Утонуть

      Клубника не то что красная - ярко-алая. Переспела, перезрела, перележала под ярким солнцем где-то далеко-далеко на востоке. Местами даже розовато-гнилая, забродившая. Зелёные хвостики съёжились от жары. Они теперь не рвутся, а крошатся в пальцах.       Рано утром ходили на Сенной, набрали всего: абрикосы, персики, сливы... Даже два ананаса зачем-то взяли, но главное - клубника. Половину кромсать-резать нужно, потому что плохая, но ведь дёшево. И потом, где сейчас найти хорошую? В супермаркете что ли, где, по словам Вилки, всё искусственное. А тут живая ягода, пусть даже чуть-чуть примятая и потёкшая. Это вообще можно считать доказательством натуральности.       И до чего же хорошо сидеть на подоконнике, боязливо болтая ногами над землёй, и уплетать клубнику. — Привет! — кричала Вилка прохожим. Кто-то махал рукой в ответ, кто-то качал головой, а кто-то проходил без остановок. — Э-эй! — попробовал крикнуть Сеня. — Не свешивайся так, — хмыкнула девушка, а сама перегнулась через подоконник, продемонстрировав отличную растяжку, и коснулась руками стены дома.       Вилка резко поднялась, взметнув столбом пламени рыжие волосы. Как свеча - тонкая и белокожая, без единой веснушечки, а волосы ярко-оранжевые. Возможно, даже огонь чуточку бледнее. — А что, боишься за меня?       Виталина, Вита, Лина, Виталка - так всё и слилось в Вилку, озорную и непослушную. В Вилочку, Виленьку, Вилушку. Можно придумать бесконечно много слов и имён, но разве выразишь ими то неуловимо-прекрасное, гнетущее и давящее душу чувство? Сеня считал, что нет. Нельзя. — Конечно.       Девушка села по-турецки и достала из пачки сигарету. Она курила какую-то особенную марку, и Сеня ни разу не видел таких в магазине. Дым от Вилкиных сигарет шёл какой-то синеватый, с фиолетовыми вкраплениями. Он закручивался в причудливые спирали и полз вдоль стен, словно искал кого-то, долго не таял и не растворялся. Сам Сеня не курил, и не разбирался в этом деле, но ему казалось, что это может быть наркотик или чёрт знает что ещё...       Но как она курила - ради этого стоило забыть о здоровом образе жизни. Фарфоровые пальчики обхватывали сигаретку, подносили её к красным губам. Вилка вдыхала немного, а потом приоткрывала рот и выпускала дым, пахнущий не никотином, а цветами и хвоей. — Можешь утонуть, — сказала она и улыбнулась, — дворы-колодцы глубоки.       Девушка посмотрела на парня. В Вилкиных глазах он прекрасно видел своё отражение. Радужки были зелёно-синими, как какая-нибудь редкая порода ели, как море, если смотреть издалека, как платье в витрине магазина, которое он видел вчера, гуляя по улице.       Сеня твёрдо решил купить его для Вилки. Завтра они пойдут гулять по городу, и он незаметно отлучится и купит его. А потом подарит его и позовет её в какое-нибудь кафе на ужин. Будет белая ночь, и они засидятся допоздна, ввалятся под утро в квартиру, и девушка будет курить свои сигареты, а он кормить её клубникой. — Утонуть? — пробормотал Сеня. — Скорее разбиться. — Разве в колодцах разбиваются?       Прядка волос лежала у Вилки на лице, и парень отвел её назад. — В них тонут: вода смыкается над головой сверху, а снизу за ноги хватают русалки и тянут, тянут... — Русалки? — Сеня поиграл с рыжим, сияющим медью локоном. — Ты в них веришь?       Девушка соскочила с подоконника. — Спать давай, завтра рано на набережную.       