Скандал на озере

Пятый месяц 439 года от освоения Мальвы. Лесное озеро. Владения Дома Смитерс. Эйлана Смитерс сидела на берегу лесного озера, по краям заросшего розовым рогозом на синих стебельках, и кидала камешки в воду. Настроение у нее было лирическое. Уже давно Смитерс не удавалось вот так побыть наедине со своими мыслями и поразмыслить о жизни. Вороной Марчелло со съехавшим чуть на бок седлом пасся в двух шагах от хозяйки, то и дело, поглядывая в ее сторону. Размышления Эйланы прервал топот копыт. Краем глаза она увидела широкоплечего блондина, приближающегося верхом на гнедом мерине. Своего любимого Луи. Любимого, но не любящего, ни саму Эйлану, ни их общую дочь Луизу. Не доехав десяток шагов до покрывала, на котором размещалась молодая женщина, мужчина спешился и приветствовал ее поклоном. Та не повернула головы. Брошенный женской ручкой камешек красиво запрыгал по водной глади и, подняв фонтан брызг, скрылся в середине озера. Не дождавшись реакции на свое появление, Луи развернул коня и медленно повел его в поводу в направлении лагеря. - Подойди. Блондин ослабил подпругу, пустил мерина пастись и приблизился к супруге. Остановившись возле покрывала, он опустился на колени и потупился. Длинные чуткие пальцы выбили нервную дробь на лежащем рядом камне. - Тебе, и правда, плевать, что я не получаю никакого удовольствия от нашей близости? – спросила Эйлана, отправляя в полет над озером очередной камешек. - Простите, госпожа, - бесцветным голосом ответил блондин. Все как обычно. Снова «Прости, госпожа», - на любую попытку поговорить по душам. Луи упорно отказывался обсуждать отношения, прячась за маской виноватого раба. Обычно, но не сегодня… - Крэг и ты научили меня, что смысл игры – удовольствие госпожи, а вовсе не раба, - блондин кивнул, соглашаясь с Эйланой. – Так почему же ты кончаешь, а я вновь и вновь остаюсь неудовлетворенной? - Простите, госпожа, я стар и уже не способен ублажить госпожу, - произнес он, ниже склоняясь передо супругой. Его голубые глаза с преувеличенным вниманием изучали синюю траву, покрывавшую берег озера. - Согласно Кодексу, муж обязан заботиться о благополучии госпожи. Красиво звучит, не так ли? - невесело улыбнулась Эйлана и бросила новый камешек. – К сожалению, вот уже полгода ты корчишь из себя тупого робота, бесчувственную заводную куклу, не способную и пальцем шевельнуть без приказа. Ты ни разу не укрыл меня пледом, когда было холодно, и не предложил руку на лестнице... Примеров уйма. В постели ты - самое настоящее бревно. Каков ланет в твоем исполнении я и вовсе забыла. Так давно ты меня им радовал. Ты плохой муж и отвратительный любовник, Луи, - резюмировала она и спросила. - Что делают с рабом, который плохо развлекает госпожу? - Его наказывают, - глухо сказал Луи. Шаловливый ветерок взметнул льняные волосы, и здоровенный мужчина стал похож на огромный одуванчик. - Расскажи-ка мне, муженек, как принято поступать с нерадивыми рабами? – Эйлана, наконец, взглянула на мужа. – Насколько я помню, в кодексе описано множество вариантов наказаний для обнаглевших мужчин. - Провинившихся рабов следует выпороть плетью, госпожа, или поиграть в них с помощью дилдо и бужей без смазки. Возможно использование всех этих инструментов в комплексе. Если раб совсем отбился от рук, его сдают в... бордель, - перечислил блондин самые популярные взыскания и на последнем слове содрогнулся. - Сдать наглеца в бордель, неплохая идея, - усмехнулась Эйлана. – А с мужем еще можно расторгнуть брак, не так ли? - На все ваша воля, госпожа, - с отчаянием в голосе произнес Луи, впервые осознав, что его жизнь может стать гораздо хуже, чем была весь последний год. - На все моя воля, - повторила госпожа и, прыгнув, опрокинула блондина навзничь.

