше дальнейшее существование без Стайлз Стилински. Я не представляла, как Скотт будет жить дальше после того, как потерял Эллисон, а теперь не представляла, что с ним станет, когда он потеряет лучшего друга — Стайлза. — Передай моему отцу, — Стайлз вновь откашлялся. — Передай моему папе, что я рядом с ним. Я всегда рядом. И передай ему, что я герой. Я герой, Скотт. Пусть он это з…нает… Я герой.       Стайлз перевел взгляд на друга. Его голос становился все тише и тише, а плач Малии все громче и громче. — Скотт, — Стилински смотрел на Скотта, но мимо него, — скажи Лидии… — Стайлз? — Стилински молчал и смотрел на друга. Скотт начал трясти его, повторяя его имя. Стайлз закричал. — Скотт? Скотт, ты слышишь меня? Скотт?! Скотт! Я не слышу себя! Что происходит? Скотт! — он отчаянно бился кулаками о пол, по-прежнему лежа головой на коленях Скотта. Парень бился в конвульсиях, призывая Скотта на помощь, но потом успокоился и на последнем вздохе сказал: — Я люблю тебя, друг.       Я никогда не смогу забыть это лицо, эти слова, этот крик и тот холод, которым все сопровождалось. Скотт сейчас оправился, но мы беспрестанно каждый день ходим на могилу Стайлза. И хоть зло и приключения не закончились, хоть мы все также боремся со злодеями, нам никогда не будет хватать Стайлза Стилински. Задорного, любящего, заботливого.       Героя.