Они не более, чем изгнанники, которым приходиться прятаться по самым далеким и безлюдным местам, лишь бы их не нашли их же собратья. Они не более, чем ошибка. Одна карта на двоих, совершенно ненужная карта, которая по счастливой случайности была потеряна Федором еще пять лет назад...
Дождь барабанил по крыше маленького обветшалого двухэтажного домика, молнии освещали темную комнату до мельчайших деталей, а гром заставлял многолетний чайный сервиз в шкафу жалобно звенеть. Риккардо точно не знал, где они с Чарли находятся, но подозревал, что где-то в Европе: вполне может быть, что их занесло в дождливую Англию. Де'Карли никогда не хотел знать их точное местоположение, боясь, что Гадалка может прочитать его мысли и найти их. Они ведь здорово потрепали всем нервишки, использовав всю свою хитрость и удачливость, чтобы покинуть отвратительный Карточный мир и сбежать, взяв с собой их карту как память о прошлом. Хотя, если бы не Батлер с его просьбой оставить хотя бы память о доме, Риккардо скорее всего сжег бы эту мерзкую бумажку, напоминавшую ему о тюрьме, в которой его держали. Этой тюрьмой и был мир Карт - темное, тихое место, напоминающее Бездну. Оно сводило Де'Карли с ума, пробуждая в нем желание закричать и перерезать всех клонов до единого, в том числе эту суку-Гадалку и Федора. Как же он их ненавидел. Скрип за спиной заставил брюнета обернуться и удивленно посмотреть на стоящего в дверях Чарли, щёки и лоб которого были покрыты множеством ярких клякс. Благо, одежда художника была чистой, вероятно из-за того, что Батлер все же послушался совета своего друга и надел перед долгой работой специальный фартук, найденный в подвале. Глядя на веселое, но усталое лицо Чарли, Риккардо вспоминал, с чего же все это началось. Все эти ужасы, постоянная беготня с место на место, страх каждого шороха и паника. Пять лет назад, когда он, полный сил, Риккардо Де'Карли, также известный как Риккардо Блэк, понял, что он существует. Он не знал, как он появился, просто однажды ему в голову пришла мысль: "Хэй, а я чувствую свое тело и могу думать!". А ведь, как говорил странный красноволосый клон, я думаю - следовательно, я существую. Риккардо появился чуть позже остальных клонов, видимо, когда создавались карты, их с Чарли карта оказалась последней, не особо важной. Чему клон еще несказанно удивился, так это стоящему рядом блондину с забавными взъерошенными волосами, милой улыбкой и черными глазами. Де'Карли паренек сразу понравился: Чарли не был задиристым, чересчур любопытным, мямлей, зазнайкой и так далее, в отличие от кучки других. Другими Риккардо и Чарли называли восемь странных парней, не замечавших их. У каждого из них был свой огромный недостаток, и хоть Батлер что-то лепетал о том, что у них также есть и свои плюсы, от этого Де'Карли хотел перерезать им глотку ничуть не меньше. Но как брюнет заметил ранее, клоны никогда не подходили к ним, в основном витая где-то у закрытого портала в реальный мир, дожидаясь, когда он наконец-таки откроется. И раз в день он открывался, впуская и выпуская на волю по одному клону. Риккардо держался подальше от этого портала, удерживая Чарли рядом. В этом всём таилась какая-то угроза, а ни к кому, кроме Чарли, Де'Карли чувства привязанности не испытывал и надеялся, что в реальном мире кто-нибудь из них всё-таки сдохнет. Но время шло, почти все клоны побывали в реальном мире, пока не настал черед фиолетового, пикового короля. Спустя несколько часов портал снова открылся и всех клонов выбросило на волю. Почти всех. - Рикки, ты чего задумался? - заботливо спросил Чарли Риккардо, подходя ближе. - А, что? - брюнет покачнулся и потряс головой, приходя в себя и вздыхая. - Вот черт, прости, Чарли, я ностальгирую вовсю. Ты чего хотел? - Ой, ностральгируешь? Это как? - пропустив мимо ушей последний вопрос Де'Карли, Батлер приподнялся на носочки и заглядывая другу в его красные глаза. - Не "ностральгировать", а "ностальгировать". Буквы "р" нет. А так... Вспоминаю прошлое, - отмахнулся тот. - Ого! - блондин завороженно окинул Риккардо взглядом и, развернувшись, побежал обратно к двери, - А я хотел сказать, что я в своей комнате картину почти дорисовал! Доностральгируй пока, а я побежал! Приходи через пять минут! Риккардо прикрыл глаза и снова повернулся к залитому дождем окну, проваливаясь в воспоминания. Портал был закрыт. Брюнет определенно это помнил. Портал закрылся, как только последний клон из