***

Луи открыл глаза и обнаружил, что лежит обнаженным поверх покрывала, на котором только что сидела супруга. Его руки и ноги были привязаны к колышкам, воткнутым в землю. - В таком положении разговаривать гораздо удобнее. Ты не находишь? – спросила госпожа. Эйлана подошла к его распростертому телу, похлопывая по ладони хлыстом для верховой езды. «Какая ты красивая и желанная, любимая», - подумал Луи, любуясь статной фигуркой жены, и ощутил себя последней сволочью, посмевшей расстроить такое сокровище. - Да, госпожа, - ответил мужчина, переводя взгляд на озеро. Он не считал себя достойным глядеть в глаза возлюбленной. - Я настолько старая, что тебе уже противно на меня смотреть? – сказала она и горько усмехнулась. – Ну, разумеется. Мне же через пару месяцев исполнится тридцать девять. Еще год, и я превращусь в одну из сорокалетних кумушек, а ты молодой тридцатишестилетний мужчина в полном расцвете сил и возможностей. Неудивительно, что ты утратил интерес ко мне, как к женщине. - Простите, госпожа, - сказал Луи, несмело заглядывая в ставшие стальными от гнева глаза любимой. – Вы слишком добры и прекрасны для никчемного старого раба, которого следовало усыпить еще полтора года назад. Я не заслужил милость называться отцом вашей дочери, госпожа. Я не смею смотреть на вас, моя госпожа. Я не стою пыли у вас под ногами. - Прости? Твое поведение нельзя просто так простить. Ты почти год игнорируешь нашу Луизу. Твоя стерильность - не повод отказываться от своего ребенка. По словам Крэга, в высшей школе изучают биологию и генетику, поэтому ты должен быть в курсе таких материй. Мой повар Жерар – вообще клон, выращенный в капсуле, - госпожа провела хлыстом по груди мужа. – В точно такой же капсуле, из какой появилась на свет наша дочь. Пусть я и не рожала Луизу естественным образом, как Джину, Софи и Рома, но она моя дочь, и твоя тоже. Этот факт подтвержден двумя тестами ДНК, сделанными специалистами, не связанными между собой. Тебе мало такого доказательства? Мужчина виновато опустил голову. С тех пор, как госпожа извлекла из репликационной капсулы младенца, прошло одиннадцать месяцев, но блондин все еще не мог смириться с мыслью, что стал отцом наследницы. Все его существо противилось этому. Луи видел документы, держал в руках девочку, но вбитые с детства прописные истины мешали принять и насладиться подаренным госпожой и Великой Богиней чудом. Первая истина гласила: мужчина становится бесплодным после тридцати лет. Госпожа разрушила этот предрассудок, родив Креджину от тридцатитрехлетнего Крэга. Второй постулат – стерилизованный мужчина бесплоден на сто процентов. Два генетических теста вдребезги разбивали эту аксиому, недвусмысленно сообщая, что Луиза Смитерс является дочерью Эйланы и Луи Смитерс. Госпожа Эйлана оказалась мастером по части уничтожения предрассудков и сотворения чудес. Младшая дочь госпожи Кларисса появилась на свет из той же капсулы, и ее отец Клиф сиял от счастья. Он все свое свободное время проводил с ребенком и постоянно благодарил госпожу за такой бесценный дар. А вот Луи не мог наслаждаться своим счастьем. Хотел, но не мог. От этого он чувствовал себя неблагодарной скотиной и буквально мечтал о наказании за свое неверие госпоже. Однако Эйлана и пальцем не тронула мужа. Она продолжала использовать Луи как мужчину, и вела себя, как и раньше, за исключением одного обстоятельства. Жена одаривала всех обитателей лагеря своей лаской... Всех, кроме него. Луи очень не хватало этого знака внимания, так как регулярный секс с женой без эмоций и нежности, напоминал спортивную тренировку. - Нет, госпожа. Я всем доволен, - произнес мужчина, чтобы заполнить неловкую паузу. - Да, неужели? – делано изумилась госпожа и тяжело вздохнула. - А я, представь себе, недовольна нашим браком. И вообще своей жизнью. Мне хронически не