Дочь прошлого

Сейчас, когда Джинни исполнилось пятнадцать, в чистой глади зеркала отражалась будто сошедшая с картины юная леди. Ведь всем известно, что художники далеко не всегда изображают своих персонажей эталонно-прелестными. Безусловно, назвать Джинни некрасивой язык не повернулся бы. Но ее внешность не была стандартной, может быть, даже не являлась… затребованной. Чуть вытянутое, овальное лицо с тяжеловатым подбородком. Бледная, почти меловая кожа. Немного раскосые глаза сероватого цвета. Прямой нос с маленькой горбинкой. Ало-коричневое пятно довольно пухлых губ. Всё это, вместе с рыже-красными волосами и веснушками, объединялось в такой интересный ансамбль, что, несмотря на яркие, горячие цвета «окраски», Джинни видом своим создавала впечатление холода. Зимней стужи на дне покрытого ледяной коркой океана. А характер у нее был скверный. Ну, вот воистину, лучшего слова просто не найти. Проведя все раннее детство в небольшом домишке с кучей мальчишек, Джинни научилась выживать, как смогла. Если ее ударить, она расцарапает вам лицо и может попробовать отгрызть руку. Да, она здоровая (скорее всего). Нет, ее отец - не вождь индианского племени каннибалов. Если у Джинни забрать что-то милое сердцу (иными словами, игрушку), она до икоты будет пытаться отжать у вас свое сокровище. А если не получится, она будет мстить. Полтора дня – самое большое время продолжительности вендетты младшей Уизли, но оно вам запомнится навсегда. Если Джинни оскорбить, она обидится и не попытается скрывать свою рану. Но не думайте, что это будет ее единственная реакция. Даже Фред и Джордж иногда абсолютно серьезно жалуются на непредсказуемость поступков сестренки. Если вы заметите ее слезы, она будет страдать после этого несколько недель. Попробуете утешить – может даже в депрессию впасть. Лучший вариант – притвориться, что ничего не произошло и дать ей выплакаться. А потом уже подходить с расспросами. Джинни трудно было сжиться с однокурсницами. Она не понимала их утренние пляски вокруг зеркала, косметики и бантов. Они не понимали ее страсть к квиддичу, армреслингу, черным носкам и мату. К счастью ли, к горю ли, но все грубые выражения из Джинни выбили еще на первом курсе. С одной стороны – родители. С другой – учителя, в особенности профессор Макгонагалл, которая ставила на спальню девочек вычисляющее нецензурную лексику заклинание, а на саму Джинни – временное «проклятье Пиноккио», от которого у бедняги удлинялся нос при каждом произнесенном ругательстве. Однако была еще одна, третья… сторона, сильно повлиявшая не только на лексикон первокурсницы Джинни, но и на всю ее жизнь целиком. Тайная Комната была открыта. Джинни помнила совсем немного. Тем не менее, несмотря на темноту и размытость воспоминаний, они были яркими до боли. И даже сейчас, стоило только прикрыть глаза, как появлялись образы. Они видела свою трясущуюся руку, выводящую на стене кровавую надпись. Видела, как отлетает в сторону испуганное привидение. Как истекает почти черной кровью пронзенная змеиным клыком тетрадка… И как на пожелтевшей от времени странице проявляются слова: «Привет. Меня зовут Том Риддл». Джинни Уизли очень много смеялась. Каждый день ее жизни был исполнен смеха тихого и громкого, глупого и остроумного. И все забывали. Никто не знал, что даже спустя четыре года она почти каждую ночь видит кошмары. Чаще всего это были именно те воспоминания, которые крепко-накрепко впились в ее душу еще в одиннадцать лет. Всё те же кровавые руки, привидения, стены туалета для девочек и черная тетрадка. Но иногда эта черная тетрадка раскрывалась. «Привет. Меня зовут Том Риддл». Это всегда было лишь началом.