Ночной кошмар

Живые читатели, отзовитесь! :) Мою голову просто распирало от всяческих мыслей. Я хотела как-то отвлечь себя от пораженческого настроения, что нависало над Доктором и уже надо мной, поэтому придумывала для себя разные темы, и если они оказывались интересными, то я озвучивала их вслух. Доктор старался выглядеть невозмутимым и даже смеялся над той кашей, что получалась у меня вместо связного рассказа, но я отчетливо понимала, что состояние его крайне нестабильно в эмоциональном плане. Он то и дело хмурил брови, потом шумно вздыхал и делал меланхоличную физиономию, а потом прислушивался к веселому гоготу впереди идущей компании из девяти людей. Когда мои мысли все же возвращались к предстоящему событию, я сдавалась и тревога пробиралась в самые потаенные уголки моего сознания, потому что я твердо была уверена, что здесь мы неспроста и за все ответственны мои старые друзья. И вот этой будущей встречи с ними мне хотелось избежать во что бы то ни стало. Мне не особо хотелось снова ворошить прошлое, хотя бы потому, что я даже не до конца смирилась с мыслью, что я отделена от мира, в котором провела всю свою сознательную жизнь. Теперь моим вторым, вынужденным, домом стала Земля. Это неплохая планета, но она изменила меня не совсем в лучшую сторону. Но один огромныq плюс я все же отметила: люди готовят самое вкусное мясо, наверное, во всей Вселенной. Доктор до сих пор молчит. Меня убивало это незнание, то ли он правда не подозревает, что я не человек, то ли ждет чего-то. Мне не хотелось думать, что он боится узнать или, узнав, станет опасаться. В конце концов, мое решение оставить все как есть было абсолютным. Из-за этого я чувствовала себя по-настоящему русским человеком, который надеется на «авось». Кто такой авось и почему на него нужно надеяться, я понятия не имела. — Алекс, — будничным тоном позвал меня пришелец, пресекая дальнейшее развитие параноидальных мыслей, — Тебя совсем не насторожили мои слова? — Это ты о чем? — предсказываю, что скоро начнется лекция о том, что впереди может быть опасно. — Даже я не знаю, чего можно ожидать в конце этого пути, — философски изрекает Доктор, а я снова чувствую себя ущемленной в умственном развитии, потому что это «даже» было явно не комплиментом. — Я думаю, тебе стоит вернуться, я могу сам разобраться в чем дело. Начинается. Я закатила глаза и цокнула языком в подтверждении своего негодования. — О Боги, как твое гигантское чувство ответственности за других тебя только не съело? — испытующе гляжу на пришельца, который на долю секунды пришел в замешательство, а потом попробовал выглядеть суровым. — Мы уже это проходили! Так что если еще раз попросишь меня слиться — сожру. Хотя чего там есть — кожа да кости. Худенький, как цыпленок, даже легкий голод им не утолишь. Подмигиваю изменившемуся в лице Доктору и клацаю зубами. Иногда меня это забавляет. — Знаешь, я путешествовал с разными людьми, но со злобными карликами еще нет, — протараторил галлифреец и скептически оглядел мою низкорослую фигуру, которая воззрилась на него снизу вверх с особой ненавистью. — Я миниатюрная, — обиженно вытягиваю слова, чинно отворачиваюсь и шествую вперед за остальной группой, которая к моменту нашей перепалки уже успела пройти большое расстояние. — Миниатюрная, а целую комнату занимаешь, — не унимался Доктор, которого мои слова явно забавляли. Вот все они такие — пришельцы, вроде ничем от тебя не отличаются, а они вон какие… Вредные и пришелистые. Я уже открыла рот, чтобы возмутиться, но громкий оклик товарища Дятлова перебил мою гневную тираду: — Отдохнем! Разобьем лагерь, а на рассвете двинемся в путь, — мужчина махнул рукой, и все члены группы