Окно оставили открытым: было жарко. Комната в квартире была одна, спальное место в ней было одно, потому что Сеня жил один. Свой диван он уступал Вилке, а сам ложился на полу. Обычно она брала его за руку, и, медленно засыпая, они болтали. — Тонут люди, тонут в дворах-колодцах, — приговаривала девушка, — иногда падают в колодцы случайно, но чаще - бросаются вниз от горя. Здесь, у вас в городе воды много, каждый колодец глубокий. Многие тонут: поэты, мечтатели, дураки... И уходят навсегда на дно, где никто их не видит. — И это всё существует? — сквозь дремоту спросил Сеня. Воображение рисовало в его глазах Вилку, плещущуюся в море где-нибудь на юге. — Наверное, сейчас нет, — грустно ответила девушка, — все научились колодцев бояться, никто в них не падает. И русалки ушли.       Под мягкий шёпот Вилки парень уснул.       Он не помнил, как точно с ней познакомился, кто начал общение первым и всё такое. Но Вилка попросила дать ей жильё на какое-то время, и Сеня не мог отказать. Он сам так путешествовал. Жить девушка собиралась с конца июня по середину августа.       Она хотела исходить весь город, насытиться и надышаться им. Стандартные достопримечательности её не интересовали, она открывала в городе какие-то грани, о существовании которых Сеня, коренной петербуржец, даже не подозревал.       В глубине души парень надеялся, что Вилка останется, и они будут жить вместе.       Сеня проснулся утром пораньше и сбежал на два этажа ниже попросить денег взаймы у соседа. На то платье ему не хватило бы своих.       Бутик, к счастью, работал. Парню не хватило ещё немного, и он взял здесь же, в магазине, небольшой кредит. Зато, какое это удовольствие подарить шуршащий пакет, в котором лежит маленький кусочек моря и Вилкиных глаз.       ... а потом она уехала. Девушка жила где-то на море и приглашала в конце лета к себе в гости.       Она надела то самое платье. Сеня не мог справиться со своими чувствами. Он хотел побежать за ней, остановить, как это бывает в фильмах, но не стал.       Осень решила наступить рано, и листья уже начали желтеть. Сеня обнаружил это, когда вернулся домой и выглянул в окно. Клён, росший напротив окна, качал рыжевато-оранжевыми ветками и стучался в стекло.       Солнце освещало верхушку дерева, и ему на секунду показалось, что это Вилкины волосы. Он высунулся из окна и глянул вниз.       Безмятежное море, океан Вилкиных еловых глаз, плескалось внизу. Оно растекалось прямо по асфальту и тротуарной плитке, проламывая их и заполняя открывшиеся скважины.       Сеня прыгнул вниз.       Он не разбился. Разве можно разбиться в колодце? Он утонул.

***

— Расскажи мне что-нибудь, — попросила Вилена.       Я сидел с ней на крыше. С собой у нас была бутылка шампанского, какой-то шоколад и клубника. Можно было считать это свиданием. — Да ничего нового, — ответил я, — завтра у меня выходной, не хочешь никуда сходить? — Совсем-совсем ничего нового? — она заглянула мне в глаза. — Неужели ты весь день только работал?       Я усмехнулся. Конечно, нет. Просто ничего интересного за день не произошло, и рассказывать было нечего.       Вилена встала и подошла к ограждению. Перевесившись через него, она посмотрела вниз. Ветер трепал подол её потрясающе красивого платья цвета морской волны. — Не делай так, — попросил я. — Да я аккуратно, — отмахнулась она, но всё-таки села обратно, положив голову мне на плечо. — А что, кто-то уже падал? — Костя рассказывал, что не так давно кто-то выпал, — неохотно сказал я, — но я не знаю подробностей, я тогда тут ещё не жил.       Вилена приподняла голову. В её сине-зелёных глазах прыгали искорки любопытства. — Ну вот! Расскажи хотя бы то, что знаешь. — Ладно, — кивнул я, — Арсений его звали, кажется. Костя говорит, что он от несчастной любви вроде как сиганул из окна. На последнем этаже жил, ну и ты сама понимаешь... Костя как раз покурить вышел, так что с балкона смотрел, как этот Арсений летел. И орал типа "Я тону-у!". Пьяный, наверное, был. — Утонул в дворе-колодце, — Вилена покачала наполовину пустой фужер с шампанским, — романтично. — Так самое интересное-то другое. Костя сигарету по-быстрому докурил, забежал в квартиру за телефоном, пивка глотнул для смелости. Пока с замком возился, пока то, пока сё... Только когда сбежал вниз, никого там уже не было. В смысле никто не лежал на земле. — Пьяный, наверное, был твой Костя, — пошутила Вилена. — Может быть. А Арсения того никто больше не видел. Квартиру сдали каким-то студентам из меда.       