Восьмерки покинул этот мир. А сейчас два портала открылись прямо над их головами. Чарли кричал что-то Риккардо о том, что это их шанс вырваться на волю, пока никто из других не вернулся, а сам Де'Карли, скрипя зубами и пытаясь схватить несносного мальчишку, следовал за ним. Слова о том, что в реальном мире и так слишком много клонов и если их заметят - весь план провалится, не особо останавливали художника. В итоге, когда они выбрались на свет, вокруг них не было никого кроме маленькой рыжеволосой девчушки. Риккардо огляделся и увидел перед собой дорогу, по краям которой стояло множество старых домиков. Чарли прижался к Де'Карли, а рыжая завизжала. Своим воплем она могла их выдать, поэтому брюнет не придумал ничего лучше, как вытащить из кармана стальной нож и резким движением перерезал крикливой дуре горло, оставив ту, захлебываясь в собственной крови, лежать возле дороги. И так двое клонов, без номеров, имен и будущего, прихватив с собой карту, шли вперед, ночуя в заброшенных домах и сараях. Если они находили заброшенный дом, пригодный для того, чтобы выжить, они могли оставаться там несколько месяцев, а иногда покидали его сразу же на следующий день. Они знали - за ними охотятся. Риккардо покрутил в руке ту самую карту, задумчиво глядя на самого себя и Чарли, изображенных там. Пускай Федор и вряд ли знает о существовании этой карты - он мог благополучно обронить её еще до того, как вызвал первого клона, после чего карту нашла странная девчонка, - Де'Карли прекрасно понимал, что волшебное заклинание призыва клонов мог знать только Федор, сами клоны и Колдунья. А это значило, что та рыжая - одна из учениц старухи, и если бы брюнет не прирезал ее, как мясник свинью, то она бы все рассказала своей госпоже. "Хотя зуб даю, эта сука и так всё знает про нас." - со злобой подумал Риккардо, засунул руку в карман и, почувствовав холод стали ножа, успокоился. Часы пробили ровно двенадцать ночи. Красноглазый, положив карту в карман, отошел от окна и направился в комнату Чарли, морщась от противного скрипа половиц. Однако только он зашёл в раскрашенную яркими цветами комнатушку, две теплые, немного испачканные ладони легли ему на глаза, скрывая большой мольберт с какой-то картиной. - Рикки, не смотри! - засмеялся Батлер. - И сделай три шага вперед. Риккардо мог убить любого, кто посмеет назвать его Рикки. Любого, кроме Чарли. Когда тот звал его уменьшительно-ласкательно, Де'Карли чувствовал нечто странное в груди. Тепло и нежность. Сделав три шага вперед, он остановился. - Да не смотрю я, не смотрю. - поспешил заверить художника красноглазый, поскольку тот начал перемещать ладони чуть выше, словно проверяя. - А теперь повернись на 87° левее! И открывай глаза! Послушно повернувшись, Риккардо почувствовал, как руки Чарли, все вымазанные в красной краске, медленно убрались с его лица. Распахнув глаза, Де'Карли удивленно посмотрел на измазанный красками холст, не веря своим глазам. - Ой, я же тебя испачкал, прости! - пискнул Батлер, вытирая руки об кофту, оставляя на ней алые следы и абсолютно не заботясь о том, что его рабочий фартук валялся в углу. На картине были изображены двое парней. Один из них был брюнетом, но с белыми прядями в идеально уложенных волосах. Его алые, словно свежая кровь, глаза с любовью смотрели на светловолосого парня. У брюнета в руках был нож, испачканный в крови, он держал его высоко над головой, другой рукой приобнимая второго паренька: блондина с растрепанной шевелюрой и горящими весельем и азартом черными глазами. Ростом он был чуть ниже первого, весь измазанный в краске. В его правой руке была кисть, с которой капала желтая гуашь. Их свободные руки были соединены, но так, что казалось, словно они танцуют: первый завел руку второго за его же спину, как будто приобнимая. Было видно, как алая кровь с ладони брюнета смешивается с красками с руки блондина, и оранжевая смесь капает на серый пол. Чарли, покраснев, сел на табуретку. Риккардо оторвался от картины и, дрожащим от шока голосом, спросил у художника: - Брюнет - это я, а блондин - ты, в-верно? - Ага... - погрустневшим голосом произнес Батлер. - Тебе не нравится? И тут Де'Карли все осознал. На секунду задумавшись, он прикинул все "за" и "против", понял, что "против"-то и нету, а затем резким движением поднял Чарли с табуретки и впился тому в губы.Сегодня им было плевать на опасность, преследующую их по пятам. Сегодня это только их ночь.