тут же засуетились: разделились на пары и стали устанавливать палатки, жечь костер и открывать запасы с провизией. Я взглянула на Доктора. Увидев его напряженным, сразу поняла, в чем дело. Но я уже заранее знала, чего ожидать. Хотелось бы, чтобы я была не права. Ночь над уральскими горами наступила незаметно. Я слышала вдали вой ветра, который поднимал снег до самых небес, кружа его в неистовом вихре. Если оглядеться, то можно было удивиться, какими бескрайними бывают просторы русской природы. Я лепила корявые снежки и кидала их куда-то вдаль, чтобы отвлечься. Доктор сидел неподалеку на раскладном стульчике и, пока все спали, тихо гудел своей отверткой. Я поглядывала на него с раздражением — меня жутко бесило это монотонное жужжание. — Может, перестанешь? Вдруг ход событий изменился сам и ничего не будет? По крайней мере, я никого не вижу, — больше устало, чем злобно, констатирую я и кидаю очередной снежок в пустоту. — Чего перестать? — удивляется. Смотрю на него с таким же удивлением. Самую важную часть мною сказанного пришелец, конечно же, проигнорировал… — Ну, это… — не зная, какое слово подобрать, делаю сосредоточенное лицо и пытаюсь изобразить назойливое жужжание. — Вжжж-уж, вз-вз-вз! — Что? — даже словами не передать, как он мило пищит, когда сильно удивлен. Доктор спешно сунул отвертку за пазуху, но противное дребезжание не стихло. Тогда я поняла удивление компаньона. — Это был не ты, — тихо булькнула я, настораживаясь и напрягая слух. Звук почти стих. Кругом была просто идеальная тишина, если не считать завывания ветра на горизонте и храпа из палатки командира. Я подняла горсть снега, скатала его в плотный шарик и закинула подальше. — Слышишь? Жужжание стало более отчетливым, когда снежок скрылся из моего поля зрения. Доктор, насупившийся и недоумевающий, тихо прошел мимо меня и прислушался. — Такой звук издает силовое поле и… — он оборвался на полуслове и нахмурился еще больше, а потом его брови резко взметнулись вверх, а руки нервно взъерошили волосы. — Морок! Фиксирует картинку и удерживает ее, позволяя владельцу оставаться незамеченным в радиусе действия прибора-а-а-а-черт! — Шапка-невидимка?! — всегда так именую всякую военно-маскировочную фигню. Доктор, похоже, уже выработал привычку не обращать на мои глупости внимания и продолжил сосредоточенно дырявить отверткой воздух. — Ты снежками попадала по границам… — задумчиво произнес таймлорд и снова спрятал отвертку, — Кем бы они ни были, но они явно уже знают о том, что сюда прибыли чужие. Вспомнился одноименный фильм. Стало как-то не по себе. — Может, ноги в руки и того? — умоляюще смотрю на Доктора, который в свою очередь пытался собраться с силами, — Мне самой не по себе, но раз ты сказал, что выхода нет. — ТАРДИС дала нам подсказку, хоть и без нашей просьбы, — он взглянул на меня и в подтверждение кивнул, — Чтобы понять, что происходит, нужно окунуться в омут с головой. Справедливо. Хотя лично я бы предпочла остаться живой, но раз того дело требует, то ничего не поделаешь. Я поникла. Доктор подошел ко мне и, положив руку мне на макушку, взъерошил волосы. — Когда-нибудь все обязательно будет хорошо, — карие глаза блеснули отцовской нежностью. Мне хоть и не нравилось, что он относится ко мне как к ребенку или немощному человеку, но сейчас хотелось как никогда раньше поверить в его слова. Я настолько завороженно смотрела ему в глаза, что даже не смогла улыбнуться. Просто стояла так, приоткрыв рот от туманящих рассудок чувств. Сбоку что-то лязгнуло. Я вздрогнула, от чего Доктор отшатнулся, но вдаваться в расспросы не стал и тоже насторожился. Шум повторился через несколько секунд, затем еще и еще. Вскоре было