Spideypool зарисовки

Это было впервые спустя столько лет, когда кто-то коснулся его кожи с подобным трепетом. Он не отрицал, что чувствовал себя неуютно. Во-первых, в его теле не было ничего, что можно было назвать красивым, не нужно быть гением, чтобы понять это. Но, судя по всему, у Спайди был какой-то фетиш на людей, кожа которых была сплошь покрыта шрамами. — Перестань уже думать, — низко прорычал он. — Серьезно, я заставлю тебя прекратить. — Что ты… — вопрос так и остался неозвученным, Уэйд задохнулся, почувствовав губы Питера на своей плоти. Тот улыбался, посылая волны наслаждения по телу, исследуя его губами. Было удивительно, как у него хватало силы воли, чтобы подавить в себе отвращение. Неосознанно Уэйд дотронулся до трех длинных линий на плече Питера - воспоминание о стычке с Ящером. Спайди, очевидно, не желал давать Уэйду и толику передышки, обводя рукой головку, и, поднимаясь поцелуями по животу вверх, к исчерченной шрамами и язвами шее, с явным намерением целоваться. И без того неугомонные руки Уэйда шарили по телу мальчишки, касаясь расселины между бедрами, притягивая к себе ближе. Питер беспокойно ерзал, сидя у него на коленях. — Ты не мог бы… — он кивнул куда-то поверх плеча. — Что? — Маска… Уэйд… ты не мог бы снять ее? — Нет. Нет-нет-нет. НЕТ, — зачастил он, для верности вцепившись в края красной ткани. — Уэйд, — Питер очертил пальцами его скулы. — Если ты не хочешь, я не стану тебя заставлять. Просто… я не знаю… это может быть… — Спайди, солнышко мое, поверь мне, когда я сказал тебе, что если сниму маску — сломаю тебе психику, я не шутил. Поверь мне, я делаю тебе одолжение, не снимая ее. Питер вздохнул, но не стал спорить, лишь наклонился ниже, проводя носом по самой кромке, где заканчивалась маска и начиналась кожа. Уэйд же тем временем с упоением ласкал его спину, вырисовывая одному ему понятные узоры. — Ты все еще пьян? — Нет, но, если ты хочешь, я могу притвориться… — прошептал он. — Можно, — он не прекращал целовать его. — А утром сделать вид, что ничего не было и отпраздновать взаимную амнезию и позор парочкой свежеиспеченных панкейков. — Почему нам должно быть стыдно? — Ну… не знаю, тебе тогда придется признать, что ты проиграл мне в покер… и потом, панкейки… — Уэйд оторвался от неспешного изучения спины, принимаясь покусывать плечи. — Ммм… а я думал… — Питер не мог поймать нить разговора, теряясь в ощущениях. — Я думал, что ты не зав… ах... да, еще… — он выгнулся после особо сильного укуса. — Спасибо, я рад, что хоть кто-то оценил мои навыки… на чем мы остановились? — Мы пьяны, так? Значит, можно говорить все, что вздумается? — Да, Спайди, именно так, — он снова вернулся к его шее. — Надеюсь, автор не решит сократить всю порнуху и растянет сюжет еще на пару страниц… и попытается не превратить этот фик в коме… — Питер закрыл ему рот руками. — Заткнись, — улыбнулся он. — Может, займемся чем-нибудь интересным? Уэйд обхватил его бедра, толкаясь в них и чувствуя, как его член трется между ягодиц Питера, слыша его стоны. Он обхватил его член, не прекращая целовать лицо и толкаться все жестче. Не выдержав, Уэйд наклонил Питера, спускаясь поцелуями по телу вниз, пока не добрался до головки.Коварно улыбаясь, он обводил ее языком, заставляя Паркера задыхаться собственными стонами. Питер выгибался от удовольствия, не боясь упасть, и не думал ни о чем, кроме своих ощущений. Он срывал голос в стонах, мечтая, чтобы это не заканчивалось, толкаясь Уэйду в рот и позорно всхлипывая, когда тот задевал особенно чувствительные его части. — У-уэйд, я… я сейчас… — Спайди, — простонал тот, оторвавшись и бросая взгляд на раскрасневшегося парня, не прекращая двигать рукой. — П-питер, — поправил его тот, снова поднимаясь, чтобы усесться к нему на колени. — Что ты сказал? — Меня зовут Питер, — видимо, ему