Вилена улыбнулась и ткнула меня в бок. — А ты говорил, что ничего интересного.       Эта история с Арсением не казалась мне особенно интересной, но я был рад, что она понравилась девушке.       Вскоре похолодало, и мы спустились ко мне в квартиру. Я упрашивал Вилену остаться переночевать, потому что было поздно, но она отказывалась.       Мне было нечего делать, и я позвонил Косте, чтобы узнать что-нибудь ещё про Арсения и рассказать на следующий день девушке. — Слушай, помнишь, ты говорил мне про выбросившегося из окна парня? — сразу же начал я. — Можешь в подробностях расписать, из-за чего он там утонул? — я невольно улыбнулся на последнем слове. — Не из-за чего, а из-за кого. Рыжая какая-то на два месяца у него поселилась, а потом кинула.       Я слышал щелчки мыши и стук клавиш. Костя играл. — Он ещё деньги у меня на платье для своей рыжухи занимал. Не вернул, а к родственникам как-то нехорошо подходить. — А эту рыжую ты видел? — Ага, было пару раз. Всё время сидела в окне и клубнику свою ела, всё время на моё окно её мусор сваливался. Симпатичная такая, зачёт. На Вилену твою похожа, рыжая и голубоглазая. И звали её Вила что ли. Не, Вилка, точно. Смешная кличка. — А... — Друг, пока, мне и так некогда, — свернул разговор Костя и отключился. Видимо, важный уровень.       Я задумался. Мою голову не покидало сравнение Кости: Вилена и Вилка. Да, рыжих много, но всё-таки мне это запало в душу. С Виленой я был знаком недавно, ничего почти о её жизни не знал. Она приехала в Питер на две недели. Отпуск выпал на первые числа сентября, крайне неудачно. Встретились мы на пляже Петропавловки, я там рисовал Дворцовую набережную, а она гуляла. Слово за слово...       Мы не встречались как парень и девушка. Мне хотелось думать, что это временно. Но отъезд неумолимо приближался, а я так и не мог решиться признаться ей в своих чувствах. В конце концов я отложил это на день перед отъездом, чтобы в случае чего не портить дружбу.       Той ночью мне позвонила мама и попросила срочно приехать к ней, в Гатчину. У неё были проблемы с сердцем, так что мне пришлось посидеть с ней несколько дней. Ни о каких встречах с Виленой не могло быть и речи. Я злился, но что поделать? Мать нуждалась в уходе, так что я мог бы отлучиться на часок, но это время уйдёт только на то, чтобы добраться до центра Питера.       Мы созванивались с Виленой, но с каждым днём разговоры становились всё короче. В последний день она и вовсе отправила мне смску. Навязываться я не стал.       Ещё через день после отъезда девушки мама почувствовала себя лучше, вернулся из командировки отец. Я вернулся в Питер, навёрстывать упущенное. У меня накопилось порядочно работы.       Когда короткая влюблённость в Вилену мной подзабылась, я прочитал короткую заметку в газете. Речь шла о том, что пропал без вести парень, примерно моего возраста. Есть свидетель его падения из окна, но он тот ещё алкоголик, поэтому его отправили на принудительное лечение. И жил тот пропавший не так далеко от меня, на Садовой, в таком же дворе-колодце. И, как тот мужик сказал (я ездил к нему расспросить), парень водил к себе рыжую девушку, вечно сидевшую на перилах балкона. Может быть, просто совпадение.       А может быть, и нет.