отчетливо слышно, что это тяжелые шаги нескольких людей. Вся команда в палатках, тоже услышав нарастающий гул, всполошилась и выбралась наружу, в недоумении переговариваясь. — Боже, Доктор, неужели все так и кончится? — причитаю как заключенный на плахе, нервно бегая глазами от фигуры пришельца к пустому пейзажу впереди. Мы с ним оба понимали, что в любой момент эти «кто-то» откроются нашему взгляду и сделают то, за чем идут. Но мы почему-то не двигались с места. Какое-то исступление настигло нас и мы впали будто в транс, просто слушая, как хрустит наст под ногами вторженцев и лязгает их оружие. Я слышала как девушки из группы непонимающе спрашивали о происходящем, призывали спуститься вниз по перевалу, откуда мы пришли. Но ни я, ни Доктор, ни сам Дятлов не шевелились. Потом все было как в тумане. Сначала мои глаза ослепила яркая вспышка зеленоватого света, затем раздался громкий хлопок, будто кто-то наступил на гигантский пакет с соком. А потом… Я почувствовала, как меня грубо отпихнули в сторону, и я увязла в глубоком сугробе. Сверху нависал Доктор, отчаянно пытающийся до меня докричаться, но я только сейчас поняла, что ничего не слышу. Я тряхнула головой, но от этого стало только хуже — виски резануло тупой болью, которая потом разошлась по затылку. Я смотрела на него огромными глазищами, не понимая, что вообще произошло, и что он говорит. Тут таймлорд чертыхнулся, бегло огляделся и хватанул меня за грудки, рывком поднимая в вертикальное положение. В глазах тут же потемнело. Сжимаю руками голову и чувствую горячую жидкость возле ушей. Подношу к глазам дрожащие конечности и вижу кровь на пальцах. По прежнему ничего не понимая, просто смотрю на все эти вертящиеся картинки в глазах. — Алекс! Алекс! — орет кто-то мне на больное ухо, и я стараюсь отмахнуться от него как от мухи. — Твою мать… — озадаченно изрекают мои уста без ведома мозга, и мне приходится сильно щуриться, чтобы разглядеть что-то дальше носа. — Потом будешь в крайности бросаться! — рычит знакомый голос, полный нетерпения и жуткого возмущения и, сильно держа меня за плечо, утаскивает за собой. Мои ноги как у новорожденного олененка — еле стою… Ужасное состояние, сочувствую оленятам. — Сиди тут! — терпеть не могу приказной тон! — Никуда не ходи! Придется послушаться. В таком состоянии я вряд ли далеко уйду, тем более что вокруг отчетливо слышен жуткий шум и злобные выкрики. Мне понадобилось немного времени чтобы вернуть зрению нормальное состояние. Картинки больше не разъезжались как после бутылки хорошей водки, поэтому я высунула голову из-за сугроба и ужаснулась. Не то, чтобы я сразу пришла в ужас, я сначала вообще не поняла, где я и кто эти люди вокруг, но когда я поняла, что груда тряпок неподалеку — это наш бывший лагерь, на меня опустилось прозрение. Ищу глазами Доктора. Не могу найти… Вижу только спец-отряд с символикой клана карателей на груди: оскаленная морда волка с перевязанными черной лентой глазами. Символ ярости и неоспоримого подчинения. Слепого, как я его называю. Между рослых воинов, которые сохраняли невозмутимое, холодное выражение лица, жались друг к другу две девушки, имен которых я почему-то не могла вспомнить. Недалеко лежал тот самый Семен, который так мне не приглянулся вначале. На самого Дятлова мне стало жутко смотреть и я отвернулась. Варвары. Я никогда не разделяла методы своего народа, но это был мой дом, с присущими ему недостатками и темными сторонами. Возможно, плохого было больше, чем хорошего, но я умела находить то, что могло бы заставить меня улыбаться. Политика на многих планетах сурова и часто не поддается осуждению, поэтому всем приходилось мириться со смертными казнями или