отшибло последние мозги, раз он позволил знаменитому наемнику не только увидеть его лицо, но и узнать его имя. — Питер, Питер, — заулыбался Уэйд, обводя пальцами его губы. Тот, не задумываясь, втянул их в рот. — Теперь я смогу называть тебя по имени! Мой мальчик Питти. Тот закатил глаза, покусывая его пальцы, подталкивая того к продолжению. — Ты точно готов, Питти? — Уэйд сжимал его бедра, покрывая поцелуями плечи. — Ну какой же ты кретин, боже. — Ай-яй, порядочные мальчики не ругаются, — улыбнулся он, укладывая того на спину. Волна боли сковала тело Питера. Если это был только палец, то что он будет чувствовать, когда Уэйд окажется в нем полностью? Но все мысли резко сменились ощущением языка Уэйда, ласкающего эти отвратительные шрамы на плече. Почему-то, чувствуя его горячий язык, Питер забыл обо всем. Второй палец принес меньше боли, теперь Питер стал расслабляться, концентрируясь на языке Уэйда, чувствуя, как тот, на манер ножниц, раздвинул в нем пальцы. Ощущения были непередаваемые, и Питеру было интересно, как скоро он сорвется, умоляя о большем. Уэйд направил весь свой самоконтроль, чтобы не причинить боль своему мальчику, он целовал его, медленно растягивая, поглаживая податливые стенки. Найдя простату, он легко коснулся ее, чувствуя, как тело Питера прошибла волна. — Уэйд… пожалуйста… не томи. — Оки-доки, Спайди, — он вытащил пальцы, крепко обхватывая бедра Питера. — Только пообещай, что ты не откусишь мне голову. Я-то, конечно, выживу, но, чтоб ты знал, это будет чертовски больно. — Да боже! Я не откушу тебе голову! — Я просто должен удостовериться, я смотрел Discovery, и там говорили, что некоторые пауки съедают своих партнеров после секса, — Уэйд задумчиво потер подбородок. – Это, конечно, могло бы означать, что мы теперь связаны, но честно, без головы мне будет очень тоскливо… хотя… — УЭЙД! Богом клянусь, я оторву тебе голову без прелюдий, если ты так и будешь трепаться. Тот засмеялся, оставляя на губах Питера легкий поцелуй, и медленно вошел в разгоряченное тело. Паркер сжал челюсти от боли, пронзившей его тело. Где-то на задворках сознания он ощущал, как Уэйд ласково целовал его лицо, шепча о том, что надо чуть-чуть потерпеть и боль уймется, и на смену ей придет наслаждение, надо только расслабиться. Питер хотел расслабиться, но чертово тело отказывалось его слушать. Спустя несколько мгновений боль отступила на второй план, а плавные движения стали казаться не такими уж и неприятными. Все это было… странно. Ощущение чужой кожи так близко, давление внизу живота, звук соприкосновения двух тел, и вот уже Питер окончательно растворяется в эмоциях, не сдерживая тихих, постепенно нарастающих стонов. Уэйд, приняв это за разрешение, стал двигаться чаще, резче, не забывая ласкать член Питера, не забывая целовать его лицо, вторя его стонам. — Ох, Питти! — простонал он, кончая и сжимая его тело в своих руках, как самое дорогое, что у него было. Оргазм их оглушил. Он упал на Питера, невзирая на его стоны о том, что тот слишком тяжелый. Уэйд был до того расслаблен, что можно было стянуть с него маску, не беспокоясь о последствиях. Но… было слишком лениво. Поэтому, Питер просто обнял его, целуя в щеку. — Спокойной ночи, Уэйд. — Сладких снов, Питер, я надеюсь, что ты… *** Солнце пробивалось сквозь незадернутые шторы, явственно мешая спать. Питер вздохнул, пытаясь прикрыться одеялом, и тут же резко сел, оглядываясь. Воспоминания прошлой ночи отчетливо ударили по сонному мозгу. Питер огляделся, не находя в комнате (засыпал он не в ней, он точно это помнил) Уэйда. Подскочив с кровати, он понесся в гостиную, ожидая увидеть там Уилсона. Но… ни следов вчерашних развлечений, ни самого наемника не было и в помине. — Какой же я идиот, — прошептал Питер, садясь на диван и закрывая лицо руками. Идиот. Какой же он идиот.