везет с мужьями. Все мужчины, с которыми я вступала в брак, отказывались от своих детей. Правда, Альберт и Крэг поставили под сомнение свое отцовство еще на стадии беременности и к родам успели одуматься. Ты же отверг нашу дочь сразу после ее на появления на свет. Клиф принял Клариссу без разговоров и сомнений, а принц Луи из Дома Савойя решил, что я его разыграла. Ну, куда уж мне спорить с его высочеством! Эйлана погладила мужа кончиком хлыста и погасила желание ударить. «Еще не время, - сказала она себе. – Но уже совсем скоро он получит, все, что заслужил». Отлупить любимого хотелось зверски, слишком старательно он держался за образ "я тупой и примерный раб" и не делал попыток помириться. Блондин молча разглядывал стройные ножки, упрямо сжав челюсти. Отвечать на такую явную провокацию он не собирался. Луи приходился родным братом королеве Клотильде и по галактическим меркам мог считаться принцем. Подобное обращение Луи ненавидел. Элиза часто попрекала его происхождением, когда хотела унизить или сравнить его умения с достоинствами своих любимчиков, и у блондина сложилось острое неприятие к слову "принц". - Ты не удостоишь меня ответом? Подполковник космодесанта Смитерс не настолько важная персона, чтобы получить ответ от члена королевской семьи? – обиделась Эйлана и щелкнула хлыстом. – Ты превзошел себя, муженек. Такая наглость заслуживает ответной реакции. Возможно, хоть так я смогу расшевелить твою тушку. Уж не побрезгуй, твое высочество. Хлыст со свистом рассек воздух, и мужчина вздрогнул от неожиданности и резкой боли. Еще свист и снова удар. Упругий прут бил по чувствительным местам распятого на покрывале блондина, выплескивая скопившуюся злость. Луи хватал ртом воздух, но не издавал ни единого звука, терпеливо снося избиение, только стискивал зубы, когда удар приходился по шарикам. Наконец, любимая выдохлась и опустила хлыст. - Благодарю за науку, госпожа, - прохрипел Луи и слабо улыбнулся. – Вы нежны, и в гневе, и в милости. Мужчина обрадовался наказанию, как манне небесной. Испытанная им боль избавила от чувства вины и решила проблему с принятием наследницы. «Проступок – осознание вины – наказание – прощение, вот столпы, на которых держится мир, - подумал Луи. – Госпожа наказала меня, значит, есть шанс, что скоро простит. Нужно только набраться терпения». - Нежна? – госпожа носком сапога приподняла красное после порки хозяйство и с интересом оглядела. – Вот какая «ласка», оказывается, тебе нужна, муженек. В таком случае, каждые три недели я стану «нежно» лупить тебя хлыстом за все провинности. Порка Крэга проводится ежемесячно, и пока он идеален. Нужно было установить подобный порядок после свадьбы и для тебя, но я почему-то это упустила из виду. - Воля ваша, госпожа, - блондин посмотрел на жену с обожанием. Какая она умная и божественно красивая. Новое правило полностью избавляло раба от угрызений совести и душевных метаний. Больше никакой безнаказанности и сомнений в правильности своих действий, теперь все решает госпожа. Его любимая Эйлана. Госпожа отвязала Луи и бросила ему на грудь бутылочку бальзама Леад. - Как придешь в себя и сможешь сесть на лошадь, приезжай в лагерь, - сказала она. - Курсантки пробудут в лагере еще неделю, и мне понадобится твоя помощь в поддержании порядка. Мар меланхолично жевал пучок травы, пока его хозяйка подтягивала подпругу и садилась в седло. Послушный ее посылу конь неспешной рысью двинулся по дороге в лагерь. Как только госпожа скрылась из виду, Луи смазал поврежденные части тела целебным бальзамом и с трудом сел. Госпожа была слишком добра, позаботившись о его здоровье, несмотря на обиду и злость. Слишком добра и слишком хороша, даже в гневе. Собравшись с силами, блондин оделся и подозвал лошадь. Луи предстоял нелегкий путь домой, но по сравнению с годом опалы это был сущий пустяк.