изощренными методами ведения войны с другими расами. Карательный отряд был самым элитным среди военных, поэтому когда в прошлый раз я увидела одного из них, то зародилось подозрение, что эти ребята замышляют что-то в особо крупных масштабах. Тогда я старалась отогнать мысли вроде этой подальше и отшутиться, но смотря на все это безумие, что сейчас разворачивалось у меня на глазах, я убедилась в самых худших опасениях. Замечаю своего спутника почти рядом с двумя карателями, наблюдающими за устранением помех. Помеха… Мне даже думать было больно о таких вещах. Эти люди, беззащитные, так жестоко брошенные судьбой. Их объединяла цель и вера в общее дело. И погибли они в пути за мечтой. Доктор сказал, что о них будут помнить всегда, поэтому я верю, что эта память будет светлой. Приглядываюсь — светит отверткой в еще одну непонятную хреновину, похожую на железного паука, и то и дело оглядывается по сторонам. Сейчас же натворит дел, Доктор без риска не Доктор… Плюхаюсь на живот и по-пластунски пытаюсь ползти в сторону своего взбалмошного спутника. Сам же говорил, что любое вмешательство в ход времени — катастрофа в будущем! Иногда его развитое чувство ответственности за все, что дышит, может ставить под угрозу целые планеты! — Не наделай глупостей, не наделай глупостей… — шепчу себе под нос как мантру, вжимаясь в рыхлый снег. Вторженцы сверкали яркими глазами из-под неопущенных забрал в виде клыкастых челюстей. — Доктор, что ты творишь?! — прошипела я и устало плюхнулась пятой точкой в сугроб рядом с мужчиной. Он нервно покосился на меня. — Я же сказал… — не отрываясь от этого паукообразного прибора, пробормотал Доктор, а потом отступился. — Это преобразователь энергии. Если мои расчеты верны, то если прикрепить его на силовое поле, то оно перезарядит частицы и все взлетит на воздух. Он и правда очень быстро говорит. Мне понадобилось время, чтобы все осмыслить. А когда до меня дошло, я поняла, что нужно его остановить. — Доктор, нам надо уходить! Ты сам сказал… Ты не сможешь спасти всех, — я положила руки поверх его. Глаза таймлорда быстро забегали из стороны в сторону. Казалось, что он обезумел от безысходности. — Представь, что будет со всем населением Земли, если ты изменишь временную линию. Кажется, я начинаю потихоньку вникать в причинно-следственные связи. Доктор поднял на меня глаза. Сердце отозвалось режущей болью. Я никогда не видела такого взгляда — полного безграничной надежды, боли и разочарования. Чувствую, как дрожат его руки. Или это мои?.. — Послушай меня хотя бы раз, — стискиваю зубы, чтобы не заплакать. Вижу, как поблескивают от влаги глаза Повелителя времени и от этого становится еще хуже. — Это не твоя вина. Он медленно опускает прибор на снег. Я выдыхаю. По его лицу было видно, что он хотел что-то сказать, но не успел. — Выжившие, — констатирует хриплый голос сверху. Я замираю и боюсь даже поднять голову. — Они не с ними, — так же четко отвечает другой голос и огромная рука подбирает одиноко лежащий железный прибор. Доктор по-прежнему отрешенно смотрит в пол. — Враждебные формы жизни, — видимо, они изучили найденный предмет и как раз раздумывали над тем, чтобы нас устранить. — Закинь их подальше, и дело с концом, — снова звучит второй голос и его обладатель медленно отходит от нас. — У нас не было такого приказа, — в этом голосе было что-то особенно ужасающее: металлический скрежет, совсем не живой. — Мне все равно, — небрежно бросил ушедший, и я перестала ощущать его присутствие. Что он имел в виду под «закинь их подальше»? Меня всю трясло. Вдруг что-то плюхнулось рядом с нами и все тут же растворилось, потом закрутилось и белый свет снова ослепил мои глаза.

***

У меня произошло открытие века. Потом я разлепила второе веко и увидела чистое небо над головой. Рай… Наконец-то спокойствие и тишина. Моя мечта осуществилась и теперь я могу… — Руку давай, — фигура Доктора заслонила весь обзор и я разочарованно вздохнула. Хватаюсь за протянутую конечность и принимаю вертикальное положение. Немного пошатывает, но ничего. И галлюцинации. Мне кажется, что мы на Красной Площади. Люди бегают туда-сюда. Вижу туристов с рюкзаками и простенькими камерами, что были в те времена, вижу Кремль, который уже в печенке сидит. Доктора вижу. Сильно зажмуриваюсь, трясу головой туда-сюда в надежде, что когда открою глаза — все исчезнет и я все-таки окажусь в раю. — Это был телепортатор, можешь успокоиться, — слышу у себя над ухом серьезный голос таймлорда и недоверчиво кошусь на него. Потрепанный, взъерошенный. А лицо совсем эмоций не выражает, будто каменная статуя. — Ты как? — смотрю на него в упор, пытаясь разглядеть признаки жизни. На мой вопрос усмехается, а мне становится немного легче. — Мы стоим в центре Москвы в тысяча девятьсот пятьдесят девятом, в тысячах километрах от нас застряла моя ТАРДИС, а где-то во Вселенной очередные психи готовятся к войне, а ты спрашиваешь, как я. Это мое стабильное состояние! — цокает языком Доктор и упирает левую руку в бок, оглядывая окрестности. А ведь и правда, такая фигня, по его рассказам и по личному опыту, все время к нему липнет. И все же после такого… — За столько лет я так и не смог привыкнуть к этому, — хмыкает и снова смотрит на поникшую меня. И понимай как знаешь: то ли он о путешествиях во времени, то ли о непредвиденных обстоятельствах. Вот что я могу точно сказать, это то, что я чувствую себя как пудинг или желе. Не знаю, что хуже. — Мы справимся. Доктор притягивает меня к себе, что-то говорит, но я не слышу. Странно как-то, за один день столько событий. Оказывается, моя жизнь раньше была слишком скучной и однообразной. Но эта насыщенность была такой опасной и слишком болезненной, чтобы выносить ее в одиночестве. Сейчас я со всей серьезностью понимаю, что не смогу оставить его одного. — Итак, — воскликнул пришелец, и я нехотя отлепилась от его пуховика, чуть не засыпая как лошадь, стоя. — Наша цель — найти и вернуть мне ТАРДИС. — Найти? — недоумевающий тон заставил Доктора обернуться на меня и сделать такой же удивленный вид, — А ты не можешь… Знаешь, типа взмахнуть своей отверткой, сказать «Крибли-крабли-бумс» и переместить ее сюда? — Эээ, — сделал вид, что задумался. Нахмурился, как положено, даже взгляд в пол опустил. А потом посмотрел на меня как на умалишенную и изрек: - Вы, люди, такие странные! Сам-то странный не меньше. Стоит, весь такой Повелитель Времени, застрявший в современной одежде посреди Москвы двадцатого века взъерошенный, аки черт из страшных сказок. И в этот же момент, когда я пристально рассматривала Доктора, меня осенило, что мы оба выглядим как идиоты. — Нужно будет переодеться. Потом нам будет нужно… Нам будет нужно… Добраться до североуральских гор и вернуть мою ласточку. — будничным тоном заявил мужчина, ткнув пальцем в небо, будто там было решение всех наших проблем. Денег у нас не было, машины у нас не было. Да у нас даже понятия не было, как до этих гор чухать. Автостопом? .. — Ты так говоришь, как будто так по праздникам развлекаешься, — моя меланхолия внезапно улетучилась, на смену ей пришло привычное недовольство. — Будто меня радует перспектива тащиться на край России своим ходом! — раздосадованно воскликнул Доктор, выпятив нижнюю губу. В итоге мы пришли к выводу, что для начала нужно поймать такси и доехать до вокзала. С деньгами, «слово Повелителя Времени», проблем не будет. Мы подошли к первому попавшему автомобилю с желтой шашечкой на крыше. Я нагнулась к окошку и увидела колоритного грузина в таксисткой кепочке. Я даже глазами захлопала от удивления. — Вах, какой дэвушка красивый! Пэрсик! Куда подвэзти, красавитса? Вот тебе и «Крибли-крабли-бумс».